У писателя Леонида Пантелеева в книге "Наша Маша" была такая история: кто бутылочку слез наплачет, тому дадут в зоопарке на пони покататься. Роберт Смит за 30 лет этих слез наплакал не то что бутылочку, а трехлитровую банку - тут и слона не жалко подогнать. Уже известно, что в следующем году в табуне The Cure будет пополнение - в финале на раздаче премий NME группа получит звание "богоподобных гениев". С гениев вообще-то какой спрос - твори на здоровье, что хочешь, да и пребудет с тобой сила. И будущий приз очень точно отразит нынешнее состояние группы.
4-летний график выхода номерных альбомов, которого The Cure стаои придерживаться, начиная с Wish (1992), себя оправдывает на 100%. Если новая музыка каждый раз и не слишком удивляет, то. по крайней мере, обвинить The Cure в однообразии никак нельзя - к тому же, на популярности эти повороты уже почти не отражаются. А Роберт Смит рулит группой почти как заправский дуктатор и периодически вливает свежую/консервированную кровь. После альбома "The Cure" он поменял шило на мыло, выставив Перри Бамонта и Роджера О'Доннела и подхватив обратно гитариста Порла Томпсона. Никто не удивится, если в будущем произойдет очередная рокировка - люди все проверенные, хуже не будет.
Пообещав для начала 33 песни и двойной CD, The Cure в итоге выпустили альбом обычного формата на 13, как и следовало ожидать,вещей. Предыдущие 2 альбома могли получать разгые оценки, но, при всех достоинствах и недостатках, это были цельные работы, объединенные или идеей ("Bloodflowers"), или звуком ("The Cure"). В этот раз Роберт Смит выдал нечто сравнимое по эклектикес "Wild Mood Swings". Открывающую вещь "Underneath the stars" с величественной мелодией и волнами эха можно смело относить к современной классике The Cure - это одна из ее граней, отполированная до блеска теми самыми слезами Смита. Но тех, кто настроился на повторение Disintegration, тут же поджидает бодрый пинок "The Only One", котрый на концертах не зазорно играть после "Friday I'm in love". Собственно, большая часть альбома выглядит как попытка веселиться или хотя бы двигаться в обязательном порядке. Даже если в тексте "Reasons Why" речь идет о самоубийстве, то задуматься о невеселых вещах мешает вездесущая в альбоме прыгучесть. В то же время материал, тянущий на поп-музыку, часто оказывается недопеченным, и в "4:13 Dream" The Cure то выдают вещи на грани гениальности, то будто спихивают би-сайды и откровенные самоповторы. Если "The Perfect Boy" и в самом деле идеальна, то в "This. Here and now. With you" стараний хватило только на припев. Все 13 песел альбома - сплошные взлеты и падения. Для разнообразия сойдет, конечно, не через полчаса начинаешь испытывать неловкость. Присутствие же Порла Томпсона более всего заметно в суматошных "The scream" и "It's over", которые по сочетанию гитарного лязга и истерик приближаются к альбому "The Top" (1984). Можно выслушать гитарные партии и ходи Томпсона, знакомые еще по "Wish"? но дот отточенности той пластинки дело все равно не доходит.
В "4:13 Dream" приходится мириться или с интересноа аранжировкой, или с хорошей мелодией, а вместе всесклеивается буквально в 3-4 песнях. Будучи доказательством жизнеспособности группы, "4:13 Dream" лишний раз демонстрирует метания и искания в лохматой головеее лидера. Грустный измазанный помадой клоун и в 49 лет не привык сидеть на месте, но в этот раз его музыкальная аэробика слишком суетлива. Наверное, 13 - все-таки несчастливое число, Хотя Роберт Смит его и любит.
Макс Хаген.
Журнал FUZZ, декабрь 2008.