Название: Старинное русское гадание.
Автор: kyorai
Персонажи: Джафар ат-Табари, Кирилл Ожегов
Жанр: юмор,зарисовка.
Размер: мини.
Права: мир и тематика Loveless принадлежат Юн Кога, Джафар и Кирилл - ролевой по данному фэндому и двум отличным игрокам соответственно.)

Старинное гадание.

Птички поют, солнышко светит и никаких тебе храпящих медведей под боком… Джафар все же не утерпел – всхрап русского порождал такие вибрации кровати, что в первую ночь араб пять раз падал с кровати на пол. Теперь он спал у стены, но стукался лопатками... Спать «не у стены» и «не у края» не позволяли шкафоподобные размеры Кирилла, а у вспыльчивого араба есть и своя точка кипения…
Сегодня, до золотых звезд в глазах стукнувшись копчиком о холодную стену, Джафар психанул, помянув все свои «ибны» и праматеринско-отцовскую линию этого медведя увалистого ишаками по пятое колено, и выскочил на улицу. Пялится на серые бока школьных корпусов он не желал, а вместо того воспользовавшись потаенной дверкой юркнул в объятия просыпающегося города.
А в местном парке-то так, оказывается, хорошо дремать на скамеечке! Сидишь себе, мушки-пчелки-шмелюшки вокруг звенят и зудят, птички вон поют и… Ага, и метко плюют?..
-Ой, простите, девушка.-Хрипло пробасили ему в самое ухо. Араб дернулся, по инерции забиваясь в противоположный голосу угол скамейки, широко распахивая сонные глаза. Нечто серое и пьяное, пьянее, чем, к примеру, Джафар в день Рождения Кирилла, щерилось гнилозубой улыбкой и каждые две-три минуты затянувшейся паузы мрачно сплевывало. Высокомерно фыркнув, брюнет вскочил со скамейки, на ходу оттирая ладонь, одергивая легкую ветровку – самое оно для теплого солнечного дня с прохладным ветром городских улочек, и тихо-тихо ругаясь, поспешил в какое-нибудь кафе, куда подобных типов уж точно не пропустят.

-Благослови Аллах кофе… - выдохнул Джафар, чуть ли не в голос мурлыча от радости и вдыхая насыщенный аромат. Он пил уже вторую кружку, счастливо подергивал пушистыми ушками и покачивал хвостиком. Таким замечательным, прекрасным хвостиком, сухим совершенно, как вдруг ощутил меткий плевок прямо в чувствительный хрящичек на конце. Коротко взвыв и беззвучно выругавшись, араб развернулся, готовый голову оторвать тому нахальному ублюдку, но за его спиной никого не обнаружилось. Тихо переговаривалась кучка студентов, хихикали молодые мамочки в углу и их дети игрались с бумажками и трубочками…Бармен за стойкой невозмутимо натирал до блеска кружки… Все ясно - это галлюцинации на фоне недосыпа и русского, по природе своей похожего на большой галлюциноген. Впрочем, столько пить и утром огурцом-молодцом, а не обнимать фаянсовый ободо…Да что за?!! – в хвостик плюнули точно, и не раз, а два или три, метко зарядив вторым даже не совсем в хвостик. Нет, на такое покусительство араб не мог смолчать. Он вскочил, готовый голыми руками разорвать нахала, но по-прежнему, разницы в обстановке не заметил.
-Ой, простите! – одна из мамаш подлетела на стуле, отбирая у сынули трубочку и швыряя ее в пакетик. - Извинись перед дядей! Ты зачем в дядю бумажки плевал?!! А ну-ка! – и звонок шлепнула рыдающее чадо по попе. Джафар пулей вылетел их кафе - не хватало еще тут сопли, размазанные по столу утирать…
Рассерженный и оплеванный, с «поруганной честью», араб кипел местью. Вот в такие моменты русского ой как не хватало! С Конфуцианским просто равнодушием этот шкаф выслушивал все ругательства и терпел вечные пинки брюнета, взамен оставаясь жизнерадостным, не переставая поддерживать свою Бойца даже в самые трудные моменты. Джафар помотал головой, глубоко вдохнув несколько раз и успокоив более-менее несчастные свои нервишки. Он и не заметил, как вновь забежал в тот же парк, но теперь лавочки наводнили детишки и их родители, старички с газетами и отдыхающие от побежек спортсмены. Он устало притулился рядом с пышной женщиной лет так сорока пяти и ее разномастными – от худых спичек до объемистых улыбающихся «пампушек» - подружек. Улыбнулся по всем правилам этикета, подождал, пока его оставят в покое особенно глазастые, и блаженно прикрыл глаза, растекаясь по теплому дереву скамьи. Хороша-а-то жизнь как! Очень хороша, особенно посыпанная сверху шелухой семечек и орешков – стоило только задремать, как женщины пулеметной очередью принялись заплевывать бедного араба. Испугавшись позорной смерти (а кому нравится видеть на надгробии «заплевали до смерти»?) Джафар позорно сбежал, даже не просто сбежал, пулей (стрелой или трепетной ланью для особенно романтичных) летел в сторону родной школы.
Вот они, уютные серо-блочные пенаты! В несколько прыжков до родного этажа, небольшой разгон, дверь, и:
-О-о-о,Кирилл! – Брюнет взвыл и кинулся на шею русского. Такой привычный, такой чурбан, но такой воспитанный и свой, парень кажется был чем-то нереально увлечен и уже минут пять сосредоточенно рассматривал свою ладонь, не прерываясь даже на ответные объятия. Видимо, дело, которым Ожегов занимался до звездного явления Бойца, было очень и очень важным. Или очень и очень смешнокурительным, хотя никогда за блондином такого вроде бы не замечалось... Осторожно присматриваясь – да нет, зрачки нормальные, взгляд не мутный, Джафар очень тихо, медленно и вкрадчиво поинтересовался у своего Жертва тоном ласковой медсестры:
-Порезался?
Кирилл отрицательно помотал головой и широко улыбнулся, разворачиваясь к Джафару, заботливо стискивая его в своей пародии на нежные объятия и поясняя - Я сегодня просто вспомнил одно ну очень старинное русское гадание...Меян ему бабушка еще научила – с умным видом блондин кивнул головой и неожиданно ухмыльнулся - Погадать?

