Тиндоме и Эл-Амаи медленно шли по городу. Солнце еще не было в зените, но темную это уже нервничало. Тиндомерель понимала нелюбовь своей сэлэр к этому светилу, но не разделяла ее. Две лучшие подруги, и, как они привыкли друг друга называть – сестры, проходили по одной из главных дорог Имперского города, ведущей из центра в тупиковую, магическую, дроускую часть города. Район, в котором жила темная эльфийка в основе своей и принадлежал зажиточным дроу, что поклонялись Элистрайе, богине дроуского нейтралитета. Жители так и называли место своего жительства – Qu’ellar, что переводилось как «знатный дом». Невысокие каменные домики самой причудливой архитектуры стояли по обе стороны от дороги, ни одного el’lar не было в округе. Сам район был огражден каменной стеной трех метров в высоту. Вот только не ясно было, что хотел этим сделать Император, дроу оградить от остального города, или остальной город от дроу? Вопрос по этому поводу не поднимался, ибо это грозило началом мелкой гражданской войны, ибо как дроу славились своим пылким характером. Но, что могло показаться самым интересным для приезжего в эту часть города, это то, что по улицам ходили без исключения люди. По району Qu’ellar не ходило ни одного дроу. По крайней мере, днем. Дроу начинали жить ночью, ночь – это их время, ибо мягко светит луна, вокруг темно (фонарей в районе Qu’ellar нет), а темные эльфы прекрасно видят в темноте, ибо привыкли к Подземью. Ночью в этой части города было не менее оживленно чем днем, работали магазины, трактиры, различные школы и игорные заведения. Все, что работало для людей днем, несло службу дроу ночью. При луне в Знатном Доме не встретить ни одного человека, кругом темные эльфы… а если бы и отважился какой-нибудь «никчемный людь» пройти на землю темных, он был бы тут же убит. И это разрешалось законом, ибо спорить с дроу Император считал себе дороже. В светлое же время суток по улочкам сновали слуги, рабочие и даже чиновники, что не побоялись зайти в этот район только лишь из-за жадности, ибо дроу – были одной из самых богатых общин города. И вот среди всей этой кутерьмы и шла темная эльфийка со своей сестрой. Большое количество людей, конечно же, скопилось около разрушенной всего пару минут назад башне стражи. Эл-Амаи тихо похыхыкивала, проходя мимо, а вот Тиндоме вела себя более сдержано, и мордаха ее была крайне серьезна. Хотя и она рассмеялась, когда Эл не сдержалась и подставила таки подножку одному резво бегущему куда-то пухлому, напоминающему пингвина, господину. Девушки подошли к внутренним воротам города, тем самым, что защищали Район Qu’ellar. Стражники на посту были видимо либо сильно выспавшимися, либо просто суицидниками, но двое из десятка дерзнули преградить дорогу двум дроу. — Не рано ли для вас, барышни, шляться по нашему великому городу? Сидели бы вы дома у себя, да спали бы… Эл так презрительно посмотрела на этого стражника, что тот запнулся на полуслове. Она бы ответила, но девушке было лениво даже моргать, не то, что общаться со стражей. Обязанности дипломата взяла на себя Тиндоме: — Да какая вам разница, куда и зачем мы идем?! Просто пропустите нас и все! – дипломат из нее получился никудышный, потому как стражникам такой ответ не понравился. Один из них почесал свою залысину на затылке и, сплюнув на дорогу, ответил юной магичке: — Просто так мы вас, барышни, не пропустим, и не надейтесь. Если вам уж так надо пройти, и если вам так заблагорассудилось подорвать свои милые задницы утром, то извольте платить. Второй, осмелев на столько, что бы вклинится в разговор, сказал: — Сто золотых. Но для милых дам это уже изрядная скидка. Эл