Прошлое

- Ты, правда, воевал с куклами? – Малой сидит в неудобной позе, согнувшись, острые коленки выступают над белобрысой головой.

- Да, воевал, так же, как и твой отец, и Ингвар. Почему ты спрашиваешь?

- Просто вспомнил, как они меня напугали в первую встречу, я никак не мог понять, кто сумел проникнуть в мою голову. А потом они сказали, что ты Слышащий, и сможешь говорить со мной так всегда, даже когда они покинут нашу Базу. Но как ты мог воевать и убивать их, если слышал  в своей голове их крики, предсмертные стоны?

    Я внимательно смотрю в тонкое смуглое горбоносое лицо сына Тэма, слишком взрослый вопрос мне задал десятилетний ребенок. Но лгать нельзя, он ведь слышит меня так же хорошо, как и я его.

- Не слышал, пока не встретил Эри, а потом как-то само все произошло. Меня перестали отправлять на операции, связанные с убийством кукол.

- Отец говорил, что сначала ненавидел тебя за то, что ты привез куклу на его Базу, а потом понял, что ты был прав во многом.

- Ну, ненавидеть-то он меня ненавидел, но и охранял постоянно, иначе бы меня за любовь к Эри просто убили бы. И Эри уморили. Знаешь, я долго не мог понять, что он по своей сути очень добрый человек.

- Это отец-то? Ингвар, да, тот добрый, часто связывается со мной, привозит игрушки и разные диковины с мест своих походов. А отец только требует да гоняет адьютантов, если я что-то натворю.

    Я молча обнимаю его за плечи, Ингвар-младший доверчиво прислоняется ко мне. Теплое прикосновение его разума напоминает мне о прикосновении разума моего сына, тогда, очень давно.

- Тебе больно говорить со мной, какие-то старые воспоминания?

- Есть немного.

   «Мой мальчик, твой отец принял дитя кукол и яростно защищает тебя от всех посягательств, я же струсил и бросил своего сына…»

Настоящее

     Я вырвался из обьятий Эсперансы на следующее утро. Полные сутки, чтобы добраться до ледяного астероида, где располагался штаб маршала Линна. Тэм, имея возможность выбирать любую из планет системы, остановил свой выбор на месте, более всего напоминавшем Чертову Пустошь. Крошечная планетка была покрыта слабым слоем атмосферы и являлась  нагромождением ледяных глыб и снежных пустынь.  Но Тэм любил это место.

    Перед входом в его кабинет я внезапно остановился, навстречу с пола поднялась пара его адьютантов, несколько бойцов в черной форме. Охраняют? Кого? Тэма?

- Колонель… Прибыл по приказу маршала Линна…

- Он не сможет вас принять сегодня… - Юный адъютант изо всех сил пытался сохранить лицо при странных обстоятельствах.

- Он сам приказал мне прибыть. Что случилось?

   Из глубины кабинета внезапно доносится глухой вой, звук падения тела.

   Я молча пытаюсь рвануть на себя тяжелую дверь.

- Пожалуйста, подождите, Зигфрид… - Похоже, меня ждали, раз называют так, как обращался ко мне Тэм. – Маршал сказал, что пристрелит любого, кто зайдет к нему. А у него внутри лазерник и механический пистолет.

- И это останавливает десантных лейтенантов?

- Нет. Но он пьет со вчерашнего дня, не переставая. Нельзя, чтобы его увидели таким!

- Где Ингвар-старший?- Единственный человек, который может это все остановить, это его богоданный партнер.

- Они… - Парни прячут глаза. Вой из кабинета усиливается, я по-прежнему пытаюсь рвануть на себя дверь. – Ингвар принял собственную Базу два месяца назад, должность там генеральская, но это почти неделя пути, если на истребителе. Транспортником добираться очень долго…

- Орали друг на друга?

- Да. Как всегда, в общем-то… Только в этот раз Ингвар забрал свои вещи и попытался забрать малого. Маршал Линн отказал…

    Дьяволово семя, а вот об этом мне Тэм не сказал ни слова. Значит, Ингвар-старший все-таки сделал свой выбор!

- Лучше отойдите в сторону!

   Дверь слегка поддается моим усилиям и внезапно широко распахивается, одновременно с непотребными ругательствами рядом с моим плечом проходит широкая струя лазерного пламени, к счастью, у Тэма не было времени точно прицелиться. Грозный рык:

- В гроб захотели, ублюдки?!! Я же сказал, не лезть сюда, застрелю!

   Я молча прыгаю вперед и качусь по полу, за спиной с грохотом захлопывается тяжеленная защитная дверь, попасть под луч лазерника никто не хочет.

   Еще один лазерный выстрел, пламя освещает черноту кабинета, мгновенно вспыхивают и медленно гаснут какие-то бумаги на столе. Слышно тяжелое дыхание Тэма, в кабинете пахнет какой-то гадостью вроде самой низкопробной браги, мерзостный запах горя и разложения. Рассуждать здесь некогда, моего колонеля надо спасать. Даже на Чертовой Пустоши Тэм практически не пил, по крайней мере, я его пьяным никогда не видел. После возвращения в наш мир, мы вдвоем с Ингваром могли надраться вусмерть, а Тэму всегда доставалась роль няньки при двух полумертвых телах. Ох, и попадало же нам от него на следующее утро, мало было гудящих с похмелья голов, так еще затрещины и оплеухи от маршала Линна. А теперь, похоже, играть роль няньки придется мне.

- Тэм, не дури, это Зигфрид, ты же сам просил прилететь!

