Черничные ночи в ушных перепонках, ветер, гладит
коленные суставы и ломает щеки сыпля, бусинами
черными, красными на фиолетовый плед. Ладони
пахнут лавандой, а волосы длинные в кокосовом
масле режут гильзы холодные между пальцев.
Пепел рисует линии, а магистрали размазаны и
рассыпались по венам поездами бисером, я на
четвертой жизни в узорчатых стенах ломаю соль
на губах. Это море шептало на немом французском
и влюбляло в себя небо на исходе этой жизни.