-=-

Ты устало снимаешь очки и потираешь переносицу.Я молчу и не двигаюсь, лишь наблюдаю за тобой со своего укромного уголка, притворившись подушкой. И как ты живешь? Такой серьезный, такой правильный… Честное слово, я чувствую себя кретином на твоем фоне. Хотя, истерии и заскоки у нас одинаковые. Да что уж там, если мы одинаковые. Я тихо загибаюсь со скуки в своем уголке – зеленый цветочек на могиле сетевого молчания, а ты уходишь на кухню, гремишь там посудой и через минуту возвращаешься с горячей кружкой ароматного чая. Садишься за стол, обкладываешь себя бумагой и ручками, ставишь кружку так, чтобы не пролить случайно и, надев очки, вновь погружаешься в Женевскую конвенцию, декларации Бернского союза и прочая-прочая… Я запомнил пару названий, а ты так уперто грызешь эти темы, что я удивляюсь. А потом начинаю к тебе приставать – ну вот, просто потому что так. Просто потому что ты слишком серьезный. Я уже не помню, как ты искренне смеешься – последнее время мы исключительно ехидничаем или ругаемся. А когда ты смеешься, до слез из уголков глаз, то потом очень ласково улыбаешься и смотришь настолько теплым взглядом, что я хочу себе одеяло из таких взглядов. Я тоже умею так смеяться, но не помню.
-Кё…Кёё! – я не выдерживаю и швыряю в тебя подушку. Подумать только, ты наелся шоколада и больше его не хочешь. Ты вообще ничего не хочешь, хотя ив отпуске. Мне кажется, что твой идеальный отпуск – это глушь, где ты весь день проведешь в гордом одиночестве. А ты вынужден терпеть постоянно меня и большую свою семью.
-М?- я знаю, как ты любишь свою семью. Я же тоже их люблю очень-очень. Но иногда мне кажется, что я где-то фальшивлю в своих чувствах, а ты решаешь мне помочь и в итоге разрываешься на части. Тогда уже начинаю я…

Я помню, как нашел тебя. Это все, глядя на тебя, думают в первую очередь о силе. О внутреннем ключе и стержне, о целеустремленности, и только я знаю, что внутри у нас пустота. Вакуум бесполезности, в который мы сгружаем всякий хлам в надежде забить им эту дыру. А ты как котенок. Ты пугаешься любой мелочи, но ужасно уютный и пушистый. А еще бесконечно добрый. А такие долго не живут. Вот и пришлось брать на себя ответственность.… Прости. Я смотрю, как ты стучишь по клавиатуре, и улыбаюсь язвительно:
– Какие мы деловые, только посмотрите.
-Заткнись – бросаешь беззлобно. Вздыхаю – а что мне еще остается? Действительно, затыкаюсь и молчу. Ничего не хочется. Время тут как будто остановилось. Я лениво раскинулся на диване и в сотый раз вглядываюсь в каждую трещинку, пока не проваливаюсь в состояние сладкой полудремы.
-Кай? Кай?.. – бурчу что-то невнятное и отворачиваюсь к стене, но ты не отстаешь. Господи, какие же у тебя руки ледяные! Да одень же, наконец, кофту.… Но вместо этого рассержено бормочу «хрена ли надо?!» О, какой действенный эффект! Ледяные руки исчезли с моих плеч и... Оказались под моей футболкой.
-Да отвали, кретин, встаю!!! – я рычу и от избытка чувств – возмущения особенно, скачу по комнате как резиновый мяч. Помню, институт. Помню, закреплять тематики твоих курсовых… Половина и писать не начала, а ты уже строчишь. Лентяй потому что – сейчас сделаешь и поленишься остаток в свое удовольствие…

Я только на выходе выдавлю коротенькое «спасибо». Я же знаю, что мы всего лишь отражение друг друга, потому что мы – всего лишь один человек в замкнутой клетке своего, такого нормального для всех, безумия.


-=-