- Ничего я не просил! Слетаетесь, стервятники, на мои похороны! – И непотребные ругательства…

- Тэм, прекрати немедленно, что ты вытворяешь…

  В ответ лишь очередной разряд лазерника освещает мгновенной вспышкой кабинет, и я улавливаю направление удара, вижу перекошенное от беспредметной ненависти лицо. И прыгаю на него, выбиваю из рук лазерник, наваливаюсь сверху, не давая вырваться и продолжить бой. Поток грязных ругательств буквально выворачивает меня наизнанку, я такого от Тэма вообще никогда не слышал. Он бьется подо мной, как пойманный зверь, рвется, орет так, что стены звенят, но мне удается скрутить его, вывернуть руку болевым приемом. Только он успокаиваться не желает, продолжает рваться из моих рук, все сильнее и сильнее выкручивая захваченную руку, словно хочет усилить ту боль, которую причиняет захват. Приходится перехватить его, иначе я просто переломил бы неестественно вывернутую руку. Колотится мой маршал подо мной так, словно защищается от насильника.

- Тэм, не дури, что творишь-то?!!  

   Снова поток непотребных ругательств, он рвется подо мной все сильнее, я чувствую, что сейчас он просто вывернет плечевой сустав в попытке освободиться. Или нестерпимой болью пытается заглушить боль душевную. Ведь его жизнь разрушена полностью, сначала его отчаянный адъютант, прошедший ради него добровольно ледяной ад Чертовой Пустоши, потом сын...

- Тэм, будь мужиком, погоны не позорь!

- За ... каким они мне! Вернулся, все смог преjдолеть, чтобы стать таким, каким был до гибели ребят, но зачем это все было?..

   Понятно, что это просто пьяные откровения, после такого обычно появляются пьяные слезы,  и одуревший от возлияний начинает жалеть себя, но ведь это мой колонель, Тэм! Никогда в жизни он себе подобного не позволял, возрождался как феникс из лучевого пламени!

      От смачной оплеухи, прилетевшей в его сожженную и изгвазданную в копоти морду, Тэм несколько одуревает и изумленно спрашивает:

- За что?

- За то, придурок пьяный! Ты еще у меня на груди заплачь!..

    Учитывая, что в данный момент мой страшный полковник лежит вниз лицом, изо всех сил прижатый к полу, на груди заплакать точно не получится.

- Иди ты на...

   Тело подо мной обмякает. Но бдительности я не теряю, Тэм опытный боец, может предпринять еще одну попытку вырваться. И действительно, еще один рывок из-под моего тела, удар страшной силы приходится в грудь, я начинаю задыхаться, но отпускать его не хочу.

- Колонель, остановись же! Дьяволово семя, угомонись хоть на минуту! За каким чертом я с Эсперансы-то прилетел? Несся как безумный! А ты тут поминки на одного устроил!

- Эсперансы... – Тэм повторяет слово замедленно, словно пытается продраться из алкогольного угара обратно к жизни.- Зачем?..

   Он обмякает окончательно, потом грубо говорит:

- Отпусти меня! Хватит!

   В голосе звенит железо и ненависть. Ну, вот так  лучше намного.

- Вставай!

   Я откатываюсь в сторону, вскакиваю на ноги, внимательно слежу за колонелем, у него хватит пьяной дури напасть снова. Но Тэм, покачиваясь, встает и тут же валится обратно на пол, благо, ковер не весь сгорел от работы лазерника. Уютно сворачивается клубком и прячет лицо в ладони. Все. Можно брать тепленьким. Только толком, что произошло на Базе, Тэм рассказать не смог. Ладно, полчаса точно все подождут, а мне надо утолкать своего колонеля в койку, пока он снова не вздернулся на дыбу жизни, пусть поспит немного, если запой был пару суток, то ничего, завтра док ввалит ему детокс и обломает все удовольствие.

- Ну-ка, колонель, где ты тут живешь?..

   Да где, где... Так же, как на Чертовой пустоши, в крошечной комнатушке, спрятавшейся за неприметной дверью в кабинете. Перевернутая и переворошенная узкая походная койка без белья, с голой подушкой и каким-то тощим одеялом, куча бутылок в углу, мерзкий запах застоявшегося перегара, разбитая, в трещинах прозрачная дверь в душ. И голографическое изображение, парящее над всем этим безумием абсолютного одиночества. Ясный светлый день, зеленые волны накатывают на песчаный пляж, смеющийся  Ингвар подкидывает малого в ярко-голубое небо. Судя по всему, голограмма сделана была несколько лет назад, малому еще лет шесть-семь. Под солнечными лучами ярко блестят белые волосы малого, составляя резкий контраст со смуглым телом, Ингвар-старший в набедренной повязке из широких зеленых листьев, напряженные мышцы спины и плеч на золотом от загара теле выделяются очень четко, словно у статуи молодого эллинского бога.

    Душевая кабина облевана. Ну, понятно, Тэм, видимо, набрал меня уже в какой-то безумной попытке спастись, спасти то, что у него осталось. И сорвался окончательно в крутой вираж, потеряв цель жизни.

   Под острой режущей струей воды мерзкие потеки грязи быстро исчезают. Чистое постельное белье удается найти в куче комбинезонов и мундиров, сваленных в углу. Когда я торопливо застилаю койку, то дверь в кабинет осторожно приоткрывается. И тут же захлопывается после моего злобного ругательства. Не дело им видеть Тэма в таком виде. Это он меня с Ингваром периодически по молодости от такого отхаживал, терпеливо, правда, после протрезвления прилетало нам от него же до синяков.

- Давай, колонель, вставай. Мыться и спать!

   Я вздергиваю мирно дремлющего Тэма, тот лишь покорно повисает на руках, я-то боялся, что опять мне по морде прилетит. Но он, видимо, совсем обессилел за эти сутки. Стаскиваю с него мокрый вонючий кобинезон, Тэм что-то ворчит недовольно. Ну вот, а теперь мыться!

   Устоять на ногах под струей воды самостоятельно он не может, приходится лезть в тесную кабинку самому, скинув только ботинки. Комбинезон тут же становится мокрым, Тэм покорно приникает к моей груди, прямо нежная возлюбленная...

- Давай, колонель, еще немного...