презрительно плюнула на каменную дорогу, и полезла было за деньгами, как ее милая сэлэр остановила руку темной и снова начала перечить стражникам: — Родные мои, а не пошли бы вы… Тиндомерель уперла руки в бока и состроила зверскую рожу. Стражники впали в шок, но все же они настаивали на своем. К двоим, преградившим дорогу, подключились еще трое. — Либо деньги, либо идите обратно. Эл-Амаи и так была не в самом лучшем расположении духа, но упертость стражей стала выводить ее еще больше. Мало того, что они тратят тут драгоценное время, так еще и солнце все выше и выше. Эл про себя решила, что никогда не отдаст Тиндоме в школу дипломатов, ибо сэлэр завалит там даже самый простейший тест. Темная покачала головой и, как и шесть лет назад, отодвинула юное дарование за себя, таким образом оказавшись меж ней и стражами. Правда, сегодня она была не в духе, чтобы показывать светопреставления. — Дорогие мои! Я, конечно, прекрасно понимаю, что вам, как и всем ник… – Темная запнулась, ибо «никчемные людишки» так и вертелось на ее языке. – …Как и всем людям, хочется подзаработать. Но не тех вы выбрали. Сомневаюсь, что вам удастся выпросить хоть монету. Минуту назад, готовая на то, чтобы отдать несчастные сто золотых, сейчас же Эл решила, что деньги она не отдаст ни под каким уклоном. Стражники поняли это, но что бы сдаться перед какой-то там дроу?! Да ни за что! А посему, эти идиоты в количестве уже не пяти, а семи человек, ибо еще двое подоспели на подмогу, стояли живым щитом посередине дороги взявшись за руки. Тиндомерель смерила их презрительным взглядом, но на передний план боевых действий пока не спешила. Она мысленно согласилась с тем, что сестричка ее все «разрулит», но так же в тайне боялась, что бы на dalninil, как шесть лет назад не «снизошло озарение», и что бы та не призвала еще какую-то тварь из Бездны. — Выпросить? – страж рассмеялся, но как-то одиноко, никто не вторил ему. – Выпросить? А кто собирается у вас что-то просить, а, барышни? Я сказал вам – либо деньги, либо идите вон. — Хорошо, - миролюбиво согласилась Тиндоме из-за спины Эл, - а если мы пойдем, но только во-о-он туда? – она показала пальцем на видневшиеся вдалеке Основные Городские Ворота. Страж снова рассмеялся, и снова так же одиноко. — Ты, деточка, что, не понимаешь? Давай сюда монеты, или иди досыпай! — Это ты, дорогой мой, что-то недопонимаешь… – холодным тоном ответила за сестру Эл. – Я НЕ дам тебе денег, и позабочусь, чтобы ты НЕ смог их больше взять. — Ты угрожаешь мне, дроу?! – последнее слово было сказано так презрительно, что морду стражника скривило. «Все ясно, - пронеслось в голове Эл, - типичный патриот-расист. Имперец, а посему все остальные расы для него хлам». Как будто подтверждая слова темной, стражник фыркнул. – Вас мало! Всего-то один район, и тот – в ловушке! Вокруг вас стены, и вы не пройдете в город! Эл оставалась спокойна, как стадо удавов. — Ммм… страж, а не боишься ли ты, что твои слова развяжут войну?.. Маленькую такую, но жестокую войну… в пределах одного города. – Голос Эл отдавал таким холодом и угрозой, что двое стражников отступили назад. – Три метра стены? – Темная рассмеялась, от ее смеха стражник невольно присел. – ТРИ метра?! Ты думаешь, что ЭТО нас остановит? Ммм, недруг мой, давай поспорим? Эл хмыкнула. Она хотела было перелететь на стену, но потом передумала. Утро, как ни как, а спозаранку шокировать несчастный народ было хоть и в ее стиле, но не для данного настроения. Спорить стражник, как не удивительно, не стал. Он только сглотнул и сделал шаг назад. Он заблеял и стал говорить со зверски подхалимным выражением: — Дамочка, вы что-то сильно