Вот идет по пустому осеннему парку аттракционов семнадцатилетняя Яся. Волосы у нее покрашены в синий цвет и взъерошены. В правой руке у нее дешевая сигарета. А на левой две смешные дырки на черной перчатке. На указательном и среднем пальцах. Ясю это приводит в восторг. Потому что с такими дырками очень экспрессивно показывать "fuck" и "victory". Это ее любимые жесты. Яся во все горло распевает "Alabama song". Она прогуливает семинар по "Повести о Петре и Февронье", а Никита - зачет по истории Рима. Только что Никита оборвал на танцплощадке все флажки, оставшиеся от какого-то летнего праздника. Теперь Никита засовывает мокрые разноцветные тряпки в квадратные отверстия алюминиевой сетки, которой ограждена танцплощадка. Получается "ЯСЯ". Яся отбирает у Никиты остатки флажков. Пытается выложить слово "Любовь". Но хватает только на "ЛЮ". Прибегает заспанный сторож.
- Как вы сюда залезли, хулиганы?! Вы что творите?! Сейчас милицию вызову! - кричит он сквозь ограду.
- Oh, show me the way to the next whisky bar! - Кричит ему в ответ Яся. - We don't understand you! We are from Chicago!
Потом они убегают из парка и оба идут на Яськину пару. Это лекция профессора-постмодерниста Ермолова про Сашу Соколова. Им нравится Ермолов, издевающийся над глупыми студентами, им нравится Саша Соколов, которого они читали друг другу вслух в переполненных трамваях по дороге в универ.
- Флажки! - Хитро говорит Яся, положив голову на тетрадь Никиты и мешая записывать про Сашу Соколова.
- Флажки! - Отныне это означает: "Люблю".
Саша Соколов уезжает в Канаду. Яся никуда уезжать не собирается.
Она собирается сегодня после пар сходить в библиотеку и почитать большой пыльный том энциклопедии "Мифы народов мира". А потом долго целоваться с Никитой в мужском туалете, где они курили и пересказывали друг другу только что прочитанные книги. А потом слушать Паганини в склеенных скотчем наушниках в музыкально-нотном отделе и писать письмо Никите, который сидит рядом и одной рукой нащупывает ее грудь под свитером, а другой - тоже пишет ей письмо, ревнуя к Паганини. А потом - кататься на трамваях. Или занять у кого-нибудь денег, купить портвейн и в чужом подъезде пить за Аменхотепа Четвертого.
- А потом мы поженимся и уедем в Мексику! И будем грабить банки, как Бонни и Клайд, а деньги отдавать бедным крестьянам, которые выращивают фасоль и поют танго, - говорит семнадцатилетняя Яся. - У тебя будет большая шляпа и черные усы, а я отращу длинные волосы и буду танцевать босиком на пыльной дороге, вся в бусах и разноцветных юбках, а потом...
А потом они повзрослели.