   С его лица и тела стекает грязь, копоть, появляется запах машинного масла, похоже, он смазывал механику и вылил весь флакон на себя. Тэм, золотоглазый колонель мой, что же ты творишь? А что еще успел натворить? Хотелось бы знать, впрочем, стоит мне появиться в коридоре, и ребята расскажут остальное.

 - Ну вот, а теперь в постель...

   Тэм мрачно что-то бормочет в ответ, но валится на койку без сопротивления, через пару минут я слышу уже его глубокое спокойное дыхание. Так, маячок на входе, чтобы не вырвался, проснувшись вне срока, и дел не натворил с похмелья. Мы с ним одного роста, удается выдрать из переворошенной кучи одежды более-менее чистый комбез и переодеться. Теперь можно и выйти.

    Парни смотрят на меня, как на выходца из преисподней.

- Колонель спит, удалось его уложить в постель. Пока его не беспокойте, проснется сам. Если что, у меня контрольный маячок.

- Там оружие... – Один из ребят смотрит обеспокоенно.

- Нету. Заблокировал в оружейном сейфе то, что увидел. Я думаю, что убивать он вас точно не хотел.

- Не нас. Сам...- У Тэма совсем молоденькие адьютанты, едва ли старше Ингвара-младшего лет на пять. И этот молодой смотрит с искренней тревогой.

- Все заблокировано. Проспится, разблокируем. Малой где? И что вообще случилось?

   Парни переглядываются, качают головами, понятно, информация разглашению не подлежит.

- Меня маршал Линн вызвал с Эсперансы, это хорошие сутки пути. Считаете, что поговорить захотел? Что случилось-то?

   Молчание. Пытать будут, будут молчать.

- Ведите к его каюте.

- Нам запрещено входить к нему!

- Хоть еду-то носите?

- Носим. Не ест.

- Мне как старшему по званию приказать или так отведете? И кто вообще тут у вас командует на данный момент времени?

- Старшие офицеры на совещании в другой системе, маршал отказался лететь.

   Ладно, и с этим разберемся.

- Пошли к малому, меня маршал для этого вызвал.

   Парни неуверенно переглядываются, но, видимо, скрывать уже особо нечего.

   Меня ведут сложными переходами в жилой сектор. Больше всего мне не нравится глухое молчание ребят, окруживших меня. И пара охранников с оружием сзади – тоже.

    Светлые широкие коридоры залиты ярким светом, пахнет травой и влажными листьями. С высоких потолков свисают шевеляшиеся от нашего слитного движения зеленые лианы, где-то совсем высоко щебечут… Да вот не совсем  птицы. В условиях высокого содержания кислорода и влажности, и искусственного все-таки освещения обычные пернатые не выдерживали долго, даже в клетках. А вот парочка обитателей с Дельвеза прижилась. Яркое синее оперение и болтливость создает иллюзию, но по, сути, это все-таки крылатые ящерицы, смертельно быстрые и довольно опасные, если их пытаться поймать и взять в руки. Жилой комлекс был исходно запланирован как место отдыха и земной обстановки. Ну вот с земной обстановкой немного не получилось. Тэм решил задачу по-другому.

      Возле белой створки двери с включенными датчиками тревоги сидят двое парней из охраны с лазерниками на коленях, при нашем приближении мгновенно вскакивают. Ну да, нашли кого охранять подобным образом! Ингвару-младшему двенадцать лет и он, по моим прикидкам, уже способен в одиночку справиться с самым сильным бойцом из людей. В открытой схватке и с учетом того, что Тэм категорически запрещал преподавать ему даже элементарные навыки боя. Впрочем… Тэм этого знать не мог. А вот я понял уже достаточно давно, что куклу и учить многому не надо. Их исходно создавали как бойцов и убийц. Кто знает, что пошло не так у их создателей потом, или созданные вырвались из несвободы сами, но они едва ли не рождались такими. И, как ни странно, последующие усилия их сообщества было направлено именно на то, чтобы они смогли хоть как-то взаимодействовать с окружающими и не поубивать друг друга при этом. Мощные инстинкты подавления включались каждый раз, когда они слишком близки подоходили к самоуничтожению. Даже их трепетная любовь к зеленым планетам, вычурным замкам, сложным церемониям была лишь замаскированной формой сгладить страшную сущность рожденных убийцами поневоле.

     Но Ингвар-то был дитя кукол, выращенное людьми! С постоянным сознанием того, что его любят. С до сих пор не осознанным понятием своей чуждости им. Или уже осознанным? Что заставило его атаковать человека с такой жестокостью?

    Я тихо останавливаюсь перед дверью на несколько минут. Это не страх. Ингвар-младший услышит меня в первые же мгновения контакта. И я не могу принести в его разум грязь своих мыслей, муку своих сомнений, боль от расставания с Эри. Мой разум должен быть холоден и чист. Иначе ничего не получится.

    Тихо отстраняю лазерник одного из охранников, преградивший мне путь. Малого надо спасать!

     И тут же с ругательством спотыкаюсь о подносы с водой и едой, едва не падаю, с жалобным звоном летят в сторону тарелки, вода разливается по поверхности пола, словно слезы. Света в каюте нет, но в дальнем углу мгновенное движением, жестоким безжалостным светом вспыхивают термофоры аварийного освещения. Ингвар уже на ногах, стоит возле своей койки, смотрит зло и растерянно.

- Привет! Чего ты тут нагородил на входе? Укрепления сделать хотел?

- Зигфрид? Колонель?

    Он пытается совладать с собой, скрыть страх и обиду.

- Ну да, прилетел к вам в гости, а что?

- Врешь!

   Вру, соглашаюсь мирно, потому что получаю вполне обоснованный ментальный удар, правда, послабее, чем у Эри, но тоже нехилый.

- Тэм попросил. Можно я подойду?

- Не боишься?

