Впервые судоку он увидел еще ребенком.

И это погубило всю его жизнь.

Дивная магия девяти клеточек со вписываемыми в них цифрами звучала в его мозгу, как звучит изысканное музыкальное творение в голове эстета-меломана. Когда он садился за стол, вооруженный карандашом и ластиком, и прикипал взглядом к волшебным клеточкам, вся его обычная жизнь казалась ему мелкой и бессмысленной. Так альпинист, взобравшийся на вершину Самой Высокой Горы, с недоумением глядит вниз, на муравьишек-людей, снующих между домов-коробочек, и не понимает, как он мог находить хоть какой-нибудь смысл в суете внизу.

Но существовало одно "но". Каждый раз, когда решение задачи казалось близким, когда из Хаоса цифр начинала проступать Симфония порядка и гармонии, он словно натыкался на серую бетонную стену. Стену под названием Логика.

И Логика стала его кошмаром. Логика вставала на его пути вперед; логика отрезала ему пути отступления; логика сжимала его в тиски, не давая вздохнуть. Он каждый день по дороге на работу видел в метро жалких людишек, которые, вооружившись этой самой заурядной логикой, легко, одну за одной заполняли верными цифрами все клеточки.

Нельзя сказать, что он не пробовал быть похожим на них. Но он был Художник, а художнику претят низменные инструменты. Он пытался решать задачки судоку, пользуясь вдохновением.

Но у него ничего не получалось.

Никогда ничего не получалось.

В предсмертной записке, которую он оставил перед тем, как повеситься у себя на кухне, он попросил лишь об одном: украсить его могилу решенной задачей по судоку.