БИРЮКОВ Сергей Евгеньевич,
кандидат филологических наук,
доктор культурологии,
Университет имени Лютера
(Халле-Виттенберг, Германия).

(( воспроизводится по источнику:
НОВОЕ ЛИТЕРАТУРНОЕ ОБОЗРЕНИЕ.
1996. № 19. с. 394-396,
раздел "Библиография";
в оригинале рецензии
многие авторские термины
А.Бубнова даются курсивом ))

(с.394):

Б у б н о в А. В. ТИПОЛОГИЯ ПА-
ЛИНДРОМА: Исследование папиндром-
ных и околопалиндромных форм: Опыт
учебном пособия-словаря. - Курск,
1995. 55 экз.

Когда русские футуристы в начале века
заговорили о слове "как таковом" и о
букве "как таковой", над ними дружно
смеялись сочинители стихов. Ничего не
поделаешь, паровоз тоже вызывал смех.
Художественная практика авангарда
показала, что у буквы и слова есть все
основания для самодостаточного функ-
ционирования. Слово уже не обязатель-
но должно было укладываться в строку,
оно само становилось произведением.
То же происходило и с буквой, напри-
мер, одна из поэм В.Гнедова состояла
из буквы "Ю". Но это далеко не все, что
произошло с буквой и словом. Они по-
прежнему могли входить в текст, но
приобрели бОльшую подвижность. И
стали вытворять (по воле и помимо во-
ли авторов) нечто невообразимое. Из
одного слова можно было получить не-
сколько, поменяв буквы или слоги мес-
тами, слова разрывались, образовывая
новые, то же самое происходило при со-
единении слов (сдвиг). Используя раз-
новысотный шрифт, можно было при-
дать особую значимость той или иной
графеме, наконец, подбирая слова осо-
бым образом, проводя побуквенный
анализ, можно было добиться чтения
строки (строк) в обе стороны. Многие
из этих "штучек поэтiцкiх" (И.Велич-
ковский) были известны с древности,
однако только в XX веке, в русской по-
эзии в частности, произошла их активи-
зация. Затем был длительный перерыв,
связанный с запретом на формотворче-
ство, и в конце века - новая активиза-
ция. Принципы новой поэтики выраба-
тываются буквально на наших глазах.

В переломные моменты в литературе
обычно действуют не просто поэты, а
поэты-исследователи. Таковыми были
Тредиаковский и Ломоносов, Востоков,
Остолопов. Особенно усилилась эта тен-
денция в XX веке: Брюсов, Андрей Бе-
лый, Хлебников, Крученых, Туфанов,
А.Н.Чичерин, Федор Платов, А.Квят-
ковский, М. Малишевский - наиболее
отчетливо, но в той или иной степени и
многие другие обратились к анализу
поэтических форм и языка. Крученых
задал форму - смешанная книга: кон-
спект-исследование, стихи, декларация.
Форма летучей теории. Она нашла про-
должение и развитие в 60-80-е годы у
Ры Никоновой и Сергея Сигея, кото-
рые также являются поэтами-исследо-
вателями. В близкой манере работает
Александр Бубнов - поэт-исследова-
тель из города Курска, являющийся в
сем славном граде единственным авто-
ром, пишущим палиндромические сти-
хи и одновременно разрабатывающий
теорию палиндрома. Он выпустил не-
сколько малотиражных поэтических
книг, в которых прекрасно продемонст-
рировал владение формой. Около трех
лет издает миниатюрную газету "Ам-
фирифма", полностью посвященную
палиндрому (см. рец.: НЛО. 1993. №4).
И вот, как венец этих занятий - "Типо-
логия палиндрома".

Надо сказать, что палиндром как одна
из форм словесного искусства была
проигнорирована советскими литерато-
рами ввиду ее "формалистичности" и
полной непроходимости в печать. Поэ-
тому занимались палиндромической

(с.395):

