УРОКИ ТОЛЕРАНТНОСТИ

С некоторого времени в российском общественном сознании начинает активно разрабатываться тема «толерантности». Весной 2009 года эта волна всей своей тяжестью обрушилась и на город Пермь, в котором с 16 по 20 марта прошла научно-практическая конференция «Библиотеки и толерантность в информационном обществе».

Размах «мероприятия» впечатлял: на двух этажах Органного зала Пермской краевой филармонии библиотекари, облаченные в униформу, встречали гостей, выдавали им традиционные программы и блокноты. Несколько удивило отсутствие сборника выступлений (или хотя бы их тезисов), являющегося естественным атрибутом мероприятий подобного рода. Вероятно, в целях компенсации этого гостям вручались бесплатные билеты на выставку «Евангельский проект». Нечеловеческий оскал двух дебилов на билете как-то странно сочетался с благопристойностью и торжественностью мероприятия.
Оно началось в классическом стиле советских партконференций: к микрофону выходили чиновники и рапортовали о своей готовности быть толерантными. Первым такой чести удостоился министр образования Пермского края Н.Я. Карпушин. Призвав всех собравшихся к толерантности, под которой он разумел «уважение форм самовыражения», министр доложил: «Мы заявляем о своей готовности развивать толерантность». От чьего лица рапортовал чиновник: от всех пермяков, министерства или от собственного, распухшего до «мы» – осталось неясно. Было не очень понятно, и кому докладывал министр, за столом президиума сидели вполне обычные люди: директор Пермской краевой универсальной библиотеки Н.С. Хохрякова, министр культуры Б. Мильграм, уполномоченный по правам человека в Пермском крае Т.И. Марголина и какая-то дама строгого вида. Почтительный наклон головы министра в ее сторону указывал, что его слова обращены именно к ней.

Затем министры поменялись местами: Карпушин сел в президиум, а Мильграм встал к микрофону. Сразу стало ясно, что это чиновник новой формации: без костюма, без галстука, даже без очков, облаченный в подобие некоей спецовки, свойственной людям «свободных» профессий. Он попытался спасти безрадостное впечатление от выступления своего коллеги заявлением о том, что толерантность – это не чья-то человеческая или даже чиновничья прихоть, а веление Всевышнего, сотворившего всех людей хоть и разными, но равными.

Г-на Мильграма сменила Т.И. Марголина, которая говорила привычно много, долго и без бумаги, в чем, безусловно, виден ее огромный опыт в деле защиты прав земляков. Толерантность в представлении Татьяны Ивановны означает «признание чужого многообразия при сохранении собственной самобытности» и, как таковая, «она является продолжением традиций добрососедства в Пермском крае». Собравшихся охватила гордость за то, что та толерантность, поговорить о которой собрались люди в Органном зале, давно уже существует на Пермской земле.

Однако выяснилось, что не все так просто. Марголина заявила, что в нашем обществе существует негативное явление, с которым нужно решительно бороться, а именно – сохраняются стереотипы по отношению к людям иной внешности или культуры. Татьяна Ивановна произнесла страшные слова: по отношению к этим людям проявляется ксенофобия! В зале повисла гробовая тишина, сердца присутствующих сжались от ужаса, когда Татьяна Ивановна стала приводить примеры того, как некоторые люди до сих пор умудряются видеть в других отличия от себя. Эта способность представителей коренных народов является причиной их агрессивности по отношению к тем, кто не знает их языка, культуры, традиций и обычаев. Г-жа Марголина призвала немедленно прекратить всякую агрессию в отношении этих людей и окружить их заботой, теплом и вниманием . Слушая ее, стало как-то стыдно за нетолерантного Александра Невского, не понявшего добродетельных замыслов Европы, Петра Великого, Суворова, Кутузова и миллионов русских солдат, которые, вместо того, чтобы помогать гитлеровцам захватывать Россию и уничтожать ее народ, сами (подумать только!) убивали их.

