.Я больше не думаю о морфине!
…мальчик с синдромом Дауна, лет семнадцати, собирающий милостыню на своём непонятном языке мямлит, молит _помогите_я_три_дня_не_ел_...он носит растянутую кожаную куртку, которая велика ему, разношенные спортивные штаны, и, наверное из-за своей болезни, постоянно хромает, нет, скорее тяжело падает на правый бок, бессмысленно волоча за собой левый. Когда он ходит по покачивающимся вагонам метро – ему ещё сложнее передвигаться, поэтому он – грязный, в своей нелепой вязаной чёрной шапке – летом – то и дело падает на мамаш со своими чадами в обилии бантиков, на только вытянувшихся худощавых юношей, неизменно глухих из-за громкости музыки в наушниках, с неизменно пустыми глазами, с неизменной чёрно-крашеной подружкой-эмо и тремя длинными волосинками на подбородке. Он наступает на загорелые ноги, на изящные дорогие туфельки-шпильки девушкам в коротких юбках. О, как они все его ненавидят!
Он же в ответ – с блуждающими глазами шепчет заученное – помогите, я три дня не ел.
Старушки, которые не смогли докричаться до якобы_спящих мужчин на сиденьях, осторожно отодвигаются в сторону. Те из них, кому повезло – и их несчастным, замурованным в варикозной сетке вен ногам дали чуточку отдохнуть, - как правило уступает место бабушка помладше, - те более щедры. Те протягивают ему то горсточку мелочи, то десятку.
Он не говорит спасибо. Он отвечает им – помогите, я три дня не ел.
Он врёт.
У него есть мать. Приятная и уютная толстушка, которая накручивает свои короткие каштановые волосы на старые, наверное, ещё советские бигуди. Ну что сделаешь, если он у меня такой – думает она и каждое утро, как в институт, отправляет его на работу, - я посудомойка, зарплата небольшая. А так он, считай, кормит себя сам.
Она разрешает ему ездить только по одной ветке. По моей. Иначе он потеряется. А ещё – около двенадцати, они встречаются, и мать приносит ему что-то вроде сухого пайка. Коробочку дешёвого сока и булочку-конвертик. Я никогда бы не узнала этого, если бы любила физику и приходила на первую пару слушать про вес, плотность и удельное сопротивление.
Он ест так же, за работой. Но тогда его помогите, я три дня не ел приобретает очень ироничный оттенок. Правда и само произношение становится настолько неразборчивым, что кажется, в целом вагоне одна я знаю, что он пытается сказать. А он пытается – старательно, и тогда из его рта начинают течь слюни и вываливаться куски начинки с лимоном.
Как-то раз он заляпал одному мужчине свитер. И тот в сопровождении отборного мата пихнул неудачливого юношу почти через весь вагон, а тот, со своей хромотой, так и пролетел до самого конца, оставляя недожеванную булку на окружающих. Он смог ухватиться за поручень и привычно полусогнуто встать только в конце вагона, напротив меня, поднял с пола свою булочку и забито огляделся по сторонам. А я практически видела, как воздух подрагивал от волн людской ненависти. И тогда что-то случилось с его безразличным взглядом. Он как-то странно посмотрел на меня, а потом упал на пол, обнял за ногу…и ровно три станции заливал штанину моих любимых джинсов соплями, слезами, слюнями…потом он успокоился и так и не отпустив мою ногу, прижавшись шапкой к колену закончил свой незатейливый завтрак.
Смотрели на меня. Смотрели на сцену. Смотрели – кто смеялся, кто жалел. его. девушку, которой придётся стирать джинсы.
Всё равно было только мне.
И вчера я, наконец, поняла, почему.

Потому что я теперь так удивительно вписываюсь в воцарившийся вокруг эстетический оргазм!
Где – ах, ты не знаешь? Он умер! – говорится с трогательнейшим жестом только для того, чтобы кто-то оценил маникюр.
Где вся юношеская нежность и романтичность – от конфликта гениталий с мозгом, а мужская – от больного самолюбия и скуки.
Триумф, окончательная победа Зигмунда Фрейда!
Я не пью. Но – за вас, мой милый друг, больной извращенец Зигмунд!
Как жаль, что вы не дожили…

Вчера он стоял всё так же, криво прислонившись к мраморному столбу на станции, только не в ожидании очередного поезда. Он сосредоточенно листал книгу с подтянутой блондинкой в голубом бикини на обложке. Красота. Здоровье. Фитнесс. называлась она.

(с) .Ты