возомнили. Вы думаете, что кто-то допустит это? — А вы, стало быть, полагаете, что мы, дроу, будем терпеть такое отношение? – в тон ему, из наглости ответила Эл. – Спешу заверить вас в ошибочности вашего мнения. Но мы отвлеклись. Я и моя подруга желаем пройти. Я надеюсь, вы пропустите нас, или же вы желаете, чтобы ваши ворота рухнули так же, как и сторожевая башня? – сладким, медово-холодным голосом проговорила это Эл-Амаи. Ее глаза, только недавно изумрудно-зеленые, сейчас же горели алым пламенем. На лице темной играла противная ухмылка. Стражники ошалели. — Башня?.. Так это ты… - ропот пронесся по всему заслону. Десяток стражей зло смотрел на темную эльфийку. — Мой брат был в той башне, тварь, и ты убила его! — Я? – темная все так же ухмылялась. – А у тебя есть доказательства? Докажи МНЕ, что это Я убила его. Я вообще в доме у себя была и мирно валялась на кровати. – Страж недоверчиво смотрел на нее. – Тебе нужны свидетели? Слуги, полон дом слуг. Иди и допроси их, если, конечно, хватит смелости пройти в глубь этого, как вы говорите, никчемного района. Вы же боитесь нас…. Не отговаривайтесь, люди, вы ненавидите нас и боитесь. Тиндомерель смотрела на свою лучшую подругу. Она не раз уже удивлялась ее злости и ненависти смешанными с добротой и радостью, и вот сейчас – холод… Просто холод. Ни злости, ни ненависти. Ничего. Холод, безразличие. Тиндоме послала зов Эл. «Все, оставь их, ты что не видишь, что они уже ненавидят тебя?» «Вижу, - коротко ответила Темная, - но ты знаешь, как я люблю это. Я впитываю ненависть как воду и пищу. Ты ведь заешь это… меч отца» «Да… ты говорила мне об этом… сила… но все же. Прекрати, отпусти их, и пойдем» «Ладно», - нехотя согласилась Эл-Амаи, но выполнила просьбу сестры. Она сменила гнев на милость и лучезарно улыбнулась стражнику. Тот моментально обалдел, но все же пытался держать себя в руках и стоять на своем. — Ну так что, барышни, платить будем? – сглотнув, осведомился страж. Голос его немного дрожал, он уже не так боялся ее, и ненависть не пылала в нем, но все же жуткая неприязнь давала о себе знать. — Нет, - нежно ответила темная, и незаметным движением руки отпихнула стражника от себя. Живая цепь порвалась, и прямо посредине дороги стало свободно и пусто. Стражники же стояли в недоумении. Темная схватила сэлэр за руку и прошла мимо солдат. Как только она оказалась уже по ту сторону стены, командир стражи опомнился. — Ах ты, темная ведьма! Вышла таки! Вышла! И как я мог… черт, прав был Лайем, нужно носить шлемы, защита! Защита от таких ведьм как ты, что бы в голову не лезли! Все. Прикажу с обеда, чтобы выдали каждому шлем! Вот еще те, исторические, что от иллитид защищали! – стражник стоял на месте и орал вдогонку сестрам, его свита, вздохнув, разошлась кто куда. Тот страж, что говорил о своем брате, и еще пара человек побежала помогать разбирать завалы башни, а остальные пошли играть в кости и карты, чем, собственно и занимались до этого маленького инцидента. – В следующий раз ты так просто не пройдешь, остроухая ведьма! — Следующего раза не будет, - холодно, очень громко и как-то глухо отозвалась Эл. Ее голос прозвучал на всю улицу, но стражу показалось, что услышал это только он. Девушка хмыкнула, смерила человека презрительным взглядом, и, отвернувшись от него, пошла прямо к Основным Воротам Города, через Торговую Площадь и район Храма. «Следующего раза не будет… не будет… не будет… нет… его не будет… следующего раза… не будет…», - повторялось в голове стража. Он закричал, зажав уши руками, но это не помогало, голос звучал в его голове, одна и та же фраза без остановки повторялась и доводила человека до