Беты (редакторы): Аlissia
Фэндом: Bleach
Персонажи: Ичиго/Рукия
Рейтинг: PG-13
Жанры: Гет, Ангст, Драма, Даркфик, AU
Предупреждения: Смерть персонажа, OOC
Статус: закончен

Описание:
Зангетсу закричал где-то в глубинах его подсознания, призывая опомниться, очнуться от наваждения, выкинуть дурные мысли прочь из головы. Закричал голосами обоих — и воплощения силы Квинси, и Пустого.

Не будет дороги назад, твердили они. Не будет шанса остановиться. Будет только срок.

…И по истечению срока мрак поглотит все…

Посвящение:
Alissia ^.^


Примечания автора:
Небольшой приквелл к "Напоминание о грехах".



И ПО ИСТЕЧЕНИЮ СРОКА МРАК ПОГЛОТИТ ВСЁ.


Две волны схлестнулись внизу: белая и черная. Два народа, две расы, ненавидящие друг друга до глубины души, всем сердцем. Две стороны, меж которыми невозможно примирение.

Квинси и синигами.

Ичиго уже отчаялся понять: зачем? Он знал, что синигами сражаются за свои семьи, за свой дом, за свою судьбу, в конце концов; но и квинси молодой человек винить не смел. Те имели полное право на подобное вторжение: изгнанные некогда, почти, что уничтоженные, теперь лучники Вандер Рейха жаждали отмщения и возвышения своего свергнутого Короля. Куросаки хотелось сжаться в комочек, закрыть руками уши, зажмуриться…

Но и это бы не помешало ему видеть и слышать тот ужас, кой творился внизу.

Война длилась уже несколько месяцев, и до сих пор — с переменным результатом. То квинси начинали одерживать верх, притесняя врага, но синигами вспоминали о каких-то древних уловках и брали реванш. Но ни те, ни другие не желали прекращать сражаться и идти на сближение.

«Это никогда не закончится…» — внезапно с ясностью осознал Ичиго; широко раскрытыми глазами наблюдая за бойней под своими ногами. — «Никогда… Пока Короли не встанут бок о бок», — молодой человек посмотрел несколько выше.

На кобальтово-синем фоне небес ярко выделялись две фигуры в белом: Яхве Юга Бах, предводитель и родитель расы Квинси, и Король Душ, соизволивший возглавить своих последователей, Синигами. Эти двое правителей не спешили сходиться в сражении, предпочитая пока что только наблюдать, но с каждым днем становилось все яснее: рано или поздно, но эти две немыслимо могущественные силы столкнуться, и тогда…

Ичиго даже не хотел думать о том, что произойдет в таком случае.

— Всё! Не могу больше! — рядом появился из ниоткуда Ишшин, выдохнул. Ичиго покосился на отца, отметив, что выглядит тот далеко не самым лучшим образом: форма потрепана, как после стычки с полусотней адьюкосов, хаори умудрился куда-то посеять, руки подрагивают, но, тем не менее, крепко сжимают эфес занпакто. В волосах в общем-то не старого родителя рыжеволосого парня прибавилось седины… Впрочем, его сын мог похвастать тем же самым. За эти месяцы им обоим пришлось много чего насмотреться, и теперь Ичиго вполне обоснованно считал, что видел всю мерзость, на которую только способны люди. Ведь и синигами, и квинси, по сути, были людьми…

Куросаки-старший в свою очередь пристально глянул на подозрительно равнодушного отпрыска, оценил капающую с парных клинков сынка кровь, а так же глубокий кровоточащий порез на левой щеке парня. Хмыкнув, мужчина потянулся к лицу парня, стремясь задействовать исцеляющее Кидо, но тот лишь дернул головой, показывая, что в этом нет необходимости.

— Не нужно, — коротко произнес Ичиго. — Все в норме.

— Ага, как же, «в норме»… — ернически протянул его отец, но руку убрал. — Скольких ты успел за сегодня?

— Пятнадцать. Яхве, наверное, счастлив, — безэмоционально откликнулся Куросаки-младший, шаря безразличным взглядом по появляющимся рядом синигами: вон Ренджи, Рукия тоже здесь, Хирако, Хисаги-сан… Постепенно пространство вокруг него заполнилось знакомыми людьми, и ледяная короста отчуждения, покрывшая было душу молодого человека, с треском надломилась. Ичиго, пересилив себя, заставил одеревеневшие губы растянуться в пусть слабой, но все же улыбке.

— Что, на сегодня все? — негромко поинтересовался он у тяжело дышащего Ренджи. Тот неясно мотнул головой.

— Ага… Квинси отступили, им, по ходу, их главнюк приказал… Так что до первой сирены можно зализывать раны, — при этих словах Абарай завистливо глянул прямо на глазах затягивающийся шрам на лице оппонента. Ичиго, без труда перехватив взгляд товарища, несколько помрачнел. Душу, только-только начавшую оттаивать от мерзостей и ужасов сегодняшнего дня, вновь сковало льдом.

