"Изображения — как облака из бабочек перед глазами того, кто смог постичь и почувствовать кратковременность жизни; ощущение, вызванное не болезнью, которая еще в будущем, но осознанием того, что все вокруг состоит из ускользающих взглядов, хранить которые следует при себе, — в путешествии, что может оказаться весьма нелегким… Меланхолия от созерцания вещей в последний раз есть то чрезвычайно загадочное и поэтическое, с чем оставляют нас эти изображения. Как если бы Андрей хотел незамедлительно разделить испытываемое удовольствие с другими.
В 1977 году на мою свадебную церемонию в Москве Тарковский пришел с камерой «Полароид» в руках. Он только что открыл для себя этот инструмент и, находясь среди нас, с большим удовольствием пользовался им. Он и Антониони были моими свидетелями на свадьбе. По заведенной тогда традиции им надо было выбрать мелодию, что должны сыграть музыканты, когда настанет время ставить подписи на регистрационном документе. Они выбрали «Голубой Дунай». В те времена и Антониони тоже часто пользовался «Полароидом». Я вспоминаю, как в одной из ознакомительных поездок в Узбекистан, где мы собирались снимать фильм, который после так и не был нами сделан, он решил отдать трем пожилым мусульманам снятую для них фотографию. Старейший, бегло взглянув на снимок, вернул его со словами: «К чему останавливать время?» Эта необычная форма отказа была для нас настолько неожиданной, что лишила дара речи, ввергнув в состояние полнейшего удивления и невозможности что-либо сказать в ответ. Тарковский часто размышлял над подобным полетом «времени» и желал только одного: остановить его — пусть даже и быстрым взглядом из моментальных полароидных изображений" (Тонино Гуэрра)