Дела я передал своему преемнику очень быстро, если нужно будет, наберет меня на коммуникаторе. Эрик молча выслушал приказ о передаче полномочий, не дрогнув, в общем строю. Уже позже, когда я торопливо щелкал рычагами управления, перенастраивая своего коняшку для возвращения домой, я услышал за спиной его напряженный голос:
- Колонель, что случилось такого, что вы бросаете Базу?
- Ничего… - Ну, вот тебе, мой сын, я точно не буду исповедоваться в своих страхах и показывать весь тот мрак, который накопился у меня в душе со вчерашней ночи!
- Два месяца отпуска – это ничего? Вы…Ты болен?..
- Нет.
Он резко разворачивает меня к себе лицом, это уже верх наглости!
- Лейтенант Дельвез, вы забываетесь!
На меня смотрит искаженное гневом лицо Эрика, они все-таки очень похожи с Эри, глаза сужены от ярости. И жестокие руки на моих плечах не дают ни вырваться, ни солгать.
- Что случилось, ты можешь ответить? Или опять забьешься в чащу и будешь там умирать в одbночку?
Я отворачиваю лицо, чтобы избежать бешеного свечения серых глаз, чувствую осторожное прикосновение к своему разуму, наш сын пытается понять…
- Я не могу временно выполнять свои обязанности на Базе в полном объеме, вот и все…
- Обьясни нормально… Это из-за Свена? Из-за его гибели? Но ведь не ты виноват, а я… Это моя вина, что был слишком самонадеян и оторвался от вас!
- Нет.
Эрик зло шипит мне в лицо:
- Тогда что происходит такого, что ты бросаешь нас всех, бросаешь Базу?
- Тебя… - Я не успеваю договорить, огненный вал яростного гнева прокатывается по моему разуму, сильнейший ментальный удар, я даже не знал, что Эрик способен на такое. Приходится плотнее сжать губы, чтобы не заорать от боли. – Прекрати атаку! Ты что творишь опять?..
- А ты? Ты недоволен нашей помолвкой с Санни, вы оба ушли посреди праздника, теперь вот это… Что ты хочешь, что ты-то творишь, колонель?
- Не то…- После ментального удара зубы размыкаются с трудом. – Эри болен. Как раз с дня твоей помолвки. Ты и Санни здесь совсем не при чем.
- Эри?
Очень мягкое прикосновение к моему разуму, он пытается понять, он пытается считать, что происходит у меня на душе. Ослабить удар ментальной атаки я могу, а вот закрыться от подобного нежного и ласкового, текущего словно мед, обьединения наших разумов, – нет. Эри никогда не допускал подобного в общении со мной, вот я и не научился. Ну что ж, смотри…
Эрик мгновенно отшатывается назад, его руки перестают меня удерживать. В серых непреклонных глазах паника и ужас.
- Он?..
- Так же, как это было на Дельвезе. Только тогда он был моложе на семнадцать лет.
- И ты хочешь этого?..
- Да.
Эрик молча смотрит на меня, прекрасное лицо кривится от смешанного чувства отвращения и недоверия.
- Но это же…
Я молча смотрю в искаженное трусливым гневом, полное омерзения и вновь проступившей ненависти лицо моего сына. Посмеет или нет завершить фразу?
- Это же отвратительно! Дитя, рожденное куклой от человека!
- Такое же, как ты… Не забыл еще?
- Нет! И тоже отдадите на исследования в Центр, чтобы не заботить себя?
- Если будем живы – нет!.. Если нас не будет, решать придется тебе и, возможно, Соледад.
Он как-то сразу обмякает, лицо становится растерянным.
- Я не хотел тебя обидеть.
- Я понял. Мне пора возвращаться…
Эрик резко поворачивается и уходит прочь. Куда делись горделиво приподнятая голова и надменно выпрямленная спина… Идет, весь сжавшись, словно побитая собака.
Возможно, мне надо было сообщить ему раньше и как-то по-другому, чтобы не обидеть, но мы с Эри слишком привыкли быть одни в этом безумном, сжигаемом яростным светилом мире, только одни.
Одни и остаемся… Я очень ошибался в своем партнере на протяжении всей нашей жизни.
Дни и ночи наши. Человек может привыкнуть ко всему, даже к постоянному страху потери. Каждое утро, начинающееся с прикосновения гибкого щупа анализатора к исхудавшей ладони Эри, вереницы красных тревожных показателей его обмена, мрачной усмешки мне в лицо. Удивительно, но эти два месяца стали едва ли не самыми счастливыми для меня. Так давно, так давно мы не были одни, только одни, без вмешательства внешних сил, без дурных приказов, разлучавших нас, все как тогда, в нашей в ним юности, на Дельвезе. Словно не было между нами ни прозрачной боли клеток Исследовательского центра, ни черного отчаяния Чертовой Пустоши, ни моих загулов потом, в отряде подавления. Словно Свен был снова рядом с нами, выходил изо дня в день на службу и так же чудил, только я уже не был ему начальником, а просто другом, которому можно было излить свою боль без страха быть непонятым, без обвинений в трусости и слабости. Два месяца странного счастья под угрозой уничтожения нас обоих. Если Эри не будет, мне не для чего длить свою постылую жизнь. И счастье Эрика с Соледад меня не остановит, это уже будет их жизнь.
