Боюсь, что статья получилась написанной не очень доступно. Поэтому вкратце сформулирую основную мысль. Слишком много слов о том, является крымский референдум законным или не является? На самом деле объяснить происшедшее только с точки зрения норм законов вряд ли получится. Потому что смысл событий не только в этих нормах. Есть и более глубокий смысл. Лежащий то ли в области этнологии, то ли в области психологии, то ли ещё какой области... И даже есть во всём этом что-то иррациональное, с которым, возможно, когда-нибудь кто-нибудь и начнёт разбираться. Многие мысли, которые здесь выписаны, ещё не очень хорошо оформились и у меня в голове: попытался изложить, как всё это выглядит сейчас. Как раз в связи с впечатлением от указанного интервью...
Посмотрел интервью с Лукашенко. В целом — Батька в своём стиле. Всё по делу, отлично держится, простой язык, доступные объяснения. Без «эээ»… «ааа»… Без каких-то трехэтажных заумных конструкций. Но у меня всё-таки сложилось впечатление, что он не совсем понял смысл происшедшего. По крайней мере, я сужу по его высказываниям, например, о федерализации Украины как «идиотизме». Или о том, что произошло в Крыму. Дело в том, что Батька смотрит с точки зрения человека, который исполняет должность в государстве. И его область — это нормы страны, нормы международного права, интересы государств, соблюдение формальностей… И в этом отношении он судит здраво, но… повторюсь, всё-таки до конца не улавливает, что у происшедшего — в частности, в Крыму — есть более глубокий смысл.
Происшедшее на Украине — особенно в той части, которая имеет отношение к Крыму — имеет не один смысл, а два. Первый заключается в том, что в государстве произошли беспорядки, зашедшие слишком уж далеко. До того, что одна часть этого государства просто взяла и отделилась, и армия (с чего, видать, Батька неслабо проорал) даже не пыталась этому воспрепятствовать.
Лукашенко смотрит на события с точки зрения государственника. Пусть даже и добротного. Он ведь президент — человек, исполняющий государственную должность и видящий всё именно в этом ракурсе. И со своей точки зрения к нему подкопаться нельзя: мысли простые, но в то же время совершенно здравые. Но более глубокого смысла, который лежит под первым, он всё-таки не видит, когда называет федерализацию Украины «идиотизмом». Или видит, но не придаёт ему главного значения.
А зря. Потому что этот фактор представляет вещи несколько по-иному. Несколько ранее было насчёт разницы между «этническим» и «гражданским». И тот более глубокий смысл, о котором я говорю, лежит именно в этой разнице. Не будем залезать в дебри истории, чтобы показать элементарную вещь: ну нет у нас ничего общего! Тот, кто заинтересован, может сам достать учебники истории, прочитать и сделать свои выводы. А излишнее повторение одного и того же будет смахивать на какую-то агитацию.
Это просто данность такая: за исключением отметки о гражданстве у Крыма и Западной Украины нет ничего общего. Это – полюса, не исчерпывающие всего многообразия, где общности более видны или менее видны… Но эти два полюса, которые искусственно пытались выдавать за нечто единое — противоречие, которое можно только пригасить, но не устранить. Хотите — принимайте на веру, хотите — доставайте с полки учебники: это даже лучше.
Обратимся к совсем недавним событиям: т.е. начиная abovo (с начала, короче) и заканчивая радостным для Крыма финалом. Крым во всех этих событиях, видимо, достоин отдельного исследования и люди, которые заинтересуются этим феноменом, все-таки рано или поздно найдутся. А феноменальное, не совсем понятное для государственника, здесь имеется явно.
Во-первых. Например, я никак не воспринял войну с украинской табличкой, которую ни к селу ни к городу окрестили «третьей обороной» или трюки вроде публичного сжигания укропаспорта на площади Нахимова. Но сам факт, что я живу в какой-то «Украине», все 23 года вызывал когда нервный тик, когда скептическую ухмылку. Иногда это казалось чем-то вроде дурацкого водевиля жопносортирного направления, а иногда — чем-то, навевающим ужас. И не потому что лично меня кто-то трогал, арестовывал или угрожал убить. Ничего такого не было. Просто «Севастополь» - это родное, «Крым» - это родное, «Украина» - это чужое, не своё, присутствующее в моей жизни лишь как отметка в удостоверении личности. Это для белоруса вряд ли может быть понятно: как это, Минск – родина, а Беларусь – не родина? Бред? Для них — да, а мы в этом 23 года крутились. И не дай бог попасть опять.