Разве он виноват в том, что кровь квинси, текущая в его жилах, самостоятельно начинает регенерацию? Старик утверждал, то он тут ни при чем, Широ тоже мотал головой, причем так возмущенно, что приходилось беловолосому паршивцу верить. Вот и выходило, что пробудившиеся после посещения дворцов Нулевиков гены Квинси действовали самостоятельно.

И многих в Готее это нехило нервировало. Да и кому это понравится — сражаться бок о бок с тем, кто фактически является потенциальным врагом?

— Идёмте, — рыжеволосый парень развернулся на девяносто градусов, стремясь при этом не встречаться взглядом с потрепанными синигами. Многие из которых, к слову, смотрели в его сторону куда холоднее, нежели лейтенант Шестого отряда.

Ичиго не винил своих товарищей. По сути, он уже давно привык к тому, что его везде и почти всегда воспринимали если не как чужака, то явно как нежелательного гостя. Он не был ни арранкаром, ни синигами, ни квинси, ни Подчиняющим Души, ни вайзардом — но при этом немыслимо как сочетал в себе все их качества. Конечно, при таком условии на него будут коситься и под шумок точить нож.

Нет, Ичиго не винил своих товарищей.

Но и понять их тоже не мог.

*

— Его Величество вновь предлагает вам перейти на сторону Вандер Рейха, — голос Юграма сочился ледяным спокойствием, при этом удивительно сочетаясь с возмущенным блеском льдисто-голубых глаз.

Советник императора не мог понять, зачем правитель Квинси раз за разом старается переманить на свою сторону этого рыжеволосого юнца? В парне текла кровь синигами, кроме того, он был слишком непредсказуем, чересчур… из ряда вон выходящим? Хашвальт так и не смог до конца понять, восхищается ли он этим странным существом, которое даже язык не поворачивался назвать человеком, презирает ли его — или же боится до нервной дрожи? А может, и то, и другое, и третье?

Вполне возможно. Вполне. Подобный феномен просто физически не имел права существовать. Однако же, существовал. Но даже если и так…

Принять это создание в Вандер Рейх?!

Куросаки Ичиго медленно поднял на него глаза, в темноте ночи полыхающие льдисто-голубым (Юграм, надо признать, ни у кого еще не видел таких глаз). Медленно опустил шарф, открывая плотно сжатые губы, и коротко произнес:

— Нет, благодарю вас.

Вот и еще одна загадка. Каждый раз Куросаки Ичиго отвечал одно и то же, неизменно вежливо, хотя весь его вид и выражал ярость. Такую, будто невесть как появившемуся на свет существу с рыжими волосами было отвратно слышать нечто подобное, до зубовного скрипа отвратно, но сражаться он не имел права.

Юграм галантно поклонился. Смотреть юноше в глаза было крайне сложно. Мельком советник императора Квинси даже ощутил некое разочарование.

…Возможно, появись такой союзник у его народа, война могла бы закончиться уже завтра…

— Тогда прошу меня простить. Я передам ваши слова Его Величеству, — мужчина выпрямился, посмотрел – но не на Куросаки Ичиго, а немного левее. — Завтра, в то же время. Надеюсь увидеть вас среди выживших, — забавно, но, говоря это, он даже не покривил душой.

Юграм действительно на это надеялся.



Ичиго криво усмехнулся, глядя в спину удаляющемуся вербовщику Вандер Рейха. «Завтра, в то же время», значит…

Война по расписанию — как же глупо и нелепо это звучит!

И еще более абсурдным является тот факт, что так оно и есть на самом деле…

*

Исане не справлялась. Раненых с каждым днем становилось все больше и больше. Про погибших и говорить нечего: жестокая бойня, по ошибке прозванная войной, уносила в день, самое меньшее, пару десятков. В бой уже шли совсем молодые синигами, ученики Академии, которые к моменту вторжения квинси едва-едва перевелись на второй курс.

Единственным, что помогало женщине держаться, было участие в оказании помощи пострадавшим двух Куросаки. И Ишшин, и Ичиго оказались незаменимыми полевыми врачами. Ишшин был доктором по профессии, а Ичиго готовился поступать в медицинский, плюс ко всему, в такой семье не знать основ врачевания — себя не уважать.

Вот и сейчас её властно подвинули. Исане посторонилась, и рядом плавно пустилась на колени фигура в просторном белоснежном одеянии, больше всего похожем на экипировку рейдеров в Уэко Мундо. Ичиго бегло осмотрел рану бойца, кивнул своим мыслям и быстрым речитативом перечислил, что ему понадобится для операции в полевых условиях. Женщина кивнула и сорвалась в Шумпо, намереваясь принести все вышеуказанное.



Поначалу бойцы от него шарахались, даже в полумертвом состоянии. Но постепенно привыкли к тому, что один из лучших воинов Сейретея оказался полукровкой-квинси. Некоторые по-прежнему ворчали на эту тему, мол, терпим врага рядом с собой, но их быстро затыкали, всерьез опасаясь, что рыжеволосый парень и впрямь может стать таковым. Однако Ичиго не реагировал, осознавая, что война сильно расшатала нервы даже самым крепким воинам Готея. Он просто не мог не осознавать.

