Арт-хаус – это всегда модно и почетно, поэтому интеллигентные девушки и юноши в очках и больших шарфах с завидным постоянством бодро топают на такое замечательное, в общем, кино, как «Я убил свою маму» и «Аквариум». С чем едят арт-хаус вроде бы уже разобрались – все тот же поп-корн субтитрам вовсе не помеха, а вот что же все-таки к этому самому арт-хаусу относится, а что нет, не всем и не всегда понятно до сих пор. Список самых важных арт-хаусных фильмов последних десяти лет, которые надо видеть каждому. Хотя бы для того, чтобы убедиться, что арт-хаус – это вовсе не всегда «умри все живое», а очень часто интересное и живое кино.

1) Тайм-код (Timecode), реж. Майк Фиггис, США, 2000

[показать]

На этот долго и нудно крысились критики, приговаривая, что это чистой воды формализм и нафиг никому такого не надо. Это, впрочем, не помешало экспериментальной картине Фиггиса задать кинематографу направление на ближайшую десятилетку. Сложносочиненная история о продюсере и многочисленных женщинах в его жизни показана с четырех точек зрения в буквальном смысле – экран поделен на четыре части, зритель одновременно видит четыре мини-сюжета, в некоторые моменты пересекающиеся. Плюс синхронизация экранного времени с реальным – полтора с лишним часа действия в реальном времени. Монтажных склеек нет, Стеллан Скарсгаард, Сафран Берроуз, Сальма Хайек и Джин Триплхорн играют с первого и последнего дубля. Кроме того, что это действительно смешная, увлекательная история и любопытный эксперимент, «Тайм-код» - это еще и полтора часа демонстрации уникального режиссерского мастерства. Глядя, как виртуозно Фиггис сводит и разводит несколько сюжетов, Пол Томас Андерсон, наверное, не расстроился бы, а вот Алехандро Гонсалес Иньярриту должен был бы по идее занервничать.

2) Принцесса и воин (Der Krieger und die Kaiserin), реж. Том Тыквер, Германия, 2000

[показать]

После бодрой постмодернистской «Лолы», режиссер Том Тыквер перекрасил свою музу Франку Потенте в блондинку и столкнул под грузовик. Ее – а ее теперь зовут Сисси - спас бывший военный, а ныне мелкий уголовник Бодо (хотя по совести, под грузовик она попала, в том числе его стараниями) – вырезал девушке в горле дырку и вставил соломинку от газировки, чтоб могла дышать. Когда Сисси выписали из больницы, она осознала, что отныне все должно быть очень просто: она – принцесса, он – воин, и они вдвоем против целого мира.

Такое кино принято называть визионерским, оно все не в движении сюжета – в ощущениях, в микрочастицах воздуха, в хрустальном перезвоне голоса Элисон Голдфрэпп за кадром. Тыквер в тот момент метил в приемники Кшиштофа Кеслевского, и светлая меланхолия «Принцессы и воина» - родом прямиком оттуда. И хотя Тыквер до сих пор выступает стабильно нестыдно, этот фильм – непокоренная пока вершина. И занятный пример творческой эволюции: не так уж часто, в конце концов, случается, что девушку из рыжей перекрасили в блондинку, и стало не хуже, а, в общем, даже и лучше.

3) А у вас который час? (Ni na bian ji dian), реж. Цай Минлян, Тайвань-Франция, 2001

[показать]

Сяокан продает часы и мается от одиночества, его единственный друг – рыба Фэтти, в которую по утверждению его матери вселился после смерти дух отца. Знакомство с девушкой по имени Чианчуй переворачивает его жизнь – она такая же странная и неприкаянная, как он, вместе им могло бы быть не так одиноко, но завтра она улетает в Париж. В странном порыве Сяокан бродит по городу и пытается переставить все часы на парижское время. В Париже Чианчуй бесцельно слоняется по улицам и катается на метро, нигде не находя для себя места.

Цай Минлян, вечный кинофестивальный любимец и изгой проката, автор фильмов «Капризное облако» и «Не хочу спать одна», всегда умел красиво свести азиатскую и европейскую традиции в рамках одного сюжета, и в «А у вас который час?» достиг в этом умении вершины. Восточная созидательность здесь упирается в щемящую меланхоличность лучших фильмов «новой волны» - в качестве отдельного привета Франсуа Трюффо здесь даже появляется Жан-Пьер Лео. Пока европейские режиссеры механически живописуют будни одиноких инфантильных чудиков, Цай Минлян предлагает зрителю гораздо больше: взглянуть на них усталыми, но все такими же пронзительными глазами постаревшего Антуана Дуанеля.

