Аларих.
Нам удалось скрыть от воинов Грегора огромное несчастье с вожаком.Я так и не смог понять,что произошло,но лихорадка или ранение,или падение со стены привели к тому,что Грегор потерял часть своих воспоминаний.Когда он начал понемногу разговаривать,я понял,что он практически полностью забыл события,происходившие в течение последних двух недель перед нападением.Его воспоминания обрывались на том,что он пытался захватить Эйвина.И нападение он считал следствием того,что сумел увезти капитана королевских стрелков в свой замок.
И я…Я скрыл от него три вещи: что мы были любовниками,что Эйвин был взят им насильно несколько раз.И что в его (нашей) жизни вообще существовал бастард королевской крови.Я и тогда,и сейчас считаю,что это было честным решением.Если Грегор играл со мной на глазах Эйвина и Криса,чтобы пробудить их интерес к себе и добиться каких-то любовных успехов,то мне достаточно было бы просто быть возле него,даже в качестве слуги или друга,не будучи возлюбленным.Я не верил,что он снова сможет полюбить меня.Больше всего я боялся,что возникшие тени из прошлого приблизятся к нему с оружием,а он даже не пожелает защититься,поскольку не будет знать,что это враги.И я был счастлив,когда мы навсегда покинули страну и остались одни в этом мире.
Шли дни,Грегор окреп,смог уже довольно уверенно ходить,начал тренироваться с мечом.Правда,пока железо выворачивало ему запястья и долго удержать свой собственный меч в руках он еще не мог.Спали мы всегда вместе –я просто боялся оставлять его надолго одного.Именно спали-каждый на своей подушке,укрывшись своим плащом.И поскольку представлялись братьями,то никаких подозрений это не вызывало…Мой господин выздоравливал,становился все сильнее и увереннее в себе.Скоро ему не понадобится моя помощь и забота.В то время я испытывал чувства,близкие к материнским –мой орленок окреп и готов вновь подняться в небо.И в то время я запретил себе даже думать о любви.То,что было между нами до катастрофы –всего лишь дурь моего архангела.Так,развлечение после ужина.Он не может любить меня такого,просто не может и все!
Но что-то происходило между нами.Разум Грегора был помутнен,но тело-то помнило!Для него было мучением ощущать провалы между днями его жизни,и он раз за разом просил меня рассказать,что происходило в замке в течение этих двух недель,и я послушно повторял снова и снова,что происходило в эти дни с нами.И это была чистая правда.Только я умалчивал раз за разом об Эйвине,Крисе,своих попытках отравить графа.Мой крест –это мой крест,и вовсе не надо было со мной его разделять.Грегор каждый раз злился,гневно сдвигал тонкие брови,бешено кусал губы,чтобы не раскричаться от отчаяния,снова и снова просил повторить.И я повторял…Это было мучительно для нас обоих.Но отступать в этом бою я себе позволить не мог.Я не дам прошлому сломать нам жизнь еще раз!Я не хочу этого!
Грегор.
…Самое страшным для меня тогда была полная беспомощность.Словно на полном скаку мой конь рухнул в глубокий овраг.И я никак не мог выбраться из холода и темноты…
Измученное,ставшее бесцветным от усталости лицо Алариха,его панический страх при любом моем недомогании.Мои парни,глядящие с разочарованием,-я не смог защитить своих людей.Бесконечные переезды,провалы в беспамятство.Беззвучные слезы Ала.Он позволял себе плакать только тогда,когда никто не мог его видеть.Кроме меня…А я притворялся,что дремлю…Потому что ношу он взвалил на себя невмочную.И я не смел его оставить одного на этой земле.Наверное,поэтому и выжил.Что не хотел оставлять смешного моего мальчишку…
Чувство постоянной тревоги и мучительной недосказанности.Попытки вспомнить самому.Тело возрождалось,но память молчала.Или заставляла вспомнить вначале самое главное?
