Они ехали уже день, и весь его Темная проспала. Когда девушка проснулась, она обнаружила себя лежащей в плаще на земле, под головой была пустая сумка, свернутая на манер подушки. Два голоса отвлекли ее от воспоминаний разговора с Тоби. Она закрыла глаза, откинувшись на подушку, так как солнце светило немилосердно, и она предпочла слушать, но не видеть. — …Я сегодня вас покидаю. — Почему? — Я чувствую, что кое-что из того, что я ищу, близко… — А мы? — А с вами я встречусь… позже. — Ну и куда ты собрался? – Темной надоело быть незаметной, и она подала голос. Это помогло. Оба говоривших заткнулись и посмотрели на нее. Вэлдрин привстала и открыла-таки глаза. Солнечный свет ударил в лицо и девушка, закрывшись ладонью и привстав, уселась на плаще, вперив взгляд в товарищей. Хао сглотнул. Уйти незамеченным не получилось. — Я почувствовал кое-что… и должен покинуть вас… не надолго. — Нда? И куда, все-таки, ты двинешь? — На север, - человек махнул рукой куда-то в сторону полей, - наверно. — Понятно. Ладно. Хорошо. — Чем ты не довольна? — Как мы потом найдем тебя? — Не вы, а я. Не волнуйся. Я найду. – Хао улыбнулся, а в голове Эл раздалось, - «Я умею чуть больше, чем ты можешь себе представить, так что в этом проблем не будет» — Что ж, хорошо. Тогда – удачи… — Спасибо. Вам так же. Ну что, я пошел? — Иди. Человек развернулся и побрел на север, в сторону полей Империи. На мгновение он посмотрел на солнце, открыто, не прикрывая глаз, и оно, как бы послушавшись его, стало светить тише. Откуда-то налетел порыв ветра, растрепав волосы и плащ уходящего, поднял с тракта пыль. В этой пыли и скрылся силуэт Хао. Сестры остались одни. Если не считать тупых лошадей, мирно жующих какие-то колючки. Тиндомерель вздохнула и залезла в седло. Марына отвлеклась и как по команде выперлась на середину дороги. Темная оседлала Буцефала и так же направила его на Тракт. В тишине, не произнося ни слова, девушки поехали по дороге дальше. Впереди должна быть деревня, осталось не так много… главное – доехать. Вернее, дожить, ибо пить и есть хотелось зверски. Ехать пришлось не так уж и долго, вскоре показались крыши домов, а через пару минут, и сами дома. Милые такие в лучах уже заходящего солнца, просто великолепные. Их вид заставил Темную улыбнуть лицо, прям как тогда, когда она и Хао заглянули в конюшню, и увидели там грязнущую Тиндоме. Как и должно быть в деревнях домики максимум двухэтажные, но, правда, все они заколоченные. Окна забиты досками, двери завалены повозками и тоже забиты… Даже из дымоходов что-то торчит, накрепко их перекрывая. Две всадницы медленно проезжали по главной улице поселка, оглядываясь по сторонам. Ни шороха, ни звука. Ни-че-го. Оглушающее давящая тишина вдруг вспыхнула и разлетелась огнем от проснувшегося ветра. Только ветер, всего лишь ветер дул в черных провалах мертвых домов, с таинственным свистом выскакивал из подворотен, раскачивал хлопающие о стены домов сорванные ставни, дразнил шуршащую кровлю оставленных повозок и вновь смолкал, погружаясь в свой неспокойный и чуткий сон. Девушек передернуло. Прям город-призрак, который в сказках описывают. Пару раз, скорее инстинктивно, Темная оборачивалась назад и, внутренне холодея, ожидала увидеть кого-то или что-то идущее за ними по пятам, но все было мертвенно-спокойно. И сестры, взяв себя в руки, продолжали медленно шествовать вперед, благо, лошади оказались настолько тупыми, что чувство страха у них просто атрофировалось. Ветер, так же резко, как и появился, исчез, и город снова стал окутан в пелену тишины. Дома смотрели на девушек своими разбитыми глазницами-окнами, вызывая какой-то давно позабытый, детский страх. И он сковал Тиндомерель. Но не на долго. Голодные желудки дали о себе знать, и тишина была нарушена самым неблагородным образом. — Так, все, надо искать трактир! — Мда?.. Ищи. — Слушай, кто тебя сегодня укусил-то? Чего ты такая злобная? — Критические дни, - Темная фыркнула, - не знаю я. — Ладно, замяли. А трактир… по ходу, я уже нашла. Тиндомерель повернула Марыну в сторону, но резкое движение Темной, поднятая вверх рука с открытой ладонью, остановила ее. Вэлдрин прислушивалась. Что-то, а слух у темной был куда лучше, чем у сестры. Тиндомерель застыла, тоже начав шевелить ушами. «Стой тихо, кажется, кто-то что-то говорит…» Темная неслышно спрыгнула с Буцефала и подошла к крыльцу одного из мертвых домов. На нем около перил стоял большущий сундук с висячим замком. Вэлдрин двигалась именно к нему со все так же поднятой вверх рукой. Девушка наклонилась, приложив ухо к крышке, и с каждой секундой рот ее все больше растягивался в улыбке. Жестом она подозвала Тиндоме к себе. Сестра не заставила себя долго ждать, и мгновенье спустя, стояла около темной, с выражением удивления на лице. «Что там?» «Люди» «И все? Ну, так пошли, зайдем!» «Ну-ну» «Что не так?» вскинулась Тиндомерель, а дроу в ответ лишь кивнула головой в сторону двери. Заколоченной. «А окно?..» последовал второй кивок. Дочь Сумерек вздохнула, согласившись с сестрой. «И что тогда?» теперь темная удивленно взглянула на магичку и кивнула на сундук. «Ты шутишь!..» Отрицательное качание головой, прокручивание указательным пальцем у виска и снова кивок, теперь уже на замок, закрывающий сундук. «Не понимаю!» Тиндоме развела руками, а темная, закатив глаза, пустилась в объяснения. «Если есть люди, и к ним надо прийти, а двери и окна заколоченные, то как к ним попасть?..» Дочь Сумерек осенило: «Дымоход!» и она полезла на перила крыльца, намериваясь таким образом добраться до крыши. Вэлдрин снова закатила глаза и потянула сестру за край мантии. «Дура, прости папочка… При чем здесь дымоход?! Сундук!» Теперь уже Тиндомерель крутила пальцем у виска. «Все-таки, по-моему, дымоход лучше…» «Я