И я здесь — далеко не исключение. Может, у кого-то это выражалось в других чувствах, но общее настроение было примерно таким. И тем не менее, когда ребята в Киеве ещё только начинали подготовку к своему майданному веселью, кто сразу выразил своё неприятие этого? Крым — один из первых. Как выяснилось из обзора укроновостей (что показательно), даже «Свободу» ещё в самом начале запретили, а потом что-то отыграли. Но даже безуспешное движение это много чего показывает. И в итоге: ребята там себе развлекаются, покрышки жгут, митингуют — Крым безмолвствует. Даже картинка такая показательная ходила — с надписью: «90% украинцев живут в стрессе, остальные 10% — в Крыму». В этой шутке была немалая доля истины. Крым продолжал жить своей, абсолютно отстраненной от всеобщего бардака, жизнью.
Что это? В то время периодически появлялись статейки с провоцирующими заголовками: типа, почему Крым молчит? В том числе — Крым, потому что Юго-Восток так же выражал своё отношение. Просто там сложнее было не допустить брожений. В Крыму своих пресекали тут же, а от внешних старались избавляться на стадии присматривания к покрышкам, если не раньше. В общем, пока «народ» майданил, веселился и требовал — Крым молчал. Когда пошло дело к возвращению в Россию — встал на дыбы и ощетинился.
Кто может объяснить этот феномен только с точки зрения государственности? Я не могу. Хотя бы потому что до сих пор считаю, что крымчане больше всех были разочарованы в голубой владе — и несмотря на это, они чуть ли не дольше всех сохраняли ей верность. Хотя бы тем, что поддерживали на полуострове порядок и спокойствие; а это — немало. Тот, кто прочувствовал «момент истины», я надеюсь, подтвердил бы мои слова… В результате: часть населения, как никто продемонстрировавшая своё законопослушие в этих событиях (хотя меньше всего имела оснований его проявлять), при возможности присоединиться к России — другому государству — почти единодушно становится на уши (не в майданном смысле, конечно). Как это натянуть на уши? А с другой стороны: те, у кого оснований проявлять верноподданничество неизмеримо больше, по своему произволу кого хотят смещают, когда хотят нарушают взятые на себя обязательства, против чего-то протестуют, чего-то требуют… Не бред разве?
И ещё штрих к сравнению движняков. Широкоизвестная картинка «Так выглядят двойные стандарты» исчерпывающе показывает всё. С одной стороны — безголовые протестующие с коктейлями Молотова и битами, на которых америкосы бездарно деньги свои промотали. С другой стороны — севастопольские агрессивные сепаратисты: которым, кстати, ничего не платили за «агрессивный сепаратизм».
Даже всем настатриздившие знаки украинской государственности аккуратно сняли и отправили целыми – неповрежденными обратно… к матери… пардон, городов русских. Во-первых, чтобы всё культурно было. А во-вторых, лишний раз подчеркнули, что Крым имеет мало отношения к наследию запорожской вольницы, где можно когда угодно выбирать кого угодно, сопровождая свои демократические выборы разгулом и погромами. Это различие — не в той области, которой занимается государственник. Это скорее вопрос различия характеров. Этнического, что ли, различия… Или какого-то другого: их вообще много найти можно. Но можно объяснить, почему Батька этого не затронул. По-моему, он не придал значение такому различию, если вообще его выделял. И хотелось бы, чтобы он и на этот момент обратил внимание.
И во-вторых. Кое-какой материал о событиях я у себя сохраняю, чтобы просмотреть по прошествии времени, и сохранять стараюсь материал с обоих полюсов. Но не потому что мне интересен киевский сумасшедший дом сам по себе. Если бы дело заключалось только в тех, у кого в гараже лишние покрышки скопились и стали занимать слишком много места, я бы не стал тратить время. Тут — другое. Когда пошло дело к референдуму и — особенно — когда огласили его результаты, я понял, что стал не то, чтобы свидетелем, но даже в небольшой степени участником, БЕСПРЕЦЕДЕНТНОГО исторического события.
Почему беспрецедентного? Может, это и громкая характеристика, но замена на «редкое» или «уникальное», думаю, будет обоснованной. Итак, почему — уникального?
