Как Lady Gaga снова обрела себя
В один из вечеров своего нынешнего турне, в тот момент, когда Стефани Джерманотта (Stefani Germanotta) выходит на сцену в образе Леди Гаги (Lady Gaga), восседающей в малиновом платье высотой 14 футов, ее охватывает паника. В центре ее декораций в оперном театре два слоя занавесок раздвигаются, открывая великолепный, нелепый кринолин Клиффордовского размера и крошечную женщину, уютно устроившуюся в нем. Двадцать тысяч или около того уже выросших Маленьких Монстров взывают к путеводной звезде, которая сказала им, когда они больше всего в этом нуждались, что они родились такими.
Они все еще нуждаются в этом.
Возвышаясь над толпой, она ощущает головокружение и слишком сильно ощущает биение сердца. Когда платье скользит вперед, а ее группа начинает играть первые аккорды вечера, она готовится к приливу адреналина, который когда-то казался ей смыслом жизни. “Когда я не на сцене, я чувствую себя мертвой”, - сказала она 14 лет назад, когда у нее было несколько проблем с психическим здоровьем, еще до того, как она обратилась к психотерапевту. “Полезно это для здоровья или нет... на самом деле меня не волнует”. Тогда она хвасталась, что не спит и не ест, живет “за счет кофе и музыки”. Она время от времени встречалась с угрюмым барменом-металлистом, которого считала своей музой. Все вокруг называли ее Гагой.
Она как раз заканчивала работу над своим вторым альбомом "Born This Way...", который разошелся тиражом в 14 миллионов копий. В тот момент было легко представить, что дальнейшая часть ее карьеры будет развиваться по восходящей. Ее следующим альбомом стал the jagged Artpop, который со временем стал любимым у поклонников. Но критики были настроены враждебно, продажи замедлились, и Гага столкнулась с первой негативной реакцией в своей карьере, в и без того непростой момент.
Она подавляла душевную травму с 19 лет, когда, по ее словам, музыкальный продюсер изнасиловал ее. В эпоху арт-попа это стало прорываться наружу.
Она пыталась убежать от всего этого, и ей удалось записать несколько своих самых популярных хитов. Она записала джазовые альбомы со своим другом Тони Беннеттом (Tony Bennett), записав “Lush Life”, композицию Билли Стрейхорна (Billy Strayhorn), которую Фрэнк Синатра (Frank Sinatra) счел слишком сложной для исполнения.
Она стала кинозвездой, специализируясь на эмоционально прозрачных выступлениях, которые было трудно совместить с ее многогранным музыкальным образом. Она записала (отличный) саундтрек к фильму "Звезда родилась" (A Star is Born) , поэкспериментировала с необычной, американо-ориентированной Joanne - чем угодно, но только не с альбомом Леди Гаги в стиле поп.
Даже когда она играла в перерыве шоу "Суперкубок" и выиграла "Золотой глобус" и "Оскар", ее психика была разрушена. “Я снялась в фильме ”Звезда рождается на литии", - небрежно признается она. Во время мирового турне Джоанн (Joanne), сразу после съемок этого фильма, у нее произошло то, что она описала как психический срыв. “Однажды моя сестра сказала мне: ”Я больше не вижусь со своей сестрой", - рассказывает она. “И я отменила тур. Однажды я попала в психиатрическую больницу. Мне нужно было отдохнуть. Я ничего не могла поделать. … Я была совершенно разбита. Это было действительно страшно. Было время, когда я не думала, что смогу поправиться.… Мне очень повезло, что я осталась жива. Я знаю, это может прозвучать драматично, но мы знаем, чем это может закончиться.”
Она вернулась к жизни благодаря большой помощи своего жениха Майкла Полански (Michael Polansky), доброго предпринимателя с глазами щенка, окончившего Гарвард, который никогда не называл ее иначе, как Стефани. “Влюбленность в кого-то, кто заботится обо мне по-настоящему, имеет огромное значение”, - говорит она. Но это означало, что ей нужно было выяснить, кто это такой: “Как научиться быть собой с кем-то, если ты не знаешь, как быть собой с кем-либо другим?”