истерики. Он пал на колени и заорал еще громче, он пытался перекричать голос в голове, но не мог… он мешком упал на землю и зарыдал. Тиндомерель обернулась посмотреть, как прошло ее маленькое вмешательство в мысли этого стражника, и осталась довольна. Она быстро догнала Эл-Амаи и увидела на ее лице улыбку. Тиндоме поняла, что ею гордятся, и просто засветилась радостью. — Ты молодец, сестричка. – Отозвалась темная, не поворачивая головы к Тиндоме. На ее лице проскользнула улыбка, что не осталась не замеченной сэлэр. Эл хмыкнула и легонько пихнула Тин в плечо. Магичка рассмеялась и ответила сестре тем же. Вот так, довольно весело и прошли две дроу почти весь город: площадь, рынок, храм… все осталось позади. А солнце все еще только надеялось дойти зенита. С Основными Воротами проблем не было, и девушки, по Большому Торговому Пути, спокойно вышли из Имперского Города. Большой Торговый Путь делил местность на две части. Слева – Странный Лес, справа – на десятки километров расстилалось поле. Темная с облегчением посмотрела, обернувшись через плечо, на удаляющиеся от них стены города… Тиндомерель же посмотрела на город с грустью. Но как бы то ни было, цель была одна – дом среди Странного Леса, их милый, небольшой домик… и ни одного никчемного человечишки в радиусе нескольких миль! Девушки свернули с наезженного Пути влево, отойдя от города километра на два. Они особенно никуда не спешили, и если идти медленно, то до дома можно добраться за два часа. Если, конечно, не потеряешься в лесу. А то, говорят, что деревья-то там – ходячие! Собственно говоря, ни Эл, ни Тин не замечали этого за местными пнями и кустами, но кто знает, может, просто местная флора относилась к магам хорошо?.. Ведь девушки вреда лесу не причиняли, а камин разжечь можно и с помощью двух слов. К тому же, Эл-Амаи собиралась практиковать свою подругу в магических искусствах… а по сему следовало, что все мелкие дела Тиндомерель должна была делать с помощью магии, к примеру: убраться в доме, разжечь камин, приготовить поесть… короче, Темная эксплуатировала Тиндоме как могла. Медленно продираясь через кусты, идя след в след за Эл-Амаи, Тин вдруг стала вспоминать… вспоминать свою жизнь до знакомства с Эл… — Мама! Мама! Смотри! Смотри, как я умею! – маленькая, шестилетняя Тин подбежала к высокой, темноволосой женщине средних лет и стала дергать ее за подол платья. – Смотри! Правда, я молодец? Да? Да, мам? – Тиндоме светилась радостью. Еще бы! Ведь она оживила свой рисунок! Она, маленькая девочка, только что оживила нарисованного котенка! Конечно, она была счастлива, но она даже предположить не могла, что другие ТАК не умеют. Она росла в славной семье, в зажиточной семье, в семье аристократов. Мать – известный дипломат и отец – гений торговли. Когда они узнали, что у их ребенка есть магические способности, они были в ужасе. Откуда?! Откуда у их чада задатки к магии?! Мать рыдала двое суток, отец же, все эти двое суток, ее успокаивал. Но тщетно. Что же так расстроило миссис Ларэм, мать Тиндоме, известного дипломата и, в общем-то, добрейшей души женщину? Не сколько способности к магии, сколько внешний вид ребенка. У девочки были до того светло-голубые глаза, что казалось, что они белые. Ее волосы были волнистыми и ярко-белыми, как и глаза. У нее были длинноватые, острые уши, тонкие пальцы, темная кожа… Миссис Ларэм рыдала каждую ночь. Она любила этого ребенка, но боялась… боялась, что когда-то придется рассказать ей правду. Мистер Дарин, отец Тиндоме, нанял великих колдунов, чтобы те хоть как-то могли скрыть естественное происхождение юной Тин. Маги постарались. Они изменили темный, практически