что, по-твоему, голос из дымохода слышу?!» в голове магички голос темной приобретал злобные, нервные нотки, а на лице Эл выражалось желание высказаться в слух. Громко. Выразиться. «Из сундука, но все же…» «Вот именно! Из сундука!» «Не хочешь ли ты сказать, что люди там?» «Именно это и хочу!» «Но это же сундук!!» теперь уже голос Тин срывался на нервный вой, что несказанно повеселило темную. Покачав головой, темная фыркнула и достала из-за пояса волнистый нож. Девушка осмотрела лезвие, удовлетворенно кивнула и осторожно запихнула его в замок. Покрутив его то на лево то на право до характерных щелчков, Эл-Амаи снова довольно кивнула, улыбнулась и, спрятав кинжал обратно за пояс, свободно сняла замок и аккуратно положила его на деревянные доски крыльца. «Вэк, - мысленно поразилась Дочь Сумерек, беззвучно аплодируя сестре. - Откуда ты это умеешь?» «Ты, сестричка, знаешь далеко не все аспекты моей жизни…» Сказав это, девушка откинула крышку ящика и увидела то, что и ожидала – лестницу вниз и кромешную тьму на дне. Сундук оказался тайным ходом в подвал дома. Кивнув на открывшийся проход, Темная указала сестре привязать к крыльцу лошадей и спускаться следом. Тиндомерель так и поступила, но когда она оборачивалась к Вэлдрин, чтобы уточнить, нужно ли спускаться, она увидела только черную макушку сестры. Спускалась Эл недолго. А, спустившись, обнаружила направленный на нее клинок, арбалет и копье. Темная подняла вверх руки, показывая, что пришла она с миром. Ей не поверили. — Изыди, нечисть! — Но я не… — Изыди! Чур, меня, чур!! – клинок в руке говорившего дрогнул, а другой, с арбалетом, с перепугу нажал на спусковой крючок. Болт пролетел в миллиметре от уха Темной и впился в каменную стену позади нее. В этот же момент с лестницы на пол грохнулось тело, больно ударившись о каменный пол, оно приподнялось, опираясь на стену, а, увидев нацеленное теперь уже на себя оружие, метнулось обратно к лестнице, но было остановлено. — Стой, злыдень! Шаг и ты – покойник! – с дрожью в голосе доверительно сообщил нервный дяденька с мечом. — Да он и так уже покойник, - негромко заметил мужик с арбалетом. — Ну, тогда он будет вдвойне покойником! И вообще, не отвлекай! – мужик снова вернул свое внимание застывшему в неестественной позе телу, а Темная, со все так же поднятыми вверх руками пыталась что-то этому телу сказать. — Молчать, зубоскал! — Да я молчу! – возразила дроу. — Молчать! – срываясь на писк, возопил мечник. — Молчу! – согласно закивала она. — Тихо!!! Это уже взревел дяденька, что скрывался за спинами так называемых охранников. Он вышел из-за спин мужиков и уставился на темную. Тело позади нее издавало странные звуки, напоминающие сдавленные просьбы о разрешении принять позу поудобнее. — Вы кто такие? – кашлянув, спросил мужичок. — Мы обычные путешественники, забредшие в ваши края в поиске таверны… - честно ответствовала дроу. — Не ври, зубоскал! Кто вы и зачем пришли? Мы без боя не сдадимся! — А зачем нам с вами драться? – непонимающе спросила Темная. — Что бы съесть! — Кого? — Нас! — Зачем? – совершенно обалдела Эл. — Ну… не знаю, - потупился дяденька, - откуда ж мне знать, зачем вы нас едите?.. — Так мы вас и не едим… мы вообще курочку предпочитаем. С грибочками… - при воспоминании о еде, желудок темной и тела позади нее издал типичный звук, оповещающий о двухдневном голоде. — Молчать! Ты заговариваешь нам зубы, а стоит нам только отвернуться, как ты вонзишь свои клыки в наши шеи и выпьешь нас до дна! – довольно доходчиво разъяснил мужик. — Тьфу ты! — Не плюй на пол! — Ладно, ладно… - согласилась Вэлдрин, медленно опуская руки и пытаясь пихнуть ногой застывшую за своей спиной Тиндомерель. – Вы нас за вампиров приняли. А мы – не вампиры. — Не ври! – дяденька упорно не верил и снова отступил за спины вооруженных мужиков. — Так проверь! – темная пожала плечами и таки дотянулась до Тин. От резкого пинка магичка потеряла равновесие и снова грохнулась на пол. Потирая зад, она все же не решалась встать, мало ли. — Э… а как? — Серебро есть? А вода святая? Чеснок, наконец? Мужик стал беспорядочно бегать по сравнительно небольшому помещению, освящаемому только из люка в крыше (хотя оттуда-то как раз света уже почти и не было, солнце стремительно уступало свои позиции луне) да парой свечей по углам. Дяденька сорвал с шеи крестик, полез в какой-то мешок за чесноком и, заглянув под стенд для молитвы, выудил оттуда прозрачную бутылочку с водой. — Вот! – дядя предоставил все искомое и выжидающе посмотрел на Эл. — Демонстрирую… — Слушай, а может, свалим? Перебьем всех и свалим?.. – тихо подала голос с пола Тин. — Тихо! Я иду на контакт! – отмахнулась сестра, и снова обращаясь к главному в этом подвале, взяла из его рук крестик. – Вот! Это – серебро!.. вроде как. Но, как видите, я его свободно лапаю, и… - она попробовала амулет на зуб, - даже могу погрызть. В прах я не рассыпалась, зубы не выпали. Вывод? — Теперь воду держи! – все еще не успокоившийся дядя выводов не сделал, а отнял у Темной обслюнявленный крестик, вытер его и положил в нагрудный карман. Взамен ему он протянул бутылку с водой. Эл-Амаи взяла ее, откупорила и понюхала предложенную жидкость. Почувствовав запах застоявшейся воды и плесени, она поморщилась, убирая на приличное расстояние от своего лица бутылку сомнительного качества. — Ага! Не нравится водичка-то! – мужичок подался грудью вперед, победно сверкая глазами, готовясь подать сигнал охранникам. — А тебе она понравилась бы?! Темная резко сунула открытую бутылку под нос дяденьке, и того перекосило. Вдоволь нанюхавшись и немного окосев, мужичок согласился, что в случае с водой Темная проверку прошла. Закрыв бутылку и отбросив ее подальше, дядя решил при случае воду вылить и использовать впредь бутылки