Когда японский солдат призывался в действующую армию, обязанностью женщины в семье или общине было сделать для него две вещи, чтобы он мог взять их с собой в качестве амулета удачи. Первое - это флаг с автографами, а другая вещь называлась сэннинбари (Senninbari), что дословно означает пояс с тысячью стежков. Этот пояс представляет собой полосу ткани, примерно одного метра в длину, украшенную 1000 стежками. Такие пояса с любовью готовили матери своим сыновьям-новобранцам, они выходили на улицы и просили молодых девушек - тысячу человек, чистота которых должна была составить ритуальную ценность пояса - сделать один стежок. Это был амулет от матери солдата как часть синтоистской культуры императорской Японии. Cэннинбари обычно делали из белой ткани, но иногда использовали желтый, красный, зеленый и синий цвета. Швы, как правило, были красные, но опять же иногда использовался ряд других цветов. Швы обычно располагались в несколько рядов, а также на поясе могли быть помещены изображения флагов, патриотические лозунги и тигры. Наиболее распространенный лозунг ООН бу-чо-кю для "вечной удачи в войне". Тигры были популярны, поскольку они могли перемещаться далеко от дома, а затем благополучно вернуться.

[640x]

Cэннинбари не обязательно пояс, они могли быть различные по форме, включая повязки хатимаки (hachimaki), жилеты, флаги и шапки. Пояса носили вокруг талии, большинство из них были именно сэннинбари-харамаки, харамаки - это пояса, которые традиционно носили в Японии для поддержания хорошего здоровья. Традиция производства сэннинбари возникла во время Первой китайско-японской войны 1894-1895 годов. Считалось, что красный цвет стежка придает мужества, удачи и иммунитет от повреждений, особенно от пули, на их владельцев. Некоторые японские солдаты отвергали мнение, что сэннинбари может защитить их от зла. Вместо этого, они считали, что это хороший элемент удачи, они помогали нанести наибольший ущерб врагу. Cэннинбари делали матери солдат, сестры и/или жены. Стежки собирали возле местного храма, железнодорожного вокзала или универмага, прося проходящих женщин сделать стежок. В самые горячие дни войны для того, чтобы удовлетворить спрос, женские патриотические организации делали сэннинбари в массовом порядке. По обычаю, любая женщина, родившаяся в год тигра, могла шить 12 швов или количество стежков, которые соответствовали ее возрасту. В некоторые пояса вшивали женские волосы, это была дополнительная форма защиты. Кроме того, в пояс вшивали монеты в качестве амулета. После того, как пояс был готов, его отсылали солдату в мешочке имон-фукуро.

Многие из летчиков камикадзе носили такие сэннинбари - пояса с тысячью стежков. Для пилота в его последние часы сэннинбари служили успокоительным талисманом. Так, лейтенант Мацуо Томио, взорвавший свою бомбу вишневый цветок в двадцать один год, написал в прощальном стихотворении:

Лейтенант Нагацука - один из немногих оставшихся в живых, описывает сцены в казарме, когда он и его товарищи получили приказ о вылете следующим утром. После спора в приподнятом настроении о том, что с ними станет после смерти, Нагацука вернулся к себе на койку и попытался составить свое последнее письмо. Жить оставалось девять часов — так, по крайней мере, он думал. Некоторое время он был охвачен воспоминаниями прошлого и не мог собраться с мыслями. Затем он взял кисть:

[показать]

Перед сном пилоты обычно собирали свои деньги, книги и другие личные принадлежности, которые им были не нужны в полете и дарили их остающимся друзьям. Свою последнюю ночь большинство из них спало мирно. Просыпались они вскоре после рассвета, тщательно умывались и в последний раз надевали лётные костюмы, вокруг шлемов они повязывали кусок белого полотна, украшенный рисунком хризантемы кикусуй, восходящим солнцем или иным воодушевляющим лозунгом. Иногда пилот снимал свой белый шарф непосредственно перед посадкой и дарил его на память товарищу. Краткая церемония проводов обычно проходила вне казарм, или на самом летном поле, где на длинных столах, накрытых белыми полотнищами, устанавливались фляжки с холодным сакэ и тарелки со скромной едой типа сушеной каракатицы. Офицер — командир подразделения наливал каждому из отправлявшихся пилотов по очереди церемониальную чашечку. Принимая ее, пилот делал поклон, Почтительно подносил ее обеими руками ко рту и выпивал, - то, что он получал, не было глотком для храбрости в западном стиле, но, скорее, чем-то ближе к Последнему Причащению. В дополнение пилотам часто выдавали с собой в самолет маленькие коробочки с обедом бэнто, это делалось, скорее, для психологического успокоения, а не ради того, чтобы пилоты могли напоследок перекусить. До того, как пилоты садились в самолет перед своим последним вылетом, командующий офицер говорил короткую прощальную речь, заканчивавшуюся обычно наказом сделать все, что в их силах. Их товарищи, пришедшие на проводы, запевали какой-либо старинный военный гимн.