Петербург – культурная столица. В каждом Доме культуры здесь преподают хип-хоп, рэп и r’n’b, по наболевшим экзистенциальным вопросам петербуржцы советуются с Александром Друзем, а текущие решают Лушников с Щегловым.

Промоутеры запускают рекламные ролики на радио как будто с расчетом, чтобы рекламу можно было услышать только по пути на саму вечеринку. Менеджеры московских артистов обрывают телефоны, интересуясь насчет рекламы, но бесполезно – львиная доля петербургских гастролей проходит в информационном вакууме. Впрочем, даже самый матерый артист межгалактического уровня, обзаведшийся медиаподдержкой, может получить от пресыщенных петербургских культуртрегеров ярлык «попса», «старпер», «говнорок» или просто «он уже в Питере выступал» и, соответственно, гулкий пустой зал.

Петербургский сноб громогласно презирает рок, рэп, фанк, соул и поп-музыку, поэтому на соответствующих концертах он стоит напротив сцены со стаканом коньяка и саркастически крякает. Диско, техно и IDM сноб почему-то, напротив, уважает и на соответствующих концертах пританцовывает, но делает это столь омерзительным образом, что артист часто расценивает его поведение как неодобрение и заканчивает раньше положенного. Если в толпе слушателей бывает замечен человек с довольным лицом, это, как правило, москвич.

Петербургские писатели – грузные и одутловатые, в мохеровых свитерах и квадратных туфлях, как у гастарбайтеров. Триллеры, фэнтези и готика сыплются из этих выпускников техвузов как из рога изобилия, но куда-то в царство Аида, минуя земную юдоль. Несколько раз в год они собираются на церемониях типа «Бронзовой улитки» и под водочку сетуют на непонимание читательских масс, после чего их приходится выпроваживать силой.

Петербуржцы ходят по барам в пиджаках, а на работу – в поношенных свитерах. В барах они вообще как правило выглядят намного более трудоспособными, чем на работе. Петербуржцы по духу битники, в идеале они ездили бы по городу, запрыгивая на ходу в грузовые поезда. Они не носят D&G в силу фатализма: одежда должна прийти к петербуржцу сама. А D&G не идет. Правда, петербуржцев можно заставить надеть что угодно, сказав им, что это сделает их интеллектуалами в глазах других. Прослышав, что Сomme des Garcons считается интеллектуальной маркой, они станут щеголять в одежде от этого бренда, даже если она будет висеть на них мешком.

Отсутствие денег петербуржцы компенсируют удивительной изворотливостью и способностями к софистике. Бабушкино платье, надетое от безвыходности, будет выдано ими за винтаж, а отсутствие вкуса – за фрик-стиль.

Стас Костюшкин
музыкант («Чай вдвоем»)
Петербуржцы, конечно, редкие снобы, но это, я думаю, от искреннего желания сразу делать нечто великое, доброе и вечное, не отвлекаясь на подробности. Приведу такой пример. Я ходил на уроки английского языка. Каждый раз моя преподавательница, называвшая себя ценительницей джаза, подолгу упрекала меня за то, что я занимаюсь попсой, в то время как должен был бы, как истинный преемник своего отца-джазмена, делать настоящую музыку – джаз. И вот однажды она собиралась на отдых в Тунис. Я ей говорю: «Наконец-то вы увидите, о чем поется в композиции “Ночь в Тунисе”». – «А что это за композиция?» Между тем это хрестоматийный джазовый стандарт. Вот такое невнимание к деталям, категоричность – очень большой минус многих петербуржцев. Бывает, они прекрасно знают, кем хотят быть, но, к сожалению, не становятся.

источник: http://www.sobaka.ru/index.php?path=magazine/article/more/1422&photoId=653