Бонус к предыдущему.
***
— И что ты будешь с нами делать? — в один голос спрашивают шведские коллекторы.

Они сидят на полу, спиной друг к другу, и, кажется, почти трясутся от страха. Только зубы всё равно скалят — если уж не для устрашения, так хоть для самоуверенности.

Мертвец задавливает зевок. Он бы давно принял человеческий облик, выпил чаю и лёг спать: замаялся, весь день на работе, а тут ещё гоняйся за этими, дерись, выволакивай из комнаты... Но надо же внушать ужас, а иначе откровенного разговора не получится. Только испуганный человек способен согласиться на что угодно и что угодно пообещать; а уж он-то проследит, чтобы всё обещанное было выполнено.

— Повидло из вас приготовлю, — скалится Мертвец и демонстративно облизывается, стараясь получше показать свои клыки.

Шведские коллекторы переглядываются и невольно — кажется, невольно, — берутся за руки.

— Из нас будет невкусное повидло, — неуверенно замечает один.

— Очень невкусное, — поддакивает другой.

— А это уж мне решать! — хохочет Мертвец и приближается к ним — буквально на пару шагов, но при этом так кровожадно сверкая глазами, что шведские коллекторы синхронно отползают к стене.

Мертвец ухмыляется — не столько им, сколько собственным мыслям о том, что работа дедлайном научила то ещё представление разыгрывать. Но шведские коллекторы прижимаются друг к другу — уже не спиной к спине, а плечом к плечу — и переплетаются пальцами.

— Может, не надо? — жалобно приподнимает брови один.

— Мы можем договориться, — предлагает другой.

— И каким это образом? — интересуется Мертвец, складывая лапы на груди.

— Ты можешь нас отпустить, — у первого хитро блестят глаза.

— Точно-точно; и мы просто уйдём и всё, — поддерживает второй с лёгкой улыбкой.

— Ну коне-ечно! — восклицает Мертвец и, подойдя ближе, нависает над ними, уперевшись лапами в стену. — Вот так вот я вас взял и отпустил, да? И повидла лишился. А мне же надо с чем-то чай пить...

Шведские коллекторы нервно сглатывают.

— Мы можем сходить в магазин за каким-нибудь повидлом, — сипло предлагает первый.

— Мы очень быстро, туда и обратно! — торопливо кивает второй.

Мертвец смеётся, не разжимая губ, стараясь даже при этом выглядеть особенно зловещим, задумавшим какой-нибудь кровожадный план. Видимо, удаётся: шведские коллекторы вжимаются в стену и друг в друга и даже глаза почти зажмуривают.

— Как с тобой договориться? — несчастно спрашивает первый.

— Нам бы очень не хотелось становиться повидлом, — поясняет второй.

— Договориться? Со мной? — ухмыляется Мертвец; отходит от стены, расхаживает по коридору, цокая когтями по линолеуму. — Ну я даже не знаю, право слово...

— А что мы просрочили? — неожиданно спрашивает первый; Мертвец по голосу слышит, что это первый, он у него более хриплый, чем у второго. — Почему ты за нами явился?

— Вы же коллекторы, — пожимает плечами Мертвец. — Вы же не просто так сюда пришли. Просрочили момент, к которому должны были изъять деньги у должника; вот я и явился.

— Чёртова работа! — неожиданно ругается второй. — Мы и не собирались ни у кого деньги выбивать.

— То есть сначала собирались, — уточняет первый, — потому и устроились. А потом как-то совсем перехотелось.

— Захотелось вместо выбивания денег людей жрать? — иронично приподнимает брови Мертвец.

Шведские коллекторы насупленно переглядываются.

— Мы никого и сожрать-то не успели, — бурчит первый.

— Ты же сам этого мальчика спас, — поддакивает второй.

— А бабушка, которой вы притворялись? — не удерживается от зевка Мертвец; трясёт головой, чтобы не заснуть, и почёсывает ухо.

Шведские коллекторы выпрямляются, усаживаются поувереннее; но руки друг друга всё равно не отпускают. Мертвец замечает это с какой-то лёгкой полуулыбкой и тут же превращает улыбку в оскал: рано расслабился, разговор ещё не закончен.

— Не было никакой бабушки, — пожимает плечами первый.

— Она на дачу уехала, — продолжает второй.

— А вскрыть квартиру не так-то сложно.

— Ну вот мы и притворились бабушкой.

— И вообще сначала никого есть не собирались.

— Только морс заказали: больше ни на что денег не хватило.

— А этот мальчик показался таким беззащитным...

— А есть так хотелось...

— Не надо из нас делать повидло! — заканчивают они в один голос и смотрят так жалобно, что Мертвец не выдерживает:

— Ай, чёрт с вами. Валите на все четыре стороны.

Шведские коллекторы радостно подскакивают и уже думают по стеночке проползти к двери, как Мертвец, осенённый идеей, преграждает им путь.

— А не хотите дедлайнами поработать?

Шведские коллекторы переглядываются и в голос отвечают:

— Хотим!

— Только изобразите кого-нибудь пострашнее, — скалится Мертвец. — А то одними острыми зубами не проймёшь.

— Кого? — шведские коллекторы синхронно склоняют головы набок: один на левый, другой на правый.

— Да хоть волков, — разводит руками Мертвец. — Волков обычно боятся, особенно страшных и оскаленных.

Шведские коллекторы расцепляют руки, отходят друг от друга на несколько шагов, замирают — точь-в-точь отражения в зеркале — и, опускаясь на четвереньки, становятся одинаково серыми волками. Разве что у первого шерсть серая с чёрным, а у второго — серая с белым.

Волки скалятся, и хотя выглядит это не то чтобы прямо жутко, Мертвец кивает:

— Пойдёт.

В конце концов, он поначалу тоже не особую жуть внушал, но ничего, со временем научился. Эти тоже научатся.

Шведские коллекторы превращаются обратно в людей — и Мертвец превращается вместе с ними, не без удовольствия наблюдая, как у них вытягиваются лица.

— Ты человек? — потрясённо спрашивает первый.

— Ты просто нас пугал? — вторит ему второй.

— Я оборотень, — возражает Мертвец, потирая руки: опять замёрзли и посинели, будто у трупа. — Но да, большую часть времени я человек. И да, я вас пугал. Зато как вас пробрало-то!

Шведские коллекторы чуть усмехаются — опять же, совершенно синхронно.

— Значит, мы можем остаться у тебя? — интересуются они.

— Ага, — кивает Мертвец и, прикрыв рот, широко зевает. — Чай будете? У меня варенье яблочное есть.

— А говорил, что не с чем! — возмущённо восклицают шведские коллекторы.

— Разумеется, я врал, — усмехается Мертвец и, взъерошив волосы, шлёпает босыми ногами на кухню — ставить чайник.