То,что вы прочитаете,это моё САМЫЙ ПЕРВЫЙ фанф по Хеллсингу...

ПСЕВДО-СВЯЩЕННИК

- Сэр Хеллсинг!..
- Да знаю, знаю! – огрызнулась я на бегу. – Перекрыли все входы и выходы?!
Серас кивнула. Я на мгновение подивилась тому, что её базука не мешает ей передвигаться с такой скоростью.
- Мисс Хеллсинг!.. Хозяин просил передать, чтобы вы нашли безопасное укрытие! – задыхаясь, выкрикнула Серас, кидая на меня опасливый взгляд. В тот же миг расстояние между нами волшебным образом увеличилось.
Я слегка взбесилась, хотя, казалось бы, дальше уже некуда.
- Укрытие?!? Передай своему чокнутому Хозяину, что я не оставлю поле боя, пока последний сотрудник Организации не будет эвакуирован!!! – с яростью бросила я в лицо смертельно побледневшей вампирше и резко затормозила. Виктория по инерции продолжила свой марафон и поэтому скрылась из виду раньше, чем смогла замедлить своё передвижение. В тот же миг раздался приглушенный взрыв, и каменная кладка обрушилась, заваливая проход, куда сиганула подопечная моего придурковатого вампира.
Я смогла остановиться и отдышаться. Чертов Тринадцатый Дивизион! Устроить облаву на запасной базе прямо в тот день, когда я нагряну сюда с проверкой! Гениально, ничего не скажешь…
Где-то позади раздались невнятные шаги. Я по инерции прошмыгнула за вывороченный кусок бетонной стены, старясь стать по возможности как можно незаметнее. Мимо моего временного укрытия кто-то прошел, уперся носом прямо в завал, ругнулся голосом Андерсона и повернул обратно.
Ну давай же… Уйди куда-нибудь, с глаз долой из сердца вон…
Однако священник не спешил уходить. Вместо этого он зачем-то начал обход территории, шепча молитвы и расклеивая везде свои проклятые бумажки. И всё бы нормально, если бы не…
Откуда-то сверху раздался противный скрежет и прежде, чем я смогла увернуться, прямо мне на голову упала довольно увесистый кусок штукатурки.
…Вот дьявол… Где я?.. Как сюда попала?..
…И кто я, чёрт побери?!?...
***
Алукард резко влетел в разрушенный зал, безумными глазами выискивая Интеграл. Однако вокруг были только развалины.
- Хозяйка!!! – громогласно заорал вампир; где-то посыпалась штукатурка.
Тишина. Хеллсинг или не отвечала, или была без сознания, или её вообще здесь не было и не будет. Алукард снова обвел полоумными красными глазами живописные руины и уже собрался уходить, когда краем глаза заметил кое-что интересное.
За особо огромным куском стены блестел эфес сабли его Хозяйки.
- Хозяйка!!! – снова закричал вампир, бросаясь в ту сторону. Бережно подняв саблю, он снова огляделся. – Хозяйка…
Молчание, как в склепе.

- Я… мне просто нужно выговориться, - тихо произнесла Серас, боясь поглядеть в глаза святого отца, которого она встретила около церкви. Мужчина кивнул.
- Конечно, дитя мое. Что-то случилось? Что-то плохое?
Серас содрогнулась от нахлынувших воспоминаний. Перед её глазами пронеслось перекошенное от злобы и ненависти лицо Алукарда.
- Я… Это был просто плохой разговор с одним ва… Человеком. Он столько всего наговорил… - тихо прошептала Виктория.
- За дело?
Серас кивнула. Священник вздохнул.
- Понимаю. Дитя мое, я вижу, что тебе не по себе общаться со мной, - Виктория опасливо кивнула. – У нас есть один священник, который очень хорошо ладит с людьми. Он появился в городе недавно, но его уже очень многие полюбили, - мужчина замолк; Серас осторожно подняла голову на собеседника, католический священник улыбался. – Завтра он будет в церкви. Поговори с ним. Его имя Интен Хейл.
Серас снова молча кивнула и, попрощавшись, медленно направилась к поместью Хеллсинг.

- Да, дитя моё. Эта девушка чрезвычайно опасна. Отец Георгий сказал мне, что она носила красные очки, наверняка, чтобы скрыть свои красные глаза – верный признак принадлежности к вампирскому племени, - отец Андерсон покачал головой, продолжая наблюдать за поведением шагающего рядом с ним женственного смуглого юноши с длинными жемчужными волосами, собранными в конский хвост.
- Не волнуйтесь, падре, - спокойно произнес собеседник Александра чуть хриплым голосом, поднимая на священника пронзительные голубые глаза, скрытые за прямоугольными очками. – Я не боюсь.
- Я знаю, дитя моё, - с неясной смесью нежности и тоски произнес Андерсон, отворачиваясь от красивого юноши-священника, на которого украдкой бросали восхищенные взгляды посетительницы католической церкви. – Я знаю.

- Полицейская! – взревел Алукард, бешено размахнувшись «шакалом». – Полицейская!!!
- Да, Хозяин? – робко спросили со стороны входной двери.
Алукард с безумным взглядом повернулся к своей подопечной, сверкая алыми глазами. Виктория попятилась, беспомощно прижимая к себе свою базуку.
- Бернадотте сказал, что вчера вечером ты ходила к церкви. К католической церкви! – разъяренно прошипел вампир, прожигая злобным взглядом Серас. Бернадотте рядом с ним, кинув взгляд на побледневшую вампиршу, виновато пожал плечами.
- Д-да, Хозяин, - тихо прошептала Виктория, вжимая голову в плечи. – Х-ходила…
Алукард снова зашипел.
- Не сметь! Хозяйке это не понравится, когда она узнает! – взревел он.
- Сэра Хеллсинг ещё не нашли, - как бы вскользь заметил Бернадотте, ненароком отодвигаясь от обезумевшего вампира.
Алукард на минуту замер, затем с безумным криком направил «Шакал» в голову наёмнику. Пип огромными, как советские рубли, глазами следил за манипуляциями вампира. Алукард некоторое время яростно таращился на него, приставив дуло пистолета ко лбу наёмника, затем с тихим мучительным стоном опустил оружие и начал исчезать. Напоследок он задержался и, прозрачный, похожий на мираж в пустыне, обернулся к ошарашенной Серас, губы которой дрожали от еле-еле сдерживаемых рыданий.
- НЕ СМЕТЬ!!! – рявкнул он и исчез окончательно.
Серас, едва очертания её Хозяина испарились, села на пол и заревела в голос. Бернадотте осторожно подошел к ней, косясь на базуку, и присел рядом.
- Ну, чего ты? Чего? Говорил же, влетит тебе от Алукарда! – чуть виноватым голосом произнес он, легонько потряс ревущую вампиршу за плечо. – Я ж не телепат, мысли скрывать не умею…
- О-он считает, что мне не жа-а-аль!.. Ч-что мне без неё хорошо-о-о!.. Эт-то не та-а-ак!!! – Серас резко ухватила наёмника за воротник, притянула парня к себе. – М-мне плох-хо… Плох-хо без Интеграл… Я же её… - девушка резко заткнулась, прекратила истерику и, отпихнув наемника от себя на значительное расстояние, вскочила и выбежала. Забытая хозяйкой базука осталась лежать на паркетном полу.