исключительно для спиртного. Ибо от такого аромата сдохнуть мог не только вампир. А так как и он понюхал водичку, у стражи могло создаться впечатление, что и их предводитель «того», а по сему дядя громогласно сообщил, что два испытания из трех барышня преодолела! — Ну а теперь чеснок! – и дядя протянул Вэлдрин головку принеприятнейшего продукта. Даже с учетом того, что дочка демона вампиром не была, к чесноку она испытывала поистине вампирское отвращение. — Стой, Альвин! – остановил главного мужик с арбалетом, – Ты тут так с этой возишься, а кто знает, быть может, она прикрывает вот этого… эту! Ты не разу ничего ей не предложил! Пусть она чеснок жрет, надо же проверить! — Да-да, Бертольд, ты прав… - закивал дядя, соглашаясь со стрелком. Вэлдрин тоже закивала. – Отодвинься! – это он Темной, - А ну-ка, барышня, что это вы притихли? Кушать пора… - а это он уже Дочери Сумерек. Главный в подвале протянул Тиндомерели чеснок. Та взглянула на него так, будто в его лице был весь мир, и она его ненавидела. Но чеснок взять пришлось. Да и вообще, чего только не сделаешь, когда в плечо упирается копье, под шею – меч, а в лоб нацелен арбалет?! Пришлось есть. Правда, под гадкий смешок Вэлдрин, но все же… Съев гадость, Тиндомерель показала пустые руки и скривленную от неприятно-противного вкуса рожу. Мужики опустили оружие. Пред ними были отнюдь не вампиры, а всего лишь путники. А вот тот, кто только что впрыгнул в подвал, был именно зубоскалом… То, что происходило далее, заняло не более двух минут. Существо, впрыгнувшее через крышку люка, оказалось позади Тин, и обхватило ее за шею, приблизив к своему лицу. Обернувшись, магичка уткнулась носом в длинные локоны вампира и моментально чихнула. Ему в лицо. Секунда, и несчастный из охотника превратился в жертву. Вампир ослабил хватку и стал заваливаться назад. — Эй-эй! Ты чего? – Тиндомерель попыталась схватить падающего, и, уцепившись ему в волосы, приблизила свое лицо к его. – Ты че такой болезный?! Что случилось? Вампир попытался отвернуться от девушки, щурясь и морща нос, он глотал ртом воздух, пытаясь отпихнуть Тиндомерель. — Че… че… чеснок… - еле выговорил клыкастый, умудрившись отвернуть свое лицо от магички, и жадно глотая чистый, подвальный воздух. — Ах, тебе чеснок не нравится?! Фу-у-у! – и Тиндомерель, со злорадной улыбкой, со всей силы своих эльфийских легких выдохнула в морду вампирюги весь воздух, который она успела вдохнуть. Клыкастый обмяк, промямлил что-то в последний раз, и рассыпался серым пеплом. В руках Тиндомерели остались лишь клоки волос, походивших теперь на какую-то жирную солому. Она с воплем вскинула руки, отцепляя шевелюру ныне дохлого мертвяка и с еще более громким воплем, осознав, что произошло, но, не поняв – почему, заныкалась за спину сестры. — Что с ним произошло? – удивленно вопросил заикающийся Альвин. — Издох, - констатировал Бертольд. — А почему? – подала голос Тиндоме. — А трээнды его знают, - пожала плечами Темная. — Но как? – не унималась Дочь Сумерек. — Сама скажи. – Вэлдрин повернулась к сестре, посмотрела на нее, отвернулась и подошла к горке пепла с соломенной шевелюрой. — Кто, я? – удивленно ткнула себя пальчиком в грудь Тин. — Нет, бабушка моя! Ты, конечно! Ты же его пришибла… — Как? Я ж ниче не сделала! Я всего-навсего… - Тиндоме запнулась, - …дыхнула?! — Ну, энто, ты чеснок-то того, захрапала? – спросил чей-то старческий дребезжащий голос из темноты подвала. — Ну я, - басом ответствовала Тин, потом прокашлялась и закивала. — Ну и вот! – развел руками высунувшийся на свет пророк пенсионного возраста. Дедушка выглядел, как потрепанный молью, вышедший на пенсию демон. — Что – «вот»?! — Того самого! Издох-то злыдень, ты ж на него того самого, дыхнула! — И что?! — У… пожри твою печень Маурус! Ужель такая недогадливая? А еще рясу носишь, магичка-то! Тьху! Срам какой! — Тихо дедушка, тихо, - Темная попыталась спасти положение, - вам для печени вредно ругаться. Я сама ей все потом объясню. — Ну, уж нет! Ты молчи, ребенок тьмы! – дедушка видимо, не на шутку разошелся, пытаясь вталдычить глупой Тин причину смерти несчастного зубоскала. – Я, понимаешь ли, старик, а по сему желаньице у меня есть – всегда молодежь поучать! Понимать должна, Ненависть. – Дедушка подмигнул дроу, а потом, резво допрыгнув до Тиндомерели, схватил ее за рукав и отволок чуть подальше от сестры. — Сами вы дитя нетрезвой любви торопливых родителей… - Темная фыркнула и склонилась над останками вампира. А дедушка, тем временем, объяснял Тин, почему вампир умер… до Тиндомерели доходило не долго, но туго. — Ты, дитятко, слухай сюды. Я, конечно, пень старый, но терпением я, все ж, обделенный. Вышло все. Так что слухай внимательно. Ты чеснок съела? — Н… да! – Дочь Сумерек закивала, украдкой выискивая путь к отступлению. К сожалению, дедок припер ее спиной к стене, а по сему приходилось честно выслушивать все, что будет сказано. К тому же, все-таки, Тиндомерели было интересно, - почему?! — Ну вот, уже хорошо! А от чего кровопийцы дохнут-то? – Тин открыла было рот, но дедуля этого даже не заметил и продолжил. – От воды святой, чесночку, серебришка, кола в сердце их гнилое. Так ведь? – магичка кивнула. – Вот! Теперь поняла? — Нет. – Честно ответила Тин. – Я же не впихивала в него чеснок, не тыкала в него серебром, не обливала водой и не прокалывала сердце! — Уй-юй! Трээнды тебя побери! Ты съела чеснок! Ты дыхнула на вампира! Он издох! Смекаешь?! – милый дедушка брюзжал как родненький. Пансионер брызгал слюной и искрил глазищами, пытаясь объяснить неразумной, но… на то она и неразумная. — Нет… - Тиндомерели захотелось исчезнуть, но подходящее заклинание она вспомнить не могла. — Ты дыхнула на вампира! Чесночным духом! – дико возопил пожилой крикун, вознес руки к