* * *

Слезы умиления потекли из глаз собравшихся, когда г-жа Марголина повествовала о том, как толерантно относятся дети немецкого городка Halle к своим сверстникам – инвалидам и призвала немедленно всем ехать туда, перенимать этот передовой опыт.Я готов, пусть Татьяна Ивановна оформит мне командировку, только за свой, а не за народный счет. Только зачем ехать за тридевять земель смотреть, как какие-то иностранцы решают свои проблемы, тогда, когда на Руси испокон века относились к инвалидам как к особым, у-Богим, Божьим людям, им помогали и заботились о них «всем миром», а обидеть такого человека считалось не просто тяжким преступлением, а страшнейшим грехом.

* * *

По инициативе губернатора с 2009 года родителям, чьи дети не могут посещать детский сад из-за чудовищных очередей, выплачивается некая компенсация. С одной стороны, это, вроде бы, хорошо – власть как бы извиняется перед народом за то, что лишила его возможности дошкольного образования. Но с другой, легко представить, чем это обернется в самом ближайшем будущем. Проведя время дома или во дворе, дети окажутся не готовы к социальной жизни, потому что просто не успеют за один подготовительный год усвоить необходимые для жизни в школе социо-культурные нормы. А их родители, при всем их желании, не смогут дать им необходимый минимум первоначальных знаний.
Как полагает губернатор, благодаря этой инициативе в детских садах даже появятся свободные места, которые можно будет заполнить детьми из асоциальных и проблемных семей. Подобное предположение – или наивность, или непонимание реального положения вещей, или сознательный обман.

Асоциальные родители (алкоголики, наркоманы и пр.) потому и асоциальные, что общество и даже собственные дети им не нужны и зачастую лишь мешают удовлетворять собственные пороки, и потому они всегда предпочтут реальные деньги абстрактным «образовательным услугам». А если все-таки и удастся (представим невозможное) поместить всех детей из этих семей в детские садики, – значит создать невыносимые условия для детей из семей благополучных, но не способных обеспечить им качественное домашнее воспитание. Этим несчастным детям, о правах которых действительно следует позаботиться, придется каждый день общаться со сверстниками, для которых нормальным языком является нецензурная брань, а сигареты или спиртное – привычные игрушки. Не худо бы подумать и о тех несчастных людях, которые будут вынуждены работать в этих «дошкольных образовательно-исправительных учреждениях». Легко догадаться, что если им не поднять зарплату до уровня самой г-жи Марголиной, они разбегутся уже через месяц, а в школы хлынет лавина асоциальных, дезадаптированных маленьких людей…

* * *

Наконец, началось то, ради чего все и собрались – к микрофону вышла дама из президиума, которой оказалась директор Благотворительного фонда «Институт толерантности», а также генеральный директор Всероссийской государственной библиотеки иностранной литературы (г. Москва) madame Е.Ю. Гениева. Вначале она скромно и даже несколько скорбно поведала, как ее уединенное созерцание Сикстинской мадонны в стенах Дрезденской картинной галереи было прервано телефонным звонком из России. Понятно, что в силу своей чрезвычайной занятости и ответственности m-me лишена простого человеческого права отключить телефон. Далекий голос спрашивал, что она думает по поводу выступления Пермского епископа Иринарха против толерантности. Это может показаться странным только на первый взгляд. Подобно тому, как сигнал о пожаре первому поступает дежурному по пожарной части, а сообщение о землетрясении – дежурному по МЧС, так и любое известие об угрозе толерантности поступает непосредственно к m-me Гениевой.

