Я не помню, как это началось. Никто не помнит. Сейчас, когда мы все здесь, то понимаем, что последнее, что помнят все, это то, что их близкие задавали им странные вопросы. А потом мы здесь. У нас все есть - еда, вода. Неплохая еда. У нас есть все, кроме понимания, где мы и что происходит. А еще мы знаем, что они пока захватили далеко не все. Если у кого-то получится вырваться, то есть шанс добраться до людей. И рассказать. Но из окна мы видим, как они выпускают своих птиц, которых не отличить от наших. Они обладают абсолютным зрением и огромной скоростью. Они отслеживают беглецов. На первый взгляд кажется, что убежать легко. У нас даже есть выход в какое-то поле. За ним виднеется лес. Но мы знаем, что все это охраняется. Они делают это, чтобы определить нашу психологию - кто попытается бежать, зная, что это бесполезно, а кто останется сидеть. Им нужно знать о нас все. Точнее, о наших характерх и возможностях. Поэтому мы каждый день ходим на "психотерапию". Там здают простые на первый взягляд вопросы. Отслеживают наш пульс и мозговые волны, анализируют частоту дыхани. И, конечно, ответы. а еще у каждого из нас есть куратор. Это близкий человек каждого из нас, которого они либо подменили, либо полностью подчинили себе. Так они пытаются влиять на нас. Мой куратор - это мой молодой человек.
Когда после того, как нас никуда не выпускали и ничего не объясняли, меня впервые отвели на терапию - ее проводил он. Сначала я со слезами кинулась к нему, думая, что нас освободили... Но когда я прижалась к нему,я поняла, что что-то не так. Он был какой-то чужой. Говорил мне успокоиться и что все нормально. Потом просил меня смириться. тогда я кинулась на него, пытаясь ударить. И еще раз поняла, что это не он - мой куратор обладал нечеловеческой силой. Я даже не успела до него дотянуться, как уже была скручена и лежала на полу. Мне не было больно, но рыдала, понимая всю безнадежность и жестокость нашей ситуации. Тогда терапия была сорвана, меня отнесли обратно, что-то вкололи. Я знаю, что они стараются ничем нас не накачивать. Только в крайнем случае. Им нужен наш ничем не замутненный разум. Но они влияют на него. У каждого из нас наушник с определенной музыкой. Он вживлен где-то в ухе. В нашей тюрьме нет ничего - это абсолютно пустая комната с веселенькими ярко-синими стенами. И у каждого из нас есть набор для развлечений. Для меня это - коробка с разноцветными нитками. Я постоянно что-нибудь из них плету. У других это либо вздушне цветные шарики разных размеров, либо цветные стекляшки, как для оформления витрин.Все цветное. Они определяют нашу цветозависимость. Ах да, еще примечательно то, что все находящиеся в тюрьме знакомы. Нас 6 человек и все мы учились в одной группе в институте. Мы практически не играем в наши игрушки - стараемся не давать им лишний повод нас исследовать. Вместо этого мы думаем, как отсюда выбрться. мы думаем об этом постоянно, мы пытаемся разгадать их цели, понять, кто они. поэтому мы подробно рассказываем друг другу о наших сеансах терапии, чтобы хоть что-то понять...