небу, неестественно выгнулся назад, аж до хруста в пояснице, а потом, схватившись за нее обеими руками, старчески заохал. Годы брали свое. — А-а-а! Я поняла! — Да уж хвала Мириели! Осенила свое чудное дитя! – дедок вяло забурчал. – Ну и что ты поняла, печаль моих почек? — Вампир сдох из-за того, что не переносит чеснока, его запаха! Даже… изо рта. Кхм, - магичка кашлянула, шаркнула ножкой и уставилась в пол. Стыдно было. — Уй! Умница-то моя, дай как я тебя… - при этих словах Тин вжалась в стену еще больше и стала напоминать ее расписной элемент. Дедок, удовлетворенный произведенным результатом, продолжил, как ни в чем не бывало, – …одарю. Держи, о неразумное дитя великой Мириель! Дедок полез куда-то в мешок, что откуда-то оказался у него за спиной, и торжественно вручил Тиндомерели бутылочку с вязкой, темно-зеленой жидкостью. Магичка хотела было его открыть и понюхать, но дедуля с воплем выхватил флакончик назад, и, обхватив его трясущимися руками, замотал седой головой. — Ни в жизть! Вот когда с ней покончить захотишь, вот тогда и откроешь! А лучше просто бросишь под ноги, он разобьется и все… На ближайшие несколько лет тебя и того, хто с тобой рядом-то буит, просто нету! А очухаться можно буит, токмо, если рядом маг великий буит! Намного сильнее тебя али вон того темного ребенка. Но… - дедушка втянул носом воздух, повернувшись в сторону копающейся в останках вампира Темной, - я неправ! Только если рядом будет великий маг и Ненависть! Только они оба смогут снять этот Сон… а там, - дедушка махнул рукой, - как повезет! Это уж как к тебе Великий Бастиан относится! Отдав обратно флакончик, дедушка быстро засеменил прочь от Тин. Пару минут и его как не было! Куда он мог подеваться в такой маленькой комнате, Тин не знала, и надеялась, что сестра объяснит. Но дроу была малость занята трупом. — А-а-а! Эл!!! Как ты можешь копаться в этой гадости?! Темная на секунду повернулась к сестре, фыркнула и снова уткнулась с носом в останки. — Не, ну я серьезно! Брось и пошли в трактир… хотя… граждане! А пожрать у вас тут чего-нибудь не найдется?! — Найти-то, найдется… - медленно начал Альвин, - но никто вам ничего не даст. — Как?.. Это как это?! – опешила Тин, не ожидающая такой злобности в голосе главы подвала. – Мы ж вас от вампира спасли! — А так это. Если бы не вы, вампира бы тут и не было! К тому ж, мы тоже кушать хотим. А пока в городе обосновались зубоскалы, выйти наружу мы не можем! А еды тут… всего ничего! — Что ж вы жрать-то будете, когда еда кончится? – буркнула темная, не отрываясь от пепла. Она упорно что-то там искала. — Эм… не… вопрос еще подлежит голосованию! – нашелся Альвин, явно начинающий нервничать. – Но все равно, еды не дадим… — …иначе голосовать будет некому… - закончила за него Темная, вставая с корточек и пряча что-то за пояс. – Понятно все с вами. Спасибо, мы пошли. — Стойте! А пепел? Кто его убирать будет?! — Ну не я, это явно. – Вэлдрин начинало раздражать местное начальство, и она желала как можно быстрее слинять из подвальчика, желательно, никого по пути к выходу не убив. — А кто?! — Никто, смотрите… он сам исчезает! – Мужик с мечом уперся взглядом в горку пепла, что начала искриться и пламенеть. Через пару секунд огонь потух, искры улетели в открытый люк, а на месте останков вампира остался только обожженный след. Тиндомерель довольно потирала руки. Стоит немного времени уделить Богам этого Мира. Начнем с Мириель и Мауруса, тех, которых упомянул Элемарт. Маурус - Бог Войны, Боли и Жесткости. Существо с двумя волчьими головами на драконовом туловище. В одной руке держит меч, в другой копье, за спиной – лук, стрелы и большой круглый щит с острым шипом. Считается, что умерших неблагородно, но причастных к войне, он съедает. На животе Бога, здоровенная бездонная пасть, утыканная клыками до самой черной глубины. Маурусу подвластна смерть, но только на поле боя истинно великих сражений, по сему Бога давно не почитают, ибо на Эйлифе давно уже не было значимых Войн. Более всего Маурус благоволит самоотверженным воякам, которым не чужда честь в ее высших проявлениях. Сводной сестрой Мауруса считают богиню темных эльфов Ллотс, но это всего лишь выдумки, сестры у этого Бога нет, но есть брат, полная противоположность Маурусу – Гелеас. Бог ненавидит Амадей, ибо Богиня Смерти никогда, в отличие от него, не остается без своего урожая душ. У риордонцев Маурус считается худшим из всего, что может быть на Эйлифе, проклятие именем Мауруса самое тяжелое и опасное для жизни, так как проклятый именем этого Бога никогда не отвертится от его всепоглощающей пасти, а посулы его именем – самое обидное, что можно сказать человеку. Символ Мауруса – сломанное копье. Мириель – Богиня Магии. Златокудрая девушка, в простом легком платье из синего шелка. В руке у нее посох из живого дерева, с листьями и цветами. Набалдашник посоха – расправляющий крылья феникс, птица возрождения и сохранения знаний, стоящий за нахохлившимся филином, птицей мудрости и опыта. Богиня отвечает за все проявления магического искусства, созданные разумом магов, но совершенно не несет никакой ответственности за элементы. Магия – довольно сложная наука, позволяющая управлять практически всем, от времени и до мыслей, от жизни и до смерти, но не дающая возможности контролировать природу. Магам для использования волшебства не нужно ничего, кроме знаний и опыта, иногда – посох, ибо в него можно добавить заклинание, которое не помнишь или не можешь использовать в силу своей неопытности и книги, в которые мудрость и опыт следует вносить для следующих поколений. Мириель сестра и ученица Бальтазара, ее темной, если можно так сказать стороны. Символ Мириели – феникс, вцепившийся когтями в книгу. Бальтазар – Бог Шаманства. Тела не имеет, представляется