Последнее время я написал несколько десятков сообщений, но дальше черновика они не двинулись. То нужно погодить, то сглазить боюсь, то дописать надо,то слишком эмоционально, неча экзгибировать, то ещё что. Короче, неожиданно вот этот рассказ, приуроченный к 14.2 только остался. 

    Правда, те, кто уже читал, сказали, что это не совсем по заявленной теме, трешак какой-то, только имена спасают, но я с ними не соглашусь. Мне кажется, что тема как раз очень есть.

    Итак,  рассказ  

Vale!

Потолковать об Ювенале,

В конце письма поставить vale.

А. С. Пушкин, «Евгений Онегин»

    Сердце ещё пульсировало. Зрелище не из приятных: развороченная грудная клетка  среди дымящихся обломков, забрызганных кровью, но Филин был готов к этому. Он понял, что будет что-то подобное, как только пришёл вызов и начальник Сказал.: «Давай быстренько, похоже твой герой нам опять сюрприз преподнесёт. Хм, валентинку!». И вот, как бы в насмешку над привычным подарком 14 февраля, перед следователем пульсировало умирающее сердце.

***    

    Началось это дело примерно год назад. Странно. Ни тогда, ни теперь он не сможет рассказать, что же на самом деле произошло. Тогда – потому что не знал, теперь – потому что знает, но никто не поверит. Сказать по правде, он и сам иногда не верит, что это реальность.

    Год назад террористы захватили здание банка, прямо позади ГУМа. Старые, добротные стены, разветвлённые поземные коммуникации (именно по ним и проникли в здание) затрудняли работу по освобождению заложников. А надо быстрей решить этот вопрос -  Красная площадь буквально в нескольких шагах.

    И тут неожиданность – Герой России Василий Карнавалов, оказавшийся среди заложников, неожиданно для террористов пошедший на контакт (звезда на лацкане, заискивающая улыбка на лице), нажал на аварийную кнопку и пуленепробиваемый экран разделил оперзал на 2 части. Но в той, где должны быть операционисты, оказались заложники, а в другой – сами террористы и Карнавалов. Потом в отсеке с обалдевшими террористами произошёл взрыв и спецназовцы быстро завершили операцию. Что произошло с Василием на самом деле (он чудом выжил, его собрали, что называется, по кусочкам) и поручили выяснить следователю Николаю Филину.

    Василий был неожиданно бодр для человека, неделю назад попавшего в ужасную переделку. Николай поздоровался, сел рядом, спросил, может ли Карнавалов отвечать на вопросы. Получив положительный ответ, он стал интересоваться деталями. Кто где стоял, что говорил, где был взрыв, как успел нырнуть ха небольшую металлическую стойку, где хранились банковские карточки юрлиц. Василий отвечал иногда уверенно, иногда задумывался, морщил лоб и пытался вспомнить какие-то отрывки, иногда сразу говорил «Не помню». В общем, ничего нового он не сказал, подтвердил, что камеры наблюдения показали и рассказали счастливые заложники. Тайна взрыва оставалась скрытой. Но Николай хотел узнать ещё кое-то. И в конце беседы он спросил: «Почему Вы пошли на этот шаг, это же было практически самоубийство?»  Лёгкая улыбка. Или показалось? Небольшая пауза и ответ: «Я же Герой. Noblesse oblige. Таков уж мой выбор.» И тут у Николая неожиданно вырвался полувопрос-полуутверждение: «Вы же знали, что выживите, как и на полярной станции…»

    Карнавалов внимательно посмотрел на следователя. И сказал.: «Этого не знал никто. Нет, я не был в этом уверен. Но я хотел сделать именно так.» Они поговорили ещё немного, Филин поблагодарил больного, сказал, что придёт ещё, нет ли каких-нибудь просьб, пожеланий? И расстались.

