Артур Хакер. На реках Вавилонских. Около 1888 года. Фото: Public domain

 

"Хор пленённых евреев" ("Va, pensiero" по первым словам итальянского текста) - самый популярный оперный хор Джузеппе Верди, хотя слово "популярный" в данном случае не очень точное. Лучше было бы назвать его великим, поскольку ещё при жизни Верди он вышел за рамки оперы и занял место патриотического символа Италии, второго национального гимна. Примерно так же, как "Славься" Глинки в России, "Земля надежды и славы" Элгара в Англии или "Влтава" Сметаны в Чехии.

Но и для самого композитора этот хор стал чем-то особенным и в какой-то степени судьбоносным. Возможно даже, что мы вообще не знали бы сейчас имени Верди, если бы не "Va, pensiero".

История его создания заслуживает отдельного рассказа.   

 

Два страшных года

 

Начало оперной карьеры Верди сопровождалось страшными личными потерями. Выглядело это так, словно судьба мстила ему за каждый шаг вверх по карьерной лестнице.

В 25 лет он - провинциальный музыкант из маленького Буссето - добивается редкого шанса написать оперу для главной сцены Италии (миланского "Ла Скала"), и тут же теряет своего первенца - маленькую дочь.

Успех его первой оперы "Оберто" сопровождается смертью второго ребёнка - сына.

Редкая удача - получение контракта на две оперы от "Ла Скала" стоило ему тяжёлой болезни, от которой он едва оправился, и смерти любимой жены Маргариты.

 

 

Всё это происходит меньше, чем за два года. И когда он, уже потерявший всю свою семью, совершенно убитый горем, но выполняя обязательства перед театром, пишет свою вторую оперу, он получает ещё один болезненный удар: миланская публика встречает её свистом, топотом и издевательскими криками.

Эта жестокость (все в Милане знали, что он только что похоронил сына и жену) потрясла Верди так, что он проклял и оперу, и публику, и самого себя. Он решил забыть дорогу к оперному театру навсегда и вообще сменить профессию.

 

 

Верди впал в депрессию, отказался от продолжения контракта с "Ла Скала" и целый год жил в мрачном уединении, пытаясь найти какой-то смысл в своём существовании.

 

Второе дыхание

 

В сущности, никто и не заметил бы, что имя Верди исчезло с музыкальной карты Италии - тогда он был ещё никем. Но импресарио "Ла Скала" - умный и проницательный Бартоломео Мерелли - не стал разрывать с ним договор. Он успел заметить в начинающем композиторе перспективы, и просто, по-человечески, посочувствовал ему.

Время от времени Мерелли уговаривал Верди начать всё с начала, и однажды почти насильно вложил ему в карман тетрадь с рукописным либретто под названием «Набукко». Как он сказал - просто почитать.

Спустя 30 лет Верди писал об этом в своих воспоминаниях так:

«Я пожал Мерелли руку и пошёл домой. На улице я почувствовал какое-то необъяснимое недомогание, на меня нашла глубочайшая тоска, разрывавшая сердце… Придя домой, я с силой швырнул тетрадь на стол. Падая, рукопись раскрылась, и совершенно безотчётно мой взгляд упал на страницу, где одна строчка приковала моё внимание: «Va, pensiero, sull’ali dorate» («Лети же, мысль, на золотых крыльях…»).

Я прочитал страницу, потом другую, затем, памятуя о твёрдом решении никогда больше не писать музыки, закрыл тетрадь и пошёл спать… Но «Набукко» не оставлял меня, заснуть я не мог…»

Через год - осенью 1842 года - в "Ла Скала" состоялась премьера новой оперы Верди «Набукко» («Навуходоносор»). Именно её Верди считал точкой отсчёта в своей карьере: "Это опера, с которой действительно начинается моя артистическая жизнь».

 

"И пусть Господь вселит в нас стойкость"

 

Та, строчка, которая как искра зажгла творческий дар Верди ("«Va, pensiero, sull’ali dorate»), стала началом хора евреев из третьего действия "Набукко".

Его текст - это поэтическая адаптация 136-го (по другой нумерации - 137-го) псалма Давида «На реках вавилонских». Иудеи, томящиеся в вавилонском плену и ждущие казни, уносятся мыслью к далёкой родине.

 

Эдуард Бедеман. Евреи, скорбящие в плену. 1832.

 

В тексте хора (либретто написал Темистокле Солера) это выглядит так:

«Лети же, мысль, на золотых крыльях, лети, опускаясь на склоны гор и холмов,

Где дышит прохладой и негой сладостный воздух родной земли!

Поприветствуй берега Иордана, поверженные башни Сиона…

О, наша родина, прекрасная и утраченная! О, воспоминания, столь дорогие и столь скорбные!

О, златые арфы древних пророков, отчего вы немо висите на ветвях ивы?

Разбудите в наших сердцах память, расскажите нам о былых временах!

Иль исторгните стон, столь же горький, как судьба Иерусалима,

И пусть Господь этой музыкой вселит в нас стойкость к страданиям».