черно-синий, цвет кожи Тин до пепельного. Но больше они не смогли сделать ничего. Родители были довольны и этому, ведь ребенок был мал, и все равно не понимал, что же с ним не так. Девочка росла и училась очень быстро и хорошо. Она была изнежена, ибо мать ее разрешала девочке все, отец мог купить любую понравившуюся вещь, а нянечки бегали за ребенком круглыми сутками. Она очень много читала… но не из-за того, что любила это, а из-за того, что миссис Ларэм запрещала ей выходить на улицу. У Тин не было друзей. До пятнадцати лет. Она не могла, не имела права выйти на улицу, но более того, она никогда не помышляла о том, чтобы нарушить запрет родителей! Она всегда вела себя хорошо и была прилежной, умной, великолепно воспитанной девочкой состоятельных родителей. И вот, когда Тин исполнилось пятнадцать, в их дом приехал какой-то парень. Ему было около четырнадцати, и он был сыном одной из кухарок дома Нэилоров. Парень сразу же невзлюбил Тиндоме. А она, в свою очередь, очень заинтересовалась этим ребенком. Еще бы! Ведь это был первый человек, который был ей практически одногодком! Но как бы Тин не пыталась познакомиться с мальчиком, ничего у нее не получалось. Он упорно избегал юной магички. Когда об этих попытках узнала миссис Ларэм, она сообщила об этом мужу. — Дорогой, как ты думаешь, стоит ли отгородить ее от этого мальчишки? – взволнованно лепетала миссис Ларэм. — Я полагаю, не стоит. Пусть она пообщается хоть с кем-то! Не всю же жизнь ей сидеть взаперти, обучаясь и общаясь только со стариками? Нет, положительно, нет! Пусть она поговорит с ним! – мистер Дарин был уверен, что его жена что-то наговаривает, и с общением у его дочери все отменно. — Но дорогой, ведь этот мальчишка боится ее! Он же видит, как она отличается от всех, кого он знает! Если она будет общаться с ним, он засмеет ее, как диковинного зверя из зоопарка! Нет, решительно, нет. Я не позволю. Я лучше дам отгул Итхе, пусть она уезжает со своим мальчишкой на пару месяцев. — Не будь так категорична, дорогая… Их спор длился около двух часов, но в это время Тин, главный объект их разговора, сделала все – в первый раз в жизни – наперекор родителям. Она пришла в комнату, где жила Итха и ее четырнадцатилетний сын. Как подслушала Тиндомерель, его звали Арон. — Привет… - осторожно сказала Тиндоме. – ты – Арон? — Знаешь ведь, зачем спрашиваешь? – грубо ответил ей мальчишка, – уйди отсюда, ты не такая! Тиндомерель опешила. Всю жизнь ей потакали, а тут – на те! На нее кричат и прогоняют… Она всхлипнула. — Почему ты кричишь на меня, разве я сделала тебе что-то? — Нет! – все так же грубо ответил Арон. – Не сделала. Но нас учили, что с такими, как ты, нужно говорить грубо, а еще лучше, таких как ты искоренять! — Искоре…что? – Тиндоме хлопала пушистыми ресницами. — Искоренять! – Арон запнулся, - я, правда, сам не знаю, что это значит, но учитель говорил именно так. — А что во мне не так? – Тиндомерель действительно не могла понять, почему он так грубо говорит с ней, и почему какой-то там учитель говорит, что ее надо искоренить. Она села на край кровати и уставилась большими, светло-голубыми глазами на мальчишку. Да, он выглядел иначе – светлая кожа, зеленые глаза, каштановые волосы, коренастый, с каким-то обиженным лицом, но в принципе обычный ребенок. Такой же, как и она… ха. Совсем не такой. — Да ты себя в зеркало видела? – Арон издевательски расхохотался, - ты же уродина! Я не разу не видел такую, как ты! Серая кожа! – мальчик громко смеялся, он схватился за живот и стал тыкать в Тин пальцем, будто призывая всех посмеяться с нее. – Белые волосы и глаза! Ты страшная! Хорошо, что больше таких