Этому раненому капитально не повезло. Парня нехило зацепило, и требовалась операция. Исане задерживалась, так что Куросаки-младшему пришлось быстро вспоминать исцеляющее Кидо самого легкого уровня. Даже через белые перчатки пробивалось мерное льдисто-голубое сияние. Кровь, благодарение Богам, остановилась. Но состояние пострадавшего от этого не улучшилось.

Волна воздуха оповестила Ичиго, что Исане вернулась. А рейацу, мягко коснувшаяся молодого человека, — что вернулась лейтенант Четвертого Отряда не одна. Рукия тяжело присела рядом с ним, открыла бутыль с водой и молча поднесла горлышко к губам напарника. Ичиго, не говоря ни слова, приложился, глотнул.

За последнее время они навострились понимать друг друга без слов. Хотя, надо признать, и раньше просекали намерения оппонента с необычной легкостью.

Прекратив использовать Кидо, Ичиго потянулся за инструментами, поданными ему Исане с каким-то благоговением во взгляде. Н-да, серьезно девчонке Уноханы не хватает… Уже чуть ли не в нем капитана видеть готова. Качнув головой, рыжеволосый молодой человек глубоко вздохнул и склонился над пациентом.

Действовать надо было быстро.



Когда синигами унесли, его состояние уже перешло из критического в более-менее терпимое. Откинуть коньки, по крайней мере, тот в ближайшие часы уже не рисковал.

Ичиго пристально осматривал других пострадавших. По счастью, тяжелых случаев больше не было. Правда, взгляды синигами… Взгляды бойцов был очень далеки от дружелюбных. Ичиго старался убедить себя в том, что всему причиной переутомление, постоянное ожидание нападения и все такое… Но даже он с его рациональным подходом был вынужден признать: похоже, у Проводников Душ начинает прогрессировать расизм. Причем, с завидной скоростью.

— Что, лечишь наших, что б твоим дружкам было кого убивать? — донеслось ему в спину.

Ичиго прикрыл глаза.

Начинается…

Он уже давно понял, что лучше бы ему не появляться среди раненых сразу после битвы, но — врачебный долг. В это время все синигами обозлены сверх меры, скалятся на все белое, а не заметить фигуру в белоснежном одеянии как у пустынных кочевников, снующую меж тяжелоранеными, было просто-напросто невозможно. Вот некоторые и позволяли себе вызвериться. Первое время его это задевало. Потом он научился деликатно плевать с высокой колокольни на все ядовитые плевки в свою сторону. А теперь…

Теперь от подобных сцен он уже уставал.

Возмущался тип с перемотанной головой, но память Ичиго никогда не хранила имен тех личностей, с которым её непутевый хозяин не общался дольше недели, так что Куросаки не узнавал этого синигами. Возможно, они и пересекались раньше, кто знает. Правда, в данный момент Ичиго был даже рад тому, что смутьян ему незнаком.

Выслушивать незаслуженные оскорбления от некогда хорошего знакомого было бы обидно вдвойне.

Этот не стал, как некоторые, возводить логическую цепочку, начиная от легких намеков и кончая тяжелыми оскорблениями. Нет, он начал сразу с последнего. Куросаки выслушал про себя немало лестного, умудрившись сохранить на лице каменное выражение. Наверное, даже Бьякуе стало бы завидно, узри он его сейчас… Однако синигами явно был намерен перейти от словесного выяснения отношений к телесным, даже замахнуться успел. Вот только применить грубую силу ему так и не довелось.

Хорошая пощечина всегда отрезвляет. Даже таких горячих готейских парней.

Рукия пренебрежительно взмахнула ладонью, глядя на опешившего бойца с поистине Кучиковским высокомерием. Над полевым лагерем для пострадавших пронеслось холодное:

— Заткнись.

Синигами захлопнул рот, и, похоже, только сейчас до него дошло, кому именно он наговорил гадостей и каких конкретно. Боец побледнел, словно ему разом выпустили всю кровь из вен, но Ичиго только отвернулся.

В извинениях он уже давно не нуждался.

— Не стоило, — негромко произнес Куросаки, когда Рукия поравнялась с ним. Девушка окинула напарника странным взглядом, после чего хмыкнула:

— И ты тоже заткнись.

*

Дело было плохо. Очень плохо.

Квинси не собирались идти на попятную. Они гибли, но гибли с таким счастьем на мордах, что сердце сжималось от нехорошего предчувствия. Ичиго нервно оглянулся и похолодел.

У синигами на лицах было точно такое же выражение.