Это понять несложно. Достаточно просто посмотреть цифры на предыдущих украинских выборов, которые чем дальше, тем больше превращались в вялотекущий и никому не нужный балаган. Это — при средствах, которые на них выбрасывались! Это при том, что посланники кандидатов куда могли только совались со своими ярмарками, добрыми делами, из пальца высосанными празднествами! И много народу такого, которые ходили «исполнять гражданский долг» не потому, что радовались новым перспективам от нового президента или ещё кого, а потому что радость от килограмма гречки, заботливо врученного кандидатами, ещё не прошла. Что за балаган предстоит хунте — сказать затрудняюсь. Но думаю, если и будет лучше, то в плане «веселья» в виде очередного майдана.
Ну да бог с ними… В общем, достаточно просмотреть эти цифры с украинских выборов и сравнить с результатами референдума. При том, что последнее делалось: в кратчайшие сроки, без особой агитации, в обстановке противодействия со всех сторон, в нервозной атмосфере. И я абсолютно не думаю, что, как кричат из Украины, это планировалось чуть ли не со времен неолитической революции и репетировалось в форме раздела империи Карла Великого. Человек, который вообще имеет привычку что-то планировать и который прочувствует условия, в которых всё происходило, сразу скажет, что это — бред, который может выдать либо полный идиот, либо ортодоксальный майдаун во время обострения. Сделано было красиво: это не скроешь. Особенно в сравнении с бездарно потраченными американскими деньгами (а говорят ещё, что американцы умеют вкладывать деньги: чушь собачья!).
Но самый главный момент уникальности события — в том, что это было действительно народное волеизъявление. Раньше был уместен вопрос «Идешь на выборы или нет?», потому что ответ подразумевался обычно либо «пятьдесят на пятьдесят», либо отрицательный. Вопрос «Идёшь на референдум?» был практически неуместен. Или вернее… был риторическим в большинстве случаев. Равно как и вопрос о пункте, на котором будет поставлена отметка. Как это понять с точки зрения добротного государственника, для которого и Крым, и Западенщина, и Киев, и Донецк — территория одного государства? С этой точки зрения, наверное, уместны «отделение», «присоединение» или даже «сепаратизм» с «аннексией» (последнее скорее в горячке придумать можно, но можно и логически объяснить). Но здесь почти не говорят ни о первом, ни о втором. Над третьим и четвертым — крутят пальцем у виска. А говорят о «возвращении» или ,»возвращении домой». И говорят не только «мы в России», а ещё – «мы дома». С точки зрения государственника: Крым совершил более или менее обоснованное, но всё же незаконное (или не совсем совместимое с законом) действие: отделился от того государства, которому принадлежал, и перешел к другому. А здесь это непонятно. Как может быть незаконным то, что мы находимся дома?
Преступнику нет иного выхода, как истерично изображать из себя величайшего законопослушника; так и самозванцам ничего другого не остаётся, как изображать крымский референдум мероприятием, проведенным под «дулом автомата». Но это — даже не противоречие фактам. Это противоречие тому, что мы видели, слышали и чувствовали. Возможно, с точки зрения киевской прессы нормально выглядит Путин, прилетающий по ночам на бомбардировщике в Севастополь и развешивающий на балконах триколоры. У них это — в порядке вещей, наверное. Но только очереди за этими триколорами (не то, что хунта курит сало в схроне, но и все легитимные: им бы такие очереди на выборах!) никуда не уберешь. Это — то, что видели своими глазами множество людей. Как это может понять государственник?
В итоге же — видно, что у Батьки очень хороший здравый смысл. Он выражает простым языком рациональные вещи. Но такое впечатление, что иррациональное его разум воспринимает не очень. То есть, если факты говорят, что есть А, и если известно, что когда А, то и В, значит, может быть только В и никак иначе. Но парадокс в том, что с точки зрения логики (тем более, логики государственника) крымский референдум вряд ли получится объяснить. Это событие имеет в себе очень много иррационального. Например, население, упорно не желавшее идти против закона, когда все остальные на ушах стояли, практически единодушно совершает действие, которое не совсем соответствует нормам закона, и при этом увидеть в этом действии нарушение каких-либо законов не получается,. Это, видимо, сведёт с ума ещё много народа, который захочет на свою голову разобраться, что вообще произошло. Но это лишь деталь, бросающаяся в глаза. Боюсь: то, что я здесь описал, может не выражать даже малой доли этой иррациональности. Понять это может только тот, кто живёт в Крыму...