Сегодня с утра ходила к психологу.

денег с меня не взяли =))) сказали 4то в таких слу4аях помощь психолога бесплатная =)))

хых =)

еще недавно знакомая дево4ка кинула мне пару своих рассказов...заставили задуматься....

Каори (23:41:51 24/02/2009)
Этюд

Подожди, не начинай. Я скажу – когда можно. Давай просто посидим. Тихонечко. Нам ведь не грустно? Совсем нет. Наверное, нам хорошо. А скучать мы и вовсе не умеем.

Давай смотреть. Куда? Какая разница. Можно – на нас. А можно – на эту назойливую муху. Или на мчащийся мимо трамвай. Или на кипящий чайник. Разве нам не все равно?

Давай слушать. Скрипку, тишину или сверчка. Лето или зиму. Вой ветра или наше молчание.

Давай дышать. Легко и спокойно. А можно задыхаться, как от бега или от радости. Или от слез. Какая разница. Теперь.

Давай думать. Только не о том, что уже давно знаем. Только не о том. Давай – о нас. Давай – о них. Давай – ни о чем.

Давай считать. Сколько тебя было? А меня? А нас?

Давай верить. В то, чего больше нет. Давай ждать. Того, что не наступит. И чего не вернуть.

Давай мечтать. Давай станем глупыми. Давай сойдем с ума. Давай…

Посмотри – как искрится снег. Послушай – как квакают лягушки. Тебя раздражает это шипение? Я выключу.

Подожди, еще мгновение. Дай мне увидеть, услышать, вдохнуть. Каждую его частичку. Сколько их еще осталось? Их больше нет? Давай не просить прощения. Все.

Начинай.

Каори (23:38:49 24/02/2009)
«…и Серый Волк»
Маленькие девочки часто влюбляются в сказочных героев. Или почти сказочных.
Когда Ане было пять, она призналась маме, что ей нравится волк из «Красной Шапочки».
- Но, милая, он же съел бабушку и Красную Шапочку! Он же обманул их!
- Нет! Он просто хотел убежать далеко, к себе домой, и там… там бы он их выплюнул, вот, точно! Ему просто было одиноко, и хотелось подружиться с ними!
Так и не переубедив маму в истинных волчьих мотивациях, упрямая Аня хранила эту книжку под подушкой. Ей нравилась картинка на обложке: маленькая девочка в красном плаще с капюшоном беседует с пушистым серым волком. Красивым, настоящим лесным зверем с умной, благородной мордой. Лили видела другие книжки с той же сказкой – там волка рисовали очеловеченным, на задних лапах, в кафтане и штанах.
Но ей нравился именно этот.
***
Маленькие девочки ищут своих любимых сказочных героев в реальном мире, но не находят их. И это становится их первым женским разочарованием.
Бывая в гостях у бабушки с дедушкой, гуляя на опушке леса, что возле дома, Аня иногда убегала от остальных, чтобы остановится у края тропы, проделанной грибниками. Она ждала, что из-за поворота сейчас выйдет Он – Серый Волк. И спросит, куда это она спешит. И Аня знала, что не испугается, а подойдет, и просто подойдет и опустит ладонь на его теплый загривок.
Но волк не появлялся. Может, это потому что у Ани не было красного плаща с капюшоном, корзинки с пирожками и горшочком масла….
 