  Голос дрожит насмешкой, а вот внутри его разума… Чернота, тьма, полная обиды, горечи, разочарования… Страха?.. Кого он может бояться здесь, среди людей, многие годы его защищавших?

- Нет.

   Он вызывающе смотрит мне в лицо, а я просто сажусь на его перевороченную койку, смотрю на него снизу вверх. Не совсем правильно для гостя. И Ингвар это понимает, присаживается рядом. Но не касается меня, обычно он сразу приваливался к плечу, если хотел со мной поболтать о своем.

- И что хочет Тэм?

  Он никогда не называл колонеля по имени. Отец. Что изменилось?

- Да ничего, в принципе. Он сейчас не в очень хорошем состоянии…

- Опять напился?

   Таак… Значит, это не первое завихрение маршала, если сын об этом знает?

   Но врать нельзя, он читает меня точно так же, как я считываю его. Обоюдоострый дар!

- Да. И накуролесил, как мы с Ингваром часто делали. Ничего необыкновенного, но веселым это не закончилось. Сейчас он спит. Малой, что произошло между ними? Я ведь совсем ничего не знал, хотя связывался с обоими постоянно!

     Вот сейчас я получу по морде от злющей куклы, что-то вроде: «А тебе какое дело, сука?» Я действительно полез не туда.

- Ничего. Ингвар нас бросил.

  Холодная волна обиды и горечи. Черт, черт, черт! Это жесточайшая ложь! Отчаянный адьютантик с Чертовой Пустоши не мог этого сделать, просто потому, что не мог!..

- Подожди. Мне сказали, что они долго орали друг на друга, но…

- Он получил свою Базу в другом Секторе и свалил. Еще вопросы будут?

   Горькие завихрения ярости и боли. Но это неправда! Это просто невозможно.

- Малой, я…

   Он резко поворачивается ко мне лицом. На худом смуглом лице яркой бирюзой горят полные ненависти глаза куклы, глаза Эри, глаза моего сына…

- Дальше будешь копаться у меня в душе?

-Нет. Извини.

   Он чуть обмякает, прячет лицо в ладони. Неосознанное подражание отцу. Мой колонель всегда в горе прячет лицо. После восстановления в моменты отчаяния оно снова становится прежним, сожженным жестоким огнем кукол лицом полковника из Чертовой Пустоши, и он боится испугать окружающих.

  Но малой внезапно отнимает руки от лица.

- Ты весь черный изнутри. Ты сам знаешь об этом? Что случилось?

- Эри очень болен. Уже третий месяц. Улучшения нет… - Рассказывать про нашу надежду, про истекающий срок жизни, просачивающийся словно песок сквозь мучительно напряженные пальцы, зачем? Ни мой сын, ни Санни этого не поняли. Тем более малой.

   Он замолкает на минуту. Потом уверенно говорит:

- Это не все… Что-то еще. Страшнее смерти…

    А что может быть страшнее смерти? Предательство.

- Тебе кажется.

- Да ну, Слышащий?..

- Ингвар, хватит…

   Мягкое прикосновение его разума, такое внезапное. Тихий ясный свет жизни двенадцатилетнего мальчишки. Невинные шалости, отчаянные глупости, чтобы доказать, что он не слабее остальных. Только остальные могут учиться в Звездной школе, а он нет, могут заканчивать Звездную академию, а он нет. Он может только жить в искусственно созданном для него отцом и Ингваром мирке, изо всех сил защищаемом ими обоими. И вот защита крепости пала, один из рыцарей оставил своего сына.

   Я не могу даже блок поставить, как иногда делаю это с Эри. Потому что с ним я воюю, а здесь теплое прикосновение дает успокоение и надежду.

- Я знаю, что куклы могут рождать детей, как женщины у людей. Ты хочешь, чтобы у тебя и Эри был сын?

- Да. Один уже есть. Служит под моим началом.

   Вспышка удивления.

- Вот как, почему ты не рассказывал о нем? Он такой же, как я?

- Старше на пять лет. Когда мы бежали, чтобы Эри не замучили, я бросил его в Экспериментальном центре. А теперь его перевели ко мне под начало.

- Что-то не похоже на тебя, чтобы ты мог кого-то бросить…

- Не похоже, но так было…

- И эта вина тоже гнетет тебя…

- Ну, он-то во мне сейчас уже мало нуждается, у него есть избранница, скорее всего, они долго будут вместе.

  Грохот и раздраженный крик за дверью, створка буквально отлетает в сторону, злющий вопль Ингвара:

- На гауптвахте сгною, совсем страх потеряли! Какая охрана, что тут вообще творится? Прилетел к собственному сыну, а у его двери охрана! Ваш маршал окончательно спятил? Кого охранять-то и от чего? Сдурели совсем! Отставить, я сказал!

    Малой мгновенно вскакивает, на лице одновременно и надежда, и гнев. А разум его словно вспыхивает ясным светом любви.

   В проем испуганно крякнувшей пневматической двери влетает форменный рюкзак со снаряжением, какие-то большие замотанные в упаковку вещи, наконец, вваливается весело злой Ингвар, с чувством захлопывает дверь перед охраной:

- Пошли вон, сторожите снаружи! И маршалу не забудьте доложить, что полковник Линн прибыл на побывку к сыну!!!

    Малой зло щурится. Я молча встаю, приветствуя равного по званию.

- Привет, малой! Рад видеть тебя, Зигфрид! Маршал вызвал?

- Вызвал. Здравствуй.

    Я теряюсь, не знаю, что говорить. Похоже, Ингвар ничего не знает о произошедшем, а просто действительно прилетел на побывку.

- Почти пять суток в пути, и это на истребителе! Хорошо, ребята помогли, передавали меня с одного космопорта на другой как посылку, со всеми моими подарками! Малой, я подарки привез! Полный комплект защиты и еще кое-то с моей планеты, здоровские вещи! Малой, ты что?