- Отец Интен!
- Отец Георгий! – юноша с улыбкой пожал протянутую шершавую ладонь старого священника. Отец Георгий отошел от молодого священника, окинул ладную легкую фигуру оценивающим взглядом.
- Бог щедро одарил тебя, брат мой! – восхищенно протянул пожилой мужчина.
- Гордыня есть великий грех, - скромно понурил голову явно польщенный священник.
- Да, ты прав, брат мой… Вчера приходила юная девушка, её одолевали грустные думы, - отец Георгий вытянул руку куда-то в сторону. – Она просила послушать её, но явно стеснялась. Поэтому я предложил ей исповедоваться тебе. Ты не сердишься? – вдруг с явным беспокойством спросил священник.
- Нет, брат Георгий, вовсе нет, - помотал головой брат Интен, уже окидывая задумчивым взглядом указанную местность. Там, около церкви, на скамейке сидела красивая девушка с короткими светлыми волосами. Будто почувствовав на себе пронзительный взгляд молодого священника, она подняла голову и посмотрела в его сторону. Интен слегка нахмурился, заметив на её переносице красные очки, и со странной плотоядной улыбкой двинулся в сторону жаждущей исповедоваться.
Он так спешил, что совсем не обратил внимания на то, как странно дернулся и перекрестился бросивший на него в этот момент любопытный взгляд отец Георгий.
Несчастный пожилой священник даже понятия не имел, как хорошо умеет заражать своим фанатизмом незамутненные юные мозги преподобный отец Александр Андерсон.

Серас мрачно смотрела на заходящее солнце. В её хорошенькой головке, одна за другой, мелькали ужасные картины: она представляла себе, что могло случиться по её вине с леди Интеграл, к которой в последнее время вампирша испытывала странную привязанность. Губы девушки мелко дрожали.
Внезапно кто-то загородил солнечный свет.
- Здравствуй, дочь моя, - хрипло произнесли сверху.
Вампирша подняла глаза, скрытые алыми стеклами очков: над нею возвышалась женственная фигура молодого священника. На мгновение мёртвое сердце девушки стукнуло невпопад, красивые глазки чуть ли не вылезли из орбит. Присланный священник был поразительно похож на пропавшую Интеграл – такой же строгий овал лица, такие же длинные светлые волосы, такая же насыщенного цвета смуглая кожа и те же голубые сапфиры глаз.
- И-интеграл?.. – с надеждой прошептала Виктория, приподнимаясь со скамейки.
Священник вздернул брови.
- Не понимаю… - протянул он насыщенным голосом; голубые ледяные глаза смотрели остро и проницательно.
Наваждение исчезло – перед девушкой-вампиром стоял молодой симпатичный священник, невероятно напоминающий бесследно исчезнувшую неделю назад Хозяйку Алукарда. Виктория с огорчением вздохнула и села.
- Простите, падре, - тихо прошептала Серас, отворачиваясь. – Я спутала вас с одной своей знакомой…
Падре кивнул, не сводя пронзительных голубых глаз с вампирши. Девушка молчала, по бледным щекам скатывались крупные прозрачные слезы. Затем, странно всхлипнув, Виктория начала сбивчиво рассказывать. Из её сдавленного бормотания падре понял только то, что девушка сильно виновата перед «милой Интеграл», которая «так дорога, так дорога» исповедующейся, и к которой неравнодушен некий «Хозяин» девушки.
Закончив исповедоваться, Виктория поняла, что уже полчаса сидит, плача в черную сутану молодого священника, который, в свою очередь, молча сидит на скамье рядом с ней и внимательно слушает, изредка кивая головой.
- Простите, падре… - сбивчиво извинилась, густо краснея, Виктория, отрываясь от порядком намокшей сутаны святого отца. – Я забылась…
- Ничего страшного, дитя моё, - мило улыбнулся священник, кидая на немного успокоившуюся девушку странный взгляд. – Тебе надо было выговориться. Скажи, почему ты винишь себя в пропаже этой Интеграл? – вдруг спросил юноша.
Виктория ощутимо вздрогнула и подала плечами.
- Я… Я убежала, оставила её одну… И Хозяин, - девушка снова прерывисто вздохнула. – Хозяин винит меня…
- Чтож это за Хозяин такой, который своих подчиненных не щадит? – со странной улыбкой поинтересовался приезжий падре, вызвав первую за эту неделю улыбку на измученном лице вампирше.
- О, падре, леди Интеграл была похлеще моего Хозяина, - грустно прошептала Виктория. – Но она… Она была такой… Такой… - девушка снова запнулась и зашлась рыданиями.
- Дочь моя… - обеспокоено произнес падре Хейл, наклоняясь к плачущей девушке. – Дочь моя, ты любишь Интеграл?
Виктория вздрогнула и подняла заплаканные глаза на священника. То ли солнце слишком ярко сверкнуло, то ли слезы так затуманили взгляд девушки, но на мгновение Серас показалось, что не священник придерживал её за локоть, а Интеграл с мягкой улыбкой заглядывала в её осунувшееся от бессонных ночей лицо. Это настолько ошарашило вампиршу, что она прекратила плакать и замерла истуканчиком. Затем взгляд Виктории сместился несколько левее, и бедную вампиршу резко снесло со скамьи.
- От… Отец Андерсон?!? – истерически взвизгнула она, бледнея.
Отец Интен медленно поднялся с мраморной скамейки и повернулся в сторону возвышавшегося над ним святого отца. Александр мрачно окинул его ничего хорошего не предвещающим взглядом и резко кивнул в сторону церкви. Интен кротко кивнул и, с улыбкой попрощавшись с обалдевшей от такого поворота событий Викторией, чеканным шагом – шагом, поразительно напомнившим Серас походку Интеграл Хеллсинг, - направился в аккуратному дому с крестом на остром шпиле.
Андерсон тем временем осторожно огляделся, не приметил поблизости ни единой души и незаметно вытащил из рукавов своей сутаны блестящие мечи. Вампирша, истерически икнув, попятилась.
- Ещё раз сюда придешь, дьявольское отродье, я тебя на салат твоему обожаемому Хозяину порублю, ясно? – негромко предупредил падре, делая шаг навстречу девушке. Та попятилась, бешено кивая.
Со странной улыбкой Андерсон резко дернул рукой, и Виктория издала непонятный хрип, безумными глазами косясь на рукоять воткнутого ей в шею клинка.
- Надо тебя проучить… - задумчиво произнес святой отец, делая ещё шаг по направлению к вампирше и поигрывая своими блестящими мечами.
Взгляд Виктории выразил крайнюю степень ужаса.

Через полчаса отец Андерсон с мрачным лицом ворвался в келью Интена, ничуть не смущаясь наличием на своей сутане пятен крови. Интен холодно окинул его взглядом и снова повернулся к небольшому распятию на стене.
- Что это было, мне интересно? – разъяренно прошипел падре, медленно приближаясь к молящемуся юноше.
Отец Хейл не ответил.
- Эта девчонка – вампир! Её нужно было убить, едва завидев! А ты что?!? – продолжал рвать и метать Андерсон. – И прекрати меня игнорировать!
Интен с хмурым лицом повернулся к беснующемуся святому отцу. На мгновение сверкнули стекла очков Александра, оказавшегося в опасной близости от юноши. Резким движением падре распустил длинные жемчужные волосы Интена и намотал себе на руку.
- Это было намеренное ослушание приказа, - прошипел он. – Ты знаешь, что это значит.
Интен хмуро посмотрел ему в глаза и расстегнул сутану. Андерсон с мрачным лицом отпустил волосы своего подопечного, наблюдая, как тот раздевается.
С самого первого момента, когда черная ткань священного одеяния начала оголять смуглую плоть, сразу стало понятно, что священник, выслушавший Викторию, был на самом деле женщиной. Красивой смуглокожей блондинкой в мужском одеянии католического священника. Едва черная ткань сползла ниже плеч, отец Андерсон поднял глаза и перекрестился со словами «Господи, помилуй!», после чего снова вперил глаза в красавицу. Когда сутана оказалась на полу вместе с крестом, девушка повернулась к святому отцу спиной, села на колени и убрала волосы со спины, на которой можно было увидеть только недавно зажившие рубцы.
Андерсон, сурово стиснув зубы, достал из кармана туго свернутую плетку и несильно размахнулся. Девушка не издала ни звука, когда плеть прошлась по её спине, оставляя кровоточащий след. Андерсон занес руку с плетью во второй раз. И снова тишина. В третий раз – девушка поджала губы, но смолчала. В четвертый – псевдо-священник прикрыла глаза. В пятый – гордая голова чуть приподнялась. В шестой – девушка приоткрыла рот, судорожно вдыхая холодный ночной воздух. В седьмой – стиснула зубы, сдерживая стон. В восьмой – ощутимо вздрогнула. В девятый – резко раскрыла маниакально блеснувшие голубые глаза. В десятый – закинула голову назад, выискивая полубезумными глазами истязавшего её священника.
Андерсон с тихим стоном выронил плеть и упал на колени, прислоняясь лицом к окровавленной и горящей от ударов женской спине. Тяжело дыша, будто это его высекли, он прошелся губами по свежим рубцам и замер, ощущая дрожь своей подопечной. Его колотило, все лицо было покрыто бисером пота, по щекам бежали слезы, падая на израненную спину Интен и заставляя девушку еле слышно шипеть от боли.
Он не хотел, но ему пришлось. Та, к чьей спине он сейчас прижимался лицом, как к святому алтарю, за эту неделю стала для него всем – его жизнью, его судьбой, его будущим и его прошлым. Она стала всем тем, что он так страстно желал получить от религии, в которую окунулся когда-то с головой. И поэтому боль, которая доставалась ей, священник примерял и на себя.
- Не делай… Так… Больше… - прохрипел Андерсон, снова касаясь губами свежих рубцов.
Интен промолчала в ответ.

Где-то в подвалах поместья Хеллсинг Алукард медленно поднимался с пола. Его только что прекратило бить в конвульсиях, все вошло в норму, но спина горела так, словно её с остервенением высекли десять раз. Поднявшись, вампир закрыл глаза и вдохнул затхлый ледяной воздух подвала.
- Хозяйка… - с тоской прошептал он.
Его госпожа была жива, он знал, он чувствовал это. Но она не звала его, не присылала мысленных команд – почему?.. И эти редкие вспышки боли, обостряемые расстоянием, как от ожесточенных побоев…
Кто забрал его Хозяйку и увез её? С какой целью и куда?..
Хотя, теперь было неважно. Интеграл жива, и Алукард знал это.
И тому, кто раз за разом сурово истязал последнюю из рода Хеллсингов, он не завидовал.