Эти слова стали для Верди той соломинкой, которая удержала его в профессии, и помогла выжить в личной катастрофе. Они легли ему на сердце как утешение, знак судьбы, и заставила его «немую арфу» запеть. Совершенно очевидно, что Верди вложил в эту музыку свою личную надежду на возрождение.

«Набукко» принёс Верди славу, благосостояние и открыл новый этап в его личной жизни: исполнительница главной партии (Абигайль) сопрано Джузеппина Стреппони впоследствии стала его женой.

После «Набукко» Верди написал 23 оперы и стал величайшим композитором Италии - легендарной фигурой ещё при жизни. Правда, горький опыт того времени он не забыл, и впоследствии несколько раз порывался навсегда  оставить профессию музыканта. Но, к счастью, возвращался к своему призванию.

 

Слёзы в мажоре

 

Сюжет "Набукко" (кстати, на редкость нелогичный и запутанный) построен на мотивах библейской истории о вавилонском царе Навуходоносоре II, разорившем Иерусалим и захватившем в плен его жителей.

Во второй картине 3 действия пленные иудеи, измученные долгим рабством и унижением, приговорённые к смерти, уносятся мыслью к утраченной родине. Здесь и звучит знаменитый хор.

Сцена из оперы "Набукко" в постановке Teatro Goldoni (Ливорно). 

 

Логично было бы предположить, что Верди напишет для такой ситуации что-то полное скорби и драматизма, разумеется, в миноре. Но ничего такого здесь нет, если не считать трёх аккордов во вступлении, лаконично обозначающих ситуацию. Сама музыка хора выглядит довольно неожиданно: это тихий и очень светлый (мажорный) лирический вальс.

На первый взгляд немного странно, что библейские евреи молятся в ритме вальса, но потом становится ясен точно рассчитанный эффект. Плавность вальса и тихое, на грани шёпота, звучание – это и мерное течение «рек вавилонских», на берегу которых молятся пленники, и чудесный мираж тех мест, куда летит их последняя мысль, и «где дышит прохладой и негой сладостный воздух родной земли».

Хор поёт очень тихо и в унисон, словно каждый молится про себя, но об одном и том же. Эта сила коллективной молитвы постепенно растёт и наполняется мощной энергией. Очень эффектно выглядит момент (ближе к концу), когда все лирические декорации спадают и гимническая мелодия хора предстаёт во всём своём величии.

Бог, конечно же, услышит пленённых евреев и в конце оперы даст им чудесное освобождение.

Вера и политика

 

Существует легенда о том, что этот хор с первого представления был услышан публикой как национально-освободительный манифест (Италия тогда находилась под властью Австрии). Но это не так. На премьере самое большое впечатление на публику (и бисировался) произвёл другой хор из этой оперы.

Только несколько лет спустя, к концу 40-х, когда итальянское Рисорджименто - движение за свободу от Австрии - вылилось уже в вооружённую борьбу, итальянские патриоты прочли свой смысл в словах и музыке "Va, pensiero". Он стал звучать как воплощение национальной надежды на великое будущее свободной и объединённой Италии. Говорят, что на спектаклях «Набукко» овации после хора сопровождались криками «Viva Italia!»

Верди и сам был пламенным патриотом, и впоследствии не раз включал в свои оперы подобные духоподъёмные гимнические хоры с совершенно прозрачными революционными намёками.

Отчасти и по этой причине его политическая репутация росла вместе с композиторской. В 1861 году он был избран в первый итальянский парламент. Правда, участие Верди в его деятельности носило чисто номинальный характер.

С тех пор «Va, pensiero» стал музыкальной эмблемой свободной и сильной Италии. До сих пор в парламенте страны время от времени возникают дебаты по поводу перевода этого хора в статус официального гимна.

 

"Лети..."

 

Верди закончил свой жизненный путь уже в ХХ веке. После двух инсультов в возрасте 87 лет он умер 27 января 1901 года в Милане, в отеле недалеко от «Ла Скала». Перед смертью он отдал распоряжение, чтобы на его похоронах не было никакой музыки.

Это требование было соблюдено, но пока похоронная процессия двигалась к миланскому кладбищу, люди, стоящие на тротуарах, тихо пели хором "Va, pensiero".

Похороны Верди 27 января 1901 года в Милане.

 

Через месяц прах Верди и его жены Джузеппины Стреппони был перезахоронен, в соответствии с завещанием, в склепе Дома для престарелых музыкантов, выстроенным на деньги великого композитора.

На вторые похороны Верди вышел весь Милан, множество людей приехали из других городов и стран. Вдоль улиц возвели специальные помосты, чтобы все могли увидеть траурную процессию. Газеты писали, что она насчитывала около 300 тысяч человек.

На этот раз Верди проводили под музыку. Его ученик, дирижёр Артуро Тосканини руководил оркестром и огромным хором из 820 участников, поющим хор «Лети же, мысль, на золотых крыльях» из «Набукко».

___________________________________________________

@