Каори (23:43:42 24/02/2009)
12 августа

Хочется описать одно забавное обстоятельство, увиденное мной несколько дней назад. Не помню, куда я шла, да это и не важно. Важно то, что, проходя мимо совершенно обычного подъезда, совершенно обычной пятиэтажки, я увидела сцену, способную задержать на себе внимательный взгляд. Облокотясь на грязную бетонную стену, стояла девочка лет 10. Симпатичная такая девочка, с черной челкой, зеленой шапочкой и розовой курткой, с невинными, умными глазами. Где-то в метре от неё лежала дворняжка, грустно сложив голову на лапы, и моргала. Что здесь странного? Да вроде обычная картина.
Тут до меня долетели обрывки фраз.
- Понимаешь, просто со мной никто не разговаривает, а ты знаешь, что быть без друзей очень грустно. Но это ничего, у меня есть мама и папа, правда они со мной редко говорят, они меня даже редко слушают, но это всё равно ничего…
Говорила девочка. С собакой.
- Да, ты меня понимаешь, только не смотри так. Я тебе еще не надоела? Нет? Я тебе расскажу. Вчера мы ездили на стройку, там интересно, весело. Только грустно – всё разрушено, но ведь всё еще построится. И людей там нет, совсем нет, но это ничего..
Я задержалась на пару секунд, перехватила взгляд девочки. Взгляд человека, привыкшего к таким собеседникам.
- Хорошо с тобой говорить, да и значит поехали мы на стройку вчера. Мама взяла бутербродов, там интересно, только людей нет совсем…
Вот я узнала кусочек чей-то чужой жизни.
 

Каори (23:40:42 24/02/2009)
Красивая?! 
«Ничего себе, красивая, - уныло подумала Элька, - нос курносый, уши торчат…разве что косы хорошие». Она с досадой отодвинула зеркальце и всхлипнула, но слёзы кончились. Осталось чувство потери и одиночества. В таких случаях вернуть душевное равновесие помогал тайный дневник – его Элька вела с пятого класса. Она достала из дальнего уголка книжного шкафа потрёпанную тетрадку и открыла на первой странице.

«1-е сентября. Сегодня к нам пришёл новенький. Все уже сидели за партами, а он опоздал. В дверь заглянул, спрашивает: «Здесь 5-й Б?», а сам рыжий-рыжий, высокий, а глаза – карие. И черный костюм. Увидел, что на него все смотрят, и покраснел. Смешной такой». Элька улыбнулась. Да, с этой минуты смешной мальчишка прочно занял место в её сердечке.

«Сегодня мы со Эженом дежурили по классу. Он парты переворачивает запросто, потому что в гимнастику ходит…».

«Вчера в походе мы победили в соревнованиях, потому что Эжен костёр с одной спички разжигает и так умеет компас держать, что по азимуту мы ближе всех к цели вышли…».

«Занималась с Эженом историей. Ольга Дмитриевна предложила записать его в группу продлённого дня, а он говорит, что это лишнее. Буду учиться на одни пятёрки и ему помогать. После школы вместе поступим в институт, станем учёными…».

«На улице весна. Так на душе хорошо. Сегодня ночью сочинила стихи:

…Он самый лучший и красивый,
спокойный, строгий, молчаливый,
а синие глаза его – такие славные, лучистые —
похожи на озёра чистые, где небо всё отражено…». И дальше в том же духе на трёх страницах – не стихи, а целая поэма.

«Сегодня не было учительницы истории, и нас попросили тихонько посидеть. Мы и не шумели. Ну, пересаживались, конечно, с парты на парту, записками перебрасывались…». Этот день Элька помнила хорошо. Записки летали и просто передавались из рук в руки. От мальчиков к девочкам. Те краснели, хихикали или фыркали и писали ответы. Элька передавала записки во все стороны, но ни одна не задержалась у неё. Никто ей не написал.

«Спросила маму, как стать красивой. Она говорит, что красота не важна, что надо учиться, а не в зеркало смотреться и что главное – внутреннее содержание, а не внешность. Но в драматический кружок записаться разрешила. Говорит, что там меня, может быть, научат не сутулиться…».

Драмкружок стал новой эпохой в Элькиной жизни. Им руководила старая актриса. Её не интересовали школьные оценки. Она трепетно относилась к сцене и требовала от кружковцев, которых называла «студийцами», такого же отношения. Даже когда в доме пионеров что-то случилось с отоплением, никому в голову не пришло репетировать в пальто или валенках! Вслед за руководительницей ребята влюблялись в сцену и мечтали стать артистами.