    Николай был уверен, что услышал больше, чем понял, но что именно? Очень необычен он, Герой России В.И.Карнавалов. Несколько лет назад была нашумевшая история с аварией дизель-генераторной установки на полярной станции в Антарктиде. Тоже взрыв, тоже жертвы, Василий перед взрывом успел отсечь резервную установку, и на минимальных запасах полярники дождались помощи. Крепкое здоровье (больше причин не сыскалось) позволило Карнавалову быстро восстановиться в жестоких полярных условиях без должной медпомощи. Единственный уцелевший врач буквально разрывался между пострадавшими. Потом материк, награды, но, увы, списание. Василий заметно замкнулся и… Собственно никакого «и» не было. Ничего с ним и не происходило, что отмечается в подробных базах данных, доступных следователю. И вот опять аналогичный случай. Николай ещё раз просмотрел все материалы. Складывается впечатление, что Василий сразу задумал то, что сделал в итоге. Вот он помогает старушке и явно заводит её за линию, где должен опуститься пуленепробиваемый экран, вот, как бы заискивая, уводит за собой через водораздел террориста… Это не порыв, инсайт, героическое побуждение, а обдуманное… самоубийство? Шансов уцелеть у него не было. Не должно было быть. Опять повис вопрос: зачем?

***

    Филин заметил, что улучшение наступает ночью. Утром Карнавалов был бодр и весел, а к концу беседы, особенно вечером, сильно уставал. Тем не менее выздоровление продвигалось быстрым темпом. Только сам Василий, похоже, не был этому рад. На замечание следователя: «К 8 марта что жене подарите? Похоже, уже выпишут к тому времени, рады?» - Карнавалов только слегка, как бы скептически, скривил губу и всё. Что было со взрывом, Филин уже не надеялся выяснить, он хотел понять – почему? Почему наш Герой решил ещё раз стать героем?

    Следящая аппаратура, установленная в палате, ничего особенного не показала. И если бы не случай, ничего бы Филин не узнал. И случай, бог-изобретатель.

    Его институтский друг, Валька Шапиро, работал в академическом институте поблизости. Хоть встречались они не часто, главным образом на Валькин день рождения, который попался на его именины, 28 февраля, Николай точно знал – это друг. Последние годы тот сетовал, что теперь, с вторжением западных праздников, многие не понимают, почему он говорит, что ДР – на Валентина. Всё на 14-е пытаются поздравить. Он даже перестал говорить, что его назвали по святцам, «на именины». – это провоцирует ошибки.

    Как обычно, они отметили праздник у Шапиро на квартире, поговорили о жизни, женщинах, работе. Тема погоды близким людям почти и не нужна! Получается, и у Вали странности выявились. Его установка фиксирует странный спектр частиц, излучаемых буквально поблизости. По его расчётам, это указывает на эффект Казимира, который проявляется где-то поблизости. Мощный такой, очевидный. Коллеги крутят пальцами у виска и интересуется, курит он или на колёсах. Ну кто ж рядом будет проводить сложные эксперименты по изучению давления квантовых флуктуаций? И, главное, проявляются эти пики на диаграмме в ночное время, когда коллегам ничего не продемонстрируешь. Где, где это может быть? Не в больнице же…

    Николай замер. Картинка не то, чтоб сложилась, но странные контуры уже проступили.

   –Валь, а в какой больнице это?

   –Нет там ничего, уверен. Просто по направлению к ней. Это та, где лежит твой подо.. печный… - Валентин внимательно посмотрел на Колю, - Думаешь наши закидоны как-то связаны?

   –Бритва Оккама, Валь. Зачем придумывать 2 причины, если удастся найти одну? Помнишь, ты в институте выдал одну идейку, как с помощью эффекта Казимира стабилизировать червоточины?

   –Ага, техника 24-го века. С ума сошёл? Это и близко никто из людей не может сделать.

    –О! – Николай многозначительно поднял вверх палец, - людей.

   –Слушай, ты кто – следователь или фантаст?... Ладно, что ты предлагаешь?

     Конечно, это попахивало бредом. Но как это можно было объяснить ещё? Шапиро придумал, как с помощью доступного оборудования дестабилизировать поток. Не совсем чтобы дестабилизировать, но внести некоторую сумятицу. В надежде, что их заметят и выйдут на контакт. Или в опасении, что их заметят и стряхнут, как стряхивают со стола назойливое насекомое.

