я это даже драблом не назову, просто кусок бредятины х) и шапку делать не буду. может когда-нибудь допишу.

Я облокотился об стену и смотрел, сквозь туман, что витал в глазах, на его тощее тело. Руки были в пене, он лишь покачивал бедрами из стороны в сторону, напевая себе что-то под нос. Голова пошла кругом от шума воды и звона посуды, которую парень так старательно намывал.
Я подавил стон боли, который пытался вырваться у меня из груди. Вместо этого я лишь шумно выдохнул. Ноги подкосились, и я по стенке спустился на пол. Холод от плитки, который был устелен пол, чувствовался даже через плотную ткань моих серых джинс. Туман по прежнему застилал глаза, а в горле пересохло настолько, что мне было больно глотать слюну, которая все же появлялась в моем рту.
Шум воды прекратился, и брюнет повернулся на пяточках, пытаясь дотянуться до полотенца. Он ловко орудовал им, вытирая посуду, а после составляя ее в шкаф. Он не замечал меня, а может, не хотел подавать виду. В его маленьких ушках виднелись наушники, а на боку был прицеплен плеер. Он пританцовывал и что-то напевал.
Я прикрыл глаза, мое дыхание сбилось, и я пытался привести его в норму. Перед глазами засверкали картинки, вокруг которых мелькали какие-то пятна. Они были похожи на пятна жира. Которые остаются на одежде или листах бумаги. Я впал в какое-то забытье, наблюдая за тем, что творилось у меня при закрытых глазах. Из этих бликов меня вытащила его холодная рука, которая неуверенно коснулась моей щеки. Яркий свет ударил по глазам. Жуткая боль пронзила их, и мне ничего не оставалось, кроме как зажмурится.
-Кен, ты в порядке? – у него был слишком нежный для парня голос, да и внешность была слишком женственной. Если бы только не плоская задница, говорил каждый раз я сам себе, когда видел его со спины. Если бы не плоская задница, то со спины бы была идеальная девчонка.
-Кен, - он снова позвал меня, и я открыл глаза, уже не так резко как в прошлый раз и свет казался мне чуть мягче обычного.
-Да, Аки, я в порядке.
Слова дались мне с трудом, в горле до сих пор было сухо и першило. Он молча попытался помочь мне подняться, но я лишь махнул рукой, жестом показывая, что хочу посидеть тут. На этом холодном полу от плитки, у этой стены с обшарпанной краской. Он молча сел рядом, я лишь почувствовал тепло его тела и вес его головы на своем плече. Тонкими длинными пальцами он заправил свои волосы за ушко и придвинулся ко мне ближе.
Он молчал, прижимаясь ко мне, а я снова закрыл глаза.
-Знаешь, Акира, - я говорил сипло и сухо, чуть с хрипотцой. – Я хочу валяться в снегу. В больших сугробах снега, где-нибудь в густом лесу. Я хочу слышать твой звонкий смех и хочу слышать, как ты будешь визжать, когда снег заберется тебе за шиворот. Я хочу купаться с тобой в снегу. Лежать в обнимку в огромном сугробе и целовать твои губы. Будет светить теплое зимнее солнце и ветра совсем не будет. Я буду целовать тебя, а ты будешь смеяться. А после, мы придем домой, и сядем у камина. Мы снимем домик где-нибудь в лесу на зиму. Мы будем пить горячий шоколад, и смотреть какие-нибудь старые и совсем не интересные фильмы. А после будем заниматься сексом. Всю ночь. Всю ночь я буду наслаждаться твоим телом, и слушать твои стоны. Я буду изучать губами каждую клеточку твоего тела, а после твоя задница будет болеть. Мы будем отсыпаться утром после бурной ночи и веселого дня. Я тупо хочу этого, Аки.
Он промолчал, лишь поцеловал меня в щеку. Я приоткрыл глаза. Акира улыбался, а его рука чуть сильнее сжала мои пальцы.
Я снова прикрыл глаза, но уже ничего не стал говорить. Мы оба молчали и пытались слушать тишину, которую постоянно разрушал рев машин за окном и тиканье часов в гостиной. Я услышал тихое сопение брюнета, а хватка его пальцев ослабла. Возможно, он заснул, пригревшись у холодной стены, на холодном полу. Мне хотелось тоже заснуть и проспать так с ним несколько часов, но сон ни как не хотел прийти ко мне. Я ерзал по полу, стараясь не разбудить парня, но сон все не шел. Лишь после, когда я начал вслушиваться в звуки, что поглощали нашу квартиру, я почувствовал легкую усталость во всем теле, но спать на полу и в положении «сидя» я не мог. Мне было тяжело. Я захотел встать и уйти в кровать, но я не хотел будить Акиру.