Виктория медленно шла по многолюдным вечерним улицам. Сзади тащился Пип, насвистывающий какую-то похабную песенку. Серас слушала его трели вполуха. Из её головы не выходил священник, которого она встретила вчера вечером.
Его лицо, его глаза, его волосы, его спокойный и размеренный голос – все пробуждало в ней неясную тревогу. Все в этом странном юноше волновало вампиршу и заставляло снова искать встречи.
Андерсона и его суровое предупреждение девушка как-то позабыла.
- Эй, Серас, ау! – перед лицом вампирши несколько раз мелькнула рука Бернадотте: наемник загородил путь девушке. – О чем задумалась?
- Я?.. – тупо переспросила Виктория, неосознанно продолжая перебирать взглядом серые лица в толпе.
- Нет, я! – усмехнулся Бернадотте. – Да что с тобой такое?!
- Со мной ниче… ОХ! – Серас замерла с открытым ртом, устремив странно заблестевшие глаза куда-то в сторону; Бернадотте растерянно обернулся – в той стороне удалялась одетая во все черное фигура католического священника.
- Католик? Андерсон, что ли? – равнодушно хмыкнул наемник и повернулся обратно к Виктории. – И что… Что за чёрт?!?...
Перед ним никого не было.

Католический священник, помедлив, вошел в душное помещение магазина специй. Его встретила ухоженная индианка.
- Что угодно? – вежливо спросила она, улыбаясь во все тридцать два зуба.
- У вас есть минеральная соль? – Интен блеснул очками, слегка наклоняя голову. Индианка удивленно вздрогнула, её ослепительная улыбка померкла.
- Вы?.. – полузадушенным голосом прошептала она.
- Минеральная соль. У вас она есть? – не терпящим возражений голосом повторил священник. Голубые глаза смотрели строго и жестко.
- Д-да, конечно, - индианка юркнула за занавеску и через минуту вернулась с аккуратным флаконом. – Вот, прошу вас.
- Благодарю. Сколько с меня? – Интен полез в карман, но в этот момент продавщица судорожно замотала головой – в карих глазах был виден отчетливый страх.
- Нет! Нет! Не надо! Я не приму денег от …, - в этот момент она произнесла такое странное слово, что Виктория, наблюдающая за этой сценой через стеклянную витрину, приподняла брови, не поняв ни единой буквы.
Интен нахмурился.
- Я настаиваю! – холодно произнес он, не сводя странного изучающего взгляда с индианки.
- Нет! Нет! Во имя Будды, нет! – истерически закричала женщина и бросилась на колени перед католиком, рыдая и умоляя на индийском языке.
Отец Хейл минуту стоял, как пришибленный, наблюдая за истерикой индианки, после чего схватил флакон с серебристым порошком внутри и со словами «Благословит тебя Господь» выскользнул из магазина. Серас едва успела спрятаться за угол.
После того, как высокая фигура священника исчезла в толпе, Серас рискнула войти в магазин. На полу заведения сидела с пустым взглядом продавщица.
- Простите? – неуверенно протянула Виктория, приближаясь к индианке. Женщина медленно подняла на неё голову. – Что здесь произошло?
Индианка молча покачала головой и отвернулась. Затем, игнорируя вопросы вампирши, поднялась и ушла за занавеску. Виктория, видя, что здесь она ничего не добьётся, резко вышла из магазина. Аромат церковного ладана все ещё висел в воздухе, обозначая извилистый путь католического священника.

Алукард прошипел заковыристое проклятие, сверля злобным взглядом церковь, к которой вчера приходила Серас. Он чувствовал, что здесь что-то есть, но приблизиться ещё хотя бы на шаг не мог – святое место, чтоб его! Приходилось стоять в некотором удалении от дома Господня и наблюдать за приходящими и уходящими людьми.
Внезапно в толпе возле церкви сверкнули круглые очки, и Алукард с изумлением распознал среди серых лиц прихожан характерную одухотворенную физиономию отца Андерсона. Тот, по-видимому, тоже его узнал, так как мгновенно отделился от общей кучки священников и замер истуканом. Затем, помедлив, направился твердым шагом в сторону вампира. Когда извечных врагов отделяло шага три-четыре, священник внезапно остановился.
Молчание продлилось десять минут.
- Что надо? – неожиданно поинтересовался падре, сверля вампира недобрым взглядом, который Алукард вернул ему с процентами.
- Да так… По мелочи, - ответил вампир, не сводя зловеще блестящих глаз с шеи святоши.
Опять молчание. Оно продлилось гораздо дольше десяти минут, после чего уже порядком заскучавший вампир уже хотел откланяться, как вдруг…
Тонкий аромат желанной вот уже десять лет крови настойчиво защекотал ноздри Алукарда. Вампир мрачно повел головой из стороны в сторону, пытаясь определить источник. Однако наиболее отчетливо запах проявлялся прямо по центру.
Проявлялся прямо по центру, исходя от сутаны отца Александра Андерсона.
- Ты, - прошипел Алукард, мгновенно ослепляя священника сиянием своих клыков.
Падре недоуменно повел бровями. Алукард, игнорируя заметавшихся людей вокруг, достал из-под плаща «Шакал» и «Кассул».
- Где она? – зловеще поблескивая красными очками, поинтересовался вампир.
Священник молчал долго. Его язык не развязали даже три пули, «случайно» выпущенные прямо в лоб. Наконец, немного, примерно минуты три, посмотрев на выпавшие из его лба и поблескивающие на траве внизу пули, Андерсон задумчиво произнес:
- Только спокойно, ладно? – после чего поднял на вампира странные тоскливые глаза и сказал такое, от чего у Алукарда чуть инфаркт миокарда не случился: - Я и сам не знаю…