Ознакомившись с мнением владыки Иринарха, m-mе нашла его «очень опасным». Для кого или для чего? Да все для той же толерантности. Назвав мнение Преосвященного точкой зрения непросвещенного и чуть ли не малограмотного человека, m-me заявила, что с таким мнением надо бороться. Она горько сожалела, что не может сказать, все что думает, Владыке прямо в глаза, потому, дескать, что он не пожелал принять ее приглашение к диалогу. Подобная бесцеремонность граничит лишь с наглостью пермского чего-то-защитника И.В. Аверкиева, также требовавшего от Владыки каких-то публичных прений. Поражает пигмейская дерзость этих «общечеловеков», в своей толерантности не видящих разницы между собой и епископом Церкви, ведущим прямую духовную преемственность от первых апостолов Христа.

M-me не преминула повторить почему-то нравящуюся всем заезжим либералам мысль о том, что Пермь – особое место. Мы и сами знаем, что наш город – действительно особый в том смысле, что являет собой образец поразительного долготерпения по отношению ко всякого рода мерзостям.
С другой стороны, Пермь – особенный город в том смысле, что в нем никогда не было не только ярко выраженной неформальной субкультуры: панков, хиппи, и пр., но даже и своей рок-музыки, тогда как соседний Екатеринбург, бывший уезд Пермской губернии, создал множество ярких, мирового уровня групп. Пермь когда-то блистала балетом, который стал пермским благодаря войне, ныне же ей можно похвастаться только театром, у которого вместо имени какое-то дефективное заикание: «театр «театр»…». Отдельные, возникающие вопреки всем усилиям министерства культуры явления народного духа сразу оттираются на периферию, а затем постепенно гаснут во мраке либерализма, демократии и общечеловеческих ценностей, к ярчайшим проявлениям которых относится интеллектуальный абортарий под названием «Евангельский проект», радостно встреченный губернской властью. Настоящая же и главная особенность Перми в том, что со времен В.Н. Татищева она служит инкубатором либерально ориентированного российского чиновничества.

* * *

M-mе провозгласила свою стратегическую цель – сделать все библиотеки (если бы смогла, и до личных бы добралась) центрами толерантности, то есть такими местами, в которых будет всем предоставлен «всеобщий и безграничный доступ к любой информации». Понятно, что это невозможно в принципе, потому что библиотека может предоставить доступ только к той информации, которой обладает сама, а вовсе не к любой. К тому же, может вовсе не означает должна, не говоря уже о том, что государственная библиотека подчиняется особым правилам, которые придумывает не сама. И именно эти правила, а не желание директора библиотеки определяет, кому, когда и на каких основаниях дать почитать «Мein Kampf», а кому – «Вечера на хуторе близ Диканьки».

* * *

Толерантность насаждается под видом универсального средства от современных социальных болезней российского общества. Но чтобы лечить болезнь, надо знать ее причину. А если мы внимательно присмотримся к таким явлениям, как расизм и шовинизм, по поводу которых и льют крокодиловы слезы российские либералы, то увидим, что эти явления не только совершенно не свойственны русскому национальному самосознанию, но являются прямым порождением западной цивилизации. И потому утверждать, что коренные народы России нетолерантны по отношению друг к другу или кому-то еще – значит сознательно лгать. Результатом этой лжи должно стать недоверие между людьми и вражда между ними. Нас опять хотят поссорить, «замутить» воду межнациональных отношений, чтобы удобнее ловить в ней свой «гешефт» .

* * *

Выступившая после m-me Гениевой депутат Пермской городской Думы Г.М. Слаутина говорила о своем, о наболевшем, о женском. Оказывается, у нас в Прикамье очень нетолерантно относятся к женщинам, и потому они вынуждены вести решительную борьбу против этого гнусного явления. Уже сейчас, по словам г-жи депутатши, женщины последовательно захватывают все больше и больше позиций в государственных структурах Пермского края, составляя большинство среди учителей, врачей, судей, следователей, дознавателей, их немало в городской Думе, в различных министерствах и ведомствах.
Рассказ о борьбе пермских женщин за толерантность вызвал энергичную реплику М-ме Гениевой о том, что эту замечательную тенденцию необходимо продолжать изо всех сил и до полной победы.