как ты в нашем городе нет! Все говорили, что ваша семейка чокнутая, ха! Теперь я согласен с этим! – и он снова стал заливаться смехом. А Тиндомерель, в свою очередь, стала заливаться слезами. Она вскочила с кровати и, даже не хлопнув дверью, выбежала из комнаты Итхи и побежала в свои покои. Около часа она плакала не останавливаясь, но к вечеру успокоилась, утерла слезы, и решила показать этому Арону, что не такая уж она и плохая. Никто не узнал о том, что она плакала, и никто не узнает – решила для себя девочка. Она нарисовала собаку, змею, летучую мышь и ворона, взяла листики с рисунками и положила их в ящик стола. Когда в нижней зале (а дом был трехэтажный) готовился торжественный обед, наверху, в детской, которая занимала весь третий этаж, Тиндоме и Арон сидели за столом и пытались вести нормальную беседу. Тиндомерель посмотрела на мальчика и сказала ¬— Хочешь, я покажу тебе фокус? Арон усмехнулся. Он откинулся на спинку стула. — Ха! Фокусы показывают нищие, что бы хоть как-то заработать! Учитель нам рассказывал. Но если хочешь, покажи. — А ты не боишься? – Тиндоме все еще не решалась, она не знала, правильно или нет она делает, и стоит ли… но все же, когда Арон отрицательно покачал головой она решилась. Открыв ящик стола, она позвала Арона, тот нехотя подошел. – Достань, не глядя, любой рисунок. — Хе! Хорошо! – парень засунул руку в ящик и, поковырявшись там пару секунд, извлек белый листок. На нем была изображена змея. – Ну вот, что дальше-то? — Смотри! – Тин выхватила листок из рук Арона и, положив его на стол, стала водить над ним руками. Ее глаза были плотно закрыты а губы шевелились в безмолвной мольбе «Пожалуйста, ну пожалуйста! Я очень тебя прошу, оживи!» Арон с усмешкой наблюдал за тем, как Тиндоме пытается «показать фокус», и уже было хотел назвать ее чокнутой, как голова змеи стала наливаться цветом, формой и стала потихоньку выпирать из листка… Вот уже раздвоенный язык хаотично вздрагивает в воздухе в поиске добычи. Глаза, немигающие, карие, смотрят на мальчика, а тот – как кролик замер и с ужасом смотрит на это превращение. Голова змеи уже отделилась от листа и плавными движениями покачивалась в воздухе. Еще пара секунд – и часть тела, еще секунда и вот вся она лежит на белом листе, еще недавно бывшем картинкой. Арон онемел, его охватил страх и паника, но он не мог даже закричать. Тиндоме радостно всплеснула руками. Она с улыбкой посмотрела на Арона, и улыбка моментально сошла с ее губ. — Что с тобой? – взволнованно спросила она, - ты боишься? Но ты же сказал, что не будешь бояться, это фокус! Мальчик сглотнул. Он перевел взгляд полный страха и злости на Тин. — Ты – маг! Тебе нельзя жить! Учитель говорил о таких как ты! Вы гроза для общества, вы как чума! В Великой Войне Император Вайет Первый проиграл только потому, что у врага были маги! А потом, завоевав все королевство, он решил искоренить всю магию! А ты – маг! Я расскажу об этом учителю! Тебя сожгут! – Арон трясся от страха и злости, оцепенение уже прошло и он рванул к двери… но не тут-то было. Как только он сорвался с места, змея, что гипнотизировала его своим взглядом, сорвалась следом. Одним резким движением она оказалась около него, и парень моментально застыл, но змее было уже все равно. Она вонзила острые, ядовитые клыки в ногу мальчику, но от страха он не мог даже закричать. Яд быстро распространился по телу ребенка и Арон упал. Тиндомерель дико закричала. На крик прибежали слуги и мистер и миссис Нэилоры. Все стояли онемевшие и смотрели картину – Тиндомерель стоит посредине комнаты, в двух метрах от нее лежит Арон, а к ноге его что-то прикреплено… — Змея! – дико