Она нашла этот ответ и теперь считает себя “здоровым, целостным человеком”. В марте она выпустила Mayhem, один из величайших альбомов в своей карьере, восстановив все свои музыкальные способности во всем их многообразии, после стольких лет, когда она избегала их. Альбом претендует на семь премий "Грэмми", включая "Альбом года". “Это были месяцы, когда я заново открывала для себя все, что я потеряла”, - говорит она. “И я искренне думаю, что именно поэтому он называется Mayhem (Хаос). Потому что то, что потребовалось, чтобы вернуть его, было безумием”.
Сопутствующий тур, the Mayhem Ball, стал самым впечатляющим зрелищем в ее карьере, но уже первые выступления показали, как сильно она изменилась. “Я больше не адреналиновый наркоман”, - говорит она. “Раньше мне нравилось это чувство".
Сейчас она реагирует так, как отреагировал бы любой уравновешенный человек, если бы его выкатили на переполненную арену в огромном костюме Леди Гаги. “Я вижу всех этих фанатов, - говорит она, широко раскрыв глаза, - и я в этом пышном платье, и музыка такая громкая, и это очень драматично... И в течение 90 секунд мне приходится уговаривать себя не поддаваться приступу паники”. Полански (Polansky), слушая ее запись в микрофон, иногда замечает, что она тяжело дышит.
Это ощущение сохраняется на протяжении всей первой песни: “Я немного паникую во время ”Bloody Mary“.” Но после этого звучит хит этого года “Abracadabra”, который, возможно, вытеснил "Bad Romance", став самой популярной песней, когда-либо записанной Гагой, ее триумфальный припев наполнен подлинными материнскими нотами. Чудовищная тарабарщина: “Абракадабра, морта-о-о-га-га/Абракадабра, абра-о-о-на-на!”
Каким-то образом, каждый раз, когда она начинает исполнять хореографию этой песни, ее сердцебиение замедляется, и она вспоминает, кто она такая. Все ее тренировки, как в этом туре, так и в каждом туре, вступают в силу. “Репетиция себя спасает меня”, - говорит она. “Каждая клеточка моего тела говорит: ”Ты знаешь, что делать“.” В этот момент она, как правило, оглядывает толпу и выкрикивает знакомую команду: "Подними свои гребаные лапы вверх!" Да, Стефани.
“Она определенно не Гага и не Стефани”, - говорит Полански. “Она и то, и другое, и, да, они сочетаются гораздо лучше, чем, я думаю, думают люди”.
Она бы сформулировала это немного по-другому. “Леди Гага - это человек, который создал Lady Gaga”, - говорит она, позволяя себе слегка посмеяться над тавтологией. “Я думаю, я просто чувствую себя более раскованно по отношению ко всему этому. Например, я - Леди Гага. Знаете, идея о том, что это должно быть что-то особенное? Я думаю, это старая история, которую я сама себе рассказывала. И мне уже все равно, как ее называть. Это всего лишь я.”
ОДНАКО ИНОГДА ВСЕ оказывается НЕ так просто. Во вторник днем в начале июля, за восемь дней до начала тура, три леди Гаги подкрадываются к оперному театру, который в настоящее время находится на пустой арене Лас-Вегаса. Одна Леди Гага в огромном красном платье, молчаливая и неподвижная, ждет. Другая, в трико, пробует себя в хореографии возле подиума, который простирается до отсутствующей толпы. Третья стоит на полу арены и наблюдает за ними из темноты.
Леди Гага в этом платье - одна из танцовщиц тура, Джессика Тоатоа (Jessica Toatoa), миниатюрная блондинка, которая немного похожа на настоящую. психодраме шоу она изображает темную сторону Гаги, повелительницу хаоса, огда Гага не играет эту роль — звезда шоу также иногда воплощает
свою светлую сторону, жертву Хаоса, персонажа, которого она считает неземной Гагой. Леди Гага в трико - это еще одна танцовщица из тура, Чайна Тейлор (China Taylor), которая танцует только ради репетиций, чтобы настоящая
исполнительница могла наблюдать за собой из-за кулис. (“Шоу создается человеком, который находится в зале”, - утверждает Гага.)
