Отчет о концерте RAMMSTEIN, Москва, 28.02.2010 г., СК «Олимпийский»
(записки старого «санремовца»)

Прошу прощения за мой немецкий.

Присказка
…Скажу сразу – мы, фанаты группы Пух, бегло считаем только до четырех. Дальше – нам трудно, это уже много. Поэтому имена Раммов буду вспоминать с трудом.
Итак, теперь, когда оба московских концерта, слава те яйца, состоялись, я имею полное право рассказать о том, что видела. Это не пиратство, и не разглашение коммерческой тайны. Те, кто это видел – сделают собственные выводы. Те, кому предстоит это увидеть – увидят это во всей красе. Искренне соболезную тем, кто не смог туда попасть. Сочувствую тем, кто мог, но не захотел пойти. «Шанс – он не получка, не аванс, он выпадает только раз…»
Когда вышла из метро и доползла по обледенелому тротуару до площади перед Олимпийским, увидела огромную толпень. На площади было темно, по случаю воскресенья экономили электричество, поэтому сотоварищей разглядеть было трудно. В 19-00 начали пропускать к подъездам. Милиционеры были исключительно деликатны – охлопывали мужчин, и не прикасались к женщинам. Очередь шла медленно, мы задубели. Рассматривала публику – обычные адекватные люди, много возрастной публики, были женщины за 50, и мужчины к 60, папаши и мамаши сопровождали детей-подростков. Где-то послышалась немецкая речь. И НИКАКОЙ, СЛЫШИТЕ, НИКАКОЙ НАЦИСТСКОЙ СИМВОЛИКИ, ДВУСМЫСЛЕННЫХ ЖЕСТОВ И ВЫКРИКОВ. НИКАКИХ ПЬЯНЫХ И ОБКУРКОВ! ВСЁ ЧИННО-БЛАГОРОДНО, СЛОВНО ЛЮДИ ПРИШЛИ В КОНСЕРВАТОРИЮ. Никто даже матом не ругался. Одного мужичка-дурачка, притащившего с собой цифровую зеркалку, сразу же завернули в камеру хранения. Думать надо головой, а не головкой. Нам-то бабам ничего, мы мыльницы в лифчики попихаем. Но рисковать дорогим фотиком ради десятка размазанных и засвеченных кадров не хотелось.
До своего законного места на балконе я добралась без потерь, но тут прилетел первый обломинго. Я, как человек старомодный, никак не могу смириться с современной паскудной практикой приглашать в турне разогревающую группу. Добро б группа была талантливой, но эти… По сцене туда-сюда-обратно мотался какой-то фуфел, орал и рычал, словно рожал ежа. Слева и справа от него дубасили два барабанщика, сзади по центру – насиловал синтезаторы еще один олух. Вскоре левый барабанщик начал кидаться барабаном в вокалиста… Да, с таким же успехом он мог бы кидаться собственным калом. Барабан-таки прикончили. Из-за кулисы выполз техник, пытался что-то там приладить на соплях, но всё было безнадежно аш с самого рождения. Из всех слов слышались только бесконечные «факинг» и «ЩИТ!» Они трахали нас в мозг и в уши 50 минут, потом ушли. Мне оставалось только материться про себя и наблюдать за процессами молочнокислого брожения в партере и фан-зоне. А ведь это безобразие мы оплатили из своего кармана. Какого ляда, спрашивается?
Сказка.
