Валерий Кузнецов

ДЕТСКИЙ «СТЕРВЯТНИК»

«Стервятник» - главное на Юге России место шествий и Форумов, съездов и фестивалей, речевок и массовок.
Узники лагеря – счастливые узники - с небольшими, сезонными сроками детского заключения. Без малого полвека «Стервятник» веселит и забавляет ребятню и впавших в сезонное детство чиновников, функционеров, политиков, политиканов, патриотов, космополитов и номенклатурщиков.
Есть у великовозрастного пионера страны гендиректора Ржеуса мечта: чтобы любой и каждый ребенок из городов и весей смог собственными глазами увидеть не только главный детский Центр страны, но и его самого. Мечта эта с маленькой оговоркой: это право нужно заслужить. Без личных заслуг в собственном детстве ты не сможешь стать ни гостем «Стервятника», ни его юным другом. Бездомным детям, этим современным гаврошам, а также воспитанникам детдомов и интернатов в страшном сне не может присниться, что однажды каждый из них сможет оказаться на балу в стране счастливого детства: сытного, шумного и веселого. В котором будут веселить и забавлять взрослые дядьки и тетки с раннего утра до поздней ночи. Шанс попасть в образцово-показательный и декоративно-костюмированный лагерь есть только у Лучших! Все остальные – не проявившие себя - дети второго сорта. А посему, не видать им райской лагерной идиллии, как своих ушей! Во-первых, потому что их родители, если таковые имеются, - хронические бессребреники, во-вторых, потому что такие дети нигде не «зазвездились». Со звездными детьми, прилизанными и ухоженными, и проще, и удобнее. С ними легче воплощать в тутошнюю жизнь учебные программы и массовки, придуманные педагогами широкого лагерного профиля, сожравшими на детской психологии не одну собаку. Да и не будут в элитном центре возиться с проблемными пацанами и девчатами с улицы. Это ни с какой стороны не вписывается в лагерную концепцию учебно – воспитательной работы «Стервятника». Разве для них тужились взрослые, так и оставшиеся в детстве, «добывая в поту» ученое звание 11 кандидатов педагогических, психологических и социологических наук!
А что взять с детдомовских?! Интеллектуальных игр с ними не проведешь, альпинизм со скалолазанием не доверишь. Петь и танцевать по команде они не будут, да и не умеют. Они не станут, как заклинание, выкрикивать заштампованные речевки с девизами, ибо не смогут понять их смысл. Или, к примеру, быть всегда готовыми, к чему угодно. Даже если очень не хочется и жутко неинтересно.
х х х
В последние годы детский лагерь превратился в педагогический ликбез. Дядьки с тетками здесь учатся и переучиваются, обмениваются опытом заседают и совещаются.
Вся концепция воспитательной работы в «Стервятнике» строится на соревновательности. Соревнуются корпуса и домики, палатки и бочки, отряды и дружины, смены и потоки. Играют во все на свете, только что не в международных террористов. От пяток до ушей впитывают детки нетленный дух «Стервятника», превратившегося в корпоративное, увеселительно – развлекательное, учреждение. Сюда тащат всех, кого только можно притащить: от артиста до министра. От патриота – до сиониста!
«Стервятник» сродни гигантскому Дворцу культуры, отдыха и досуга подростковой молодежи с множеством кружков по интересам.
Взрослые здесь по-детски дурачатся, а детки – по-взрослому патриотятся. Играют в казаков-разбойников, кадетов и эсеров, разведчиков и партизан.
Праздничные шествия как две капли воды похожи на массовые празднества в Китае и Северной Корее.