“Давайте добавим немного тумана на сцену”, - говорит настоящая Леди Гага в микрофон в полумраке. При минимальном макияже она одета как свой собственный рабочий сцены, вся в черном, из-под вязаной шапочки выглядывает белокурый хвостик; порванные чулки в сеточку - единственная стилистическая изюминка, которую она себе позволила. В целом, это самая настоящая версия Стефани, который зрители увидят, когда она снова появится в конце каждого шоу, без костюма и с умытым лицом. Полански называет это воплощение артисткой. Сегодня она периодически консультируется со своим женихом, который спокойно выглядит в шортах, футболке и кроссовках, тоже весь в черном. Теперь она видит в нем своего ключевого творческого партнера, и он считается одним из креативных директоров и исполнительных продюсеров тура.
Дым, поднимающийся над сценой, становится еще плотнее; стробоскопы окрашивают его в малиновый цвет. Эхом отдаются мрачные синтезаторные аккорды. Это жуткое, сбивающее с толку зрелище с участием нескольких Леди Гаги даже больше, чем завершенное шоу, похоже на проникновение в ее подсознание. “Вы не ошиблись”, - говорит она позже. “Это готическая мечта, и она каким-то образом полностью связана с внутренней романтикой, с которой я боролась всю свою жизнь”.
Леди Гага сосредоточилась на задаче дня, и именно поэтому она собрала своих двойников на сцене: в последнюю минуту она добавила к шоу обновленную версию “Shallow”, в которой постановка напоминает "Призрак оперы" (Phantom of the Opera) Эндрю Ллойда Уэббера (Andrew Lloyd Webber). “Доставить ее на сцену ”Б" - это всегда проблема", - говорит Полански, и они придумали оригинальное решение: гондолу. Ее команде просто нужно построить такую же и придумать, как протащить ее по подиуму к ее пианино на другой стороне. (Они постараются сделать все максимально просто, установив его на колеса и попросив танцоров перетащить его через них.)
«Так нелепо петь „Shallow“ на лодке», — радостно говорит Гага. «Какая-то нелепость! Я подумала: „Это идеальный вызов, потому что это может быть очень плохо“». Она также хотела впервые привнести „Shallow“ в свою собственную эстетическую вселенную, поскольку её студийная аранжировка так глубоко отражала её кинематографическое происхождение. «В ней нет моего фирменного стиля», — говорит она. Она случайно вспомнила, что Марк Ронсон (Mark Ronson), один из соавторов песни, создал электронный барабанный луп, который не вошёл в финальную версию — после того, как она написала ему, он откопал его и отправил ей.
Теперь песня начинается с пульсирующего синтезаторного баса, который полностью меняет ее настроение и стиль. “Я думаю, что в песне подчеркивается, что отношения Элли и Джексона (Ally and Jackson) на самом деле были довольно мрачными”, - говорит она. “В этой версии у меня возникает ощущение, что может произойти что-то действительно страшное”.
Повествование о концерте, представляющее собой логическую версию ее реального жизненного путешествия, позволяет ей по-настоящему поработать над своим персонажем, даже импровизировать, прямо посреди предполагаемого поп-концерта. “Я никогда раньше так не выступала на сцене ”арены", - говорит она, хотя, честно говоря, никто другой этого не делал. “Каждый вечер все по-другому”. Она плакала после одного из ночных выступлений, объясняя Полански, что произошло нечто новое: “После того, как я спела ”Миллион причин" (Million Reasons) для Mayhem, она стала бояться меня".
