Рибике сама не поняла, как попала в хитросплетение чудом не разрушенных войной переулков. Она просто шла и шла вперед, нашептывая что-то себе под нос, а снег падал на мостовую, прикрывая её следы, но не заметая их.
Наконец девушка остановилась и сдвинула шляпу на затылок, впервые открыв городу свое лицо. Она скинула плащ и присела прямо на каменный бордюр, даже не почувствовав холода, не замечая намокающей от снега рубашки, и заиграла, устремив взгляд пронзиметльных серо-зеленых глаз в сумрачное небо.
Вдруг она запелав - нерешительно, подбирая слова, порой замирая. Низкий хрипловатый город вырывался из её груди с облачками пара.
-Мы умираем, хвала богам.
Мы превращаемся в перья Стрибога,
Мы будем петь до утра голубям,
Сны провожать по небесным дорогам...
Замерзающие пальцы автоматически перебирали струны. менестрель казалась застывшей, замеревшей, загипнотизиованный - и гипнотизирущей кого-то, так проникновенно звучала её песня.