    В то утро Николай пришёл в больницу рано. Получилось? Нет?

    Сумрачное настроение пациента, как ни удивительно, обрадовало его.

   –Ночь прошла зря, Василий Иванович? Никто так и не появился? Ну извините. Мы бы не стали этого делать, если б Вы рассказали нам всё честно. – по всем правилам психологического давления пошёл вперёд следователь, - Что Вы теряете? Сейчас здесь выключена вся аппаратура, если захотите, потом запротоколируем, но в любом случае – нам нужно знать.

    Николай бил по площадям, но оказалось, попал в точку.

   –Ладно. Но вы всё рано не поверите. Если вы ошибаетесь, - тут он слегка усмехнулся, - и здесь работает записывающая аппаратура, то я всегда спишу это на помрачение сознания. Сотрясение мозга, контузия… Ну, Вы понимаете…

    Это произошло сразу после взрыва на полярной станции. Чёрт его знает, почему так получилось. Получилось и всё. Дальше работал на автомате, на отработанных рефлексах по ликвидации нештатной ситуации. Дальше – лежу на снегу, ветер, снег – с одной стороны, горящий ДГУ – с другой… Ну, думаю, всё. Ведь отработка НШС предполагает, что всё кончается, когда техническая опасность устранена. А что с собой делать – не слишком ясно. Мерещится, что красавица какая-то рядом стоит. Замерзаю, точно, сознание отключается, прелестные картинки подсовывает. Спасибо, конечно, не так противно, но умирать всё равно не хочется. «Ты не умрёшь, не бойся» - слышу вдруг. Тепло, ласково стало. Я даже не успел подумать «Что это за бред?» или что-то подобное. Сразу поверил.

    Карнавалов застыл, опять переживая эти минуты. Потом посмотрел на Филина тоскливо и печально.

   –Понимаете, Коля… Я даже не могу словами это передать. Это такое ощущение… Счастье, что ли. В каждой клеточке – счастье. И хочется всё больше и больше. Я знаю, не боги это, знаю. Но мне и знать не надо ничего – хочу к ней! Хочу. Нет, так: ХОЧУ! Всё время, как восстанавливался, счастлив был, думал, что теперь это навсегда, но… Видите ли, они за нами наблюдают, что ли… Неважно. Но смотрят и приходят на помощь. Как-то технически обусловлено, что удобней в феврале – начале марта.   Когда меня бросили… ну, покинули... я ж здоровый уже был, им со мной что возиться!...  я чуть не запил. С людьми у меня как-то никогда такого… чувства… отношения..  единения… не было. Это всё равно как крестьянина времён Крестовых походов, когда везде грязь, голод, опасность перенести в наше время, откормить-отпоить, приласкать, а потом обратно забросить. И не поймёшь, то ли благое дело сделали, то ли вечную пытку.  Знает, что можно летать, а крылья отняли. Когда думаешь, что ползать только рождён, то ползать значительно комфортней.

    Василий опять замолчал.

   –Ну вот я и решил. Попаду опять в опасную ситуацию – они за мной вновь придут. Не придут – и хрен с такой жизнью. Вот… Знаете, какое-то чувство, связь с ними остались. Во мне что-то подсказывало – сейчас! Да, на Валентинов день, когда они опять прилетают. Или как они там перемещаются. Сейчас опять скоро окончится. Но Вы вот ещё раньше помешали. Слушайте, Коля! Давайте я вам нужные показания подпишу, да какие хотите! Только не надо больше их отпугивать, а?

    Филин встал со стула, подошёл к больничной койке. Пожал пациенту руку.

   –Спасибо. Всё будет хорошо, Василий!

    И вышел.

***

    В тот же вечер к нему заявились гости. Сначала в воздухе появилось округлое свечение, потом из ниоткуда возник благообразный пожилой мужчина, чем-то похожий на портрет работы Эль Греко.

   –Собственно говоря, это неофициальный визит, не беспокойтесь. Хотелось бы побеседовать с теми, кто впервые на этой планете вышел на контакт с нами таким образом – помешав нам. Ну и в качестве приза рассказать, что происходит. Сейчас я по другому каналу беседую и с вашим коллегой, Валентином.