Любовное томление…Я как-то очень просто жил до этого.Очень просто –я желал и брал то,что желал.Девчонки падали мне на грудь гроздьями,да и знатные дамы не отказывали.Почти никогда.Но тут было другое…Склоненный вниз тонкий профиль,полузакрытый длинными светлыми волосами,-Аларих что-то читает и сейчас к нему лучше не подходить,чтобы не получить кучу ледяных колкостей и с обиженным воем не унести свою порядком побитую шкуру в другую комнату.Тихий смех при моей совсем детской обиде.И нежный поцелуй в щеку.Такой невинный.Чуть перекошенные плечи на застывшей камнем спине,-Ал поссорился со мной.Он попытался силой решить там,где решать должен был я.А теперь он стоит спиной ко мне,уткнувшись в прозрачную преграду стекла и пытается успокоиться.А мне больше всего хочется подойти и обнять тоненькие плечи,провести рукой по выпирающему острию крыла на спине,поцеловать в шею…Стянуть с него этот дурацкий балахон и…Вот и…не будет.Аларих –брат и друг.И ничего более.Для него,по крайней мере!
Мне все труднее и труднее становилось находиться с ним рядом и сдерживать себя постоянно,чтобы просто не прижать его посильнее и силой заставить принять свой поцелуй.И все страшнее становилось ложиться рядом с ним каждую ночь.Просто потому,что в одну из ночей я мог не выдержать и натворить дел,за которые долго буду раскаиваться.Да только попытка уйти в другую комнату причинила столько боли,он был в таком отчаянии,что я оставил свои шуточки до следующего раза.И покорно шлепнулся на плоский матрас,укрывшись с головой одеялом.Ему оставалось только по-матерински поцеловать меня на ночь.И тогда он был на это способен.А мне хотелось выть от отчаяния.
Я перестал спать ночами.Бессонно вглядывался в темноту спальни и слушал тихое дыхание Ала,представляя себе,как сейчас перевернусь на бок и накрою его сверху,и его невинное спокойствие разлетится вдребезги.Каким он окажется –невинно-смущенным,страстным?Каким?Я не знаю…И не посмею узнать.Потому что за ночью придет утро и я увижу зареванное,полное отвращения лицо самого дорогого человека,единственной моей ценности и привязанности.Так что шутки в сторону,господин Бастард!Ты и так все потерял по своей дури,так сохрани хоть самое дорогое!
Силы возвращались,вскоре я уже попытался сесть на коня.Едва слез,впрочем,но,помню,что рад был до безумия –еще одна примета старой жизни возвращалась.А потом….А потом…Оказывается,Ал так же,как и я,не спал ночами,слышал мое ворочанье на ложе,прерывистое дыхание,замечал попытки удовлетворить себя.И он совеешенно разумным и обыденным тоном предложил взять мне на ночь женщину,чтобы не мучиться от желания.Что-то говорил о потребностях выздоравливающего тела,о возвращении мужской силы…Это было омерзительно!Грязно и мучительно!Я заорал в ответ , в горке зазвенели начищенные серебряные кубки,бросился вон,шарахнул дверью так,что полетел белый налет пыли и куски шуткатурки.
Впрочем,добежал только до конюшни,влез на сеновал и зарылся в груды сена,пахнущие летом.Внизу хрупал овсом и довольно похрапывал мой новый конь.Кобылка Ала капризно перебирала ногами и призывно мотала головой,тихо позвякивала ее сбруя.Крошечный мирок,в который сжался мой прежде огромный мир.Но я почему-то не жалел об этом…
-Грегор,ты здесь?
Ломкая усталость металла меча после битвы.Еще немного –и со звонким стоном разломится пополам,умрет навсегда.Голос Ала в минуты отчаяния меня всегда пугал.И только поэтому я пожелал ответить ему.
-Да…Я хочу побыть один,уйди,пожалуйста!
-Нет!
За месяцы наших скитаний и моей болезни Аларих внезапно научился твердо говорить «нет» людям и обстоятельствам,и решений своих не менял никогда…Или он был таким всегда,просто я не замечал?