Виктория расширенными от ужаса глазами наблюдала, как падре Интен Хейл, негромко ругаясь о-очень нехорошими словами, старался смазать купленной (точнее, просто подаренной) солью что-то на спине. Врожденное чувство такта ненавязчиво шептало Серас, чтобы она помогла бедняге, но нечто более сильное, а именно – инстинкт самосохранения, рекомендовал остаться в укрытии, от греха подальше. Помня жестокие голубые глаза молодого падре, Виктория предпочитала следовать второму совету своего Альтер-эго.
Тем временем Интен закончил смазывать свою спину. Медленно, стараясь не делать резких движений, юноша натянул обратно сутану и поднялся. Слегка шатаясь, он подошел к стене и уперся в неё руками.
- За что, Господи?.. За что мне такие испытания?.. Какие грехи лежат на моей душе?.. – слабым голосом вопрошал священник.
Этого Виктория вынести уже не могла: в голосе несчастного звучали явственные слезы. Медленно выйдя из-за дряхлой колонны, вампирша тихим шагом направилась к тихо что-то бормочущему священнику. Тот, однако, мгновенно услышал шорох её одежды и резко отстранился от стены, испуганно глядя на приближающуюся девушку.
- Кто?.. Вы?! – удивленно спросил юноша, широко раскрытыми голубыми глазами глядя в лицо Серас. Та сглотнула.
- Падре… Интен, - необычайно нежно произнесла вампирша, протягивая к священнику руку.
Интен вздрогнул и попятился. Серас, предугадав это, мгновенно оказалась рядом и обхватила священника за плечи, притягивая к себе. В глазах Хейла отразился невероятный ужас, он попытался вырваться, но вампирша использовала всю свою силу нелюди, чтобы удержать юношу. Ей это удалось. Побрыкавшись ещё немного, священник странно обмяк.
- Бедная… Кого вы возжелали, если бы вы только знали это… - убито прошептал он.
Серас сглотнула, обводя влюбленными, странно блестящими красными глазами печальное смуглое лицо.
- Ты… Ты так похож на неё… Почему? – тихо спросила она, нежно проводя пальцами по смуглой коже.
- Не знаю. Но вы будете глубоко несчастны, если попытаетесь сделать ЭТО, - негромко произнес священник, отворачиваясь.
Серас бешено замотала головой.
- Нет, нет, нет! Не говори так!.. Подари мне то, что не смогла подарить она! – умоляюще воскликнула вампирша, стараясь прильнуть к Интену.
Священник странно замер, затем с неизвестно откуда взявшимися силами вырвался и убежал куда-то во тьму. Серас растерянно смотрела ему вослед.
- Нет… Нет!.. Нет!! ИНТЕГРАЛ!!! – безумно закричала вампирша, падая в бессилии на колени.
Ответом ей было гробовое молчание.

«Интеграл, Интеграл, Интеграл… Проклятье, почему это имя преследует меня?! Что за рок следует за мной по пятам?!?» - давясь истерическими рыданиями, Интен бежала по темному коридору, спотыкаясь и стукаясь о стены. На пути вставали неясные туманные силуэты, в голове звучали громогласные крики, кто-то звал её, кто-то плакал, кто-то проклинал. Интен открыто рыдала, повторяя проклятое имя исчезнувшей женщины, о которой она узнала от этой вампирши. Внутри обрывались многочисленные нити, связывающие её с реальностью. Наконец, устав от бесконечного бегства, псевдо-священник прислонилась к какой-то стене и сползла по ней вниз, закрывая лицо дрожащими руками. Пересохшие губы шептали чьё-то имя, незнакомое и при этом невероятно родное… Имя из прошлого, которое ей не суждено вспомнить и обрести заново.
- Падре… Падре Андерсон… Александр… - внезапно прохрипела девушка, закидывая голову назад. – Слышишь?.. Александр!..
Да, Андерсон. Единственный, кто пришел к ней на помощь, когда она была одинока и всеми покинута, была потеряна в неизвестном и в одно мгновение забытом мире. Андерсон. Тот, кто отвечал за неё, кто дал ей новую жизнь и цель.
- Александр! – жалобно протянула Интен, охватывая себя руками.

- Как это – не знаешь… - прохрипел Алукард.
- Не знаю… Она часто уходит куда-то одна. После того, как… - падре Андерсон странно замолк, зелёные глаза подозрительно забегали.
Алукард мгновенно вспомнил адскую боль, как от ударов плети, за эту проклятую неделю нападавшую на него три раза. Красные глаза злобно прищурились.
- После того, как? – переспросил вампир, снова поднимая свои любимые пистолеты на священника.
Андерсон странно отшатнулся. На обычно насмешливом лице священника явственно проступила растерянность.
- Она… Я… Я должен был… Никто не знал, кто она… Я отвечал за неё… - сбивчиво зашептал Александр: в зеленых глазах появился ужас.
Он бил её, понял Алукард. Плетью. Наотмашь. С силой. Каждый раз, когда их тайна была на грани раскрытия, преподавая необходимый урок. Злоба медленно, как змея из травы, начала подниматься в сущности (дружно вспоминаем, что у нелюдей нет души – авт.) вампира. «Шакал» черной молнией взметнулся вверх, целя в лоб покрывшегося потом священника.
- УБЬЮ!!! – закричал Алукард с перекошенным от злобы лицом.
Андерсон поднял на него раскаивающиеся глаза и внезапно странно дернулся. Белобрысая голова повернулась куда-то в сторону, следуя, будто на звуки неслышного остальным голоса. На лице, сначала удивленном, появилось выражение откровенного ужаса.
- Она… Она в беде… - полузадушено прохрипел падре и… исчез.
Вампир странным взглядом некоторое время смотрел на то место, где секунду назад находился священник, затем грязно выругался и медленно побрел в сторону от церкви. Он тоже чувствовал, что его Хозяйка в беде, но не мог определить, где Интеграл и что именно с нею случилось. Однако он отлично понял, по чьей вине: где-то, истерически рыдая, билась головой о стену полицейская.