заорала одна из уборщиц. – Его укусила змея! — Но откуда она?! В детской?! – спрашивал не известно у кого дворецкий, нервно топчась на месте. — Враги! Это точно они! Мало ли врагов у дипломата и мастера торговли! – предположил конюх, который пытался хоть что-то увидеть за спиной габаритного мистера Дарина. — Но при чем тут мой сын?! – рыдала Итха. Мистер Дарин, отдышавшись и оценив обстановку, решил взять дело в свои руки. — Итха… твой сын жертва обстоятельств. Скорее всего, Лон прав, и это одни из тех, кто завидует мне и моей жене, это кто-то из неприятелей. Змея была подброшена в детскую. Скорее всего, покушались на нашу дочь. Я знаю твой вопрос, Анна, как змею подбросили. Обычно. Около окон большой дуб, не составит труда залезть на него и кинуть эту тварь в детскую. Кто же мог предположить что твой сын, Итха, будет здесь. Он просто случайно – вместо Тиндомерели – был возле этой… - тут мистер Дарин медленно и осторожно подошел к мальчику. Змея так и осталась у его ноги. Она намертво прицепилась. Намертво буквально. Дарин глубоко вздохнул и повернулся к своей публике, – …возле этой Королевской Айраны, эта змея выводится специально для убийств. Укусив раз, она умирает сама. По этому я могу с уверенностью сказать, что твой сын, Итха, мертв. Его слова утонули в женском рыдании. Миссис Ларэм увела несчастную кухарку вниз, успокаивать и отпаивать травами. Тиндомерель упала в обморок. Последнее, что она видела – отец, берущий ее на руки и крепко прижимающий к себе. Конюх Лон и дворецкий Эдгар взяли тело Арона и понесли куда-то вниз… На следующий день Тин проснулась в комнате родителей. Мать и отец внимательно смотрели на нее. Тиндомерель не выдержала первой: — Что такое, мама? Что случилось? Арон… - она запнулась. — …Мертв. – Закончил за нее отец. – Змея одним укусом убила его. Скажи, Тиндомерель, зачем ты это сделала? – мистер Дарин вонзил взгляд своих темно-синих глаз в голубые глаза Тин. Тиндомерель открыла рот, но ничего не могла сказать. Что она сделала?! Как?! Она ведь только оживила рисунок… — Да, Тиндомерель. Мы знаем, что это ты… – тихо сказала мать. – Не ты лично, а змея. Я видела на столе чистый лист. Ведь ты нарисовала и оживила ее, так? Но зачем было убивать его, он обидел тебя?! – миссис Ларэм уже еле сдерживала себя, она стала ходить по комнате из угла в угол, не переставая шептать, - Зачем? — Я не при чем! Я просто хотела показать ему фокус и все! Я не специально, она сама! – Тиндоме разревелась. Она очень хотела, что бы родители ей поверили. И они поверили ей. — Хорошо, мы верим тебе, Тиндомерель… хорошо. Но скажи, он обижал тебя или нет? – отец отвел свой пронзающий взгляд от дочери к окну и обратно. – Может, он что-то говорил тебе? — Он говорил, что я не такая, что меня…- Тиндомерель вспоминала слово, - что меня надо искоренить! Да, искоренить, потому что я урод, и что я маг! А таких надо… искоренять! – Тиндоме всхлипнула. — Искоренять… - тихо проговорил мистер Дарин. — Знаешь, почему мы назвали тебя Тиндомерель? – вдруг спросила миссис Ларэм, сев на кровать около дочери. Та отрицательно покачала головой, и женщина продолжила, - потому что мы нашли тебя рано утром, пока еще были сумерки. — Нашли? – со слезами на глазах спросила Тин. – Но как… — Да, нашли, – вздохнув, подтвердил мистер Дарин, - ты – не наша родная дочь. Все время, что ты растешь, учишься… все это время мы пытались все сделать так, что бы ты была под защитой, чтобы никто не смел обидеть тебя, потому что ты, Тиндомерель, не наша дочь, а подкидыш. Ты не человек, Тин, - закрыв глаза, сказал отец, - ты – эльф. Темный эльф. — Но я читала… у них черная кожа… и… белые