    Тонкое лицо Ингвара-младшего неуловимо меняется, становится безобразным от сдерживаемого гнева, а в душе отчаяние и радость словно смешение волн тьмы и света, накатывают и опадают.

- Январь, что случилось, ты что?..

   Январь… Никогда не слышал, чтобы Тэм так обращался к сыну. Малой низко опускает голову, но не двигается в сторону отца.

    Ингвар-старший потухшим голосом спрашивает:

- Январь, что случилось, что тебе про меня наговорили? Что бросил тебя?

    Мальчишка строптиво вздергивает голову:

-  А разве неправда?

- Нет. Зигфрид, хоть ты ему скажи! Ты же Слышащий!

   С так и оставшегося совсем юным лица  бывшего десантного лейтенатика с Чертовой Пустоши на меня с отчаянием смотрят полные боли синие глаза.

   Я хмуро откликаюсь:

- Я его слышу, а не тебя…

- Зигфрид, что происходит, почему ты здесь, почему охрана возле каюты, что случилось?

- Я на человека напал, чуть не убил! Отец меня запер здесь, а сам в запой ушел! Ты это хотел услышать? Что тебе еще интересно? – Голос малого полон злобы и страха.

    Ингвар старший преодолевает пространство огромной каюты за несколько секунд, движения его настолько быстрые, что кажется, что он вступает в бой. Малой оказывается в его обьятиях мгновенно, не успевая еще сообразить, что происходит.

- Январь!

    Мальчишка зло бьется в его обьятиях, но Ингвар держит крепко, целует в дергающуюся макушку, что-то шепчет в растрепавшиеся белые волосы. И малой обмякает в кольце его рук, внезапно обхватывает его ногами, прижимается всем телом, впитывая тепло и любовь.

    Ингвар неторопливо бредет в сторону диванчика, тащит на себе прижавшегося мальчишку, садится, не выпуская его из обьятий. Тихо спрашивает:

- Зигфрид, что с Тэмом?

   Я пожимаю плечами.

- Я сумел войти в его кабинет, уложил спать. Похоже, он без перерыва пил несколько дней. Меня он вызвал сутки назад, я сразу сорвался сюда.

 - Значит так! – Ингвар говорит это абсолютно спокойно. – Январь, сможешь побыть совсем немного один? Мне с твоим отцом поговорить бы надо!

   Белая макушка согласно кивает.

- Ингвар, я его уложил пару часов назад, вряд ли разговор получится.

- Получится. Он всегда быстро восстанавливался. Пошли. А ты поспи пока немного. Плакал ведь? – Голос полковника становится очень мягким, печальная усмешка, боль от обиды сына.

- Не-а. Я уже большой, ты забыл, Ингвар… - Малой хрипит это в ответ с гордым видом.

- Ладно. Мы пошли. Скоро вернемся, хорошо?

- Да.

   Ингвар шагает по переходам штаба с такой бешеной стремительностью, что я просто бегу за ним. Лицо у него совершенно белое от гнева, на квохчущую наседку он точно не похож, скорее, на яростного орла, грозящего своей жертве.

    У кабинета Тэма навстречу нам поднимаются его адьютанты, они по-прежнему сторожат дверь, ребят с лазерниками уже нет.

  Под жестким взглядом Инвара они опускают глаза. Он молча рвет на себя тяжелую дверь.

   В кабинете пахнет гарью и мерзкой бурдой, куча сожженных бумаг на полу и столе, оплавленный лазерным ударом угол стола, сожженный почти дотла ковер.

- Он что, по тебе стрелял из лазерника?

- Да ладно, не в первый раз же, увернулся.

- Оружие где?

- В сейфе. Я маячок поставил, когда проснется, сработает оповещение.

- Вот сейчас и проснется.

    Ингвар стоит передо мной прямой как хлыст, белые коротко подстриженные волосы серебрятся под светом аварийного освещения. Глаза полны ненависти.

- Где он?

- Комната за кабинетом. Похоже, он в ней и жил последнее время…

- Опять начал себе логовища строить… - В голосе Ингвара злое раздражение.

   Я вопросительно смотрю ему в лицо.

- Мы когда с Пустоши вернулись, мне почти год пришлось его отучать от того, что нужно ночевать на службе, говорить, что есть жилые отсеки, что в них можно нормально отдыхать, есть, спать, что любить друг друга можно не на походной койке за кабинетом, где все всё слышат, а в каюте.

  Внезапно он судорожно сглатывает и замолкает. Я никогда не давал себе труда подумать, каково это было, приручить полубезумного полковника с Чертовой Пустоши.

- Ладно, пошли.

    Ингвар первым делает шаг в узкий проем комнатушки и застывает в неподвижности. Молча смотрит на лежащего вниз лицом на узкой походной койке Тэма, на его переворошенную в бредовом сне постель, разбросанную одежду, потом  лицо Ингвара болезненно дергается.