- Я здесь… Я здесь, - повторял Андерсон, нежно поглаживая голову Интен. Псевдо-священник тихонько вздрагивала каждый раз, когда тяжелая ладонь священника касалась её головы. – Что случилось? Кто это сделал с тобой?..
- Ты был прав… Я должна была убить… Но вместо этого выслушала… Моя ошибка, - безжизненным голосом прохрипела Интен, стеклянными глазами слепо глядя куда-то в темноту; очки валялись на полу, разбитые вдребезги.
Андерсон нашел её в темном полусыром заброшенном тоннеле, сидящей возле стены. Сутана на спине промокла от крови – рубцы от плети снова начали обильно кровоточить. Длинные волосы распущены и рассыпаны по плечам. Лицо пустое и практически безжизненное.
Теперь, наплевав на все свои обеты, священник бережно прижимал к себе страдающую амнезией Интеграл Ван Хеллсинг, ощущая дрожь её тела и горячее дыхание на своём плече. Внутри разгоралось пламя, затушить которое можно было лишь одним способом.
- Идем. Идем, Интен, - тихо произнес священник; к сухим губам липли влажные от крови и сточной воды жемчужные волосы. – Ты ослушалась, - с болью добавил он, поднимаясь.
Он молил Бога и всех Его Святых, чтобы она возмутилась, забилась в истерике или резко послала его куда да подальше. Однако Интеграл молча попыталась подняться на ноги. У неё не получилось, она начала снова оседать, но Андерсон, скрепя сердце, подхватил её на руки и медленно вошел во тьму тоннеля. Интеграл пустыми глазами смотрела вперед, безжизненно положив светловолосую голову ему на плечо.
- Ты ослушалась. Ты ослушалась. Пойми, ты ослушалась, - хрипло шептал Андерсон.
Интеграл промолчала в ответ.

- Ты!!!... Уничтожу! – злобно ревел Алукард, медленно наступая на свою подопечную. Полицейская даже не попыталась спрятаться за стоящего тутже Бернадотте.
- Я виновата, - хмуро повторила она и снова замолкла. Уже три часа как выплаканные глаза смотрели с ненавистью, однако, с ненавистью, не направленной на её Хозяина. В данный момент Серас ненавидела саму себя, за то, что попыталась заменить пропавшую Интеграл каким-то полоумным священником.
Алукард ещё несколько минут стоял, нависнув над вампиршей, злобно сопя и сверкая алыми глазами, затем, громко выругавшись, резко отошел от неё и навис над столом с полными кровью бокалами.
- Прочь! Все прочь! – глухо рявкнул он, ощущая на спине тупую боль, как от резких ударов плетью. В тишине раздался шорох: Бернадотте тихо выскользнул из подвала, утягивая за собой и хмурую Серас. Та и не подумала сопротивляться. Она только прошептала что-то вроде «Виновата» перед тем, как наемник увлёк её на лестничную площадку.
Алукард же, закрыв глаза, разделял боль своей Хозяйки.

Где-то, закусив губу, бил плетью свою подопечную, едва сдерживая слёзы и крик ярости и боли, преподобный отец Андерсон. Интеграл, потерявшая память неделю назад при странных обстоятельствах, не делала ни малейших попыток прекратить свои истязания.
И это убивало Андерсона гораздо лучше, чем все обоймы «Шакала» и «Кассула», вместе взятых, выпущенные Алукардом ему в голову.

Отец Георгий пулей выскочил из кельи отца Интена. Андерсон встретил его пасмурным взглядом.
- Александр… Это… Это же… - сбивчиво прохрипел он, делая непонятные пассы в сторону темного помещения. Андерсон мрачно кивнул.
- Да. Это – женщина, - подтвердил он, со странным наслаждением наблюдая, как кровь отливает кровь от лица пожилого мужчины.
- Но… Но как?! – пискнул Георгий, почти теряя сознание от ужаса. – В церкви!.. Женщина!..
- Она выживет? – мрачно перебил излияния собрата Александр; ночью он побил Интеграл в два раза больше, чем до этого. И, несмотря на то, что потом он носился по церкви в поисках человека, которому можно было бы довериться, внутри остался неприятный осадок.
«Если она умрет… Это я убил её… Я убил её…» - постоянно билась в голове священника проклятая мысль, как птица в клетке.
- Брат мой… но это грех! – с округлившимися от суеверного ужаса глазами прохрипел Георгий.
- Я не грешил с ней! – резко одернул собрата по вере Андерсон. «А зря…» - мелькнула похабная мысль и исчезла.
Георгий некоторое время смотрел на священника, его бледные глаза выражали ту же мысль.
- Она… За что ты её? – со слабым интересом спросил он.
- Она будет жить? – повторил свой вопрос Андерсон, проигнорировав священника.
- Да, брат. Она выживет. Но ей нужно в клинику…
- Отлично, - Александр резко отпихнул отца Георгия и вошел в тёмную келью. Через минуту он вышел оттуда, бережно неся на руках обмякшее женское тело.

Алукард ослепительно улыбнулся появившемуся на горизонте священнику с его Хозяйкой на руках. «Шакал» матово блеснул в неверном свете луны.
- Медленно положил на траву и отошел, - деликатно попросил он, скаля клыки.
Андерсон пасмурно взглянул на вампира, но просьбу выполнил. После чего как вихрь налетел на нелюдя, обнажив свои клинки.
Вампир демонически расхохотался и выстрелил.

- Дитя моё… Дитя моё, очнитесь! – кто-то назойливо тряс Интен за плечо.
Псевдо-священник со стоном раскрыла глаза и с трудом села. Прямо в лицо девушке уставились странно блестящие глаза отца Георгия. Пожилой священник непонятно улыбался.
- Где Александр? – хрипло спросила Интен, подчиняясь неясному чувству. Что-то в склонившемся над нею падре настораживало девушку. Мысленно призывая Андерсона, псевдо-священник медленно поднялась и, косясь на улыбающегося мужчину, попятилась. Падре провожал её становящимся все безумнее и безумнее взглядом.
- Ты грешила с ним, дитя? Грешила? – сиплым голосом вдруг спросил Георгий, неуловимо вскакивая на ноги.
Интен медленно помотала головой из стороны в сторону. В голубых глазах появились страх и непонятная, застарелая ненависть.
- Нет, - произнесла она, продолжая пятиться и стараясь понять, что за выражение проявляется все точнее и точнее в бледных глазах пожилого падре.
- Я пойму тебя, дитя. Пойму и даже прощу, - наконец, Интен поняла. И ей стало по-настоящему страшно, потому что на мысленные призывы Андерсон не отвечал.
В полубезумных глазах Георгия было сумасшедшее плотское желание.
С неясным гортанным рычанием отец Георгий бросился вперед, стараясь повалить девушку на землю, но та резко, как по наитию, с размаху влепила ему тяжелую оплеуху. Мужчина, охнув, попятился и осел от второго удара, уже в пах, дико вытаращив глаза и хватая ртом воздух. Сама Интен, резко застонав от боли во вновь закровоточившей спине, по стене медленно двинулась в сторону аллеи. Георгий, тихо проклиная несчастную девушку, ползал на четвереньках.
- Александр… Алек… Алука… Алукард!.. – тем временем бормотала на грани потери сознания псевдо-священник.