В небесах схлестнулись два правителя — Яхве и Король Духов. Ни один не желал уступать другому, ни один не желал показывать слабину. Кобальтовая глубина небесного свода озарялась то белым, то черным; и кто бы мог подумать, что сила Короля Духов будет цвета тьмы? Сторонники и одного, и другого орали, срывая голоса, восхищенно глядя на своего предводителя — и при этом круша, ломая, убивая…

Это никогда не кончится, вновь подумал Ичиго. Никогда, ибо слишком много различий меж двумя расами и тем паче — между двумя Королями. Такие бьются не жизнь, а на смерть, бьются вечно…

…Если только между ними не встает некто, способный сразить и того, и другого…

Зангетсу закричал где-то в глубинах его подсознания, призывая опомниться, очнуться от наваждения, выкинуть дурные мысли прочь из головы. Закричал голосами обоих — и воплощения силы Квинси, и Пустого.

Не будет дороги назад, твердили они. Не будет шанса остановиться. Будет только срок.

…И по истечению срока мрак поглотит все…

Толпа обезумевших синигами буквально разлетелась в стороны, когда из её центра взмыла ввысь фигура в снежно-белом одеянии. Никто не рванулся наперерез, никто не выкрикнул формулу Связующего Кидо.

И только Рукия ошарашено замерла на месте, провожая взглядом силуэт, стремительно мчащийся к сражающимся королям.



Ни тот, ни другой не ожидали вмешательства со стороны. Ни Яхве, ни Король не думали, что найдется безумец, решивший выступить против них, вмешаться в ход их битвы.

Но — нашелся и вмешался.

И сейчас стоял между ними на «воздушной ступени», не давая продолжить сражение.

— Куросаки Ичиго, что ты делаешь? — высокомерно поинтересовался Яхве: ему не хотелось калечить мальчишку, на этого бойца у императора Квинси были большие планы.

— Уйди, — шелестящее произнес Король Духов, немигающее глядя на отпрыска семьи Куросаки.

Но рыжеволосый молодой человек не пошевелился. Лишь взгляд сияющих льдисто-голубым глаз стал еще более мрачным.

— Прекратите, — хм, сказал вроде как негромко, а вот же ж… Голос разнесся, казалось, над всем Сейретеем. Внизу перестали копошиться квинси и синигами, словно подчинившись словам странного существа, посмевшего прервать сражение двух владык.

— Это не твоя битва, — скривился Юга. — Отойди в сторону, дитя, и терпеливо жди, когда я одержу победу! После того, как это существо падет, я заберу тебя в Шатен Берейх и начну твое обучение…

— Прошу, уйди, — Король Духов странно повел головой. — Я не хочу причинить вред тому, кого намерен сделать своим Капитаном…

Ичиго прикрыл глаза. Гордыня, презрение, высокомерие, уверенность в своих силах… Чрезмерная уверенность, он бы сказал… Куда могут завести мир властители с таким потрясающим набором качеств?

Выхода и вправду нет.

Где-то внутри вскрикнули в последний раз его верные союзники, но тут же умолкли, принимая его решение. Как бы больно им не было, они стерпят. И смирятся.

…И как же горько, что в этот раз шанса вновь их увидеть уже не будет…

— Прекратите, — повторил рыжеволосый молодой человек, медленно поднимая ресницы: казалось, что его глаза сияют ярче солнца где-то над головами всех присутствующих. — Довольно.

— Отойди! — Яхве занес руку для удара; Король Духов же промолчал, но и он не собирался отступать.

Ичиго смерил странным взглядом сначала одного, потом другого.

— Да будет так, — равнодушно откликнулся он. — Вы сами все решили.

— О чем ты? — в шелесте голоса Короля Духов мелькнула тревога, правитель синигами подался было назад, но…

…Они никогда не думают о последствиях, мелькнула какая-то отстраненная мысль у Куросаки-младшего…

— Мугетсу. Вторая стадия.

И небеса поглотила непроглядная тьма.

*

Рукия молча вглядывалась в небеса, не замечая царящей вокруг суматохи. Ни синигами, ни квинси уже и не помышляли о продолжении битвы: тут бы ноги успеть унести, а не махаться не друг с другом, выясняя, кто сильнее. Что бы понять это, им хватило нескольких минут созерцания того, что творилось в небесах...



Яхве едва увернулся от удара. Оказавшись на безопасном расстоянии, правитель Квинси хотел было перевести дух, однако в ту же секунду ощутил дикую боль. Сплетенный из тьмы жгут появился будто из ниоткуда и хлестнул наотмашь мужчину, пропоров плечо и чудом не задев шею. Белая ткань стремительно темнела, напитываясь кровью. Королю Духов, как успел заметить Юга, тоже приходилось несладко. Хотя регенерация властителя синигами была на о-очень высоком уровне, он уже не справлялся – так быстро и часто атаковал его противник.

Существо, бывшее всего несколько минут назад человеком по имени Куросаки Ичиго, медленно повело головой по кругу. По длинным иссиня-черным волосам, облаком расплывающимся вокруг него, словно алые искры пробежали — и в то же мгновение черная волна, полыхающая багровым, понеслась в сторону как императора лучников, так и правителя Проводников Душ. Бах еще успел как-то увернуться, он и не такого за свою жизнь насмотрелся, а вот Королю... Королю красиво резануло туловище. Белоснежная ткань кимоно моментально потемнела, из раны брызнула кровь, но регенерация властелина Сейретея сделала свое дело, и спустя миг от жуткой раны, хлещущей алым, ничего не осталось. Однако, судя по выражению лица Его Величества, сие действо отняло у него невообразимо много сил: Король Духов тяжело дышал, расширившимися глазами глядя на их с Яхве оппонента.

