Возглавивший Одесскую обл.госадминистрацию Михаил Саакашвили стал главным ньюсмейкером постсоветского пространства. В джинсах и кроссовках, на общественном транспорте, он ездит по спальным районам и городкам, где никто никогда не видел даже местных депутатов. Раз в неделю на совещании   в каком-нибудь ведомстве Саакашвили театрально громит десяток-полтора одинаково одетых, упитанных людей, которых тоже никто никогда доселе не видел, но всем ясно - это засидевшиеся жулики и воры, символизирующие прошлую власть и порядки. Они нервничают, а потом, пока монтируется видео для YouTube, некоторые уезжают в Киев или за кордон.

Однокурсник Петра Порошенко по факультету международных отношений Киевского университета до назначения губернатором маялся в международном совете по реформам. Он пролоббировал несколько кадровых решений, но, по сути, оставался без реальных полномочий и влияния. Шли месяцы, реформы вязли в украинском политикуме.. будто трактор в чернозёме, разворачивались новые войны олигархов и политиков.

Саакашвили грустил, но тут украинский президент вовремя поссорился с Игорем Коломойским. Создатель финансово-промышленной группы «Приват», медиамагнат и лидер днепропетровского, скажем так, "сообщества бизнесменов трудной судьбы" -  контролировал несколько регионов страны. Одним из таких «активов» Коломойского была Одесская область. Юг, море, вечная коррупция — Одесса напоминает внутреннюю Грузию. Идеальный регион для практического применения Саакашвили.

Первым делом Саакашвили взялся за административную систему. Он объявил, что оставит в аппарате обл.госадминистрации 50 человек — сократит штат из 800 сотрудников на 93%. Подобную реформу, избравшись мэром, сделал в Нью-Йорке начала нулевых миллиардер Майкл Блумберг. При нем в администрации работало чуть больше 40 человек. Трудно точно сказать, сколько людей работает, например, в правительстве Москвы. В марте Сергей Собянин объявил о грядущем сокращении на 30%. И недавно, в начале июня, были «оптимизированы» 3,065 московских чиновников.

Также Саакашвили уволил глав большинства из 27 районных администраций.                По поводу чего объявил открытый всеукраинский конкурс на занятие вакантных мест и получил больше 4,500 резюме.

Чем важны грузинские, одесские или нью-йоркские реформы для простого российского демократа и читателя «Новой газеты»? Огромное число людей, даже резко оппозиционных взглядов, на подсознательном уровне побаиваются серьезных политических перемен. Есть опасение, что после смены власти и, например, Люстраций -  «некому будет управлять страной». Воцарится хаос, полиция начнет стрелять в прохожих, социальные работники забросят немощных, а в унитазе пропадет вода..

Одна из базовых, первичных потребностей любого живого существа — чувство безопасности. На нем обожают спекулировать политиканы.                                              «Борясь» с терроризмом, экстремизмом, бандитизмом, наркоманией, безработицей можно сколотить изрядный политический капитал. Можно установить диктатуру, придушить гражданские свободы и вообще заниматься чем угодно, кроме улучшения народной жизни.

Политикану принципиально - стать гарантом нашего чувства безопасности.                   На излучении незыблемости, спокойствия, стабильности держались, например, все «крепкие хозяйственники» из 90-х — Юрий Лужков, Минтимер Шаймиев, Муртаза Рахимов и проч. Что чудовищного случилось после их ухода? Ничего. Лужкова вообще убрали в режиме спецоперации, а огромное коммунальное хозяйство Москвы ни на минуту и  НЕ остановилось.

В здоровой обстановке «умеренное» политическое поведение органично.                         В свободных и развитых государствах такие механизмы отсеивают настоящих экстремистов. В стране здорового человека всевозможные нацисты, коммунисты и религиозные фанатики обречены на маргинальность. В стране курильщика они обречены рано или поздно стать мейнстримом, что мы наблюдаем в сегодняшней России. Парадокс, но на медленной волне стабильности с большей вероятностью к власти на всех уровнях приходят орды алчных, лицемерных неумех.

Мантра о том, что в случае серьезных политических перемен некому будет управлять страной, наступит управленческий коллапс и на волне хаоса власть захватят чудовища, — оказывается несостоятельной. Это реакционная мантра. Она имела под собой некоторую рациональную основу лет 150—200 назад, в условиях традиционного хозяйства, минимальной грамотности, отсутствия мобильности и прочих, давно изжитых условий.

В авторитарных постсоветских странах большинство чиновников — особая порода людей, страдающих всеми известными пороками. Они могли бы иначе себя вести в другой институциональной среде, но нынешняя политическая система поощряет именно пороки. Представители всех секторов экономики и общественного «третьего сектора» имеют куда больше компетенций, чтобы управлять страной. Проблема НЕ в том , что после демократизации наступит «управленческий голод»!  -  А в существующем «управленческом запоре», отравляющем государственный организм.

Даже если в один летний день уволятся 90% российских чиновников — со страной ничего не случится. Наоборот, появятся шансы на развитие, отсутствующие именно из-за многомиллионного класса реакционеров.

Всеволод Чернозуб   независимый политолог, Вильнюс