- Он так и не захотел меня полюбить… -  Тихий шепот его едва слышен и полон отчаяния. Над тяжко спящим в мучительном забытье Тэмом переливается радужными неживыми красками голограмма: Ингвар и сын, счастливые, в  сиянии соленых морских брызг. – Я же в его отряд попросился сразу после Академии, хотелось понять, что я представляю собой на самом деле. У меня в роду не было военных, я первый. И как только его увидел, влюбился без памяти. Он тогда был весь словно из солнечного света соткан, рыжие длинные кудри, золотая кожа, глаза с рыжими крапинками. Смешливый, он все время смеялся, когда был не на службе. Пел, приходил на тренировки, в компанию, брал любой инструмент с любой планеты, настраивал и пел… Бабы были без счета, но был и постоянный партнер, мне все время казалось, что он словно из стали выкован, такие были разные. Уже тогда он седым был, говорили, что поседел в одном из боев, спасая Тэма. А тому все нипочем было. Маршальские погоны на плечах, ему армиями командовать, а он вечно схватывался с куклами лично. Счетов у него тогда к ним не было, просто он не любил кабинетную работу, удирал от нее в поле. Я было полез к нему со своим признанием, от отчаяния, понятно, что я ему нафиг не нужен был. А мне тогда хоть в петлю лезь, хоть стреляйся. Он растерялся совсем, когда я ему все выложил, а его партнер назвал меня щенком и отправил на гауптвахту на пару недель, для охлаждения чувств. А когда я вышел, как раз на Базу высадился десант кукол, мы им тогда здорово досадили, вот и нам нанесли ответный визит вежливости. И я полез в самое пекло, рассчитывал, что будет быстрая смерть и все… Не повезло, они меня сумели захватить живым, забрали с собой. Да мне все равно уже было, где подыхать. На Базе, на их корабле. Тэм поднял по тревоге всех боеспособных, там оказалось около сотни человек, поднял десантный корабль и стартовал на орбиту. Куклы не ожидали, что их корабль возьмут на абордаж. Погибли почти все, меня вытащили Тэм с партнером, еще десяток человек удерживали проход до корабля. В последний момент уже кто-то из кукол выстрелил из лазерника, партнер сумел прикрыть грудь Тэма, а сам сгорел под лучом, Тэма обожгло. Ребята тащили его, тащили меня, тащили нескольких раненых. Когда поняли, что людей на корабле кукол живых не осталось, его торпедировали.

     Я молча смотрел в искаженное мукой воспоминаний лицо Ингвара. Мы дружили с ним уже  двенадцать лет, после совместного рейда, но он никогда не говорил о подобном.

- Когда он пришел в себя после ранения, его трибунал судил прямо в госпитале. Я был ранен полегче, к тому времени оклемался, а когда его допрашивали, он еще в полубреду был, жить не хотел после всего. Я ходил в трибунал, пытался обьяснить, что это моя вина, ребята из-за меня погибли, он лишь отдал приказ, чтобы меня спасти. Меня никто не хотел слушать. Ребята со мной как с зачумленным обращались. А потом этот суд чести. Если бы он был другим, не таким молодым маршалом, не таким упрямым, не таким, каким он был… Не было бы и такого решения. Они боялись его, они завидовали его погонам, его жизни, его успеху. Голоса разделились, но победили те, кто его обвинял в легкомыслии и гибели подчиненных и его собственного партнера. Я кричал, что это меня надо… Не его, меня наказать, раз уж наши офицеры хотят найти виноватого. Мне тогда просто вышвырнули из зала, я не сумел прорваться обратно, мало что умел тогда в бою…Я  видел, как его… Прямо по ожогам и едва зажившим ранам. И не чужие, свои, из нашего подразделения. Единственное, чего я смог добиться, это перевестись на место службы на Чертовой Пустоши. Рядом с ним. Он знал, что я продолжал его любить… А может быть, и забыл об этом. Но своих подчиненных он таскал в свой кабинет постоянно, на моих глазах, ни разу даже не попытавшись прикоснуться ко мне. Я понимал, что он таким образом пытается наказать меня. За все, что случилось с ним. А уж когда он тебя…

   Ингвар внезапно остановился. Я тихо продолжил:

- Ненавистного и презираемого партнера куклы…

   Он с отчаянием вскинул на меня глаза:

- Да, тогда я думал так, но это оказалось неправдой и предубеждением.

    Тэм глухо простонал, беспокойно пошевелился, тонкое одеяло сползло с его тела на пол, он оказался полностью обнаженным, грубые глубокие шрамы, перепахавшие спину, напоминали о той невероятной боли, которую ему причинили не куклы, не враги, а люди…

     Ингвар молча смотрел на своего партнера, губы его болезненно кривились.

     Тэм так и не захотел скрыть свои шрамы, когда восстанавливал лицо и грудь от уродливых ожогов. Не захотел скрыть следы своего позора и жил с ними уже очень много лет. Но почему он вообще остался в живых, а не покончил со всем сразу, еще до наказания, почему продолжал жить после? Его мужества никто и никогда не оспаривал, даже его враги. Тогда почему?

- Подумай сам хоть раз, почему он остался в живых после всего, что произошло. И не надо говорить про захотел или не захотел. Просто подумай здраво.

   Тэм зашевелился беспокойно, повернул голову, зло выругался, приподнялся на койке, пытаясь встать. И ошеломленно уставился в лицо Ингвара. Вскочив, схватил с пола одеяло, пытаясь закрыться им.

- Какого дьявола тебя сюда принесло? Что тебе надо?

- Тэм…

   Ингвар стремительно шагнул к нему, точно так же, как полчаса назад шел к сыну. Мой колонель не успел отстраниться, а, может быть, просто не захотел. Со всего маху бывший его адъютант впечатался в своего маршала всем телом и застыл, прижимаясь к нему. Какие-то мгновения Тэм был в полной растерянности, потом осторожно прижал дурную беловолосую коротко стриженую голову к своей груди.

  Я очень тихо подался к выходу из комнатушки, двоим сейчас было точно не до меня, но меня настигнул тихий оклик моего колонеля:

- Какая же ты зараза, Зигфрид, разлагаешь все на своем пути!

   Я не ответил. Мне нужно было разобраться, что произошло с малым.

   Парни возле выхода смотрели на меня вопросительно.

-Снимайте пост возле двери маршала. Полковник Линн сам разберется с ним, я думаю, все встанет на свои места. Я пошел к малому. Раз вы не хотите ничего обьяснять.

   Уже в спину мне донеслось:

- Мы не знаем, колонель!..

   Ладно, будем разбираться с неопределенной вводной. Не первый раз.

   Охрана возле двери молча поднялась с пола при моем появлении.

- Мне нужно вернуться, поговорить с Ингваром.

   Парни только пожали плечами и отошли от дверей в сторону, пропуская меня внутрь. Попытайся кто-нибудь напасть на Базу сейчас, захватили бы без труда, раздрай был такой, что…

   Малой сидел снова с выключенным светом, но я слышал его неровное дыхание и судорожные вздохи, похоже, он плакал перед этим.

