Всё страньше и страньше.

А у неё внутри шла война - там хранилась фотонная бомба,
даже глаза порою мерцали опасным светом.
И вот как-то они за бомбой не доглядели - оба.
Как рвануло...
разбросало на несколько сот километров.
И теперь ей порой даже страшно себе представить
то, как он ходит по комнате в сумерках молча,
или думать: Что ж я такое сделала с нами?
Лучше вовсе не помнить...
Вот она и не хочет.
Но, Господи - думает, засыпая, -
я же каплей в ладони была. Что ж стала льдиной?
Впрочем - нет, ничего. Это просто судьба такая.
Он же выживет, правда.
Он ведь, собака, сильный.

А он...
выйдет сонный и злой, а там, во дворе - май.
Поднимай паруса, небеса, светом их наполняй!
И не важно, что снег лепит комки в глаза,
и плевать, что сквозь сугробы ползти полчаса,
и что месяц - январь,
и болеть нельзя,
открывай в груди, разувай себя,
разрывай в спине, в небеса взлетай -
жарким светом весне
поёт на душе май.

Это свет от фотонной бомбы горит внутри.
Он всё думает: вдруг ей там без него темно?
Зажигает ночью в небе ей фонари,
а потом тут же гасит - кому? Вообще - смешно.
У неё у самой столько света - хоть провода
подключай - и гони через интернет.
Да она поцелует кобру, и сразу та
как торшер из себя испускает свет.
И куда этот свет девать? Снова - в жар и гарь?
Он шарашит круги по комнате -
взад-вперёд.
Падает снег.
Словно пыль на ветру в нём сверкает май.
Что это всё?
Да Бог его разберёт.