Представьте, везде – в чиновничьих кабинетах и на государственных должностях только женщины: начиная от инспектора ГИБДД и заканчивая президентским креслом… Хотя, думается, m-mе в этом «светлом будущем» видит не такую, как сегодня, а особую женщину. Современная женщина, благодаря усилиям либералов, конечно, многого достигла, по сравнению с недавним прошлым: она изящно курит и элегантно лакает пиво из бутылки, детей если и «заводит», то «для себя». Муж ей при этом вообще не нужен, так как размножаться естественным путем она не хочет, а если вдруг и захочет, современные технологии вполне позволят ей решить эту проблему самостоятельно. Если вдруг ей все же станет скучно – кругом-то одни бабы, то те же технологии легко помогут ей самой стать мужчиной. Да и вообще понятия «мужчина» и «женщина» нетолерантны, и потому надо скорее перейти к универсальному статусу «оно», чтоб никому обидно не было.

* * *

В ряду выступлений библиотекарей и учителей неожиданно прозвучало выступление «пастора церкви христиан веры евангельской», или, говоря простым языком, члена одной из многочисленных протестантских сект, наводнивших Прикамье в последние годы, Т.А. Маланухиной. Неожиданность эта состояла в том, что на конференции не было докладов представителей ни одной из традиционных для Пермского края религиозных конфессий. Характерно, что представления пастора о толерантности по существу ничем не отличались от провозглашенных m-me Гениевой, за одним маленьким исключением – сектанты громко (в прямом смысле) выступили против педерастов. Г-жа Маланухина заявила, что не только никто не ущемляет их особые (помимо общегражданских) права, но, напротив, это педерасты посягают на права нормальных людей, организуя парады, сайты и всячески (в том числе и посредством библиотек) пропагандируюя свой образ жизни.

* * *

Первым громом надвигающейся бури стало выступление Е.Ю. Минц (г. Пермь), ставшее одним из немногих действительно научных докладов во всем этом «научно-практическом мероприятии». Прямо и громко заявив о своей принципиальной нетолерантности, Елена Юрьевна, предоставив ясные определения и четкую аргументацию, доказала, что толерантность – противоестественное явление в жизни общества, свидетельствующее о его глубокой болезни. Толерантности объективно чужд и естественный, природный эмоционально-чувственный строй самого человека, о чем свидетельствует, в частности, то, что на Западе при непрерывном развитии сферы психологической и психиатрической помощи, количество проблем этого рода неуклонно возрастает. Будирование темы толерантности неизбежно провоцирует противодействие ей со стороны живой части общества, что наглядно показала и проходящая конференция. Очевидно и то, что возникающие проблемы межрелигиозного и межкультурного взаимодействия можно решать лишь за счет актуализации традиционных духовно-нравственных ценностей, а не импорта абстрактных понятий, не имеющих конкретного содержания. Окончание доклада Елены Юрьевны утонуло в овации собравшихся в зале, что вызвало желание хозяев хоть как-нибудь сохранить лицо и оставить за собой последнее слово.

* * *

... ественную реакцию в зале, которую ... выразила Н.И. Россомагина (г. Пермь), указавшая на то, что к агрессии и конфликтам приводит не отсутствие знаний «по толерантности», а незнание и нежелание знать чужую культуру, прежде всего, культуру коренных народов. К тому же, обязательным условием уважения со стороны другого является требование уважать самого себя, а для этого совершенно необходимо знать и постоянно изучать духовно-нравственные основы народа, к которому принадлежишь, развивая не «вообще человеческое», а собственное национальное самосознание.

* * *

А далее грянул гром. Слово взял директор Пермской краевой детской библиотеки Д.И. Горобец. Он, прямо обращаясь к своим коллегам в президиуме, заявил, что в работе библиотеки на первом месте должна быть любовь к книге и ее читателю, а потому не следует превращать ее в некий «центр толерантности» тогда, когда у библиотеки вполне достаточно и ее основных дел. К тому же, во-первых, необходимо сначала определиться с тем, что вообще понимать под толерантностью, во-вторых, решить – нужно ли нам это и, в-третьих, только после этого предпринимать конкретные действия.