в виде сгустка воздуха, пара с четко «прорисованными» частями тела. Шаманство есть более древняя наука, предшествующая магии, посему для использования сил, шаманам нужны проводники – определенные предметы, дабы через них душа чего-либо смогла им помогать. Шаманы куда более сильные колдуны, нежели самые искусные маги, ибо их сила во всем: любая травинка или камень может поделиться с шаманом всем тем, что знает сама. Шаманы повелевают всеми элементами природы: водой, воздухом, землей, огнем и душой, самым важным волшебным элементом. Орки используют хтонические, слишком длинные шаманские ритуалы с песнями и плясками, эльфы же себе (и тем, кто за ними последует) жизнь немного облегчили – для ритуала нужно знать лишь имя или хотя бы форму духа, который тебе нужен, и воззвать к нему. Но для контроля над духом черпается сила шамана, у орков же уходит только время, да и то, лишь на подготовку к самому ритуалу. Символ Бальтазара – сфера души. Гелеас – Бог Тишины и Спокойствия. Бог, отвечающий за обыденную тихую жизнь, благоволит, в основном, крестьянам и рабочему люду, дабы им жилось хоть чуток легче. Представляется в виде средних лет босого мужа, одетого в легкую рубаху и просторные штаны. К поясу Гелеаса привязан белый шелковый платок, как символ умиротворения. В руках Бог зачастую держит либо колосок, либо перо. Во время празднования Дня Спокойствия, все работы в поле и на производстве прекращаются, дабы почтить Бога. Символы Гелеаса – колос и перо. Бастиан – Двуликий Бог Удачи. Без него не обходится ни одно дело, посему поклоняются ему все, а кто обделяет капризного бога вниманием, тут же ощущает на себе его немилость. Бастиана изображают как полуэльфа, чье лицо, вернее его правая часть полностью сокрыта в непроглядной тени. Слева волосы Бога светлые и ниспадают волнистым покровом до плеч, в ухе – серьга, а глаз, никогда не закрывающийся, глядит с какой-то непередаваемой грустью. Правой же стороны никто не знает, ибо это – как черная полоса, та часть, которую никто не хотел бы узреть, но которую Бог приоткрывает самым неудачливым из людей. Единственное что знают, так это вид прически: черные гладкие волосы ниспадают до плеч, а некоторые пряди извиваются дикими змеями. Как полагают, Бастиан – лучший друг и спутник хитрого Освальда. Символ Бастиана – игральные кости. Освальд – Бог Хитрости, Торговли и Путешествий. Благоволит купцам и мелким жуликам. Изображается в виде хитро прищурившегося улыбающегося тридцатилетнего мужчины, восседающего на ковре и скрестившего ноги по-риордонски . Из-под халата виднеется мешочек монет и жемчужные бусы, широкие штаны усеяны монетами и каменьями, а заостренные носы туфель без задников упираются в кувшины и шелка. Освальд покровительствует торговым сделкам, дальним дорогам и мелким кражам. Не редко его изображают вместе с Бастианом, что стоит, скрестивши руки, аки тень над сидящим Богом. Символ Освальда – неразменная монета. Аарон – Бог Убийств и Ночи. Изображается в виде длинноволосого, не обделенного мускулами, мужчины с черной повязкой на глазах и длинным клинков в руке. Лицо его рассечено шрамом, что идет с правой стороны, начинается чуть выше брови, и, проходя глаз, заканчивается около губ. Доспех Аарона это черная, ставшая ему второй, кожа с четкими выпуклыми венами. На спине у Бога шипы-отростки, считается, что это некогда опавшие крылья. Покровительствует убийцам и всем тем, кто живет во тьме ночи. Слеп, ибо ночью глаза не всегда помогут, нужен слух и чувство, которое подскажет все, что требуется рыцарям кинжала и удавки и иным ночным существам. Содействует с Богом Воров Натанатом, ибо время промысла, что у убийц, что у воров, зачастую, одно. Аарон придает убийцам скорость реакций и незаметность движений, что облегчает их работу и смерть жертв. Символы Аарона – кинжал и удавка. Натанат – Бог Воров и Теней. Предстает в виде мускулистого молодого длинноволосого человека демоничной наружности: когтистые лапы вместо обычных ног и рук, хвост с кисточкой на конце, а так же удлиненные, чем-то эльфийские уши, и рога. Натанат невысокого роста, но компенсируется это его ловкостью и умению маскироваться в тени из-за серого цвета кожи. Из одежд на Боге всего лишь короткие темно-серые прилегающие к телу короткие штаны, а из оружия – обоюдоострый клинок. На поясе Натаната мешок монет, шило и отмычки. Бог дает возможность ворам сливаться с тенью, становясь практически невидимыми для окружающих, наделяет их великолепной скоростью и проворностью, позволяющей пролезть везде, где потребуется, и обойти любые ловушки. Четкие черты лица делают Бога очень привлекательным, а печально-серьезные и замечающие все глаза – таинственным. Часто изображается спина к спине с Аароном. Символ Натаната – серая маска. Амадей, она же Лау – Богиня Смерти. Изображается как девушка в черном легком платье с лентами, и разящим полуторным мечом в руке. Черноволосая и темноглазая Лау, как называют ее эльфы, одарена черными, как смоль крыльями, из-за чего суеверные крестьяне называют ее Черным Ангелом. Богиня собирает души мертвых, и следит, дабы умирали они строго тогда, когда им предписано и не секундой раньше. Амадей содействует с Богом убийц, немного недолюбливая, но и не презирая его, ибо все-таки, он помогает ей получать мертвых. С Аароном у нее союз, и Бог следит, чтобы его рыцари уничтожали только тех, кто угоден Лау. Более ей неприятен Маурус, что забирает некоторую часть ее душ, по праву, конечно. Посему меж этими богами идет некое подобие войны. Тем, кому посчастливится увидеть Амадей в действии, но остаться незамеченными Богиней полагается посмертная награда, либо снова жить, либо стать одним из ее Вестников. Второе, кстати, намного предпочтительнее, ибо их у Лау всего шестеро. Символ Амадей – крест с крыльями. Иолай – Бог Музыки, Искусств, Радости и Праздников. Изображается как двадцати пяти летний улыбчивый молодой человек, с кудрявыми, короткими каштановыми волосами и ярко-зелеными глазами. Иолай самый молодой и… неправильный Бог. Одет он в просторный, аристократичного покрова шелковый камзол, его руки усеяны кольцами и браслетами, на шее висит медальон, на поясе – рог, а через плечо перекинута лютня. Этого Бога очень любит Мириель, ибо Магия, коей повелевает Богиня, есть в Музыке и Искусстве. Но, похоже, Мириель это единственное существо, что благосклонно относится к молодому Богу, остальные же, особенно Бастиан и Дагот стараются держаться от Иолая подальше. Исключительно из-за пристрастий молодого Бога к… более старшим Богам. Иолай повелевает музами и покровительствует тем, кому они нужны: художникам, музыкантам, артистам, всем тем, кто приносит радость остальному люду. Даже не смотря на то, что он немного неправильный, Бога все равно любят и почитают, в его честь и от его имени проводится больше всего празднований и торжеств. Изображают его зачастую отдельно ото всех, но иногда рядом с Мириелью. Символы Иолая – рог и лютня. Фаир – Бог Любви и Красоты. Молодой человек эльфийско-сказочной наружности: высок, статен, длинноволос и, естественно, красив. Его голубые волосы с ярко-оранжевым отливом ниспадают до пояса, а красивые глаза переливаются цветами радуги. Одет Бог в довольно необычный костюм: светло-голубой короткий плащ с очень острым и высоким темно-синим воротом, под плащом прямые такого же цвета штаны, голубые туфли, на рукавах плаща – плотные темно-синие наручи, с торчащими из-под них черными рюшами, до середины прикрывающими кисти рук. С ладоней Бога сыплются цветы, листья различные искорки и блики света, что никогда не долетают до земли, а растворяются, исчезают еще в воздухе, вспыхивая мириадами огоньков. Вопреки своему призванию, Бог всегда один, правда, он терпит недвусмысленные взгляды Иолая, но всегда бывает спасен либо Бальтазаром либо Натанатом, что скрывают Фаира от навязчивых преследований Младшего в силу своих способностей. Символ Фаира – капля с бутоном черно-красной розы внутри. Дагот – Бог Природы и Зверей. Обычно изображается как мужчина средних лет, укутанный в плащ цвета листьев, верхнюю часть лица скрывает капюшон, нижнюю – густая темно-рыжая борода. В основном приветлив и добр, но только для тех, кто не причиняет вреда Лесу. Или хотя бы старается не причинять. Покровительствует эльфам, гоблинам, ограм и оркам, как первым, самым близким к природе расам. Из профессий предпочитает рейнджеров и друидов, терпит вольных охотников. Дагот имеет возможность превращаться в зверей, чаще всего предпочитает медведя, волка или сокола. Содействует и с Бальтазаром и с Мириелью, но магам предпочитает шаманов, так как те к природе ближе. Отвечает за погодные катаклизмы и ему стоит молиться в случае засухи или потопа. Символ Дагота – зеленый листок с отпечатком звериной лапы. Элемарт – Бог-Демон Пустоты и Хаоса. Чаще всего изображается, как красивый молодой человек, с короткими, топорщащимися в разные стороны темно-каштановыми с красным отливом волосами и нахальными зелеными глазами. Одет в черный камзол, прошитый красными нитями, на вороте камзола – капюшон, но Бог его надевает крайне редко. Покровительствует в основном, боевым Орденам, практикующим шаманство, а так же следит за всеми существами Тьмы на Эйлифе. Празднований в его честь практически нет, но никаких кар (кроме своего чада) из-за этого Бог на люд не насылает, человеколюбиво полагая, что ему и так хватает. Свято веруют в этого Бога все представители разнокалиберной нечисти, начиная от банальных упырей, завершая демонами, а так же некоторые хтоны, которых, по слухам, Элемарт от скуки и создал. Ненавидит - Иесаю, так как не переносит обыденности и вялости жизни. Символ Элемарта – пустота/отсутствует. Иесая - Бог Новой Веры. Изображается как мужчина, закованный в латы, с палашом наперевес. Покровительствует всем тем, кто в него верит, в основном это Церковь Империи и Мирониера . Самый новый и быстро прижившийся на Эйлифе Бог, вера в него пропагандируется неизмеримой скоростью и упорством, посему некоторые недоброжелатели предрекают скорый Упадок Богов и их Войну. Хоть этот Бог и считается Богом милосердия, добросердечности и любви к ближнему своему, ему это будет только на руку. Ненавидит Элемарта, так как желает, чтобы вся жизнь на Эйлифе была строго по распорядку, с трактовкой даже малейшей запятой, не то даже, что буквы, Закона. Монахи Новой Веры презирают магию во всех ее проявлениях, но на широкую руку используют Божественные Чуда, что, для обычного серого люда, с магией не имеет никаких различий. Символ Иесаи - крест на фоне восходящего солнца, как знак Новой Веры. Вылезши из подвала, Тиндомерель немало удивилась тому, что лошади все еще были живы. Ну, в смысле, не съедены и не понадкусаны. Погладив Марыну по загривку, девушка уже было вскочила в седло, но ее снова остановила Темная. — Ты ж, вроде, есть хотела?.. — Ну да. – Дочь Сумерек неуверенно кивнула, так как после встречи с вампиром и его скоропостижной кончины, аппетит у девушки куда-то пропал. — Ну, так куда ты? Вон – трактир. Чего мы ждем? Девушка опустила поднятую к стремени ногу, отряхнула мантию, взяла свой посох, что нетронуто стоял, облокоченный на столб к которому были привязаны кони, и двинула вслед за сестрой. Луна уже занимала свои позиции, ласково поливая мир серебряно-серым цветом, тем самым делая его похожим на дрему. Идти до трактира было не так уж и много, всего-то перейти улочку. Пустую. По этому, еще не зная, как они будут там есть и откуда, Тиндомерель смело шагала возле Темной. Не долго. Через минуты три