Они появились ровно в 21-00, «проломив» гитарами бутафорскую стену. Или это была умелая игра теней и света – не знаю. Но когда они вышли, в воздухе остро пахнуло высоким профессионализмом. Молочнокислое (или силосное) брожение закончилось, начался столбняк. Скажу сразу – за некоторые пиротехнические штучки Тилю надо бы было засунуть в жопу то самое место, которое он так любовно поглаживал и охлопывал на протяжении всего концерта. Да еще мудрила-осветитель шарашил софитами по глазам сидящих на балконе, и за его мудрачество мы отдувались по полной программе. При свете стало видно, что все Раммы до сих пор в прекрасной форме. Пауль все так же уверен в себе и невозмутим, да что там, он вообще – скала ста шестидесяти сантиметров с гаком. Оливер держался на безопасном расстоянии от коллег, но был как-то незаметен. Шнайдер, слава те яйца, не ушел на пенсию. Играл, как сумасшедший, потом разошелся, то есть расходился, разделся по пояс, выскакивал на сцену со своей подставки, кидал палки в зал… Вы чо подумали, народ? Барабанные палки кидал. Но тут прилетел второй обломинго. Ударная установка была настроена слишком громко и басово, своим энтузазизмом Шнайдер оказал медвежью услугу Тилю. Он тупо заглушал коллегу, мешая публике наслаждаться фирменным слоновьим мелодизмом герра Линдемана. Гитаристы шумели, а не играли, Рихард выжимал из инструмента последние кишки. Лично для себя я считаю подобное звучание святотатством, ну да болонских консерваторцев никто и не обещал. Поэтому пришлось мириться с тем, что было дальше. Нет, Рихард вел себя очень даже симпатично, основа саунда держалась, в принципе, на нем. Степенный и посерьезневший Флаке педантично управлял двумями синтезаторами. Я подумала – ну, все, они не подойдут друг к другу. Ан нет, было и ритуальное юродствование, ритуальные припадки и падучая, ритуальное побивание кулаками и ногами. Тиль слегка «повозил мордой по асфальту» Флаке, и я настроилась на знаменитый котёл и MEIN TEIL. Я так ждала, но дождалась третьего обломинго. На сцену выкатили какой-то «эцих с гвоздями», затолкали туда Флаке и стали поджигать так пафосно и вымученно, что стало как-то тоскливо. А песни так и не было. Были почти все композиции из нового альбома LIEBE IST FЬR ALLE DA, но для меня они слились в один единый трек – или из-за ошибочно настроенной аппаратуры, или из-за усталости идей… Вероятно, проблема ещё и в моей памяти. А вот красивых мелодических песен почти не было. Не было даже Mutter, не говоря уж о Ohne Dich и Nebel. Бензоколонка в песне Benzin смотрелась нелепо, это вообще не концертная песня. Однажды Тиль опустился до дешевого шок-рокерства, развесив везде кукол-младенцев, которые потом полетели на пол – изображать хладные невинные трупики. Ну, и что же нового могли делать эти люди, спросите вы, ведь вы всё это уже видели. В клипах на видео, в Сетке, на прошлых концертах. Всё было как всегда – плевки огнем из знаменитых намордников, бабаханье пиротехники, задник из железных конструкций. Дорогущий и пафосный свет, голография, дым. Обязательное катание Флаке на «резинке» по фанатским рукам. Жар факелов добивал до балкона, студентики и офисные сидельцы бесновались под Keine Lust и Du Hast Mich, махали флагами – российскими и немецкими. Флаке выхватил один такой триколор, потряс им над головой и… вернул обратно в толпу. А мог бы и себе на память взять. Многие подпевали точно, со словами – один-два европейских языка для среднего россиянина не вопрос. Нужно только выкинуть на хер телевизор и засесть за учебники. Весь этот рев и грохот давил на барабанные перепонки, но совсем не оскорблял мозг. Я ловила себя на том, что сколько бы раз всё это не происходило, оно не бесит и не раздражает. Оно заставляет о чем-то думать, прямо тыкает носом в мысли. Невесёлые мысли. Была ли в концерте песня Pussy, спросите вы? Ну, конечно же, была! И как же выкрутился Тиль, ведь клип-то везде запрещён? А так. Сначала любовно поглаживал да охлопывал. А потом сел верхом на какую-то голдобину на колесах, с длинным жерлом, что-то вроде тепловой пушки. И на этом вот …ю с мотором ездил вдоль сцены и щедро поливал фан-зону ошмётьями белой пены. В воздухе мерзко запахло манной кашей… Тиль остался истинным Тилем. Когда он уходил со сцены – напоследок вздрогнул шматками сала на спине. Огни погасли, музыка смолкла. А дальше была промерзшая полуночная Москва, убитые горем уши и мысли. Говорят, это последнее мировое турне группы. Ну что ж, времена на дворе такие – времена «уходов». Новые гении не приходят в этот мир до тех пор, пока не уходят старые. Посмотрим – народятся ли?