«Сегодня мне дали настоящую роль! Буду играть в пьесе про старшеклассников. Ничего, что там про девятый класс, а я только в седьмом, Майка по пьесе самая маленькая в классе – ведь все девочки разные, даже старшие. Елизавета Васильевна говорит, что я справлюсь. И ещё она сказала, что у меня талант. Завтра расскажу в школе».

Известие об Элькиных артистических успехах на подруг особого впечатления не произвело. Эжен тоже ничего не сказал, только посмотрел на неё внимательно и немного грустно и вздохнул.

«Завтра в классе вечер – день именинника. Я сшила красивый воротничок к платью. Ольга Рожкова научила меня танцевать чарльстон. Думаю, будет здорово. Только бы не было сильного мороза, тогда погуляем. Надеюсь, Эжен предложит мне, наконец, встречаться?».

Слёзы снова навернулись на глаза: не только не предложил, а не проводил даже. Ушёл после вечера с Людкой Петровой. Элька в полной растерянности домой пришла, ночью почти не спала и к утру твёрдо решила не показывать вида, что это её задело. «Наплевать мне на него», - сказала она подружкам, которые пытались выразить ей сочувствие: все давно наблюдали за ними со Эженом и считали, что им пора уже встречаться. Весь день она держалась гордо и независимо, но после уроков неугомонная Ольга Рожкова подбежала, запыхавшись, схватила Эльку за руку и потащила в уголок коридора за большущей пальмой – там девочки всегда секретничали.

«Я всё узнала. Так напрямую и спросила: «Вы же с Элькой дружите, чего это ты вдруг с Людкой стал ходить?». Он пыхтел, краснел, а потом говорит: «Элька слишком красивая. Артистка. Она меня бросит». Вот дурак! Людка в сто раз тебя хуже…». Элька отняла руку: «Зря ты это, - сказала она Ольге, - совершенно зря!». Хотела сказать ещё что-нибудь – как во взрослой пьесе, но не смогла. Едва сдерживая слезы, заторопилась в раздевалку. Дома долго плакала, уткнувшись в подушку. Потом стала рассматривать своё отражение сначала в маленьком карманном зеркальце, потом в «большом» (так они с мамой называли настольное зеркало, перед которым причёсывались: настоящее трюмо в их комнатушке не поместилось бы). Однако ничего утешительного не увидела.

Элька взглянула на часы: половина пятого. Пора было идти в кружок. Она закрыла тетрадку и положила её на прежнее место. Посмотрела в зеркальце: веки припухли от слёз, нос покраснел. Достала из комода мамину пудру, провела пуховкой по носу, долго растирала пальцами, чтобы не заметно было. Обычно она тщательно заплетала косы и подвязывала их «корзиночкой», ей казалось, что так худенькое личико выглядит круглее, но сегодня ничего не хотелось. Она заплела одну косу и небрежно забросила её на спину. Потом оделась и вышла на улицу.

«Артистка!» - послышался за спиной знакомый крик. Это был Колька Игошин, сосед. Много лет он портил Эльке жизнь своими преследованиями. Зимой бросал в неё снежками, летом догонял и дёргал за косы, сажал в волосы майских жуков, а однажды сунул за шиворот громадную гусеницу…теперь вот прознал о её занятиях в кружке. Заслышав Колькины шаги, Элька обычно втягивала голову в плечи и спешила прочь. Так было всегда, но не сегодня. Слишком много накопилось обид.

Элька остановилась, обернулась, посмотрела Кольке в лицо и спросила: «Ну и что, что артистка?». Мальчишка растерялся. Он машинально продолжал стискивать в ладонях снежок и ничего не говорил. Глаза у него потемнели и стали как будто больше. И в этом взгляде Элька прочла то, чего не могли сказать ей самые лучшие зеркала: красивая. «Ну и что же?» - повторила она, потом чуть усмехнулась, отвернулась, и высоко подняв голову, зашагала прочь. Ненужный снежок упал на тротуар. Колька сунул обветренные руки в карманы и медленно, словно нехотя, пошёл за ней следом…