Автором значился некий Лучафэрул
Отсилы NС-17


Наказание?


Энрико Максвеллу в приступе больного креатива и совершенно без намёков на что-либо посвящаю.


Энрико Максвелл вошёл в свой номер в дорогой лондонской гостинице и плотно затворил за собой дверь, заперев её на ключ. Денёк выдался тот ещё – встреча с Хеллсинг в музее, а потом ещё и этот её демонический слуга подоспел. Надо сказать, что нрав у леди Интеграл, как бы помягче выразиться, не ангельский. А если откровенно, так просто стервозный. Да ещё и вампир этот…бездушный и кровожадный маньяк, которого кроем окрика хозяйки неспособно остановить кажется ничто на этом свете. Энрико вздохнул и повалился на кровать. Так, эту ночь он посвятит отдыху от протестантской железной леди, а уже завтра отбудет в родной спокойный Ватикан. Священник прикрыл глаза и попытался представить себе что-нибудь приятное и умиротворяющее…

Тем временем в поместье Хеллсинг.
- Алукард.
- Да, мой Мастер?
- И далеко ты собрался?
- А разве для меня есть задание?
- Где тебя только учили отвечать вопросом на вопрос, - хмыкнув, - Нет, но я хотела бы знать намерения своего слуги.
- Мастер, уверяю, это всего лишь мои личные дела, ничего, что бы стоило вашего внимания.
- Алукард…?
Но вампир уже растворился в тенях, будто бы его и не было…

Максвеллу не спалось. В голову лезли тревожные и неприятные мысли и образы, какие-то картинки из детства, воспоминания… и как назло именно те, которые так хотелось уничтожить. Он беспокойно метался по постели и никак не мог успокоиться. Внезапно в комнате повеяло пронизывающим могильным холодом. Энрико вздрогнул, открыл глаза и резко сел на кровати. Рядом с кроватью стоял Алукард и недобро улыбался.
- Не спится, Максвелл? – вкрадчиво поинтересовался носферату
- Как ты…что ты тут делаешь, вампир? – прошептал перепуганный священник
- Решил зайти к тебе, проведать, как ты, - вампир опустился на кровать, - А что, ты против?
Максвелл изо всех сил пытался овладеть собой, но ещё большая близость вампира этому совершенно не способствовала.
- Что тебе от меня надо?
- Мне? Хм…дай-ка подумать. Знаешь, хотелось бы наказать тебя за то, как ты изволил вести себя с моей хозяйкой. И конечно, - глаза вампира вспыхнули сумасшедшим огнём, он наклонился почти к самому лицу Максвелла и прошептал, - развлечь себя.
- ЧТО?
Но священник не успел сказать больше ни слова, потому что прохладные губы Алукарда впились в его разгорячённый рот. Энрико забился, попытался вырваться, но нечеловечески сильные руки Алукарда крепко прижали его слабое тело к кровати. Максвелл выгнулся всем телом и протестующее застонал сквозь поцелуй, но на вампира это, естественно, никак не подействовало. Он неуловимым движением разорвал рубашку священника и скользнул одетой в перчатку рукой по его обнажённой груди и животу. Максвелл зажмурился. Тело предательски сладко заныло от прикосновений вампира. Да, он уже слишком давно не получал никакой ласки, а страх каким-то непостижимым образом всё больше и больше распалял его. Он понимал, что предательски жаждет продолжения этого сумасшествия…
Алукард провёл кончиками клыков по шее священника, оставляя тонкие кровоточащие царапины. Энрико тихо застонал, вцепляясь руками в чёрные волосы вампира. Он даже не понял, как оказался полностью раздетым. Его тело было полностью подвластно вампиру, тот творил с ним всё, что хотел. Священник извивался в руках носферату, вскрикивая и шепча что-то неразборчивое. На удивление, Алукард не причинял ему излишней боли, не унижал и прочее. Скорее, он просто наслаждался самим фактом совращения ватиканского епископа.
Приятные ощущения в теле Энрико нарастали и нарастали и наконец он протяжно вскрикнул, непроизвольно выгибаясь и царапая ногтями спину Алукарда. Через пару мгновений Максвелл обмяк и, закрыв глаза, опустился на подушки тихо неровно дыша. Он услышал как вампир шелестя тканью плаща встал с его кровати и всё тем же вкрадчивым голосом произнёс:
- Тебе, я вижу, понравилось…Что же, думаю, мы ещё увидимся, священник.
Через пару мгновений вампира уже был в своём подвале особняка Хеллсинг. А обессиленный и неспособный в этот момент думать ни о чём совершенно Энрико забылся крепким сном без сновидений.
За окном занимался рассвет…