Араб готов был расцеловать своего блондина – такой милый, такой тихий, такой вежливый и заботливый, ну просто сама воспитанность, хотя и некая неотесанность.… Ну да хотя бы он и не плюется, тысяча ишачьих хвостов!!! Боец тряхнул головой в знак согласия, нетерпеливо подергивая хвостом.
-Я так устал за это утро, Кирилл, ты бы знал, это непередаваемый кошмар! Не день, а чье-то проклятье!
-Не дергайся и дай ладонь… - Ожегов кашлянул и приняв торжественный и умно-важный вид, начал неспешно рассказывать, водя пальцем по протянутой ладони Джафара. Его мурлыкающий мягкий голос с еще сонной, утренней хрипотцой наполнял душу домашним уютом, теплые ладошки приятно грели замерзшего на уличном ветру араба, да и в целом дремота подкрадывалась незаметно. Кирилл же продолжал монотонно бубнить:
-Вот на этой линии вижу дом: шикарный роскошный особняк с гаражом на двадцать автомобилей, апартаментами для всех твоих бесконечноибных родственников, меня, полусотни писклявых детей и любимых слоников из персонального зоопарка… Здоровенный сад… – Араб кивал в знак согласия, полностью расслабившись, и как-то упустил хитрую улыбку жертвы и короткий, полный радости вскрик:- А тут будет бассейн! – и следом, по-детски шаловливый и наглый, смачный плевок в доверчивую ладошку.

Солнечные лучики проскользнули в неприкрытое занавеской окно. Пробежались, изучая по изящной легкой рубашке араба, аккуратно повешенной на спинку кровати, и валяющейся здесь же в углу серым комком толстовке русского. Перескочили на пол, путаясь в коротком густом ворсе паласа. Смелее пробежался по полированной дверце шкафа, гладкой и шершавой стене, дошел до двери в коридор, чтобы заглянуть на полпути в ванную и испуганно отскочил, как и многие его собратья вот уже два часа подряд – там, ревя обиженной белугой и сыпля проклятиями всей европейской расе, уже два часа взламывал пинками дверь разозленный до зеленых верблюдов Джафар, и тихо рыдал от смеха Кирилл, согнувшись в три погибели на ванном коврике….