Эри устало смотрит на меня. После безумно холодной ночи, когда, проснувшись от холода на рассвете, мы увидели заиндевевшие струны умиравших трав вокруг нашего временного ложа, спрятанного от атаки ночного холода в тепле меха из почти черного моха. Пора возвращаться. Осень идет. Ночи становятся все холоднее. Цикл времен года на Эсперансе длиннее, чем общепринятный земной год, но с неизбежностью смерти он продолжается. И мы следуем ему, не смея протестовать. Невозможно.
- Вернемся домой, я хочу, чтобы ты посмотрел кое-что. И это надо будет передать Лурдес потом.
- Хорошо.
Я поднимаю его на руки, покорно расплескались серебряные волосы по моим рукам, прозрачно-белое тело жмется ко мне, пытаясь согреться возле моей груди. Да я бы дал вытечь всей крови из моих вен, если бы можно было отдать ее ему! Просто чтобы он мог жить рядом со мной долго-долго, до моего конца. Но это невозможно…
Эри тихо вытягивается во весь рост, покачиваясь в теплых струях воды нашего пруда. Он заставил меня перенести на берег наш блок управления и сейчас я осторожно просматриваю результаты его исследований Эсперансы. Помимо того, что мой рыцарь без страха и упрека много лет вел наш дом, он, оказывается, много чего написал как биолог, судя по всему, размещала это все Лурдес от его имени, вряд ли бы люди приняли подобные исследования, сделанные куклой. Обнаженный Эри блаженно потягивается под прозрачным покрывалом воды, осторожно протягивает руку к стайке шустрых рыбок, они подплывают ближе и словно золотым плащом покрывают его тело, пытаюсь резко махнуть рукой, разогнать их.
- Нет! Не надо… Они убирают отжившие чешуйки кожи и помогают улучшить выделение вредных веществ через кожу.
- Эри! Так нельзя! Если ты не доверяешь врачу с Базы, давай все-таки я попрошу Лурдес осмотреть тебя! Ну хотя бы ее…
Злая улыбка кривит его губы.
- Ты думаешь, что она сможет помочь? Кукле?
Мне удается отвернуться, чтобы спрятать свое лицо от него. Конечно, он читает мои эмоции, но и я за этот месяц научился блокировать свои мысли от Эри. А что оставалось? Эрик и Соледад не приняли того, что произошло у нас с Эри. Это было неожиданностью, но это было так. Эрик вообще просто отрицал эту сторону нашей жизни, он честно выходил на связь через пару-тройку дней, просто чтобы донести до меня информацию о том, что происходило на Базе, и обходил панически вопрос о состоянии Эри. Солнышко вообще на связь не выходила. Десять лет нашей дружбы были просто вычеркнуты из ее жизни. Обретенное собственное счастье полностью заслонило от нее сам факт нашего сушествования.
- Эри, молю тебя! Ради меня… Я ведь не врач, я не понимаю, что делать…
- Она – тоже.
- Эри, я прошу тебя, разреши обратиться к ней, лучше-то ведь не становится! А через месяц надо будет…
А через месяц надо будет как-то извлечь дитя! И я не хочу, чтобы земля отказалась впитывать кровь Эри и повторения того же кошмара, который сопровождал появление Эрика на свет.
- Мне не нужно дитя без тебя, пойми это!
Он раздраженно пожимает плечами, разгоняя стайку живой золотой кольчуги.
- Хорошо…
А потом я помню потрясенные черные очи Лурдес, выходящей из нашей спальни, держащей в руках кучу распечаток диагностикума.
- Я даже представить не могла, что мне когда-либо посчастливится подобное увидеть, что мне будет доверено…
- Лурдес, прошу вас!
Мне не нужны эмоциональные излияния, мне нужно, чтобы Эри помог хоть кто-нибудь, чтобы он не валился без памяти на мои руки несколько раз в день, чтобы диагностикум перестал гореть красным при каждом прикосновении. Чтобы дитя появилось на свет и смерть не забрала ни его, ни Эри, ни меня…
Гордая супруга Эстебана поднимает на меня гневные глаза, полные пламени и погребальной черноты.
- Колонель, надо было обратиться раньше, организм куклы устойчив к внешним воздействиям, но этот период смертельно опасен для всех кукол без исключения. Эри много писал на эту тему еще в первые годы, вспоминая результаты своих исследований до Дельвеза.
- Я не совсем понимаю…
- Вряд ли он ставил вас в известность, над чем он работал перед встречей с вами… А результаты оказались очень интересными.