пришлось остановиться. Неожиданно. Нет, ну а как тут не врасти в землю, если возле тебя из ниоткуда появляются четыре вампира, явно не кушающих уже недельки три… «…Нас тогда окружили, достаточно резко. Да и вообще-то, не очень приятно, когда в тебя упираются три пары голодных глаз. Почему три? Потому что один из зубоскалов был не слишком воинственным. Казалось даже, что он приперся со своими только из вежливости, для массовости, так сказать. Первым вопросом был «Где Бледный?» ответ на него я, конечно, знала, но предпочла промолчать. Вот только Тиндомерель это предпочтение было до задницы, и ее вздох «Так это был Бледный…» вампирам объяснил все…» Высокий, рыжий вампир набросился на Темную, не дав девушке даже выхватить меча. Единственное, что ей оставалось, это вмазать зубастому в морду. Удар получился достаточно сильным, и вампир, схватившись за переносицу и надсадно вопя, откатился за спину пузатой девушки-вампира. «…Да! Вампирша была беременной! Вопрос о том, как такое может быть, занял на тот момент все мое внимание и удар справа по ребрам, я, к несчастью, пропустила. Было больно, но мадемуазель клыкастой наружности об этом потом пожалела. Нет, беременную я не обижу, а вот вторую, лысую, грех было по земле не размазать!..» Рывок лысой вампирши был удачным. Темная зазевалась, и поплатилась за это. Девушку выгнуло в правую сторону и очень красиво перекосило. Дроу злилась. Сильно. Но и боль, к сожалению, маленькой не была. Обняв бок руками, Темная моргала, ибо от зверской боли перед глазами все стало плыть и искриться. На помощь сестре пришла Тиндомерель. Магичка перехватила посох и врезала его пяткой в лоб снова ощерившийся в улыбке Лысой. Теперь звездочки радовали уже вампиршу. К тому моменту Вэлдрин более-менее пришла в себя, и, плюнув на боль, что все же заставляла ее лицо дергаться и кривиться, вытащила клинок из ножен. Меч отца был в данной ситуации несколько неуместен, куда больше подошли бы парные клинки, но они, как назло, были в магической сумке, и, доставая их, темная потратила бы драгоценные секунды. Которых не было. «…Следующим моим ходом было примитивное пригвозжение ловящей звезды Лысой к земле. А ей это, кстати, очень не понравилось. Только клинок отца проткнул ее тело в области груди и впился в землю, вампирша стала как бы исчезать на моих глазах. Я хотела было округлить глазки и выразить изумление, но вовремя вспомнила, к чему меня привело это в прошлый раз. Не с первой попытки мне удалось вытянуть глубоко ушедший в землю меч, ибо бок болел нещадно. А Тиндомерель, как я поняла, была не в самом лучшем состоянии, ибо, обойдя меня (а мы стояли спина к спине) к ней подрулил зашибленный мною зубоскал…» Рыжий криво улыбался, все еще прижимая левую руку к сломанному носу. На полусогнутых ногах он, немного подпрыгивая, продвигался к Тиндомерели, но девушка была к его прыжку готова. Физически, далеко не морально. Дочь Сумерек, в ответ на улыбку вампира, выставила свой посох острием вперед, покрепче перехватив древко двумя руками. В случае чего, прямой удар можно было принять, но вот если вампир сманеврирует влево или вправо, действовать придется кулаками, а Тин к этому готовой не была. Нет, вмазать, конечно, любой мастак, но вот мысль о том, что кулак твой может упереться в клыки радовал мало. Не, ну если он упрется и эти самые клыки выбьет на фиг, тогда да… но уверенности в силе своего удара Тиндомерель не испытывала, по этому морально она была немного подавлена. А вампир все мерился, как же дотянуться до так красиво виднеющейся из-за ворота шейки девушки, а, примерившись, бросился на нее. Худшие надежды Тин оправдались, и вампир прыгнул не вперед, а вверх. Забыв о том, что в руках у нее оружие, Тин инстинктивно подняла руки вверх, прикрывая голову и в ужасе закрывая глаза. Секунды через три она их раскрыла. Удара не последовало. А вот посох потяжелел. «…Когда Тин подняла голову вверх и увидела нанизанного на острие ее посоха вампира, она издала такой крик, что у Лысой отпало желание на меня бросаться. Ненадолго, правда. В тот момент меня не мучил вопрос, почему это Рыжий издох сразу, а Лысая, падла, все еще улыбалась. Я решила последовать примеру Тиндомерель и тоже попыталась проткнуть вампиршу мечом. Но клинок прошел сквозь нее, как нож сквозь масло… попав точно в то место, где дыра уже была…» Вампирша криво улыбнулась, хватая меч за рукоять, которую Темная выпустила от неожиданности. Лысая, вытащив из себя клинок, презрительно поморщилась и отбросила его в сторону, к ногам стоявшего с армейским спокойствием вампира номер четыре. Тот, медленно наклонившись, поднял меч, и с интересом разглядывая его лезвие и рукоять, стал вертеть в руках. В тот же момент темная из обороны перешла в наступление. Воспользовавшись тем, что противник замешкался, дроу выхватила из-за пояса волнистый ниарский кинжал и всадила его вампирше точно между глаз. Лысая захрипела и стала медленно оседать, снова превращаясь в туман. «…Первой мыслью тогда было «неужели опять?!», но Лысая издохла раньше, чем смогла раствориться. Тиндомерель за моей спиной спихивала труп Рыжего с острия своего посоха, уперев лезвие в землю и ногой толкая тело вампира. Получилось у нее это не сразу…» Вэлдрин презрительно поморщилась, потирая правый бок, и вытащила из переносицы вампирши кинжал. Девушка вытерла его о рубашку Лысой и выпрямилась, до хруста покрутив шеей. Это возымело не только лечебный, но и немного неожиданный эффект: четвертый вампир, длинноволосый, с острыми чертами лица парень, что только что вертел в руках меч, перехватил его армейским хватом и резко вонзил в спину беременной. Девушка вскрикнула, опустила взгляд на живот, из которого, заманчиво поблескивая алым, торчал клинок, попыталась обернуться назад, но не