4) Самая печальная музыка на свете (The Saddest Music in the World), реж. Гай Мэдден, Канада, 2003

[показать]

Виннипег, Канада, начало 30-х годов. Хелен Порт-Хантли, эффектная, но печальная хозяйка пивного завода, у которой вместо одной ноги – протез, объявляет конкурс на самую грустную музыку на свете с призовым фондом в двадцать пять тысяч долларов. В город немедленно стягиваются музыканты со всего мира, но лучшие шансы у двух враждующих братьев – прохиндея и бывшего любовника леди Хелен, Честера и невыносимо несчастного Родерика, которому, кажется, действительно удалось написать самую печальную песню на земле.

Режиссер – Гай Мэдден, снявший до этого, среди прочего, балетную интерпретацию «Дракулы», наиболее талантливый и сумасшедший из ныне здравствующих авангардистов. В «Самой печальной музыке на свете» Мэдден издевается и одновременно льет слезы ностальгии по Голливуду 30-х годов (в еще одном пронзительном своем фильме «Врезалось в память!» он проделывает то же самое с немым кино) – по неисповедимо дурацким мюзиклам и искрящейся черно-белой картинке, которую вот-вот проглотит «техниколор». По «Самой печальной музыке» очень сильно заметно, что у Мэддена, скорее всего, не совсем в порядке с головой – но, как говорила по другому поводу Кэтрин Зета-Джонс в мюзикле «Чикаго»: эта профессия – единственная, где это не имеет значения.

5) 9 песен (9 Songs), реж. Майкл Уинтерботтом, Великобритания, 2004

[показать]

Англичанин Мэтт вспоминает случившийся у него когда-то роман с американской девушкой Лизой: как они ходили на концерты, ездили на побережье, а также много и разнообразно занимались сексом.

Английский режиссер Майкл Уинтерботтом никогда не значился прямым адептом арт-хауса и к моменту выхода «9 песен» был вполне себе уважаемым режиссером «Чудесной страны», «Круглосуточных тусовщиков» и «Кода 46». «Песни», впрочем, многих поставили в тупик – вроде бы история любви, но наполовину состоящая из снятых левой пяткой отрывков из концертов различных групп (вроде Franz Ferdinand), а на вторую половину – из показанных с порнографической дотошностью половых актов. На самом деле, «9 песен» - действительно история любви, более того, вполне себе пронзительная. Уинтерботом одним из первых в кинематографе 2000-х решил высказаться в том роде, что воспоминания о былом чувстве – не фотоальбом расставленных в хронологическом порядке карточек, а странные отрывки, уплывающие в расфокус. И герои «9 песен» не просто так святят в камеру голыми задницами – чувства они так выражают. В духе прибаутки про специалистов по мату, которые, как известно, им не ругаются, а на нем разговаривают. Вот и Лиза с Мэттом как-то также.

6) Головой о стену (Gegen die Wand), реж. Фатих Акин, Турция-Германия, 2004

[показать]

Кахит, пережив жизненную драму, въехал на машине в стену. А Зибель порезала вены, потому что в ее семье это, в общем, не самая плохая идея. Они познакомились в больнице и решили пожениться – Зибель нужно было избавиться от опеки родственников, Кахиту, в принципе, было все равно. Они действительно поженились и жили хорошо и весело, избегая в своих идеальных отношениях лишь постели и того, от чего обычно спасаются, кромсая вены и врезаясь в стены – ответственности. А потом настал день, когда стало слишком очевидно, что они искренне любят друг друга.

Фатих Акин, турецкий самородок, в своем лучшем фильме (впрочем, см. также «На краю рая»), награжденном главным призом Берлинале-2004, возвращает кинематограф в те чудесные времена, когда деревья были большими, трава зеленее и пр. В «Головой о стену» Акин не смущается ни сумасшедшего совершенно накала страстей, ни самых очевидных метафор. Пронзительными мелодиями надрывается оркестр, выведенный для пущей наглядности в пространство кадра, а суицидники-неудачники неожиданно заполняют собой весь экран на манер прежних кинозвезд – как еще с другой стороны разыграть этот вечный сюжет про хороших людей, которые вроде бы хотели умереть, а вместо этого взяли и влюбились так, как, дай Бог, каждому?

7) Дитя (L'enfant), реж. Жан-Пьер Дарденн, Люк Дарденн, Франция-Бельгия, 2005

[показать]

Бруно – мелкий, не мошенник даже, а так, что-то совсем неопределенное, как-то неожиданно для самого себя становится отцом. Помыкавшись некоторое время возле коляски с новорожденным, которого молодой папаша придумывает назвать Джимми, и, решая по ходу обыденные свои проблемы, Бруно принимает решение отдать младенца за приличное вознаграждение анонимной бездетной паре.

