А на базаре
Хромой вращает глиняный кувшин, воробьи клюют из пригоршни асфальта сухие отрубные крошки, каждый чем-то занят и всецело поглощён.
А на площади
Сорока бежит за вороной, пытается отнять батонный сухарь; духи театра усеяли карнизы, покачивают головами, сгрудились на мостовой.
СХВАТИЛИ НЕКОТОРЫХ ПТИЦ, МАЛО ПОХОЖИХ НА ВОРОН, ПОСАДИЛИ НА ОБЛАКО, ПЕРЕОДЕЛИ В ПУШИСТЫЕ ПЕРЬЯ И ОТПУСТИЛИ ДАЛЬШЕ ЛЕТЕТЬ.
А по паркам
Флажки и шары, билетные кассы и аттракционы, но человек настолько занят, проносится мимо и не обращает на них внимания. Вот и морщатся весёлые шары, вот и вздыхают аттракционы.
А по церквам
Блаженные молятся и чувствуют себя неуязвимыми, так как их добродетели и их грехи под одинаковым надёжным прикрытием. Забежал случайный чёрный кот, блаженные попадали в обморок, задеревенели, не могут пошевелить ни рукой ни ногой.
А по выселкам
Миколка играет на жалейке и одинаково звонко смеётся над хромыми и над усталыми, над сороками и над воронами, над грешниками и богомольцами.
А по пунктирам
Твои быстрые семенящие следы, половинка набойки от твоего каблучка; ты так весело перебегал перекрёсток, что едва не потерял чёрные ромбы с твоего облегающего костюма.
Ты сказал:
- Пусть покачивается на холодном ветру ваш призрак, вы, Рыцари Тяжёлого Духа, а я пойду арлекинить. Я же тот, кто приносит б о г а т с т в о, я же Кот в Сапогах.