Все малочисленные источники, дающие нам сколько-нибудь правдоподобную информацию о смерти иудейского наместника Понтия Пилата, связывают его смерть с именем принцепса Гая Калигулы. Мы выяснили – хотя самоубийство бывшего наместника могло в теории иметь самые различные причины, но тем не менее факт самоубийства по причинам политическим остаётся более, чем вероятным. Источника, из которого мы могли бы получить более достоверную информацию на интересующую нас тему, до наших дней, к сожалению, не дошло.
Зато мы получаем возможность присмотреться к одной из самых одиозных личностей, известных нам из античной европейской истории. Наверное, излишне будет повторять, какую память о себе оставил принцепс Калигула в сознании последующих поколений. Если разбирать все предъявляемые ему обвинения «по пунктам», тут можно найти практически весь «джентльменский набор» тирана и деспота. Древнеримские писатели рассказывают нам и о множестве казней, которые он производил. Присутствуют тут и многие жизни, загубленные ради личного обогащения. И разврат тут встречается в полной мере – не зря даже фильм про Калигулу с соответствующим содержанием сняли. В общем, как ни крути – чудовище ещё то получается…
… Если, правда, мы понимаем слова историков слишком буквально. Но до тех пор, пока не появился кое-какой материал для размышлений – ничего другого, собственно, не оставалось.
А самый первый материал для размышлений – это просто неимоверное количество заговоров против этого принцепса, зафиксированные за четыре неполных года его бурного, неспокойного правления. Только в одном 40 году удаётся фиксировать четыре заговора против него. А в 41 году, когда Калигула был убит заговорщиками, руководимыми Хереей, оказывается, существовал… ещё один, параллельный этому, заговор, во главе которого встал некто Эмилий Регул!
Не будем спешить соглашаться с очернителями и без того прославленного принцепса и не будем торопиться наряжать его в «белые одежды». Для того, чтоб делать какие-то окончательные выводы, материала ещё очень мало. Ясно лишь одно: этот самый Калигула кому-то очень уж мешал. И вряд ли причиной этому были убитый якобы за отказ от участия в путешествии брат, или куча обесчещенных им – по словам историков – сестёр. Равно как и прочие грехи тут вряд ли при чём.
Что касается репрессий, так и предшественник Калигулы – Тиберий – себя в этом отношении не ущемлял. И за счёт убитых обогащал императорскую казну тоже: конфискациями как средством личного обогащения даже лучшие из правителей не брезговали. Тут же вспомним широко применявшийся в его время закон «об оскорблении величества». Впрочем, всем этим мы, возможно, позже займёмся… А сейчас наша задача – вернуться в недалёкое прошлое, где можно усмотреть более весомые причины такого количества заговоров и такой репутации, созданной историками.
Грешить на историков, впрочем, не будем: в наиболее известных свидетельствах мы, по-видимому, образ Калигулы получаем уже в более-менее «готовом» виде. Вряд ли мы узнаем, что написал об этом человеке Тацит, поскольку соответствующая часть его «Анналов» отсутствует. А вот Светоний Транквилл всё-таки, несмотря на множество нелицеприятных деталей и фактов, умудряется ещё что-то хорошее о нём сказать. Писал о Калигуле и не раз упомянутый уже нами Иосиф Флавий, но его отношение к принцепсу легко объясняется из содержания.
Вместе с тем историки оставили нам от тех времён такую замечательную подробность, как перечисление всех родственных связей тогдашних правителей Рима. И этот перечень порой даёт нам куда больше пищи для размышлений, нежели душещипательные подробности о замученных и оскорбленных. Итак, вернёмся к не столь далёкому предку Калигулы - широкоизвестному в римской истории Октавиану Августу…
Августа никак уж нельзя назвать неудачником – такая судьба в истории, какая выпала ему, не будет преувеличение сказать – уникальна. Со временем его правления связывается «золотой век» римской культуры и такие известные имена, как Вергилий, Гораций, Овидий, Меценат. Его, хотя и не совсем это точно, считают первым римским монархом: произошедшее от его прозвище наименование «августейший» широко употреблялось по отношению к правящим особам. Но вот в жизни семейной Августа особо счастливым не считали…
Во время первого перемирия с Антонием он, помолвленный уже с дочерью некоего Исаврика, вынужден был жениться на дочери Антония по условиям заключенного договора. Насколько была сильна любовь в этом браке – может сказать тот факт, что Антонию он так и оставил девственницей.
Позже Август женится на Скрибонии – женщине с собственным «прошлым», которая до него была два раза замужем, и от одного из прошлых мужей даже имела детей. Брак этот, как и в случае с Антонией, был вызван политическим расчётом. Таким образом, Август упрочивал мир ещё с одним своим недавним противником – Секстом Помпеем, который в свою очередь был женат на племяннице этой самой Скрибонии. Через некоторое время, однако, Август разводится с женой, мотивируя это её дурным нравом. Иными словами: якобы устав от её измен. После Скрибонии появляется Ливия Друзилла, с которой он и провел свой остаток жизни.