Она пытается кратко изложить историю. “Хаос - это то, с чего я начинаю шоу”, - говорит она. “Это самая эгоцентричная сторона меня, та сторона Гаги, которую я действительно ненавижу. Я, по сути, объявляю, что я королева, и погружаю более наивную и юную версию себя в глубокий сон — с желанием помучить ее, чтобы научить, как стать великой. Неземной Гаге это нравится. Она просто впадает в готическую манию, и Мэйхем (Mayhem) в ужасе, потому что единственной ее мотивацией было преподать этой девушке урок и как бы возвысить ее надругательством. И то, чего она хотела, пошло не так, как планировалось.”
Здесь, конечно, есть какая-то не столь завуалированная автобиография. “Я думаю, что, возможно, люди не знают, как много я работала в молодости”, - говорит Гага. Как и у ее героини, у нее была привычка принимать боль, причиняемую ей. “Я верила в страдание ради вашего искусства. Я верила в это настолько по-настоящему. Это было почти искренне и мило, но на самом деле для меня это было вредно.”
Во время записи альбома Mayhem Гага мечтала “об этих разных сторонах себя”. В индастриал-исповеди “Perfect Celebrity” есть строчка о “клоне..., спящем на потолке”, а тревожный сингл “Disease” был написан темной стороной Гаги еще до того, как она придумала для него название: “Ты так мучаешься, когда спишь/Терзаешься всеми своими воспоминаниями.”
Чего Гага не совсем помнит — так это того, что у нее были похожие видения еще в 2011 году. “Мне приснился сон, что во мне есть что-то злое”, - сказала она “И там была эта белая стена, и для того, чтобы избавиться от негатива и зла, мне нужно было ударить по стене, и из центра моей души вылетала эссенция. Я пыталась избавиться от этого — своего рода экзорцизм”.
Тогда "Экзорцизм" явно не прижился. Когда пришло время снимать видеоклип на “Disease”, первый сингл Mayhem, на свет появился персонаж Mayhem. “В хореографии мы начали воплощать идею моей борьбы с самим собой”, - говорит она. “Эта песня намеренно о ком—то, кто хочет причинить вам вред - и это вы”. Гага и раньше играла с образами из фильмов ужасов, но видеоклип на “Disease” - это закодированный экскурс в ее самые мрачные мысли, удивительно бескомпромиссный способ начать важнейший альбомный цикл. В начале клипа она поет как свой собственный труп, сбитый машиной с Хаосом за рулем, и дальше все становится еще более кошмарным.
Как ни странно, этого клипа и всех тематических заметок, которые были взяты из него для тура, могло бы и не быть, если бы не последний фильм Гаги, ставший в октябре прошлого года мегафлопсовым "Джокер: Фоли вдвоем". “Вокруг Джокера было много негатива”, - говорит она. “И я думаю, что в то время я чувствовала себя бунтаркой в творческом плане”.
Глубоко прочувствованная роль Гаги, наряду с Хоакином Фениксом (Joaquin Phoenix), в роли трагически помешанной Харли Куинн (Harley Quinn) заслужила единственную похвалу в фильме. В остальном отзывы были злобными. Поклонники "Сурового Джокера" 2019 года были просто поражены смелым, если не сказать безрассудным скачком в тональности нового фильма: оригинал был драмой о городском упадке в стиле Скорсезе, а это был... сюрреалистический полумюзикл о психических заболеваниях. С мультяшным фрагментом.
После всего, что пережила Гага, волна ненависти к фильму действительно обеспокоила ее? “Я не была равнодушна”, - говорит она, улыбаясь в ответ на этот вопрос. “Забавно, я почти нервничаю, когда делюсь своей реакцией. Но правда в том, что, когда это только начало происходить, я начала смеяться. Потому что это просто выводило из себя. Ее веселье в конце концов угасло. “Когда требуется время, чтобы что-то прошло, это может быть немного болезненнее. Только потому, что я вложила в это много сил”.
Видео “Disease”, таким образом, стало ответом на всю эту враждебность. “Я вложила столько энергии в это видео”, - говорит она. “Я был в том месте, знаете, и подумала: ”Я покажу вам, кто я такая, и я покажу вам, на что похожа эта борьба".