К сожалению, я очень точно знаю, чем занимался Эри перед встречей со мной. И прозрачных пыточных клеток для людей я не забыл!
- Я знаю, чем он занимался…
Тонкие брови гордой госпожи Эсперансы удивленно приподнимаются. Если я знал, то как сумел принять его таким?.. Да так же, как он принял меня, убийцу кукол и людей. Глубоко в сердце и в душу.
- Вы можете помочь нам?
- Да. Часть лечения я назначила, по аналогии с земными организмами, результаты исследований скопировала, посоветуюсь с другими специалистами, их мало, но такие проблемы ксенобиологами обсуждались несколько лет назад…
- Неужели, кто-то еще решил рискнуть из тех, кто сумел сохранить своего партнера- куклу?
- Да…
Я пытаюсь спрятать свою надежду, полную отчаяния, в глубине своего разума.
Лурдес неловко поводит плечами:
- Мне жаль. Я узнала обо всем только от вас. Санни и Эрик, они отрицают саму возможность подобного способа существования.
Я молча смотрю в огненные очи Лурдес. Дети. Они просто… Предали нас обоих в своем счастье. Вот и всё…
- Слишком молоды, моя госпожа. Слишком беспечны. Да и пусть. Надеюсь, что их судьба не поведет мучительно сложными лабиринтами, как нас с Эри…
Лурдес внимательно всматривается в мое лицо. Маску небразованного и грубого вояки, скрывавшую мое лицо от пощечин, а душу от боли незаслуженных унижений, я давно сбросил. Удивлена?.. Что ж… Смысл скрывать то, что сможет существовать недолго? Ровно столько, сколько проживет Эри?..
Проводив Лурдес, я возвращаюсь в спальню, где отлеживается Эри. Ему сегодня совсем худо, он едва отрывает голову от подушки.
- Лурдес оставила назначения по лечению, тебе придется подчиниться им.
- Немного нового для меня… - Сухие искусанные серовато- синие губы едва шевелятся в ответ.
- Сколько бы ни было, лечиться придется.
- Да разве я против? Мне надо как-то дотянуть этот месяц…
А потом, что потом? Когда появится дитя? Эри раздраженно пожимает плечами. Он не знает, и я могу только трусливо выть в глубине души…
А ночью неожиданно на связь выходит Тэм. Сигнал коммуникатора звенит, словно погребальный колокол. Я осторожно перекладываю спящего Эри на его половину кровати и ухожу разговаривать в свой кабинет, что еще случилось-то?..
На меня глядит плоское, невыразительное, грубо сожженное лицо моего колонеля с Чертовой Пустоши.
- Тэм, что случилось?
Сейчас не до соблюдения субординации, возвращение колонеля возможно только при очень большом несчастии.
- Ингвар? Малой? Что случилось?
Сожженная яростным оружием кукол, узкая щель рта едва приоткрывается:
- Ингвар- младший. Он напал на человека. Едва не убил. Переломал руки-ноги, вывернул шею.
- Он не мог этого сделать без причины. Что произошло?
- Ничего. Ингвар молчит, пострадавшего в коме отправили на Госпитальную Базу.
- Чем я могу помочь?
- Ничем. Ему всего двенадцать лет, он еще не подлежит ни суду, ни трибуналу. Я просто запер его в каюте, запретил выходить. Но то, что он кукла, мы никогда и не скрывали!..
- Тэм, мне прилететь к вам, поговорить с ним? Я не верю, что нападение было необоснованным, у них другая логика, кукла не вступит в бой без серьезной причины.
- Он воспитан людьми…
- Не имеет значения, это врожденные свойства…
Тихий шелест за моей спиной, Тэм глухо произносит грубое ругательство. Эри проснулся, чтобы вмешаться в наш разговор.
Серо-белые губы едва шевелятся.
- Загфрид прав. От куклы нельзя ожидать эмоциональных выбросов. Ищите причину.
Грубое ругательство в ответ. Тэм растерян. И он никак не хотел бы обсуждать поведение своего сына с ненавидимой куклой.
- Тебе надо лететь…
Спокойный безэмоциональный голос Эри заставляет вздрогнуть и меня, и Тэма.
- Если откажешься, то весь страх и ненависть, которую люди накопили за время войны с куклами, выльется на Ингвара.
Тэм с ненавистью смотрит в осунувшееся прекрасное лицо Эри. Тот с холодной усмешкой отвечает на злобный взгляд.
- А ты-то сможешь выжить без него? – В голосе Тэма звучит злоба, но не только… Что-то очень сложное.
- Постараюсь.
Ледяной, синий, полный гнева и ярости, взгляд Эри перекрещивается с ненавистным золотом взгляда Тэма. И мой колонель опускает глаза под суровым серебром меча куклы.
- Тогда я вылетаю утром.
- Хорошо.
Изображение гаснет мгновенно, я только успеваю вообразить силу удара, которым Тэм разрывает связь между нами.
[more/]