На 9 мая обычно принято вспоминать о «народе-победителе». Вот, в своём духе, делаю это и я. А именно: отвечаю на вопрос «Непобедимы ли русские?». А отвечаю так: вопрос изначально поставлен неправильно. Во-первых, такой вопрос предполагает, что русских никто и никогда не мог победить, а этому противоречат даже школьная история и достопамятное прошлое. Во-вторых, такой вопрос предполагает, что «русские» - это народ. Что так же не соответствует истине. 

«Непобедимы ли русские?». Это всегда заставляет меня ставить вопрос встречный: «А что вы согласны считать мерой непобедимости?». Вы можете меня уверять, что СССР выдержала тяжелейшую четырехлетнюю войну практически со всей Европой; что за 130 лет до этого тоже была война, которую чуть ли не чудом выиграть удалось; что ещё на 100 лет раньше была война против шведов и «мы опять-таки победили!». И до сих пор вспоминаем о той победе, применяя в речи известную поговорку про «шведа под Полтавой».  

Но если вы хотите объективного ответа на этот вопрос, почему бы нам не вспомнить чуть не разорившую Московию Ливонскую войну? От Северной войны она отличалась лишь своим финалом – сокрушительным и смешным поражением. А давайте вспомним русско-японскую войну, где Россия и того смешней проиграла. Сейчас даже как-то не принято вспоминать позорную сдачу вполне боеспособного города Порт-Артур. Не потому что город чуть ли не с землёй сровняли и не потому, что защищать его некому было. Напротив: и укрепления в общем были в норме, и защитники были. А вот – сдали. А вот и для любознательных задачка. Крымская война, после которой Россия потеряла право иметь свой флот на Чёрном море, показала непобедимость русских? Или нет? 

В общем, даже если мы сузим «непобедимость» до непобедимости в открытой войне, то и здесь увидим: мифологию требуется серьёзно пересмотреть. И удосужиться хоть как-то сгладить присутствующие в ней несуразицы.  

Но я, в общем-то, немного о другом речь веду. Непобедимы ли русские? Скажите мне на милость, в какой войне они показали себя непобедимыми? То есть: какую войну мы берём за образец? Войну 1941 – 1945 годов? Или войну 1991 года, когда сами русские победоносно, с пеной на губах и вдохновением в глазах, без единого выстрела сами свою же страну разобрали?  

Если брать за образец первый случай, то вроде как и стыкуется он с легендой. Но не забываем, что тогда нас не подвело пространство. Привыкшие к маленьким расстояниям немцы физически не смогли бы наступать на те расстояния, которые вполне терпимы для русского. И в плане Великой Отечественной Войны я уверенно могу сказать: не Москва, а Сибирь победила завоевателей.  

А если брать за образец второй случай, то – простите меня или убейте, но легенда остаётся легендой. Там, где пространство не имело никакого значения – нас подвели мозги.  

Великие люди, предостерегавшие от войны с Россией, имели в виду её широченные пространства, за которые действительно воевать бессмысленно. Но они по недосмотру упустили из виду, что воевать можно не за пространство. За что воевали ливонцы при Иване Грозном? Да ни за что московское, - за своё. За что воевали французы и англичане с союзниками в Крымскую войну? Да так, за парочку портов – об установлении своей власти над всей Россией, кажется, не было и речи. А за что воевали японцы в начале 20 века? Мечтали утвердиться в Москве? Нет. Таких амбиций у японцев вроде бы не было.  

Так непобедимы ли русские? Теперь ответ можно сформулировать. Если вы хотите получить сокрушительное поражение – воюйте за русское пространство. Если вы хотите получить победоносную войну – воюйте за то, что не имеет к пространству отношения. Как это сделали, например, американцы в 80 – 90-х. Чем меньше выстрелов, крови и открытости – тем больше шансов на победу.  

Не думайте, что это «скрытое послание» тем, кому будет не лень воевать в будущем с русскими. Это вообще-то адресовано исключительно русским. Чтобы показать одну простую истину. Ваши пространства – они были, есть и будут. И они всегда вас защитят – об этом можно не беспокоиться. Уязвимое место русских расположено у них же в голове. Им и надо заниматься в первую очередь.  