* * *

Позже. Д.Н. Соловьев заметил, что, как показала конференция, в Прикамье с толерантностью все обстоит благополучно – разные народы издревле живут здесь в мире и согласии и сами могут научить толерантности кого угодно. Вместе с этим, Дмитрий Николаевич выразил свое глубокое возмущение грубой выходкой m-me Гениевой в адрес епископа Иринарха, что встретило горячее одобрение зала.

* * *

Подводя итог, хочется поблагодарить всех участников конференции за то, благодаря их усилиям (вольным или невольным) столь ясно проявилось актуальное содержание процесса, о котором писали многие русские мыслители и пятьдесят, и сто и более лет назад, – процесса борьбы живого национального духа русского народа с бесовской мертвящей силой западного мира. Не раз за долгую историю Руси он руками поляков, шведов, немцев, французов, англичан и др. пытался уничтожить русский народ или вытравить его национальный дух. Средства при этом использовались абсолютно любые – лишь бы быстрее и окончательнее достичь цели. И так называемая «толерантность» – лишь одно из них, потому что сделать человека толерантным – это значит убить его душу, уничтожить его индивидуальность, делающую мир ярким и разнообразным, а стать толерантным в культуре – значит вовсе утратить ее. Ведь если чужак не желает уважать мою культуру словом и делом, а нагло попирает ее, я, терпя его, опускаюсь на его уровень и еще ниже, становлюсь его рабом. Примитивные, средневековые, феодальные, исторически доказавшие неспособность к культурной ассимиляции этносы понимают только силу (любую – закона, интеллекта, физическую) и управляются только ей, и лишь отчасти – здравым смыслом, а потому воспринимают терпение – как слабость, уступку – как бессилие, прощение – как глупость.

Необходимо напомнить, что разговоры о «гражданском обществе», о «толерантности», об «уважении прав и свобод человека» и пр. «общечеловеческих ценностях» начались в России не вчера, а в конце 30-х годов XIX века. Эти разговоры ничем не отличались от тех, что ведутся ныне, вплоть до повторения терминов. Они рассчитаны, с одной стороны, на наше незнание истории, а с другой – на то, что когда-нибудь количество перейдет в качество (по принципу «вода камень точит»). Именно упорное, последовательное и непрерывное размывание общественного сознания в XIX веке, расшатывание государственных устоев и дискредитации национальной идеологии привели к революции 1917 года. Как только выяснилось, что Россия выстояла, на нее спустили Гитлера, а когда и это не удалось, – попытались удушить «железным занавесом», а затем навязали гонку вооружений. Наконец, в начале 1990-х Россия вроде бы рухнула, и власть в ней удалось захватить и имущество разграбить, а она опять оживает и встает с колен. Теперь враги заваливают ее наркотиками, заливают водкой и пивом, травят теледурью, из всех своих немощных сил стремятся расшатать и свалить Русскую Церковь.

Еще в 1855 году Ф.И. Тютчев написал:

«Удрученный ношей крестной, /
Всю тебя, земля родная, /
В рабском виде Царь Небесный /
Исходил, благословляя».

Так если с нами Бог и Пресвятая Матерь Его, кто может нас одолеть? Агонизирующей бесовской нечисти русский народ должен противопоставить стойкость национального духа, основывающуюся на православной вере, глубокое знание истории своей Родины и любовь к Ней. Последовательное и неукоснительное воплощение этих начал в общественной жизни России способно не только решить все без исключения ее современные проблемы, но и защитить от тех, которые готовятся ей в будущем.


О. И. Сыромятников.


Полный текст здесь: http://teron.ru/index.php?showtopic=112762&view=findpost&p=4742687