волосы… - Тиндомерель схватилась за прядь своих ярко-белых волос, и уставилась большими полными слез глазами на мать… на миссис Ларэм Нэилор. — Да. У тебя серая кожа… потому что мы вызывали Архимагов. Тех, которых Король не запретил, что бы те придали тебе более человеческий вид… но у них получилось… не до конца. – Мистеру Дарину Нэилору было очень тяжело это говорить, но он понял, что дальше темнить нет смысла. Тиндоме переводила взгляд с отца на мать и наоборот, она никак не могла смириться с мыслью, что эти люди – не родные ей. — Тиндомерель, - тихо проговорила миссис Ларэм, гладя девочку по голове, - эльфийское имя, и значит оно Дочь Сумерек. Прости, родная, что мы лгали тебе… мы хотели как лучше… Миссис Ларэм обняла девочку и прижала к себе, уткнувшись лицом в ее белые волосы, женщина плакала. — Когда мы нашли тебя, возле дома, на пороге, там же была и записка… - мистер Дарин вскочил с кресла и подбежал к шкафу, стал там что-то судорожно искать. – Да, записка… мы сохранили ее… вот она! – он выхватил из ящика листок, и сев около Ларэмы и Тиндомерели стал читать. – «Я не хочу, чтобы этот ребенок мешал мне править. Мне она ни к чему. А так, как вы ближе всего к выходу, я поручаю ее вам. Что хотите, то и делайте, можете вырастить, можете убить. Ваше право. А мне – плевать» и подписано… - мистер Дарин внимательно всмотрелся в подпись и медленно прочитал, - Матрона дома Elg’cahl , Orthae Elgluth. — Вот так, дочь… - миссис Ларэм посмотрела в глаза Тиндомерели, - ты дочка матроны одного из правящих домов дроу, темных эльфов. Если я правильно перевожу, то имя ее – Божественная Плеть… так что ты у нас – королевского рода, - с горькой улыбкой подытожила Ларэма. — Ларэма! – вдруг резко вскричал мистер Дарин, - смотри! В записке проявляется еще строчка! «Найдите Veldrin Everhate»! Что бы это значило?.. — Что бы это не значило, - громко и четко ответила Тиндоме, - я найду этого… это… эту Вэлдрин Эверхэйт, во что бы то ни стало! — Эверхэйт… - тихо проговорила Тиндомерель, отстраняя от себя очередную ветку. Предыдущая, врезав девушке по лицу, вернула ее из забытья в реальный мир, оставив после воспоминаний только одно слово. — Что ты сказала? – резко остановившись, а потому заставив Тин врезаться в нее, спросила Эл. — Да так… это фамилия… из прошлого… вспомнилось просто, – отмахнулась Тин, обгоняя сэлэр, и первой подходя к двери их дома. — Ну уж нет! – Эл-Амаи в одно мгновение оказалась перед носом Тин, и остановила ее. – Откуда ты знаешь эту фамилию? Говори! – Темная грозно рыкнула и посмотрела в глаза подруге. — Из прошлого… когда меня нашли, возле меня была записка… и последними строчками было «найдите Veldrin Everhate»… - Тиндомерель вкратце рассказала все то, что только что вспомнила, и закончила свою пламенную речь словами, - я пообещала себе, что найду эту Вэлдрин! И я найду ее! – и попыталась отстранить Эл от входной двери, чтобы побыстрее забраться в уютный дом, но Эл-Амаи усмехнулась и сама пропустила девушку в прихожую. — Уже нашла. — Что?! – Тиндомерель от перепуга отступила назад, зацепилась за порог и полетела назад на землю. Немного неудачно и больно приземлившись на пятую точку, она подняла на свою подругу большие, полные интереса и недоумения бело-голубые глаза. Эл грустно осклабилась. — Я и есть Вэлдрин Эверхэйт. Рада знакомству, сестричка.

Скажу только.... ПИШИ ЕЩЕ!!!!!! :)

ты фто, уж все прочла??))))) Третью кидать?)))))

Нуууу..... я просто быстро читаю....Ток сначала к именам тяжело привыкала:)

Понятно... дальше, как гритца, больше)))) Ну что, третья глава нада?)

Не поверишь...уже прочла.... Затягивает,однако...

приятно))))