Один знакомый, прошедший Афган, сказал:  

-  Я вообще удивляюсь, как американцы ещё надеются оттуда что-то выгадать. Их тупо невозможно победить. Ну представь: сидит у дороги пацан, совсем ещё мелкий, в какие-то игрушки играет. Подойдешь к нему типа спросить что-нибудь или просто что-нибудь сказать… ну как у нас обычно… во что играешь или что-то в этом роде… И тут этот малолеток гранату достаёт и – бабах себе под ноги! Заходишь куда-нибудь кишлак воды попить. Тебе её, конечно же, дадут. Напоят, накормят, добрых слов наговорят. А за пределы кишлака вышел – всё, ты уже враг! Не удивляйся, если те же самые люди тебе в спину из автомата стрелять начнут. Ну как с такими можно воевать? Если кто бы ни был, как бы ты с ними ни общался, ни обращался – ты был чужаком и чужаком останешься. 

Да никак нельзя. Потому что того, кто не боится собственной смерти - невозможно напугать общественным мнением, увольнением или штрафными санкциями. Представьте, такому вот милому мальчику поставить ультиматум: либо становись демократом, либо я тебя на Папуа-Новую Гвинею выселю! Можно представить, что из этого ультиматума получится. Но это и просто представить без дрожи не получится, а экспериментировать... Одни дураки попытались, другие и сейчас пытаются. Пока без результата.  

То, что сейчас опять церковь активизировалась, можно рассмотреть и положительно. Придётся, видимо, вспоминать, что за много лет до Афганистана другой восточный монстр на полмира распространился. Почему? Новое слово? Да ради бога, тогда новое слово на новом слове сидело и новым словом погоняло. Для всех распространителей «новых слов» тогда было очевидно, что этот восточный монстр ничего, кроме деградации, не принесёт. Так может, было в этом монстре что-то доброе, разумное, вечное? И опять же. Нет. Удосужьтесь почитать жития христианских мучеников повнимательней. Они не все насквозь ложны – часть достоверного материала до нас дошла.  

На этом материале можно отчётливо увидеть, что по своей воле безбашенный неизбежно сильней того, кто руководствуется здравым смыслом, и не брезгует искать его со стороны, если не имеет сам. Может ли быть непобедимым народ, который вдохновенно ждёт указки от соседей: что у него хорошо, а что плохо? Что надо исправить и улучшить, а что надо искоренить и уничтожить? Может ли быть непобедимым народ, который критерием оценки своего прошлого и мерой своих целей на будущее считает мнение заморских «специалистов»? Не знаю. Мне кажется, такой народ побеждать нет никакой необходимости: он уже заведомо сдался в плен.  

Что меня в своё время изумило при знакомстве с татарами. Если брать их коллектив изнутри, то он вроде бы ничем не отличается от любого другого. Здесь царит своя же иерархия, здесь – свои личные отношения, свои предпочтения и разборки. «Всё, как у людей». Но это – внутри. Попробуйте вы, чужак, человек со стороны, задеть хоть кого-нибудь из них. На моей памяти такой опыт закончился тем, что чуть ли не весь татарский поселок приперся с топорами и палками на Мангуп. И к счастью всех находившихся на горе, эти залихватские ребята были настроены найти именно виновных, а не мочить кого попало.  

Я бы рад был представить такое единодушие среди русских. Но даже на Украине, где русские вследствие преобладания их языка на территории страны записаны в «национальные меньшинства», такого просто нет. В России, следовательно, такое единодушие сродни парадоксу. И на этом фоне довольно смешно, что человек, который пытался положить принцип взаимной поддержки в основу общественного устройства, был по национальности русский. И к тому же показательно, что – анархист. И – не спешите помирать от смеховой истерики, но – ни татары, ни какие другие «безбашенные» народы книг этого анархиста, Кропоткина, в руки не брали. Они просто чувствуют себя народом. Чего нельзя сказать про русских.  

Так что, вопрос «Непобедимы ли русские?» оказывается несостоятельным. А вот вопрос «Могут ли русские стать непобедимыми?» даёт очень много материала для размышлений. И эта заметка – только очерк на скорую руку; я просто пишу то, что в данный момент в голову лезет. А для более серьёзных умов здесь работы – поле непаханное. Но даже при таком беглом обзоре можно сказать: «Да. Могут». Но при этом добавить… 

Могут. Если сделают «шаг назад» от тех «ценностей», которые сейчас пытаются по чужой указке перенять – и почувствуют себя народом. А не государством, у которого власть – в одних руках, мораль – в других, язык – в третьих. Не государством, для которого «народ» - только руки и ноги, назначение которых: делать грязную работу, молчать в тряпочку и в кроличьих темпах размножаться. Для того, чтобы стать непобедимым народом, русские должны сначала стать народом.