Сплетенное из мрака и алых всполохов существо же не обращало на них никакого внимания. Только иногда странно дергало голвой, и, когда черные нити волос «отплывали» в сторону, становилось видно красивое лицо, принадлежавшее некогда Куросаки Ичиго. Приоткрытый рот, слегка потемневшие тонкие губы, отсутствующее выражение и — кроваво-алые глаза с вертикальными росчерками зрачков. Ладное тело туго перехватывали сплетенные из теней бинты, скрывающие наготу, от них завихрениями распространялось черное с красными всполохами марево. «Ичиго» словно не видел своих врагов, однако жгуты, сотворенные из мрака, и темные волны били без промаха.

Перепало и собравшимся внизу. Конечно, не так, как правителям, но, тем не менее, и там были пострадавшие и даже погибшие. Яхве ощущал, как вливаются обратно в него души Штерн Риттеров, погибших от первого удара, и, судя по мученическому выражению лица Короля душ, тот испытывал то же самое — жертвы были и среди синигами.

«Куросаки» не щадил никого.

Ввысь взметнулось сразу десяток жгутов, и оба короля уже приготовились защищаться, когда «Ичиго» неожиданно сморгнул. В кровавой глубине его глаз мелькнули проблески разума, и молодой человек медленно повернулся сначала к Яхве, потом к Королю Духов. Убедившись, что им хорошо досталось, он размеренно заговорил:

— Вам хватило или еще добавить? — от звуков нового голоса экс-временного синигами у Баха по спине мурашки пробежали. Рокот падающих камней и завывание ветра в бездне... Да, именно так. Лучше подобные звуки было не описать.

— Что все это значит? — очень хотелось бы говорить повелительно и властно, но у императора Квинси, как сие было ни прискорбно, но подрагивали коленки. Подобной силы квинси-прародитель еще не встречал.

Как и Король Духов, судя по подрагивающим тонким губам оного.

— Это Финальная Гетсуга. Мугетсу, — голос «Ичиго» разносился над всем Сейретеем; тьма клубилась вокруг него, любяще льнула к телу молодого «человека». — Вторая стадия.

— А что, есть и Первая? — ернически осведомился Юга.

— Есть, — равнодушно кивнул «Ичиго»: на миг глаза существа словно утратили смысл, но – только на миг. — От неё пал Айзен Соуске...

— Ты потомок клана Шиба? — послышался голос Короля Духов: правитель синигами странно присматривался к существу, замершему между ним и Яхве, и с каждой секундой, Бах готов был поклясться в этом, им все больше и больше овладевал страх.

Прежде, чем ответить, «Ичиго» странно покачал голвоой из стороны в сторону.

— Да.

Король Духов вздрогнул, невольно сделал «шаг» назад.

— Благороднорожденный клана Шиба... Первого рода из созданных мною... — тихо прошелестел Его Величество, с ужасом рассматривая «Куросаки». — Как ты посмел... Как ты посмел применить это?!

— А оставили ли вы мне выбор? — пожал плечами «Ичиго». Взгляд кровавых глаз скользнул по испуганному лицу Короля. — Ваши Величества, вы абсолютно не думаете о последствиях. Оба, — теперь уже Яхве поежился: тот, кого он совсем недавно хотел сделать своим учеником, тяжело посмотрел на него.

— Ты понимаешь, что с тобой будет? — в голосе Короля Духов на мгновение мелькнули сочувствие и даже боль. — Осознаешь, на что обрекаешь себя?

— Вполне, — ожившая мгла шевельнулась. Вокруг силуэта расплылось черно-алое марево, истончающееся прямо на глазах.

— И тебе действительно хочется этого?..

— Будет ложью, если я отвечу «да», — алые глаза вновь утратили разум, сменившийся хищностью голодного зверя. Пару мгновений «Ичиго» пристально смотрел в одну точку перед собой, его верхняя губа как-то странно дергалась... но потом он продолжил как ни в чем не бывало. — Я не желал такой участи. Но иначе это не прекратить.

— Что – не прекратить? — вклинился в мирную беседу Короля и «Куросаки» Яхве. — Нашу войну?

— Вашу бойню, — деликатно поправил императора Квинси «Куросаки».

— Это священный поход, который предначертан нам, и...

— Брехня! — от утробного рыка «Ичиго» съежились даже синигами и квинси внизу. — Ваши амбиции, ваша жажда власти и отмщенья разрушат этот и мир, и Генсей... Я не допущу этого.

— Интересно узнать, а как? — Яхве расслабил одну руку, отвел назад. Если он хочет использовать Церковный Хорал на всю катушку, то нужно отвлечь внимание «Ичиго» от себя, заставить его заболтаться, вынудить раскры...

Полу-ехидный, полу-выжидающий взгляд «Куросаки» умерил пыл воинственного императора.

