рассыпаю синих, голубей с растянутой сердечной
мышцей на запотевшие окна от соленых ладоней.
Мы кажемся венозными тротуарами, у которых
на фарфоровой шеи развешаны гирлянды и под
кожу вшиты витрины. Ты, наверное, сейчас смахиваешь
снег с ресниц и дышишь танцующем между пальцев
воздухом, а еще целуешь ветру скулы медовые и
в волосах пахнешь морем и водорослями. У меня
песок забивается под лопатки поездами и криками
чаек мой мальчик из белого сахара я до сих пор
слышу по ночам через узорчатые стены шелест звезд
разбитых о холодный февраль.