- Лий-ти-нант!  Вы  у  меня  будете  заглядывать  в  жерло

каждому солдату! - Командир - лысоватый, седоватый,  с  глазами

навыкате  -  уставился  на только что представившегося ему, "по

случаю дальнейшего прохождения", лейтенанта-медика - в парадной

тужурке,  -  только  что  прибывшего  служить  из   Медицинской

академии.

     Вокруг - плац, батальон.

     От   такого   приветствия   лейтенант   онемел.  Столбовой

интеллигент: прабабка -  фрейлина  двора;  дедушка  -  академик

вместе с Курчатовым; бабушка - академик вместе с Александровым;

папа   -   академик   вместе  с  мамой;  тетка  -  профессор  и

действительный член, еще одна тетка  -  почетный  член!  И  все

пожизненно в Британском географическом обществе!

     Хорошо,  что командир ничего не знал про фрейлину двора, а

то б не обошлось без  командирских  умозаключений  относительно

средств ее существования.

     - Вы  гов-но,  лейтенант!  -  продекламировал  командир. -

Повторите! - Лейтенант - как обухом по голове - повторил и - Вы

говно, лейтенант, повторите! - и лейтенант опять повторил.

     - И вы останетесь гов-ном до тех пор, пока не  сдадите  на

допуск  к  самостоятельному управлению . Пи-ро-го-вым вы

не будете. Мне нужен офицер, а не  клистирная  труба!  Командир

взвода  -  а  не  давящий  клопов  медик! Вы научитесь ползать,

лейтенант!  Ни-каких  сходов  на  берег!   Жену   отправить   в

домой.   Жить   на  казарме.  На  ка-зар-ме!  Все!  А  теперь

поздравляю вас со срочным погружением в задницу!

     - Внимание личного состава! - обратился командир к  строю.

- В  наши  стройные ряды вливается еще один... обманутый на всю

оставшуюся жизнь. Пе-ре-д вами наша ме-ди-ци-на!!!

     Офицеры, сержаты и солдаты изобразили гомерический хохот.

     Командир еще что-то говорил, прерываемый хохотом  масс,  а

лейтенант отключился. Он стоял и пробовал как-то улыбаться.

     Под музыку можно грезить. Под музыку командирского голоса,

вылетающего,  как  ни странно, из командирского рта, лейтенанту

грезились поля навозные. Молодой лейтенант в войсках беззащитен.

Это моллюск, у которого не отросла раковина. Он  или  погибает,

или она у него отрастает.

     "Офицерская честь" - павший афоризм, а слова "человеческое

достоинство"  -  вызывают  у  офицеров дикий хохот, так смеются

пьяные проститутки, когда с ними вдруг говорят о любви.

     Лейтенант-медик, рафинированный интеллигент, -  его  шесть

лет учили, все это происходило на "вы", интернатура, полный дом

академиков,  -  решил  покончить  с  собой - пошел и наглотался

таблеток. Еле  откачали.  Командира  вызвали  к  комбригу.

     - Ты чего это... старый, облупленный, седоватый, облезлый,

лупоглазый  козел, лейтенантов истребляешь? Совсем нюх потерял?

- сказал ему комбриг.

     То же самое, только в несколько более плоской  форме,  ему

сказали  на аттестации и влепили выговор. Там же он узнал про

чувство собственного достоинства у лейтенанта, про  академиков,

Британское  географическое  общество и фрейлину двора. Командир

вылетел бешеный.

     - Где этот наш недолизанный лейтенант? У  них  благородное

происхождение! Дайте мне его, я его долижу!

     И обстоятельства позволили ему долизать лейтенанта.

     - Лий-ти-нант,  к  такой-то  матери,  - сказал командир по

слогам, - имея бабушку, про-с-ти-ту-т-ку двора Ее Величества  и

британских  географических членов со связями в белой эмиграции,

нужно быть по-л-ны-м и-ди-о-то-м, чтобы попасть в армию! Армия у

нас - рабоче-крестьянский! А мотострелковые войска - тем более.  И  служить

здесь  должны  рабоче-крестьяне.  Великие дети здесь не служат.

Вас  обидели?  Запомните,

лейтенант!  Вам за все заплачено! Деньгами! Продано, лейтенант,

продано. Обманули и продали. И ничего тут  девочку  изображать.

Поздно.  Офицер,  как ра-бы-ня на помосте, может рыдать на весь

базар - никто не услышит. Так что ползать вы у меня будете!

     Лейтенант пошел и повесился. Его успели снять и привести в

чувство.

     Командира вызвали и вставили  ему  стержень  от  земли  до

неба.

     - А-а-а,  -  заорал командир, - х-х-х, так!!! - и помчался

доставать лейтенанта.

     - Почему вы не повесились, лейтенант? Я спрашиваю, почему?

Вы  же должны были повеситься? Я должен был прийти, а вы должны

были  уже  висеть!  Ах,  мы   не   умеем,   нас   не   научили,

бабушки-академики,   сифилитики   с  кибернетиками.  Не  умеете

вешаться - не мусольте шею! ВОН ОТСЮДА!

     Лейтенант  прослужил  в войсках ровно семь дней! Вмешалась

прабабушка - фрейлина двора,  со  связями  в  белой  эмиграции,

Британское  географическое  общество,  со всеми своими членами;

напряглись академики, - и он улетел в Питер...  к  такой-то

матери...