успела. Парень прокручивал меч в ее теле, тем самым, ускоряя процесс умерщвления. Вампирша схватившись за живот, упала на землю лицом вперед, не издав боле ни единого звука. Длинноволосый, уперев в ее плечо носок ботинка, схватился двумя руками за клинок и с легкостью вытянул его из тела вампирши. Он снова покрутил его в своих руках, полюбовался, видимо, его цветом и лизнул острие. Вкус ему пришелся по душе. Темная отвернулась. «…Тогда я была состоянии легкого шока, с его стороны помощи я просто не ожидала. Да и не вязалось это как-то с понятием «голодный вампир». Тиндомерель тогда уже разобралась с трупом, и, выпуская пар, допинала его до ближайшего крыльца. Отряхиваясь, она вернулась к «полю боя», и увидела меня, тупо пялящуюся на длинноволосого вампира, что держал в руках уже вылизанный начисто меч. Он облизнулся, отправил растрепавшиеся волосы за спину, и, косясь на еще живое тело беременной, мило так улыбнулся нам. Но окончательно Тин убил тот момент, когда вампир протянул мне мой клинок…» — Это твое. Вампир протягивал меч, держась за его острие, так, как обычно учат детей отдавать ножи или ножницы, и темной ничего не стоило посильнее перехватить рукоять и вонзить оружие в зубоскала, но она не сделала этого, а только с легким кивком приняла клинок и спрятала его за спину, в ножны. Тиндомерель, наблюдавшая эту сцену, хлопала ресницами и то открывала, то закрывала свой милый ротик. «…А потом что-то случилось. Мне стало противно все, что я видела перед собой. Мне не приятно было смотреть на пустые улицы оттенков серого и серебряного сна, меня стала раздражать Тин, бесить ситуация, в которой мы оказались, в голове всплыл силуэт благодарного Тоби пересекающийся с ним уходящим в туман Хао. Я закрыла глаза и тяжело вздохнула… я надеялась, что темнота успокоит меня, но и ее я ненавидела в тот момент. Мне было непонятно поведение вампира, но я знала, что так и должно быть… и, отдавая тупой болью в голове, в бок мне нестерпимо пекло то, что я нашла у ныне покойного зубоскала…» — Ты… какого трээнда ты чудишь?! Прирезать его надо было, как остальных!! – девушки отошли от парня на достаточное расстояние, но, находясь уже практически возле таверны, они все еще слышали аккуратное чавканье… Мда, все-таки, и ему хотелось кушать. — Я знаю. — Я знаю?! И все?! Это все, что ты можешь мне сказать?! — Да. — Ты чего?! – Тиндомерель не на шутку испугалась и стала трясти Эл-Амаи за плечо. Это, как ни странно, подействовало, и дроу замотала головой, как бы сбрасывая наваждение. — Да нет… ничего. Все нормально. Пойдем, мы уже на месте. Темная пинком открыла двери и девушки зашли в здание. Тиндомерель все еще находилась в немного перепуганном состоянии, а посему держала посох крепко и шла чуть поодаль от сестры. Дроу же, казалось, совершенно не замечает такого поведения. Она прошла за барную стойку, прощупала всю нижнюю часть столешницы, вздохнула и принялась шарить по стене. Нащупав то, что искала, Вэлдрин нажала на кнопку, и в зале зажегся свет. Тиндомерель захлопала глазами, опустив посох и пялясь в потолок. — Откуда здесь это?! Я думала, что маги не продавали свои штучки в задрипанные деревеньки! А тут… трээнды подери этих вельмож, никто их не разберет, все за деньги сделают! Но ты-то, ты то откуда знала?! Что здесь есть Магический Фонарь?! — Увидела. Да и вообще, какая разница, что я знаю, а что нет?! Слушай, ты есть хотела? Так закрой рот, сядь и жди! Тиндомерель заткнулась. Она покорно села за один из маленьких круглых столов и, поставив посох около стула, сложила руки на коленях, как приличная ученица. Темная же, со злости, непонятно откуда взявшейся, смела с барной стойки все, что на ней было и для разрядки рыкнув, скрылась где-то за дверью кухни. Вернулась она через пару минут, держа в руках поднос с довольно древней бутылкой вина, связками вяленого мяса и парой ломтей хлеба. Плюхнув все это на стол перед носом сестры, Вэлдрин резко развернулась и снова ушла в сторону кухни. Как только она скрылась за дверями, Тин, подумав, принялась за еду. Прошло около получаса, пока Темная снова не явилась перед сестрой. Тиндомерель к тому времени уже успела выдуть полбутылки вина и съесть все, что было на подносе. Смерив сэлэр каким-то не очень приятным взглядом, Эл кивнула в сторону входной двери, и все так же, не проронив ни слова, скрылась за ней. Тин пришлось встать и последовать за темной. Немного шатающейся походкой, правда, но пришлось. Выйдя, она увидела силуэт сестры, ведущей под уздцы коня. На окрик Эл не отреагировала, и Дочь Сумерек, кривой трусцой пробежавшаяся до Марыны, через пару секунд догнала сестру. Девушки шли молча. Гнетущая тишина снова опустила свои лапы на тихий, мертвенно-сонный городок…

Такие точные и детальные описания всего-всего.... Твоему воображению можно только позавидовать....

Хм... *засмусчался* спасибо....

Да нет...я серйозно.. И характеры.....И убранство комнат... И персонажи....... А ты давно пишешь эту Книгу?

год) ... а вообще... как я уже говорил... тут даже сны описываются... зачастую *подсказка* мои сны видит мой персонаж))) Характеры... хех... да, оформлены, добавлены, сделаны мной.. но основной "макет" с моих знакомых... то есть, кто мне человек в реале.. *ну частично* таков он и здесь, в книге... А оформления... внешний вид.. все фантазия)

Здорово..... А откуда ты взял вот это название темных эльфов - дроу? Так интересно....

Сальваторе. Темный Эльф) советую почитать... а вообще во многих играх и книгах темных называют дроу... а вообще реально советую Сальваторе... трилогию про темного эльфа грех не прочесть)

Пасибки.Постараюсь найти и прочесть.

Не за что. пока советы бесплатны [показать]

Пока? :))))

Ааааага)) я забыл добавить, что я меркантильная падла [показать]