Негромкое поскрипывание лестницы под ногами,тихий вздох,ему трудновато пролезть в небольшой лаз на сеновале.
Мне приходится сесть и взглянуть в глаза опасности.Ал торопливо поворачивается ко мне необожженной стороной,он всегда так делает,когда злится или нервничает.
-Ты гневаешься на меня?
-Да…
-Но…Грегор,это же уберет твое томление,тебе сразу станет лучше!У мужчин всегда так!
-И у тебя?
Грубость срывается у меня с языка от отчаяния, – мне некуда скрыться от его настойчивого желания все сделать,чтобы мне было хорошо…Ты у меня-то спросил?Гнев и ярость жгут мое сердце…
-Я не мужчина…
И какое-то неуверенное понимание повисает между нами…
-Ал?!
Мой мальчишка поднимает на меня лицо,уже не пытаясь выглядеть красивее,синие глаза полны отчаяния,губы пытаются улыбнуться жалкой улыбкой.
И я спрашиваю,словно в омут бросаюсь:
-Ал,если я скажу,что хочу провести эту ночь с тобой,пожелаешь ли ты этого?
Он вздрагивает всем телом,отчаянно мотает головой,закрывает лицо руками.Но отступать я не собираюсь,надо довести дело до конца и разобраться раз и навсегда.И если он отвергнет меня –жить-то,по большому счету,не для чего.
-Почему?Я тебе противен?Тебе отвратительно то,что я предложил?
Он молчит.Его тело словно окаменело,таким твердо-неподвижными стало плечо и часть щеки,которые видны.
-Я хочу,чтобы ты мне ответил!-Откуда только берется только повелительного металла в голосе,еще пару недель назад я мог только стонать.
-Нет…
Так.Первый шаг сделан.Он в силах принять меня,но что-то очень важное не дает ему сделать этого.И внезапно я понимаю,что именно…
-Ал,я ведь с ума схожу по тебе,не могу толком ни есть,ни спать!Неужели ты не понимаешь этого?
Он долго молчит,потом очень неохотно отвечает:
-Ты лжешь!Никто не может желать монстра!
И осекается,словно сказал что-то лишнее.
Господи,какого монстра?Вообще,о чем он сейчас?Что такое он говорит?
Я мгновенно перемещаюсь ближе,просто прихватываю его за плечи,чтобы не вырывался,и начинаю целовать колотящееся в отчаянии тело,попадая, куда смогу –в губы,щеку,висок,шею.Он рвется изо всех сил,но я держу крепко.
-Ты совсем ослеп?Я ведь жить без тебя не могу!Зачем ты меня мучаешь,зачем предлагаешь каких-то баб?Ты мне нужен,один лишь ты!Ведь люблю я тебя,люблю без памяти!
-Грегор,нет,это неправда!Это твое желание говорит,ты просто хочешь…
Дальше он не может говорить,я валю его в мягкую пучину хрупких стеблей травы,прижимаю сверху всем телом,подсовываю под ломаный позвонок руку,проверяя,чтобы не было больно лежать.
-Я хочу тебя!И отказа не приму!И мне плевать,что ты считаешь,что тебя невозможно полюбить!Просто плевать на твою дурь и все!
Он рвется уже из последних сил,пребольно кусает меня за губу…Я только углубляю поцелуй.Бейся,кусайся,причиняй мне боль,делай,что хочешь,-я от тебя не отступлюсь.И твоей безграничной дури нас разлучить не дам!
Со слабым тянущим звуком рвется на груди его рубашка,я жадно приникаю губами к ямочкам под ключицами,тонкой коже,натянутой на ребрах.И внезапная награда,- руки Ала обнимают меня за шею и он приподнимается,чтобы поцеловать мои волосы.Ох,Ал,что же ты со мной делаешь-то?