— Мугетсу Первой Стадии имеет всего одну атаку. У Мугетсу Второй Стадии их три, — «Ичиго» сделал паузу. — Хочешь, я перечислю последствия от их применения?

Яхве хотел уже согласиться, но тут его взгляд упал на лицо Короля Духов... О-о-о, какая жалость, что он никогда не заставит это белое существо с таким же ужасом взирать на него! Но не стоит ли сделать из этого выводы? К примеру, раз сам Король Духов боится тех самых последствий, то не нужно ли и ему, Яхве, опасаться их не меньше оппонента?

— Хочешь сказать, что ты станешь нашим врагом? — уточнил Юга, щурясь, как от яркого солнца. — И моим, и его? — кивок в сторону дрожащего Короля Духов.

«Куросаки» коротко рассмеялся. Зловещий тихий смех, разнесшийся по Сейретею вместе с ветром, заставил не одного человека обзавестись ранней сединой.

— О, ты явно не понял, — ожившая тьма повернула голову к Юбе, сверкнула кровавыми глазами. — Я уже им стал.

*

Ишшин равнодушно наблюдал за тем, как медики — как со стороны синигами, так и со стороны квинси — оказывают помощь пострадавшим. Руки по привычке нудели, требуя подключиться к общей суете, но сам мужчина не хотел уже ничего.

...Ну, и как ты объяснишь произошедшее девочкам, Ишшин?..

Существо, по-прежнему неподвижно замершее высоко в небе и распространяющее вокруг себя черноту, словно пристально наблюдало за происходящим. Куросаки-старший иногда ощущал на себе нейтрально-вежливый взгляд своего сына, но не обманывался. Вздумай он напасть на кого-то из лучников Шатен Берейха — и его же отпрыск его и порешит. Потому что этого самого отпрыска, как такового, уже не существовало.

Был только Мугетсу.

Ишшин надеялся, что никогда не станет свидетелем чего-то подобного. Их клан, Шиба, бережно хранил древние легенды, по сути — хроники, каждый представитель главной ветви с детства заучивал их, что бы никогда — НИКОГДА — не повторить ошибки своих дальних предков. Одной из легенд, наиболее жуткой из всех, была легенда о «Поглощенном Новолунием».

Легенда о первом Шибе, который использовал Вторую Стадию Мугетсу.

Ишшин тяжело вздохнул и поднял глаза на точеную фигуру в небесах. Именно в этот миг его сын пошевелился. Потревоженная тьма разнеслась волной по небесам Сейретея, заставив всех, кто суетился внизу, замереть. Ичиго же, слегка повернувшись в другую сторону, вновь замер. Ишшин знал, что ставший олицетворением Мугетсу может находиться в таком вот неподвижном состоянии не часами – годами. И горе тому, кто его потревожит...

— Ишшин-сан...

Куросаки-старший вздрогнул, перевел взгляд на подошедшую Рукию. Девушка была бледной, её глаза покраснели. «Плакала?..»— немного удивленно подумал Ишшин, пытаясь растянуть губы в улыбке, но оная вышла слегка кособоко.

— Рукия-чан, что ты тут делаешь? — преувеличенно бодро осведомился глава семьи Куросаки. — Я думал, ты со своим братом, Бьякуей-куном...

— Ишшин-сан... — Рукия не отреагировала на имя старшего брата, продолжая немигающе глядеть на оппонента и уже одним этим заставив того стать серьезным. — Он вернется?

Хо-о, уже знает? Ишшин грустно усмехнулся. Проницательная девочка, ничего не скажешь. Соврать ли ей? Нет, она все равно докопается до истины...

Ишшин всегда удивлялся тому, что эти двое — Рукия и Ичиго — так хорошо друг друга понимают... Нет, не так — хорошо друг друга чувствуют.

— Нет, — мужчина не хотел вдаваться в объяснения, но юной Кучики этого слова явно было недостаточно. Всхлипнув, девушка вновь произнесла:

— Ишшин-сан...

Гори оно все пламенем, с болью подумал Ишшин, на миг прикрыв глаза. Таким же черным, как и мрак Мугетсу.

— Некогда, когда Сейрейтей только создавался и Король Духов бестрепетно ходил по его земле, были основаны пять Благородных Кланов. Самым первым был основан клан Шиба. Личная гвардия Короля, те, кому он всегда верил. И – его основное оружие против вероятного врага, который мог появиться... — Куросаки-старший сделал паузу и тяжело произнес: — И появился. Это был Пустой. Первый Пустой, жуткая тварь, о которой постарались стереть любые, даже малейшие упоминания. Он пожирал Души, как дышал, и Сейрейтей и Генсей чуть было не канули в лету... Но первый Шиба, основатель клана, выступил против чудовища. Что бы одолеть эту тварь, он использовал особую технику, которую разработал сам, скрываясь от родни, поскольку он опасался её последствий, о которых догадывался. Согласно легенде, когда он использовал эту технику, небеса почернели, а потом стали цвета крови. Пустой исчез во мраке небес, но Шиба, против ожидания, не стал прежним. Он так и остался живым мраком, олицетворением ночных кошмаров. Миры получили новое чудовище, еще более жуткое и опасное...