х х х

Первое время Ржеус слонялся по территории «Стервятника» сам не свой. Назначение на эту собачью должность – это не просто понижение. Это – тройное понижение. Разве можно сравнить его нынешний статус директора со статусом второго вожака коммунистического союза молодежи? Не говоря уже о первом кресле в краевом комитете по делам молодежи. В детстве и в юности ему доводилось отдыхать в летних лагерях. Директора лагеря «дрючили» за все на свете! За понос, за золотуху. За списанные матрацы с унитазами, за скисшее молоко, за сбежавших из лагеря повариху с вожатым, за полчища здоровенных, разжиревших на лагерных харчах, мух. Еще – за холодную морскую воду, штормовой ветер и палящее солнце …
Директор - не только главное лицо детского оздоровительного учреждения, его живая визитная карточка, но и Первый козел отпущения. Его могут поиметь все, кто хотя бы на полголовы выше его по статусу. Особенность «Стервятника» в том, что он поменял парадную вывеску всесоюзного пионерского лагеря на всероссийский детский центр. А это значит, лучший! Самый престижный, самый элитный, самый дорогой. Дешевле свозить ребенка на курорты Турции или Болгарии, чем за бешеные «бабки» отдать его на «растерзание» многотысячной лагерной обслуги. В том числе и учителей-предметников, называемых педагогами, в одночасье ставшими кандидатами наук.
Второй удар, который получил Ржеус - это отказ Президента страны поддержать собственную идею Ржеуса о выдвижении себя в депутаты Государственной Думы. Если каждый директор детского лагеря будет тщить себя законодателем, кто же тогда будет заводить и веселить российскую детвору?! Создавать цивилизованные условия для ее полноценного отдыха?! Кто будет на таком же достойном уровне встречать и высоких гостей и ублажать их здешним сервисом?!
«Московский комсомолец» в одном из номеров рассказывал не только о самом Ржеусе и его Эвересте, но и о Республике Ржеуса. В самом деле, зачем ему скучное, до одури утомительное кресло депутата Госдумы, если уже сейчас все его обзывают Президентом?! Пусть пока что детской Республики, но ведь Президентом!
Когда автор газетного панегирика приписал Ржеусу броскую киношную внешность и голливудскую улыбку, герой публикации всю ночь не отходил от зеркала. С кем только не сравнивали его в его бурной, до ненормального, деятельной жизни, но с артистом – впервые. После публикации в лагерь привезли несколько бумажных мешков с «Московским комсомольцем». Три дня, не поднимая головы, Ржеус раздавал автографы. Бумажная слава обошлась ему растяжением жил на правой руке, опухшими челюстями и посиневшими от непрерывной, по – голливудски широкой улыбки губами.
За плечами Ржеуса не только бурная, ненуемная комсомольская юность, но и столь же ненасытная зрелая молодость, украшенная кучей дипломов об окончании сельскохозяйственного и юридического институтов, Северокавказской академии государственной службы и Московской гуманитарно-социальной академии… На счет Эвереста авторы оплаченной статьи слегка загнули. Никуда он, конечно, не карабкался и не взбирался. Как любого номенклатурщика, его просто переставили, как шахматную фигурку, с одной позиции на другую.
По большому счету, его генеральная должность – это не Эверест, а настоящая пороховая бочка, где все решает случай. И если грянет гром среди ясного неба, то не помогут ни яркая комсомольская юность, ни активная многоступенчатая молодость, ни дипломы об окончании престижных вузов.
Что касается идейно-воспитательной и культурно-массовой – то тут всепожирающий «Стервятник» далеко сам от себя не ушел: по-прежнему в ходу коммунные замашки великого мастера наглядных уроков - Антона Макаренко.