А потом…Бестолковые попытки раздеть друг друга и разодранные в клочья рубашки и кое-как уцелевшие штаны –с сеновала-то все равно надо будет спускаться.И торопливый жалкий шепот Ала.Да,я понимаю,что страшно боли.Но я быстрее себе руки отрежу,чем причиню ему хоть какую-то боль.И я,не торопясь,очень медленно прокладываю дорожку из поцелуев по его груди и животу,он очень старается не сжиматься,но удается это плохо.Он боится и очень напряжен.И если я в этот раз причиню ему боль,то следующего раза не будет –он меня к себе просто не подпустит.Так,Грегор,ты старше и опытнее…Проблюйся от ненависти и вспомни,чего бы ты не хотел,когда Эйвин насиловал тебя.И прижми свою гордыню.Все будет,как ты захочешь и как захочет Ал.Но первый шаг за вас никто не сделает.
И я понимаю самое первое –я не хочу в грязи и крови силой вырывать свое удовольствие.А,значит,надо найти уютное место,чтобы в первый раз все было, как в королевском дворце!Но вот один момент –до дома мы просто уже не дойдем!И я тихо смеюсь и шепчу Алу на ухо:
-Представь,что это дворец, и мы на королевском ложе!
Он тихо хмыкает в ответ и я чувствую,как расслабляется его тело.Ну вот,старый плащ под ноги –это горностай,а под спину пару попонок –тоже неплохо,они новые и лишь чуть пахнут конюшней.Ал уже откровенно потешается надо мной,смешно топорщатся растрепанные светлые волосы,он свободно выгибается на плюше попон,чуть разводит ноги.
-Эээ,я еще не готов!
Господи всемогущий,ну почему на конюшне нет ничего,кроме дегтя для осей и колес?Ни розового масла,да даже сливочное сошло бы!
На мой досадливый вопль Ал отвечает мирно:
-Сливочное –это в коровнике.А вот лавандовое не подойдет?
-А… откуда?
-Было в кармане штанов.Где-то тут…
Благодарю всех святых и демонов,я успел нашарить пузырек в скомканных штанах Ала раньше,чем он попытался убежать от меня.
-Эээ,милый,куда же ты?Испугался?
И тихое дуновение его дыхания,коснувшееся моих губ:
-Нет…Теперь уже нет!
О,господи!Радость моя!Мой мальчишка!
Ал бьется подо мной,пытаясь хоть раз вздохнуть,а я…Голову я вовсе потерял, сейчас для меня существует только гибкое нежное тело,которое хочется исцеловать все,рассмотреть,прижать,ущипнуть и приласкать.Сойти с ума и обрести разум заново.Потерять навсегда и найти навечно…Острая игла горба на спине –как напоминание о бесчеловечной боли,изломавшей жизнь Алу,изломавшей жизнь мне,потому что он не хотел принять меня.Забрать эту боль…Я вылизываю тонкую кожу,глажу языком острые отломки позвонков…Никогда не дам причинить боль!Никому и никогда!Хватит ему!Теперь –только любовь и нежность…Для него теперь всегда будет только так…
И чувствую,как,словно загоревшись от моей ласки,тело моего странного возлюбленного теплеет,вновь становится гибким,он мягко отстраняет меня,поворачивается на спину,широко разбрасывает руки призывным жестом.И он возбужден,он тоже хочет этого…
А вот теперь тебе,Грегор,опозориться просто нельзя!Очень мягко,очень нежно.Приподнять бедра юноши.И не ломись,торопливая зараза,для него это первый раз,будь осторожнее.И приласкать чувствительное местечко и ощутить слабый запах травы с полей,колдовски-странный.И увидеть растерянный взгляд возлюбленного и одуреть от него,забыв все наставления,данные себе только что.И услышать вскрик и ощутить провал,и…Начать движения,столь же древние,как сама жизнь.Продолжающие эту жизнь.Ну кто нам виноват,что мы-то выбрали друг друга?Кто-нам-в-этом-виноват?И каждое слово –это мое движение,и ответная дрожь Ала,и его вскрики,и внезапная дрожь,и всплеск безумия,охватившего нас.И приступ какого-то дикого восторга,и облегченный смех возлюбленного, и его поцелуй,и отчаянный шепот,прогремевший, как эхо в горах:
-Люблю тебя!