В картине «Дитя» (Золотая Пальмова ветвь Канн-2005), как и в других работах братьев Дарденнов, удивительным образом отсутствует все то, что вроде бы по определению должно присутствовать в фильме про великовозрастного «дитятю», не ведающего, что творит – здесь нет никакого надрыва, никакой к чертям романтизации образа, никакого морализаторского бубнежа. В каком-то смысле кинематограф Дарденнов – это такая антитеза поздним фильмам Филиппа Гарреля, который так долго и усердно воспевал обаяние романтических чудиков, что добился в итоге обратного к ним отношения. «Дитя» - это мастерски сработанное, искусное кино, вдвойне прекрасное тем, что это гимн инфантилизму в первозданном его виде, без черно-белой нафталиновой поэтики.

8) Битва на небесах (Batalla en el cielo), реж. Карлос Рейгадас, Мексика, 2005

[показать]

Немолодой тучный мужчина Маркос вместе с женой (такой же немолодой и тучной) похитил у кого-то ребенка, чтобы потребовать выкуп, а ребенок взял и умер. Маркос не очень знает, что он чувствует по этому поводу, но в воздухе над замызганным Мехико разлито ощущение, что грядет что-то важное. Маркос, подрабатывающий шофером у генерала, забирает из аэропорта его дочку Анну – красивую девушку с дредами, пирсингом и голосом, как у Джэнис Джоплин. Она почти тут же отдастся ему и станет понятно, что она – ангел, спустившийся на землю, чтобы побороться за его не совсем еще пропащую душу.

Карлос Рейгадос – один из редких светочей в кромешной тьме преданных поклонников Тарковского, снимающих сплошь про высокое и низкое, про небо и землю, про человека и Бога. Рейгадос тоже снимает про все это, но делает это как-то не в пример убедительнее многих: «Битва не небесах» - вероятно, не самый мощный фильм на эту тему, но при этом он поразительно, неприлично доходчив в формулировках. Религиозную дискуссию Рейгадос ведет средствами почти что порнографии – достаточно сказать, что рай в его фильме – это страна вечного минета, что задокументировано в соответствующем десятиминутном эпизоде. После такой мощной и общедоступной аллегории режиссеру Звягинцеву, который работает с тем же примерно материалом, надо бы по-хорошему, сменить профессию.

9) 4 месяца, 3 недели и 2 дня (4 luni, 3 saptamâni si 2 zile), реж. Кристиан Мунджиу, Румыния, 2007

[показать]

Две подруги, Отилия и Габицэ вселяются в номер в гостинице, где Габицэ доктор должен сделать аборт. Доктор оказывается патентованной скотиной, срок – гораздо больше, чем девушки говорили по телефону, вечером Отилия должна идти на день рождения к потенциальной свекрови. Операцию сделают, а Отилия успеет на праздник – но к этому моменту основы мироздания пошатнутся, а ясная картина мира поплывет перед глазами.

Главный призер Канн-2008, фильм Мунджиу подделывается под стопроцентную социальную чернуху всем – и сизыми тонами, в которые раскрашена картинка, и сюжетным раскладом про подпольный аборт, и до скрежета в зубах точными деталями быта – но оказывается, конечно, совсем другим. Из отстраненного повествования, в котором принципиально не происходит ничего из ряда вон драматического, вырастает натуральная трагедия, исторические и географические координаты расплываются, это общая адская кухня, в которой мир рушится не под траурный марш, а вот так вот, тихо-мирно в самом дальнем углу общего плана.

10) Впусти меня (Låt den rätte komma in), реж. Томас Альфредсон, Швеция, 2008

[показать]

В стокгольмском пригороде живет двенадцатилетний Оскар – щупленький мальчик, затравленный одноклассниками и периодически мечтающий заколоть кого-нибудь перочинным ножичком. Однажды в их дом вселяются нервозный мужчина и темноволосая девочка с блеском в глазах, которая не мерзнет и ходит по снегу босиком. Вскоре в округе начинают находить трупы. Девочка, назвавшаяся Эли, говорит Оскару: «Мне двенадцать. Правда, мне уже довольно давно двенадцать…». Оскар понимает, что у него никогда не было такого хорошего друга.

«Впусти меня» Томаса Альфредсона – нежнейшая история об одиночестве, ужасах детства и любви, в которой девочка-вампир недвусмысленно (в оригинальном романе Йона Айвиде Линдквиста – так и вообще прямым текстом) предстает ангелом, за шкирку приподнимающим юного героя над заснеженным стокгольмским болотом. Альфредсон извлекает поэзию не из бытовухи, а как бы параллельно с ней – из кадров протяженных брожений по хрустящему снегу, который скрипит на разные голоса под босыми ножками, можно было бы составить самостоятельную среднеметражную картину. Это красиво, это страшно. Фильм еще и о том, что жить вообще страшно и вредно – в подтверждение этого тезиса в этом году на экраны выходит американский ремейк «Впусти меня», снятый режиссером «Монстро».


Материал взят с киноблога www.cinelife.ru