Ишшин замолк, поднял голову, глядя на сына.

— Уэко Мундо раньше мало чем отличалось от того же Сообщества Душ. Пустыня стала такой, какой она есть сейчас, после того боя. И что бы Шиба не уничтожил еще и Сейрейтей, а потом Генсей, Король Духов использовал свою силу, дабы обезвредить его. Но уничтожить то существо у Его Величества не вышло, а потому он сделал иначе, — Куросаки-старший показал на свой занпакто, лежащий у него на коленях. — Король Духов расщепил сущность первого Шибы и вложил частицы в занпакто всех членов клана. Так у нашего рода появилась особая, смертельно опасная техника – «Мугетсу», — Ишшин, не выдержав, горько усмехнулся. — Названная в честь первого Шибы.

Рукия тяжело села на землю. За свой белый плащ она не беспокоилась.

— Но в прошлый раз Ичиго, он же... — начала Кучики, и экс-капитан Десятого Отряда явственно услышал в голосе девушки отчаянную надежду.

— Нет, девочка, — грустно качнул головой глава семьи Куросаки. — Тогда Ичиго использовал только Первую Стадию. А сейчас... Вторая Стадия не отдаст его нам. Ведь именно Вторую Стадию использовал Шиба Мугетсу... А теперь прости меня, Рукия-чан, — Ишшин сжал эфес своего занпакто так сильно, что костяшки его пальцев побелели. — Но мне надо поговорить со своим сыном... — мужчина помолчал и неожиданно тихо добавил: — У тебя есть время до заката. Когда зайдет солнце и Мугетсу ощутит присутствие ночи, то Ичиго начнет исчезать.

Рукия вздрогнула при этих его словах, вскинула повлажневшие глаза на отца Ичиго, но тот уже сорвался в Шумпо, оставив девушку наедине с самой собой.

*

— Раз... Два... Три... Раз... Два... Три...

Тихий речитатив терялся в шелесте, с которым развивались черные волосы. Красные глаза смотрели на удивление безразлично. Рукии даже казалось, что Ичиго её не видит.

— Ичиго, ты слышишь меня? — негромко позвала она, прислушалась.

— Раз... два... Три...

— Ичиго, я знаю, ты все еще здесь...

— Раз... Два... Три...

Кучики закусила губу. Находиться рядом с тем, кто ранее был её напарником, с каждой секундой становилось все тяжелее и тяжелее. Казалось, что мрак, кой источал Ичиго, подавлял.

Она долго не могла заставить себя прийти сюда, на эту высоту. Внизу вовсю велось строительство какого-то здания. Квинси и синигами действовали в кои-то веки слаженно, не огрызаясь друг на друга. Куросутчи и Урохара занимались проектированием возводимого здания вместе, и Рукия своими глазами видела, как они проводили наложение каких-то странных Кидо сначала на фундамент, потом на камни.

А еще Кучики видела цепи. Неимоверно длинные, черные цепи с остроконечными гирьками на концах. И от вида этих цепей у девушки все внутри похолодело.

— Ичиго, — Рукия потянулась было коснуться источающих мрак когтей молодого «человека», но не решилась. — Раз ты не хочешь говорить... — аристократка не смогла заставить себя сказать «не можешь». — То хотя бы послушай, хорошо?..

— Раз... Два... Три...

— С тех пор, как ты появился в моей жизни, многое изменилось. Я изменилась, старший брат, Ренджи... Весь Сейрейтей изменился. Ты всегда приходил нам на помощь, ничего не требуя взамен. Никогда не жаловался, никогда не сомневался... И я всегда хотела стать сильнее, что бы иметь возможность... — Рукия запнулась. — Что бы иметь право... Право защищать тебя тоже.

— Раз... Два... Три...

— Я не хочу знать, почему ты решился на это... Уверена, ты знал, на что идешь. Но все же, все же... Проклятье! — Рукия зло вытерла некстати побежавшую слезу. — Проклятье, почему я не Иное?! Она бы смогла все тебе высказать, а я!.. Я так и хочу выкрикнуть... Спросить тебя... — девушка ощутила солоноватый привкус во рту: похоже, она перестаралась с закусыванием губы.

— Раз... Два... Три...

— Я должна была тебя остановить! Должна была... Кидо, пинок в голову, что угодно... Или вместе с тобой... Рвануть сюда, что бы... Кхах... — Кучики мотнула головой. — Идиот... Ты такой идиот... Я хотела бы ненавидеть тебя всем сердцем, если бы только... Если бы только не...

— Раз... Два... — монотонный речитатив прервался. — Я тебя тоже люблю, Рукия.

Солнце уже почти касалось горизонта.

*

Десятки цепей с противным хлюпаньем пронзили тело молодого «человека» насквозь, впившись остриями в белоснежные стены помещения. «Ичиго» повел плечами, заставив черные звенья зазвенеть, а кровь, стекающую по их металлической поверхности, — течь быстрее. Он ничего не сказал. Только тьма, исходящая от него, всколыхнулась сильнее и заполнила зал.