Узнать, как и что было на самом деле – вряд ли получится. Вполне естественно, что женщина, два раза уже бывшая замужем и выходящая в третий – не подарок. И уж вполне достоверно, что и сам Август был не дурак в отношении противоположного пола. Это признают даже авторы, которые в целом его превозносят. Ливию, например, по словам Светония, он «отнял» у первого её мужа, Тиберия Клавдия Нерона, беременной.
Здесь мы закончим перечисление октавиановых жён: тем более, что перечислять больше некого. Обратим внимание на следующее. Единственным кровным потомком Августа была дочь Юлия. Появилась она от брака со Скрибонией. От Ливии у Августа собственных детей не было. Ливия со своей стороны, конечно, детей имела: но ни одного из них не произошло от брака с Августом. Отцом обоих её сыновей был первый муж, Тиберий Клавдий Нерон. Сыновья её: старший – не кто иной, как преемник Августа, принцепс Тиберий (по родовому имени – Клавдий). Второй сын – Друз, первый в роду получивший почётное прозвище «Германик» (это прозвище нам нужно как следует запомнить!) за победы в Германии и погибший в 9 году до новой эры, как считают, «от несчастного случая».
Само собой, стоит обратить внимание вот на что. Практика усыновления в римских семьях практиковалась широко. Причём усыновления эти не всегда такие, как это понимается в наше время. Современного человека наверняка озадачили бы некоторые законы римлян на этот счет: например, закон о том, что отец, трижды продавший своего ребёнка, терял над ним всякую власть. Речь в общем-то шла о древнем обычае передачи родительских прав, когда усыновляющий при свидетелях ударял монетой по весам и произносил специальную формулу. Таким образом, например, Август приобрел двух своих пасынков Гая и Луция. Тиберий и Друз были пасынками Августа в том смысле этого слова, который привычен и нам.
Итак, у Августа имелся всего лишь один кровный потомок – прижитая от Скрибонии дочь Юлия. Судьба её – загадка ещё та. В истории общепринята версия, что она настолько прославилась своими проделками, что отец не только сослал её с глаз долой, но и до конца жизни и слышать ничего не хотел о помиловании или примирении. Когда в Сенате заступники попытались поставить вопрос о прощении, Август только и сделал, что пожелал просившим таких жен и дочерей.
Но между тем. Первый брак Юлии был с Марцеллом, сыном Октавии – сестры Августа (25 год до н. э). Спустя два года Марцелл умер. Если учесть, что в год, когда заключался брак, Марцеллу было только 18 лет - очень сомнительно, что смерть была естественной. В 21 году до н. э Юлию выдают замуж за Марка Агриппу – одного из соратников Августа ещё по войнам с Антонием. Через 9 лет умирает Агриппа. Тут естественная смерть вполне вероятна - потому что в год смерти ему было уже за пятьдесят (Агриппа родился в 64 году до н.э). Но в то же время Агриппа был ближайшим соратником принцепса. И если бы с Августом что случилось, то много на что мог выставить претензии: это тоже нельзя сбрасывать со счетов.
После дальнейших долгих и безуспешных поисков мужа Юлию выдают наконец-то замуж за Тиберия, с которым опять-таки жизни у неё не получается. Впрочем, как нам известно, Тиберий не умер – первое время пара жила довольно мирно. Но со временем, после смерти их совместного ребёнка, развалился и этот союз. Далее следуют ещё незначительные для нас перипетии с замужествами – и в конце концов Юлию с глаз подальше спроваживают: сначала на остров Пандатерию, а затем в южноиталийский город Регий.