- Ингвар… - Я остановился, как-то не приходили слова на ум. Странная неловкость словно разделяла нас. Он ведь уже достаточно взрослый, дитя кукол, воспитанный людьми. Что мне говорить ему, о чем спрашивать?

- Как они? – Ингвар хрипел после долгого молчания и недавних слез.

- Пытаются помириться. Не знаю, получится ли, Тэм очень обижен.

- Получится. Только полковник Линн вряд ли задержится надолго, снова будет рваться доказывать всем и вся, что он не тень маршала Линна.

- Ингвар! Пожалуйста!

- Да ладно, все это знают. И давно. Он все еще пытается что-то доказать отцу.

- Давай разберем подарки, они еще не скоро вернутся сюда.

- Не хочу! И не надо мне от него ничего!

- Ладно. Слушай, я безумно хочу есть, возьму что-нибудь из твоей еды?

- Давай.

   Я осторожно поднимаю наименее пострадавший от моего прежнего нападения поднос с едой, мясо немного заветрело, вода, какие-то фрукты, положили даже несколько пирогов. Рацион явно не тюремный. Торопливо сую малому в руку кусок пирога, ставлю бутылочку с соком.

- Давай со мной, а то гость пришел и всю еду пожрал!

- Я не…

  И торопливо вгрызается в сладкое нутро пирога, измазавшись до ушей. Похоже, эти двое суток он действительно сидел один в темноте, ничего не ел. А обезумевший Тэм напивался в своем кабинете, забыв о сыне. Или слишком хорошо понимая безнадежность ситуации.

   Но разум Января спокоен, он не чувствует за собой вины. Так что же произошло? Попытаться зайти в более глубокие слои его сознания я могу, так же, как когда-то ощутил самые тяжкие воспоминания Эри, те, что он даже вытащить боялся на поверхность, чтобы не испугать меня. Но то ведь был Эри, а тут… Мальчишке всего-то двенадцать лет. Да вот только не человеческих, тут я глубоко заблуждаюсь. Это дитя кукол, а они растут и созревают разумом быстрее… Я ведь ошибся ранее с определением возраста собственного сына и жестоко ошибся. И Эрик отомстил мне за это совершенно зрелым чувством к Соледад и отстранением от нас с Эри.

- Думаешь, как спросить, что произошло?

   Я молча киваю.

- Ничего такого, в чем я был бы виноват. А отец…Он словно обезумел от ужаса. Я никогда даже не знал, что он может быть таким…

   Может, малой, может. Испепеляющий лед Чертовой Пустоши, развеянные в прах людские души, свора подонков, привязанная страхом и ненавистью к  колонелю, владеющему их телами и разумом. Безумные золотые глаза на изуродованном лице. Такое не проходит бесследно.

- Я все время забываю тебя спросить, как ты оказался на Чертовой Пустоши?

  Острая режущая сталь его разума, жесткий сигнал: «Не прикасайся ко мне!»

  Он не ответит на мое прикосновение, не подпустит к себе. Ладно, хорошо, пусть так.

- Я похитил Эри из Экспериментального Центра, где над ним проводили эксперименты, пытались подавить агрессивность куклы и сильно покалечили его разум. Нас нашли. Был трибунал. Мне очень повезло, что я был прикомандирован к сводной части. Была бы десантура, убили бы за дезертирство, а Эри  замучили. Кукол много погибало.

- А если бы меня захватили в то время?

- Ты еще тогда не родился.

- И все же…

- Я не знаю, честно, мы никогда не изымали детей кукол. Схватывались же с передовыми отрядами, а там детей не было.

    « …Теперь я понимаю, что там были такие же смертники, как и мы со своей стороны! Каждый с жестоким счетом к людям… Словно смотрели друг на друга в зеркало, не понимая, что отражаемся во всей своей ненависти…»

- Январь, а почему тебя Ингвар так называет?

- В какой месяц вы меня спасли?

- Я не помню…

   Понятие зимы непредставимо в искусственном климате преобразованных планет.

- Отец говорит, что зимой. И я потому такой упрямый, что зимнее дитя.

   Я молча смотрю на него. Его разум бьется над неразрешимыми вопросами, почему Ингвар их бросил и почему Тэм оказался так жесток с сыном. Что я могу ответить? Если я точно так же бросил нашего с Эри сына, полагаясь лишь на милосердие людей по отношению к полукровке.

    Свет его разума погасает мгновенно, после очередной вспышки отчаяния, малой тяжело наваливается на мое плечо, засыпая под защитой моего разума, моего оружия. Странные сонные видения тревожат его, не дают уйти глубоко в сон, он вздрагивает, просыпается на краткие мгновения, ощущает мое плечо рядом и снова засыпает. А я медленно думаю… Если уж будет совсем все плохо, увезу его на Эсперансу, придумывать все равно особо нечего. Там все-таки гражданское население, они смогут принять мальчишку, если даже в глазах собственного отца он стал убийцей. Да и тот, на кого напал Ингвар, жив. А ведь сила у малого немеряная, мог и убить!

   Похоже, часть моих мыслей он сумел уловить. И я получил неожиданный ответ его разума в виде чувства отвращения и ощущения грязи и нечистоты при прикосновении к этому человеку. Так, что еще… Почему?

   Липкие прикосновения, откровенные взгляды. Взрослый мужчина. Пламя ненависти в разуме. Месть? Кому? Куклам? Тэму? Мерзкая улыбочка на лице и ее мгновенное исчезновение при появлении Тэма. Кто он? Ответа я получить не смогу, это надо уже поднимать документы. Откуда подобная ненависть? И попытка сломать Тэма самым простым способом, подобравшись к его тщательно охраняемому сыну! И яростный ответ Ингвара на попытку в очередной раз прижать его в углу, мазнуть по щеке поцелуем. Да так, чтобы в камеры слежения это не попало. Естественно, отцу он подобное никогда бы не рассказал. Стыд и горечь. Сомнения, что с этим вообще возможно как-то жить. Чувства вины нет и не будет. Малой защищался как мог. Ни Тэм, ни Ингвар даже помыслить не могли, что такое может произойти в их рыцарской крепости.