   –Наша цивилизация пошла по строго технологическому пути ну и по дороге не обошлось без потерь. А их хочется компенсировать как-то. Поэтом мы присутствуем здесь, на этой планете. Мы, как видите – информанты, то есть саму суть индивида составляет некая информационная составляющая, которая потом распаковывается в какой-нибудь подходящий материальный носитель. Впрочем, эти  идеи и для Вашей цивилизации не чужды. Циолковский с его идеями перехода человечества в форму «лучистой энергии» - помните? Видите – это свечение, что-то похожее на нимб? Это по открытому телепорт-каналу через червоточину сюда прибывает небольшое количество информационных зародышей, которые здесь распаковываются в меня. Это намного экономичней пересылки всего субъекта, согласитесь.

    Вы для нас, не обижайтесь, представляете не целостный организм, а как бы озеро, в котором плавают небольшие информационные объекты. Для информанта привязка к материальному носителю неестественна. И некоторые объекты очень интересны нам. За время эволюции мы в значительной мере утеряли эмоции. Особенно это касается того чувства, что вы называете любовью. И именно за этим и прибывают сюда мои соплеменники. Охота за чувствами. Вначале, много сот лет назад, ваши «озёра» выгребались полностью, чтоб потом выловить оттуда необходимые компоненты. И хотя обставлялось это в рамках правил планеты пребывания – ну, договор там подписывали.  Я не силён в истории охоты. Не помню как, но это было признано варварством. Учредили нашу егерскую службу… Кстати, забыл представиться: Ми-1415926535, егерь 2–го класса. Так вот, службу, которая контролирует соблюдения правил охоты за чувствами и поддерживает планету в надлежащем состоянии, чтоб чувства всегда можно было найти.

    В чём поддержание, раз особо вмешиваться нельзя? Ну, например. Удобнее всего открывать телепорт на планету, чтоб обратный лепесток диаграммы направленности нейтрализовался массивным телом. То есть звезда должна находиться на продолжении линии, соединяющей донора инфопотока и планету-реципиента. Это случается как раз в феврале - начале марта. Разумеется, продвинутые телепорт-машины могут гасить лепесток и без сторонней массы, но на это уходит столько ресурсов, они так сложны... Короче, массовые ТП-машины, массовый выход охотников бывает именно в этот период. Исподволь мы подвели человечество к мысли, что праздники, соответствующих проявлению нужных чувств, лучше в этот период праздновать. Ну, смотрите: у вас день влюблённых, и мужской день и женский день в этот короткий период и попадают. Потом, весеннее обострение. Ну да, организм ваш так устроен, что даёт ещё один пик, которым мы в полной мере воспользоваться не можем – осенний. Ну что же, ладно.

    И, наконец. Некоторые ситуации, как например, вот это взятие заложников в банке, очень удобно готовить, имея, так сказать, агентов влияния. Если остальным мы представляемся чёрт знает чем, хоть тем же чёртом, то Вы будете точно знать, на кого и для чего работаете. Мы охотимся на эмоции и не даём человечеству сдуру погибнуть, скажем, в ядерной войне. И отборных эмоций у Вас будет предостаточно.

  –Ну как?

***

    Когда я рассказал об этом Карнавалову, тот не поверил. То есть совершенно не поверил. Что же, твой выбор, Вася. Ты опять захотел повторить цунами чувств, не зная, что потом отдаёшь их. Я это предвидел и немножко срежиссировал сегодняшнее происшествие. Скоро охотники с дешёвыми ТП-машинами иссякнут, придётся пожить прежней жизнью, такой активной работы не будет.

    Перед Великим постом  бывает праздник  - карнавал. Carnevale. Прощай, мясо! Прощай, Вася, прощай, Карнавалов. Ты ж сам был охотник, знаешь, как это притягательно, волнующе: скрадывать, преследовать, приманивать – и точно, влёт, с одного выстрела попасть. Вполне.  Ну, да, они умирают. Ничего не поделаешь, такова плата за любовь.