Получившееся в результате произведение искусства произвело на меня слишком сильное впечатление. “Когда мы закончили съемки, я погрузилась в какое-то мрачное состояние”, - говорит Гага. “Возможно, я немного напугала себя... В течение нескольких недель я была действительно обеспокоена. Это часто крутилось у меня в голове. На самом деле я пыталась понять, что я хотела сказать. Какая-то часть меня боится другой стороны. И я думаю, что у меня было чувство, что я еще не закончил исцеляться.”
Начиная со своего выступления на Coachella в апреле, которое, по сути, стало первым проектом шоу, она поставила эту внутреннюю борьбу в центр своего выступления. “Я решила, что хочу сделать это так, чтобы все могли понять и полюбить, - говорит она, - и это не обязательно должна была быть самая мрачная вещь, которую я когда-либо создавала. Разве это не говорит о хаосе? ‘Я должна быть мрачной". И, типа, что во мне такого, что я должна быть самой крутой или раздражительной?”
Она решила поставить концепцию, которую считала психологически дестабилизирующей, в центр своего мирового турне, заставляя себя возвращаться к ней ночь за ночью. “Ты просто, гм, в значительной степени прижала меня к стенке и подвергла психоанализу одновременно”, - говорит она. “Это именно то, что я бы сделала — пережила что-то вроде травмирующего опыта, а затем сосредоточилась на нем”. Но, по ее мнению, “дискомфорт во всех сферах жизни может сделать вас лучше. Вы просто должны позволить себе справиться с этим”.
Видео “Disease” достигает новой высоты ужаса ближе к концу, когда Мэйхема, в маске и бондажном снаряжении, извергает большое количество черной желчи. Вскоре после этого сценарий меняется, и бесплотная Гага заключает своего врага в объятия, напевая припев монстру: “Я могу вылечить твою болезнь”. Эти снимки напоминают о ключевом моменте в карьере Гаги, когда сформировалась негативная реакция со стороны Artpop: когда она пела свою песню “Swine” на South by Southwest в марте 2014 года, артистка по имени Милли Браун (Millie Brown) изрыгнула на ее тело подкрашенное молоко. Все прошло не очень хорошо. Последовало много споров о “гламуризации булимии”, и этот трюк помог укрепить представление о том, что Гага позволяла себе демонстрировать свою склонность к зрелищности, а то, что недоброжелатели сочли желанием шокировать, ошеломить своей музыкой.
Она попыталась объяснить, что песня (“You're just a pig in a human body” (Ты просто свинья в человеческом теле)) и исполнение были попыткой осмыслить ее сексуальное насилие, а вовсе не случайной провокацией. Казалось, никто не слушал, и всеобщее неприятие Artpop изменило ход карьеры Гаги. “Да, это было очень впечатляюще”, - говорит она. “Гораздо более впечатляюще, чем любая другая критика в адрес любого произведения искусства. Это было тяжело.… Это был первый раз, когда я столкнулся с серьезной критикой в адрес своей работы”.
В начале октября, во время краткого перерыва в туре, Гага возвращается к тому, с чего начался Mayhem. Она сидит в черном кожаном кресле в тихой гостиной студии The Village в Лос—Анджелесе. На ней надет черный блейзер большого размера поверх футболки с изображением Social Distortion и кожаные сапоги до колен на трехдюймовом каблуке. Она поправляется после простуды, но ее глаза сияют. Тур, на этот раз, оправдывает ее ожидания, и она только что стала артисткой года на VMA. “Я отыграла много концертов”, - говорит она. - Я чувствую себя довольно хорошо.
Где-то в 2023 году Гага села за пианино Steinway в углу этой самой комнаты и начала писать то, что стало первым треком, записанным для Mayhem, - зажигательную песню о любви “Vanish Into You” с продюсером Эндрю Уоттом (Andrew Watt).
_______________________________________________________