Алукард и Андерсон одновременно замерли, услышав зов. Испуганно посмотрев друг другу в глаза, священник и вампир дружно обернулись в сторону церкви. Там ползал у самого порога отец Георгий, его голос (а, следовательно, и проклятия в адрес Интеграл) становился все громче и громче.
Андерсон смертельно побледнел, затем начал багроветь от гнева, поняв, что было на уме у пожилого падре, когда он охотно вызвался присмотреть за несчастной во время стычки противников. С глухим криком священник рванулся к поднявшемуся на четвереньки мужчине, когда в него вдруг врезался снаряд из любимой базуки Серас. Вампирша с гортанным ругательством выстрелила в католика снова.
- Где мисс Хеллсинг? Где леди Интеграл?!? – визжала она, стреляя снова и снова: красные глаза безумно блестели.
Отец Андерсон резко обернулся к ней, собираясь кинуть в настырную девчонку свои клинки, но в него плавно с характерным звуком вошла пулемётная очередь. Где-то в стороне весело рассмеялся Бернадотте. Александр взвыл и бросил в него один меч. Мимо. Бернадотте заржал уже с другой стороны.
- Хозяин! Хозяин, ступайте за леди Интеграл! Мы задержим этого …! – Серас очень некультурно выразилась, снова вскидывая базуку.
Кричала она зря. Алукард мгновенно, едва снаряд вонзился в священника, бросился на запах крови своей Хозяйки. Проходя мимо престарелого сластолюбца, вампир с упоением пнул католика в живот. Георгий снова вытаращил глаза и завалился на бок.

Интен прислонилась к стене полуразрушенного старого каменного забора. Она отошла от церкви настолько далеко, насколько это было возможно. Спина промокла, в воздухе повис пьянящий запах крови.
«Помогите… Кто-нибудь… Ради Бога…»
- Хозяйка?.. – ошарашено спросили откуда-то со стороны.
Девушка медленно повернула голову на страшный, замогильный голос. В десяти шагах от неё, с ошарашенным и при этом невероятно восторженным выражением бледного аристократичного лица, стоял высокий (очень высокий) черноволосый мужчина в красном плаще странного покроя. На тонкой переносице Интен с неясным отвращением разглядела через пелену боли красные очки.
- Вампир… - прохрипела она, вытаскивая из складок сутаны небольшой пистолет. Дрожащей рукой направила дуло в сторону неизвестного.
- Хозяйка!.. – тихо повторил незнакомец, в его голосе появилась невероятная радость. – Хозяйка!!
Вампир сделал шаг в сторону девушки. Та отреагировала на это мгновенно.
- Не сметь! Застрелю!! – хрипло выкрикнула она; по её спине скатывались горячие капли крови, раздражая и отвлекая.
Вампир замер, но затем в одно мгновение оказался рядом с агрессивно настроенной псевдо-священником и, упав на колени, прижался лицом к её животу, вдыхая запах помятой сутаны. Интен замерла, продолжая целиться в пустоту. Её правый глаз слегка дергался.
- Ты… Парень… - внезапно нервно произнесла, облизнув сухие губы, Интен, скосив глаза на черноволосую макушку странного субъекта. – Ты ж вампир…
- Вампир! Как есть вампир! – радостно согласился тот, нежно проводя лицом по поверхности сутаны.
- Вампир… - задумчиво протянула Интен, затем, помедлив, резко начала вырываться. – Ересь! Отойди! Отлипни!! Проклятье!!! – взревела девушка, видя, что её усилия результатов не дают. – Пшел вон!!!
Секунду стояла тишина, затем вампир, продолжая прижиматься к животу гневной псевдо-священника, радостно возопил:
- ХОЗЯЙКА!!! – после чего прижался к Интен так сильно, что та охнула, выронив оружие.
- ПШЕЛ ВОН!!! ОТЛИПНИ!!! – заорала Интен в минутном помешательстве, забившись в объятиях нелюдя, как птица бьётся в силках. – ПОМОГИТЕ!!! МАНЬЯК!!!...
Раздались неуверенные шаги, после чего из-за угла выглянули светловолосый парень с косой и повязкой на один глаз и уже знакомая Интен Серас. Мгновение оба стояли, как замороженные, затем парень, выронив изо рта дотлевающую сигарету, прохрипел в изумлении:
- Леди Интеграл?..
Серас странно посмотрела на него, затем медленно перевела полубезумный взгляд на чернявого мужчину, поневоле отлипнувшего от живота Интен и обернувшегося на голос её спутника.
- Хозяин… Это… - прошептала она, дрожащим перстом указывая на замершую истуканчиком смуглокожую блондинку.
Вампир радостно кивнул, игнорируя довольно-таки ощутимые удары, кои ему наносила разъяренная девушка, которую он так, гм, нежно обнимал, стоя на коленях.
- Мисс Хеллсинг… Леди Интеграл… - в полуобморочном состоянии протянула руки к смуглянке Виктория.
- В очередь!!! – взбешенно рявкнул вампир.
Интен взвыла дурным голосом, закинув голову назад.
- Интеграл! Опять это проклятое имя!!! – проорала она и, добавив короткое, но весьма насыщенное ругательство, провалилась в глубокий обморок.

Алукард мрачно окинул взглядом бледные стены больницы и вошел в светлый холл. На него мгновенно обратили внимание две медсестры, но промолчали. Вампир ответил им равнодушным взглядом и прошел к лифту. У дверей оного уже стоял врач его Хозяйки.
- В какой палате Интеграл Ван Хеллсинг? – пасмурно поинтересовался он.
Мужчина кинул на него хмурый взгляд и уклончиво ответил.
- Пятая. Но у неё амнезия и помутнение рассудка… - тут врач ошарашено замолк: поблизости никого не было.