Синигами попытались выйти из помещения как можно скорее. Всем почему-то казалось — стоит темным завихрениям их коснуться, и все, конец. Собственно, в обратном их никто и не убеждал.

Толпа, собравшая снаружи, впечатляла. Синигами и квинси стояли вперемешку, не сводя напряженных взглядов с клубящейся темноты внутри здания. «Храм» — так назвали эту постройку те, кто её проектировал. Сотни Кидо, десятки Гинто, камень, впитывающий рейацу, коим выложена площадь — все это должно было предотвратить влияние существа, раньше бывшего Куросаки Ичиго. А черные цепи — остановить узника храма, коли тот решит вырваться.

Вот только у всех настойчиво вертелась в головах мысль, что, если уж «Ичиго» вырвется, то его ничто не остановит. Ни Кидо, ни Гинто, ни плиты, ни даже цепи.

И это убивало в зародыше все мысли о том, что бы продолжить прерванное сражение. Как у простых синигами с квинси, так и у их правителей.

Каменные створки врат медленно начали закрываться. Существо безэмоционально смотрело перед собой. Но даже у него чуть расширились глаза, когда из толпы зрителей в сторону входа в храм метнулась точеная фигурка.

— Остановите её!!! — мгновением позже раздался жуткий крик, полный паники. Ренджи, выругавшись, рванулся выполнять то ли просьбу, то ли приказ своего капитана. Сам Бьякуя, судя по выражению его лица, был не в состоянии сдвинуться с места от ужаса, сковавшего его, когда он увидел, как его младшая сестра ринулась в храм. Но Рукия на бегу отмахнулась от преследователя несколькими Кидо и скользнула между створками врат, врываясь внутрь здания.

В медленно затворяющуюся щель было видно, как девушка прильнула к существу, источающему мрак. Завихрения тьмы опасливо коснулись белоснежной ткани кимоно, обволакивающего хрупкое тело младшей Кучики. Мгновение «Куросаки Ичиго» стоял неподвижно, а потом несмело, опасливо обнял жмущуюся к нему девушку в ответ.

Каменные створки захлопнулись прямо перед носом у синигами.

*

— И что теперь? — Ишшин даже вздрогнул: так неслышно подошел к нему Урахара. Экс-капитан Двенадцатого Отряда с грустью смотрел на старого друга, и в глазах «торгаша» плескалось сопереживание.

Куросаки пожал плечами, вновь устремляя взгляд на храм, в темноте ночи мерно сияющий льдисто-голубым.

— Мир между квинси и синигами, — равнодушно обронил он.

— И надолго этого мира хватит? — скептически изогнул бровь Киске.

— Надолго, — Ишшин невесело усмехнулся. — Ничто так не сближает две враждующие расы, нежели наличие того, кто может за один присест схарчить и тех, и других, — мужчина помолчал. — Мой сын все продумал... — в дрогнувшем голосе бывшего Шибы послышалась гордость.

— А что насчет девочки?

— Девочки... — Ишшин вздохнул, прикрыл глаза: н-да, боком ему вышел тот совет, будь он неладен. Знал бы, что так все обернется... — А что мы можем поделать?

— Думаешь, она уже... — Киске не договорил, но смысл был и так понятен.

Ишшин промолчал, покосился в сторону: неподалеку от него неподвижно стоял Кучики Бьякуя. Лицо мужчины ничего не выражало, словно сменившись на каменную маску. Оставалось только гадать, какая буря бушует сейчас в душе аристократа.

— Мугетсу жесток, — негромко произнес Ишшин. — Но, если Ичиго успел взять над Мугетсу верх, то Рукия-чан даже не поняла, что произошло...

— А он успел?

Ишшин грустно улыбнулся, припоминая, как нежно существо из мрака обнимало девушку.

— Успел. И я очень надеюсь, что сейчас они вместе...

Урахара промолчал. Он не знал, что говорить в такой ситуации.

— Храм откроют вновь? — помявшись, негромко спросил Киске.

— В следующем году. Пятнадцатого июня. Ровно на один день, — пауза. — Это его желание.

— Обан, Праздник Поминовения Мертвых? Символично.

— Ага... — Ишшин помолчал и веско добавил: — А еще это день рождения Ичиго, — поднявшись и еще раз кинув взгляд на храм, мужчина двинулся к Бьякуе. Поравнявшись с ним, он положил руку на плечо мужчине, отчего тот вздрогнул и перевел подозрительно блестящие в свете храма глаза на потревожившего его человека. — Идем, Бьякуя-кун. Чайку попьем, с дочками своими познакомлю. Ты им понравишься, я уверен...



Урахара молча смотрел в спины удаляющимся Кучики и Куросаки. Затем перевел взгляд на неоново светящийся во мраке ночи храм.

— День рождения, значит, — тихо произнес он. — Жестокий подарок ты себе выбрал, Куросаки-кун...

После чего, уважительно поклонившись, молча побрел прочь.
[700x511]