Все люди как люди, а я как - я. Так всегда. Я привыкла к одиночеству.
А началось оно со смерти маленького черного котенка. Точнее - маленькой черной кошечки. Она была такая маленькая, что еще мило и неуклюже переступала своими лапками, когда ей удавалось встать всеми четырьмя на землю...

Мой папа после окончания института получил распределение, и мы перехали из города в поселок. Мне очень хотелось скорее познакомиться с местной ребятней моего семилетнего возраста. Однажды девчонки позвали меня гулять вместе с пацанами. Все было здорово, пока не пришли пацаны с котенком на веревке.

У малюсенького, угольно-черного, короткошерстного котенка на шейке была затянута петля из тонкой бечевки. Ребятня сгрудилась вокруг вновь пришедших. Котенка подняли с земли и стали передавать из рук в руки, разглядывая его и решая что с ним делать.

Оказалось, что котенка никто не может взять к себе, потому что это - девочка. Мне тоже мама строго-настрого запретила приносить домой котят, после того, как я притащила домой пятерых разномастных и разновозрастных мурлык.

Пока я мучительно пыталась представить себе как можно уговорить маму оставить эту кошечку у нас, пацан с веревкой начал раскручивать котенка в воздухе. Я просила что бы он остановился, но пацан смеялся и крутил маленькое тельце с раскинутыми царапками высоко над землей все сильнее и сильнее... Все стали смеяться вместе с ним. Мой тихий голос никого не остановил... И самое ужасное было в том, что я тоже начала хихикать.

Смех стих. Пацан остановился. Котенок не дышал. Девчонки, и я с ними, пошли хоронить котенка.

Я не могла после этого случая общаться со своими новыми друзьями. Вскоре папу повысили, и мы переехали в другой поселок, но теперь я была всегда одна. Папа успешно делал карьеру, и мы часто преезжали на новое место жительства.

В любом новом коллективе я держала длинную дистанцию со всеми. Сначала мне отводили роль изгоя, но в конечном итоге, для меня выделяли особый, неозвученный и очень весомый титул. Наверное он звучит так: "одиночка"