Прежде чем переходить к дальнейшему, обратим внимание на такие слова Светония: «а когда и Агриппа умер, он долго искал для дочери мужа даже среди всаднического сословия и наконец выбрал ей супругом своего пасынка Тиберия, заставив его развестись с женою, беременной уже вторым ребенком». По-видимому, никакие – даже самые радужные – перспективы стать родственником первого лица в государстве не прельщали даже представителей всаднического сословия. Но вот – Тиберий был выбран настолько категорично, что даже потребовали его развода с первой женой. Вывода тут два. Либо Юлия и в самом деле прославилась так, что дальше просто некуда, либо все возможные кандидаты в мужья очень уж опасались чего-то, связанного со столь выгодным, казалось бы, браком. Второе обстоятельство куда более существенно. Ведь в первом случае одни только открывающиеся при таком браке возможности могли бы заставить расчётливого мужа смотреть на «заскоки» в поведении жены сквозь пальцы: хотя бы – до определённого момента. Однако, расчётливые как раз-таки, видимо, рассуждали совсем иначе…
Теперь пойдем дальше. Кровных детей у Юлии было фактически две дочери – от брака с Марком Агриппой. Это – во-первых, Юлия, повторившая судьбу матери, и Агриппина (которую историки называют «Старшей», дабы как-то отличать её от «Младшей» - матери более позднего принцепса Нерона). Были ещё три внука – но не кровные, а приёмные. Все три, естественно, долго на этом свете не задержались. За полтора года Август потерял и Гая, и Луция: один скончался в Малой Азии, другой – в Массилии (современный Марсель). От третьего внука – Агриппы Постума – Август отрекся, как сообщает историк, из-за его жестокого нрава и сослал в город Соррент. При Тиберии Агриппа Постум был казнён: причём сделано это было сразу после начала правления, в 14 году. В итоге – у нас на счету из всех кровных потомков Августа остаётся одна лишь Агриппина Старшая. Впрочем, забежим немного вперёд и скажем, что законы жанра и это не нарушит…
Жизнь Агриппины продлило относительно удачное замужество. Мы уже предлагали читателю остановить своё внимание на прозвище «Германик» - теперь мы возвращаемся к нему снова. Мужем Агриппины Старшей – подчеркнем ещё раз, во время правления Тиберия последнем оставшемся в живых кровном потомке Августа – стал Германик Юлий Цезарь, племянник Тиберия, сын уже упомянутого выше Друза, впервые получившего это, ставшее наследственным, прозвище.
Античные авторы, писавшие о Германике, видно, склонны к излишнему превознесению его личности. Но тем не менее, даже если учитывать эту склонность, всё равно остаётся впечатление, что Германик этот был весьма популярен. По мнению Августа он был более подходящей кандидатурой преемника, нежели Тиберий – и пишут, что власть после своей смерти Август намеревался передать именно Германику. После он всё-таки объявил своим наследником Тиберия, но заставил последнего усыновить Германика, дабы он стал следующим после Тиберия правителем.
После смерти Августа Тиберию удалось удержать власть в своих руках во многом из-за того, что Германик отказался от правления, на которое его возводили находящиеся в германских областях легионы. К слову сказать, находящаяся именно в этих районах армия впоследствии не раз провозглашала императоров по своему усмотрению: и считалась она наиболее сильной из всех провинциальных римских армий. Будь Германик склонен забрать власть в свои руки – поддержка у него была бы в этом случае первоклассная: и он, как человек опытный в военном деле, прекрасно это осознавал. Но от власти почёл нужным отказаться.
В 19 году во время нахождения в восточных провинциях Германик был отравлен. Инициатором убийства называют сирийского наместника того времени Гнея Пизона – хотя у авторов есть обмолвки, что на это дело давались тайные приказы самим Тиберием. Что ж, причины были… После смерти Германика Агриппина Старшая была, как ранее её сестра, сослана на остров Пандатерию, где – по свидетельствам историков – умерла от голода.
Разумеется, от брака Агриппины Старшей с Германиком остались дети. Трое – Нерон, Друз и Гай. Первый, как передают, вынужден был покончить с собой, когда к нему явился палач с орудиями пытки. Как мы уже видели – у римлян это было в ходу: предложить человеку покончить с собой вместо того, чтобы быть умерщвлённым. Друз, по свидетельству Светония, погиб от голода, как и мать – но в подземелье Палатинского дворца. Последний кровный потомок Августа – Гай – уже находился под подозрением в заговоре… И этого самого последнего кровного потомка Августа сегодняшняя история знает как Гая «Калигулу».
То, что он сумел во время правления Тиберия избегнуть судьбы своей родни, уже показывает определённую незаурядность. И как-то это не вяжется с оставленным нам в наследством образом патологического развратника и губителя людей.
По свидетельству Тацита, Тиберий выделял трёх преемников своей власти: Тиберия Гемелла (того самого брата - казненного Калигулой), дядю Гая – Клавдия и самого Калигулу. И там же, в «Анналах» он приводит такой случай. Однажды Тиберий обнял Гемелла и Гай, видя это, нахмурился, на что последовала фраза: «Ты убьёшь этого, а тебя – другой». Не намёк ли это был на то, что после Калигулы его место будет занято именно Клавдием?
Любопытно ещё вот что. В 41 году, когда заговорщиками был убит сам Калигула, вместе с ним по приказу Хереи были убиты также его жена Цезония и малолетняя дочь, которую, согласно источнику, разбили об стену. Вряд ли такая жестокость была бы уместна (по крайней мере, по отношению к дочери), если бы цель заговора состояла только в избавлении государства от деспота Калигулы. Впрочем, во все тайны мы сразу не проникнем – а некоторые так и останутся загадкой для нас. Остаётся констатировать один факт: в 41 году таким образом был полностью прерван прямой род Августа.