х х х

По вечерам Ржеус поднимался на крышу обшарпанного девятиэтажного общежития для сотрудников лагеря, и жадным, пожирающим взором окидывал свои владения. «Еханый бабай! Неужели это все мое?!» Все еще не верилось, что он хозяин этого бескрайнего зеленого государства. Во всяком случае, здесь всегда есть, где спрятаться от постылой служебно-житейской суеты, чиновничьего глаза, особенного дурного: территория огромная. . Настоящий Остров природных и климатических сокровищ. Да, что Остров?! Райский уголок! Заповедник, где есть все, делающее его райским: солнце, порой, необузданно щедрое, морской целебный воздух со своими неповторимыми запахами, вода, наконец. Не просто вода – большая вода без конца и края, манящая в дали необъятные. Зароешься в горячий песок «по - буху» и чувствуешь себя песчаным человеком. До тех пор, пока не протрезвеешь. Чего, чего, а песка здесь не мерина: бери – не хочу! Хоть вагонами продавай! Словом, здесь есть все, что и должно быть в настоящем райском уголке природы. Только что ангелы не летают. Сказочная, неземная идиллия. «Городок наш ничего, населенье таково…» - промурлыкал новоиспеченный хозяин. Нет, обижаться на судьбу ему грех. Она всегда благоволила к нему и вела за руку по жизни, как какое-нибудь неразумное дите. По молодости Ржеус работал на комсомольских хлебах: учил молодежь, а вместе с ней и сам учился любить родину и жить по совести. Любить ни день, ни два, и даже – ни три. Пожизненно. Не просто любить, а думать о ней, как о мамке. Думать о ней много раньше, чем о себе. И как можно больше. Иначе никто в эту твою любовь просто не поверит. Правда, в комсомоле товарищ Ржеус трудился на вторых ролях. Зато в новейшей истории южного региона был вожаком молодежи. Не всей, конечно, а только патриотической. Это особая страница в его трудовой биографии, как и в карьере. Более ли менее благополучная: денежная и сытная. Большей частью темная, сокрытая от молодежной общественности, которой Ржеус управлял целых два года. По нынешним временам, прославившимся безвременьем и вопиющей вседозволенностью, вполне достаточно, чтобы решить многие свои шкурные вопросы. Достаточно еще и потому, что в деятельности возглавляемого им не столько молодежного, сколько около молодежного комитета, равно как и в бурной деятельности его самого, не было и не могло быть (по вполне понятным причинам), никакой прозрачности. Многомиллионные денежные потоки, направляемые в комитет из краевого бюджета, частенько выбрасывались, что называется, коту под хвост. Проще говоря, не по назначению. Без зазрения совести отмывались за счет летних и круглогодичных молодежных, детских и общих и специализированных, к примеру, спортивных, кадетских и прочих лагерей и баз отдыха, из которых месяцами не вылезали столичные функционеры – прилипалы, падкие на дармовщину. Нецелевое использование денежных потоков «добросовестно» проверялось контрольно-финансовыми органами и столь же добросовестно, под любым предлогом, покрывалось. И все равно, его должности не позавидуешь. Все, кому не лень, имеют и Комитет, и его самого, как какую-нибудь уличную девку. Всем надо, всем давай. Здесь и сейчас! Бесконечные письма из различных ведомств и инстанций, вплоть до Москвы, звонки, просьбы, указания и распоряжения. Территориальные органы по делам молодежи просят, управления и департаменты просят. Считай, требуют. Общественные организации вымарщивают.
Вымарщивают- мягко сказано. За горло берут. Эти бесконечные планерки, многочасовые заседания и совещания, накачки со вздрючками, губернаторские программы для молодежи, которые, как ни странно, к смеху со слезами, имеют обратную реакцию. К примеру, « Антинарко». Сколько денег выброшено на эту программу, а наркотически зависимой молодежи не убавилось. То ли дело здесь. Так, не так, плюнул на все и, как говорится, в кусты. Или с обходом по многокилометровой территории лагеря. Целый день, или неделю, это как душа и тело пожелают, можешь ходить – бродить по кущам, черта с два, кто найдет. В крайнем случае, на каком-нибудь дереве отсидеться, или в вечно зеленом кустарнике. Можно в самолете, приспособленном под детский кинотеатр. А что?! Мир детства, ничего не поделаешь! Не будешь уподобляться малолетним, игры разные играть с ними, или делать вид что играешь и тебе безумно интересно, петь и танцевать, кувыркаться и шалить – тебя в этом круглогодичном детском дурдоме не примут и не поймут. Тут же в разряд отверженных зачислят.
Как-то нагрянула к ним с проверкой очередная комиссия. Пока счетоводы, разинув столичные рты, местными красотами любовалась да языками цокали, хозяин лагеря быстренько « ноги сделал». Искали его потом всем здешним миром чуть ли не с собаками. Весь детский городок на ноги подняли. Заместители и помощники носились по территории, как гончие. Даже в море с горпунами ныряли. Мало ли! Может, живность какая утащила шефа, или водоросли опутали и забавляются вместе с другими обитателями дармовой добычей. Или здоровенные, с метр каждая, медузы облепили и лежит он, бедолага, как в скользком саркофаге. А может, акула. Говорят, недавно завелась в окрестных местах хищница. Подросток, а уже наглая, к тому же, страшно любопытная. Сама еще акулий ребенок несмышленый, а все туда же: зубы почесать об добычу, от запаха крови прибалдеть. Она хоть и зубастая, а к детворе двуногой ее тянет. Оно и понятно: малое к малому. Подплывет, насколько глубина морская вместе с инстинктом самосохранения позволяют, к берегу, и высматривает красно - галстучную жертву.