поэзией в основном авторы, не входив-
шие в Союз писателей, чьи имена стали
известны лишь в последнее десятиле-
тие: Николай Ладыгин, Владимир Гер-
шуни, Александр Кондратов, Михаил
Крепс, Валентин Хромов, Сергей Си-
гей, Дмитрий Авалиани, Борис Гольд-
штейн, Владимир Пальчиков (Эли-
стинский) и более молодые: Бонифа-
ций, Александр Бубнов, Владимир Ры-
бинский и другие (исключение состав-
лял один В.Пальчиков, впрочем, тоже
не имевший возможности печатать об-
ратимые стихи). После того как этот па-
линдромический остров открылся чи-
тателю, оказалось, что подходы к пере-
разложению слова, к различным опера-
циям как внутри слова, так и между
словами многообразны. Эти подходы
дают различный художественный ре-
зультат, но они в любом случае расши-
ряют поэтическое пространство и ведут
к становлению новой поэтики. В связи
со всем этим - появление бубновской
"Типологии палиндрома" более чем за-
кономерно. А. Бубнов провел тщатель-
ный анализ палиндромических и "око-
лопалиндромических" текстов, в ре-
зультате чего ему удалось выйти на
принципиально новый виток отноше-
ния к формам переразложения слова.
Начав с общих вопросов терминологии,
то есть с ответов на вопросы "Как опре-
делить ту или иную форму работы со
словом?", Бубнов использует уже име-
ющиеся термины, уточняет или расши-
ряет их толкование и выдвигает ряд но-
вых: аналограмма, оборотень, букво-
дром и др. (специально оговорено, если
термины введены ранее кем-то другим).
Специальный словарь-указатель содер-
жит "около 500 терминов" и представ-
ляет собой каскад определений для
мельчайших подвидов работы со сло-
вом. Что из этого войдет в обиход, что
будет пока храниться впрок - покажет
время. Бубнов высыпает все, и правиль-
но делает.

Определив место палиндрома в литера-
турном контексте, автор справедливо
заключает, что "палиндром является
более техникой, чем собственно жан-
ром, и с равным успехом (или неуспе-
хом) может сочетаться как со стихами,
так и с прозой; или принимать их личи-
ну". Естественно, что здесь представле-
ны различные формы бытования па-
линдрома: от одностишия до поэмы и
монопалиндромного текста (т.е. любого
достаточно длинного текста, читающе-
гося в обратную сторону). Далее вы-
страивается довольно стройная теория
сложности: прежде всего находится ось
симметрии палиндрома, которая делит
его на две части, затем определяется ос-
новное слово (для "простых и простей-
ших" видов), устанавливается степень
сложности и даже коэффициент слож-
ности. Все это касается, так сказать, ли-
нейных палиндромов. Иной подход не-
обходим в тех случаях, когда палин-
дром устремляется к повышенной визу-
альности и становится видеопалиндро-
мом, тут уже появляются циклодромы,
циклооборотни, тавтодромы, зеркало-
дромы, мебиусодромы и прочие "дро-
мы", "оборотни" и "вертни" (примеры
здесь же - бубновские, поскольку имен-
но он имеет тут полный приоритет).

Бубнов проверяет многочисленные па-
линдромы на точность и распределяет
их по степеням от вольного стиля до аб-
солютного. В этом пространстве нахо-
дится место степеням (ступеням) точ-
ности, коэффициенту строгости и аб-
солюта, а также кентаврическим фор-
мам, вроде буцидрома (буквенно-циф-
ровой палиндром). Но на этом автор не
успокаивается. Он разбивает палиндро-
мы и близкие к ним формы на буквы и
блоки, показывает, как все это монтиру-
ется, то есть предлагает своего рода гра-
фемный конструктор. Он находит в сло-
гобукводромах символический смысл,
обращаясь, в частности, к "Превраще-
нию" Кафки, где имя Замза как раз яв-
ляет такой символ - замещение по от-
ношению к имени Кафка.

Таким образом, перед нами разворачи-
вается панорама буквенных превраще-
ний, вскрывается роль этих превраще-
ний в словесном искусстве вообще и в
частности в сочетании с известными
стихотворными формами (сонетами,
акростихами, тавтограммами, центон-
ными и каламбурными образования-
ми). "Типология палиндрома" стано-
вится в результате карнавалом литеро-
графии, захватывающим смежные со
словесным искусством области, выхо-
дящим за рамки национального (опи-
сываются и тексты "с применением
двух и более языков", т.е. макарониче-
ские палиндромы). Эта карнавальность

(с.396):

задает избыточность терминов, необхо-
димую не только на данном этапе, но и в
науке вообще. Ведь каждый новый тер-
мин (или его переосмысление) - это
еще одна гипотеза, еще один шаг в по-
стижении правил той затеянной челове-
ком игры, которая зовется искусством.

Не буду сетовать на то, что тираж "Ти-
пологии палиндрома" всего 55 экземп-
ляров. Палиндрому понадобился не
один век для разбега, сейчас этот "бегу-
щий назад" явно движется вперед, в
смысле охвата поэтического простран-
ства и порождения нового пространст-
ва. Хватило бы только времени...

Сергей Бирюков
(c) 1996

(( Финальная мысль рецензента
порождена надписью автора "Типологии
палиндрома" на экземпляре, подаренном
рецензенту, -

ПРОДВИНЕМ ЖЕ ВПЕРЕД
"БЕГУЩЕГО НАЗАД"!
(с) Александр Бубнов, 1995 ))