- Ну-ка, давай ложись нормально.

   Я осторожно перекладываю повисшего на плече малого на койку, укрываю сверху курткой. Он просыпается, что-то шепчет в сонном бреду и снова проваливается в сон. А я сажусь на пол возле, охраняя его сон. Эри был прав. И был прав я. Дитя кукол сильнее, умнее человеческого ребенка, но, выращенный людьми, приобретает черты своих приемных родителей и нашу, чисто человеческую, чувствительность и горячность. Кукла бы действовала иначе. И это надо сказать Тэму, потому что мучает его именно то, что он вырастил врага. А это не так. И как странно, что Ингвар безоговорочно встал на сторону сына. Наверное, все-таки их роли в воспитании малого значительно различались, и Ингвар знал его лучше, чем отец, который был все время рядом.

   Негромкие голоса за дверью, я различаю металлический тембр голоса Тэма, виноватые интонации Ингвара-старшего. Сколько прошло времени? А ведь немало. Почти четыре часа. Надеюсь, им хватило времени примириться хотя бы ради сына.

    Малой резко приподнимает голову, просыпаясь, с отчаянием смотрит на меня. Спасибо, что впустил меня в свои воспоминания, я постараюсь не злоупотреблять своим знанием…

   Тэм входит первым, застегнутый на все пуговицы, тщательно приглажены буйные светлые волосы, словно и не было ничего. Ингвар едва стоит на ногах, виновато глядя на меня и сына, сонный, зацелованный. Похоже, примирились все-таки.

- Что? – Тэм смотрит на меня глазами орла, глядящего на солнце, готовый напасть.

   Я молча мотаю головой. Не здесь, не при малом. Потом и в другом месте я обьясню, что услышал.

- Он не виноват, колонель.

     Малой поднимает на меня глаза, полные отчаяния. Ингвар-старший резко выдвигается вперед, садится на койку, прижимает малого к себе.

- Я знал!

   У Тэма начинает поводить от бешенства лицо.

- Тэм, поговорить надо. Один на один.

   Ингвар немного обиженно пожимает плечами.

- Ладно… Идем ко мне… - И уже двинувшись к выходу, он обращается к сыну: - Полковник Линн выходит в отставку и возвращается домой. Все, хватит, наслужился!

- Отец!

- А что отец? Чтобы ты творил, что тебе угодно, без какого-либо контроля? Парни тебя всегда покрывали, я знаю.

- Тэм! – Мой голос звучит чуть громче.

- Ладно… - И значительно мягче: - Раз Слышащий говорит, что вины нет, я верю.

   Я молча гляжу в бешеные золотые глаза. Скажи ему, просто скажи ему, что ты рад без памяти, что твой сын не оказался врагом под твоим прицелом! Посто скажи ему, пока это возможно, пока он еще может простить твою трусость и твое предательство, просто скажи ему, что любишь его, любишь Ингвара, что они твой смысл жизни, твой якорь в этом мире, твои оковы и твои крылья, что без них ты никогда бы не вернулся обратно, а сгинул бы на Чертовой Пустоши, был бы сожжен пламенем ненависти и горьких бесплодных сожалений! Мне уже поздно говорить это, я потерял сына…

    Тэм опускает голову, пряча глаза, резко разворачивается, подходит к настороженно глядящим на него Ингвару и малому, опускается на колени, на мгновение обнимает их обоих.

- Простите меня… - Это почти беззвучно, но они слышат. И мгновенно поднимается с колен и идет к выходу, бросив мне на ходу:

- Не отставай!

   Ну, если мой колонель начал командовать, значит, не так все и плохо. Вот и усмешка прорывается на четко очерченные губы и глаза мерцают сытой удовлетворенностью.

     Тэм слушает меня молча. Потом тихо говорит:

- Ты спрашиваешь, откуда ненависть… Не все погибли тогда, при штурме корабля, часть ребят уцелела. Кто-то продолжает служить, возможно, винят меня в произошедшем до сих пор. Тот, на кого напал Ингвар, один из моих бывших подчиненных. Его перевели пару месяцев назад на штабную работу. Вот и все.

- Тэм, Ингвар-младший человек! Пойми это, пока не поздно, прошу тебя!

- Ты же знаешь, кто он на самом деле!

- Я знаю только, что его закрыла собой погибшая землянка, а твой адъютант вытащил из-под обломков! Пойми, если доверяешь мне как Слышащему, как имеющему опыт общения с куклой. Куклы так себя не поведут.

- Много у тебя опыта-то!..

   Семнадцать лет, мой колонель, боев и мира в одном доме, любви и ненависти. Соединения живого и неживого, страхов и сомнений. Горькой болью сжимается сердце. Двое  суток. Что там, в моем доме на Эсперансе,  что будет вскоре?

   И внезапно чувствую неумелое прикосновение к своему разуму. Что это? Ингвар далеко, ему не достать меня. Тэм?

   В золотых глазах колонеля растерянность и изумление, похоже, он не имел представления о своих  способностях. Я вспоминаю слова Эри : « Ты из рода Слышащих, таких даже у нас осталось очень мало. Я не мог позволить прерваться твоему роду.» И я отвечаю мягким прикосновением к его вечно пламенеющему разуму. Все будет хорошо. Он научится слышать своего сына и своего партнера, подозреваю, что Ингвар много лет назад услышал не звуки плача ребенка, а его призыв о помощи, как и мы с Тэмом. Только тогда просто не смогли понять этого.

- Мне пора возвращаться, колонель. Эри двое суток один, я просто…

…