- Я в полном порядке! – смуглокожая блондинка мрачно отбивалась от улыбчивой медсестры.
- Поверьте, вам нельзя вставать с постели, мисс Хеллсинг! – хрипела та, кое-как оттесняя главу Организации Хеллсинг к койке.
- Хеллсинг?! Я – Интен Хейл! – гордо вскинула голову пациентка, снова прорываясь к выходу.
- Да, да, конечно! Только лягте!!
Алукард замер, уставившись на эту картину в немом восторге. Медсестра кинула на него умоляющий взгляд, вампир поймал его и, внезапно оказавшись рядом, одним нежным движением уложил брыкающуюся Хозяйку на кровать.
- Ересь! – возмущенно вскрикнула та и замолкла, неприязненно косясь на вампира.
Медсестра, застегнув на буйной пациентке ремни, поманила вампира, тихо офигевавшего от злобного взгляда своей Хозяйки. Тот проследовал за нею в коридор.
- Проблемы? – обеспокоено поинтересовался он, стреляя красными глазами в сторону привязанной к койке смуглокожей блондинке, тихо сопящей и бесплодно старающейся освободиться, пока их нет.
- Не-ет, что вы! – странно хихикнув, протянула медсестра (при этом вспоминая вчерашний ад, который устроила всему персоналу проснувшаяся от дозы снотворного мисс Хеллсинг). – Но этим утром у леди Интеграл был посетитель…
Алукард ощутимо напрягся. Уолтер, хоть и порывался постоянно дежурить у палаты Интеграл, всё-таки остался в поместье, приняв на себя должность временного руководителя Организации. Серас, которой вампир уже дал несколько раз на орехи, застукав свою подчиненную, когда она совершала третий по счету круг вокруг клиники со своей базукой наперевес, сидела в подвале поместья, находясь под арестом (в смысле, без задания, на замке, в гробу и без крови). Бернадотте не так уж и рвался навещать начальницу, сославшись на занятость и на упырей, аж стаями атакующих отдельные районы (почему-то помеченные красными фонарями). Посему Алукард решительно терялся в догадках. Валентайны, чтоб им пусто было?.. Максвелл?.. Монтана (не дай Бог!!!)?..
Наконец, устав от непривычного шевеления в голове, вампир прибегнул к помощи медсестры.
- Нет, он был один. По виду – католический священник… Нет, нет, он не покушался на жизнь леди Интеграл, что вы! Он просто отдал ей что-то… Что именно?.. Не знаю. Она куда-то спрятала подарок, а священник тутже ушел, - медсестра пожала плечами и, помолчав, добавила: - Ах, да!.. После его ухода мисс Хеллсинг долго плакала. Нам даже пришлось вколоть ей двойную дозу снотворного.
Распрощавшись с учтивой и заботливой медсестрой, Алукард клятвенно пообещал себе найти отца Андерсона и устроить ему экскурсию по семи кругам Ада, о которых так любит упоминать при каждой их встрече преподобный.

«Прости меня… Нет, не прерывай, просто слушай!.. Прости меня, я поступал подло… Я так долго обманывал тебя, теша себя надеждой на взаимность! Мои поступки, мои грехи… Прости меня! Прости меня и возьми это…»
Отец Андерсон ненавидящими глазами оглядывал лица прихожан, выискивая среди них должного возвратиться с минуты на минуту с обследования преподобного Георгия. В груди разрывалось сердце, о котором падре уже успел позабыть. Её лицо, лицо, полное ужаса и отчаяния, все ещё стояло перед его глазами. Именно поэтому он решился на это…
…Чтобы отомстить. Чтобы успокоиться. Чтобы покарать…
Через три часа неизвестный молодой священник заглянет в келью преподобного Георгия и выскочит оттуда с воплем, увидев пригвожденный к стене труп обитателя кельи.
Убийцу так и не найдут.

Алукард смиренно сносил оскорбления, коими его покрывала потерявшая память Хозяйка. Уже час с лишним он старался уговорить её уехать в поместье Хеллсинг. Однако та возмущенно отбивалась от заботливых рук и отказывалась, выражаясь в о-очень интересных фразах.
- Делай со мной что хочешь, но я не уеду! – наконец выкрикнула девушка и замерла, исподлобья глядя на носферату. Вампир огорченно вздохнул, но тутже просиял.
- Что хочу? – оживленно переспросил он.
- ДА! – прорычала Интеграл, скаля белоснежные зубы.
- Ладно! – удовлетворенно кивнул Алукард и… резко ударил девушку по голове.
Голубые глаза Хеллсинг сошлись на переносице, смуглянка что-то неразборчиво пробормотала и с глупой улыбкой сползла вниз по стене. Алукард криво усмехнулся и, подняв Хозяйку на руки, понес её вниз, к выходу, у которого уже ждала машина.
***
Я мрачно жевала сигару, потирая всё ещё ноющий затылок. Признаться, меня очень удивил рассказ моих подчиненных о моих же приключениях в состоянии амнезии. Особенно, если учитывать, что большинство воспоминаний «преподобного Интена Хейла» у меня имелись, но - как в тумане.
Спина всё ещё болела, хотя рубцы от ударов плетьми быстро заживали. Уолтер, помогая мне смазывать раны, крыл Андерсона на чем свет стоит, однако я не злилась. С чего бы? Особенно, если учитывать, что он меня практически спас из завалов разрушенной базы. Хоть и избивал потом с особой жестокостью, н-да…
Вздохнув, я снова протянула руку к стопке отчетов. Работы накопилось в моё отсутствие – жуть. И каждый документ требовал моей личной проверки. Так что ближайшие недели две у меня складывались крайне весёлые, если подумать.
…В другой руке я вертела красивый серебряный крестик с явно католическими надписями на гладкой поверхности. Его я нашла на себе, едва обретя потерянную память, и в том, кто именно подарил его мне, пока я страдала амнезией, сомнений не возникало…
«Прости меня! Прости меня и возьми это…»
…Я прощаю тебя, Александр. Прощаю, чтобы ты не сделал мне плохого…
Пробежав глазами по строчкам очередного отчета, я взбешенно сверкнула глазами:
- Ересь!..