ПО МЕРЕ СИЛ

Когда не можешь сделать жизнь такой, как хочешь,
ты попытайся быть способным хоть на это
по мере сил: не унижай ее мельчаньем
в несметном скопище сует, общений, связей,
речей, свиданий, посещений, жестов.

Не унижай преувеличенным значеньем,
и выворачиваньем с ходу наизнанку,
и выставленьем напоказ для любований
в бессмыслице собраний и компаний,
пока она не надоест, как жизнь чужая.

ПРИХОДИ

Почаще приходи, я жду тебя,
бесценное волненье, приходи, я жду,
когда все тело обретает память,
когда былая страсть в крови бушует,
когда трепещут помнящие губы
и руки вновь живут прикосновеньем.
Почаще приходи, я жду в ночи,
когда трепещут помнящие губы...
^
ГОЛОСА

Родные голоса... но где же вы? –
одни давным-давно мертвы, другие
потеряны, как если бы мертвы.

Они порой воскреснут в сновиденьях,
они порой тревожат наши мысли

и, отзвуком неясным пробуждая
поэзию минувшей нашей жизни,
как музыка ночная, угасают...

СВЕЧИ

Дни будущего предо мной стоят
цепочкой радужной свечей зажженных –
живых, горячих, золотистых свечек.

Дни миновавшие остались позади
печальной чередой свечей погасших,
те, что поближе, все еще дымятся,
остывшие, расплывшиеся свечи.

Мне горько сознавать, что их немало,
мне больно прежний свет их вспоминать.
Смотрю вперед, на ряд свечей зажженных.

И обернуться страшно, страшно видеть:
как быстро темная толпа густеет,
как быстро множится число свечей погасших.

СТАРИК

Среди таверны, суеты ее и крика,
склонившись над столом, сидит старик – он –
один – газета перед ним и больше – никого.

Унижен жалкой старостью, он думает, как мало
он радовался в те года, когда не миновала
пора красы, и сил, и разума его.

Он чувствует, что постарел, об этом помнит поминутно.
Но все же юности пора – она как будто
была вчера. Ничтожный срок, ничтожный срок.

Все осмотрительность – она всю жизнь его водила за нос, –
а он ей верил, как безумец, этой лгунье, что смеялась:
"До завтра подождешь. Еще вся жизнь осталась впрок".

И сколько он порывов обуздал в себе отказом
от радости возможной, и его безмозглый разум
все упущенья днесь высмеивают в нем.

Но от печальных воспоминаний вдруг головокруженье
он ощутил. И вот он средь кофейни,
на стол облокотясь, забылся сном.