Ржеус, прослышав о нездоровом интересе зубастого монстра, часами выхаживал по пляжному берегу, пристально высматривая в синей глади моря опасность, чтобы в любой момент огреть кровожадную нахалку дубиной по горбине, как учили его на краткосрочных курсах руководителей-спасателей. Теорию он закреплял в своей вотчине, вернее, на берегу ее. Роль хищников играли его заместители: они выныривали с помощью игривой волны на берег, а он лупастил их палкой. За неделю так руку набил, что мог отходить предполагаемую морскую хулиганку с закрытыми глазами.
Так вот, никто его в морскую пучину не затащил и ничем не опутал. Он пошел другим путем, можно сказать, беспроигрышным: вымазался в голубую глину от ушей до пяток и ходит по вотчине своей, как ни в чем не бывало. А Гоманец в русалку вырядилась и сидит себе приспокойненько: то ли на камне замшелом, то ли на булыжнике, выдаваемом за древний. Прием этот у лагерной парочки отработан давно и действует безотказно. Кстати, о глине. На ней помешалась вся краевая администрация – от губернатора до ассенизатора. Превратившись в тайных глинотесов, Ржеус с Гоманец на какое-то время забросили служебные дела и принялись оздоравливать всех подряд: нужных и ненужных, своих и чужих – лишь бы платили.
Помощник губернатора по общим вопросам хвалился потом главному врачу края:
- Представляешь, Акакий Акакиевич, какие, оказывается, творит чудеса голубая глина?! Хотя, ты как раз и представляешь. Все нутро на уши поставила, хулиганка голубенькая. Не поверишь! Ем, к примеру, два раза в день, а стул случается целых четыре раза. Ну, не чудеса?!
- Как так?!
- А вот так! Видать, прошлогоднее выходит. Сколько гадости и нечистот всяких утрамбовано в бедном моем организме! До самых мозгов. Представляю, что у нашего высокого начальства творится. Там, небось, и глина не поможет: машиной откачивать надо…
- Да-а, со стулом у них и впрямь проблемы, - многозначительно произнес главврач.
- Это еще что. Приятельница моей Лариски много лет страдала бесплодием. Кто-то посоветовал не только пить голубую глину, но и смазывать живот и все остальное, к нему прилагающееся. И что ты думаешь?!
- Что? – пожал плечами местный светила. – Волосатой стала, что ли? - Зачем волосатой, Акакиевич?! Родила бабенка! Близнецов. Такие прелестные мальчуганы, прямо ангелочки. Слегка голубоватые, правда. А, может, мне показалось. Во всяком случае, тельце у них отличается от остальных ребятишек.
Поголубилось чуток начальство в лице Ржеуса и его правой руки Гоманец и в подполье ушло: от греха подальше.
Под мелодию пионерского танго они стояли себе и стояли. До тех пор, пока ноги не занемели. Так прибалдели, что шаркать забывали.
Отстояв добросовестно с десяток мелодий, квакнули по литровому бокалу шампанского со льдом из коньяка, станцевали нагишом на пирсе под прицелом любопытной Луны и принялись орать пионерские песни из своего далекого детства. Хмельной ор покрывал шум ночного прибоя да крик припозднившихся чаек. Оторав, побрели в «Стервятник»,
х х х
Лагерь и в самом деле напоминает стервятника. Распрощавшись со старой сменой, он выжидающе замирает, терпеливо высматривая очередных, неискушенных в лагерной тусовке, пленников, чтобы экспериментировать потом на них, как говорится, от всего живота. Дождавшись нового заезда, набрасывается на многоголовую звонкоголосую армию со своим лагерным Уставом, напичканным уморительными планами, программами, тематическими веселухами с заманухами, которые для руководителей управлений и отделов превратились в кандидатские и докторские диссертации. Закружив молодняк в своей круговерти, и выжав из нее все, что можно, вконец измочаленную и по-стервятски выпотрошенную, выплевывает из ненасытной пасти, как использованную жвачку.