https://antrum.livejournal.com/
Ниже - цитаты из дневника моего любимого жж-ного автора Тани Глущенко. Не понимаю, как ей удается так буднично и оттого так пронзительно писать о войне. Очень хочетя верить, что это безумие скоро закончится.
_____________________

Wednesday, March 2, 2022
8:44PM

Моя девяностолетняя бабуля решает задачи по химии, укрывшись в коридоре, пока ее район бомбят.
Дядя, человек долга, пошел на работу и застрял в метро на два дня из-за обстрелов. За это время на улицах стало еще хуже и добирался он домой по туннелям метро (два с половиной часа).
Никогда не думала, что буду радоваться бабулиному ослабевшему слуху. Когда тетя во время очередных обстрелов в панике кое-как наспех бросает вещи, бабуля успевает их переложить со словами: "Во всем должен быть порядок." (Впрочем, не знаю, в слухе ли дело: она и в детстве бежала в школу под бомбежками, так хотела учиться.)
Мы выдыхаем только во время очередного созвона с ними.

Ну шо сказать. Миротворцы аккуратными точечными ударами выбесили здесь каждый камень.
_________________________________________________________________________________

Thursday, March 10, 2022
1:07AM

В Днепре пока тихо, но все настороже. В ФБ-группе маминого района вывесили пост, что во дворах слышны взрывы. К счастью, почти сразу появился комментарий: "То бабця ковдру вибиває".

* * *
Бабуля, тётя и дядя эвакуировались из Харькова к родственникам. Бабуля сообщает по телефону:
- Нас тут очень хорошо принимают. И места много! Пятикомнатный дом!
На следующий день мама говорит:
- Звонила только что бабуле, она радуется, что там много места - шестикомнатный дом!
- Так вчера же был пятикомнатный. С каждым днем у них все больше комнат! А въехали небось вообще в однокомнатный.

* * *
На минуту приснился обрывок сна: я приехала в Харьков, бабуля распоряжается, куда мне поставить вещи.
Проснулась и ощутила физическую боль. Тихий бабулин район, самое дорогое для меня место на земле, весь изранен. Разворочены дома по соседству с бабулиным. Моя семья не знает, будет ли им куда возвращаться. И это ещё оптимистичное утверждение.

* * *
Мама переехала к нам, а в её квартире разместилась харьковская подруга с семьями дочерей. Десять с половиной человек и лабрадор!
Мама строго относится к гигиене. Раньше, например, она пускала своего кота на руки, только подстелив предварительно фартук. (Да, у неё был специальный фартук для кота.) Пару лет назад она пришла в гости и, проходя мимо открытой двери в спальню, сдавленно произнесла:
- У вас... кот в постели!
Что с человеком делает война. В первые же дни я обнаружила в маминой постели кота Бурбона, который с вызывающим видом лежал у подушки.
- Пробрался в святая святых, - говорю.
- И лицо такое: мол, глянь, где я - и ничего мне за это не будет! - подтвердила мама.
- Твой кот сейчас смотрит с небес и говорит: не, ну нормально вообще?

* * *
Полтора месяца назад умерла Суфле, драгоценная моя кошка. Я поймала себя на мысли: хорошо, что хотя бы она в случае чего будет избавлена от ужаса. (У нас был пока слышен только один взрыв в первый день войны, увы, не от бабки с ковром. Наших спокойных котов просто смело с кровати.)
Суфле была воплощением нежности, хрупкости, тающего волшебства. А в теперешнем мире нет места хрупкости.

* * *
Неловко писать об этих "микропереживаниях" на фоне террора в Харькове, Мариуполе, других городах. Каждый день кажется, что дно пробито, а назавтра снова стучат снизу. Но я хочу держаться за живое.
_________________________________________________________________

Friday, March 11, 2022
10:52PM

По Днепру сегодня был ракетный удар. Среди прочего пострадали обувная фабрика и детский сад.
- Путин просто НЕНАВИДЕЛ эту обувь! - объяснил Кижаев.
А Макс предположил, что Путин ненавидит детсадовскую кричалку "несмотря на рваный кед мы добьемся всех побед".

Мы проспали и сирены, которые выли полночи, и уведомления в чатах. Взрывы из нашего района тоже не были слышны.
Так и появляются растерянные люди: "у меня в одном городе один родственник говорит, что стреляют, а другой говорит, что тихо! мы не знаем всей правды!"

Меж тем кот Бурбон согнал кота Шнапса с горшка. Тогда Шнапс пошел и насрал в кроватку Бурбона. Горжусь им.

(В детстве бабуля учила меня песенке на греческом, которая в переводе гласит: "жили-были муж и жена, и не было у них ничего. была у них только кошка - и та насрала под кровать". В шестом классе мы проходили историю Древней Греции, я не сделала домашку и, когда меня вызвали рассказать про сражение у Фермопил, подружка лихорадочно шептала: "скажи, что ты зато знаешь греческую песню! спой!" Не помню, спела ли я, но надеюсь, хотя бы не перевела.)
_______________________________________________________________________

Thursday, March 24, 2022
8:16PM

В нашей семье новость о войне спокойнее всех встретила бабуля. Это вторая война в ее жизни. Она понимает, чего можно ожидать.

Хотя мой бывший ученик Лёша рассказал, что 24 февраля сразу вывез семью из Мариуполя. Друзья и знакомые говорили ему: "да что ты такое ссыкло! мы уже проходили это. побахкает - и перестанет". Они тоже представляли, чего можно ожидать, но, конечно, такого ожидать никто не мог.

Я смотрела военные фильмы и новости, но, как выяснилось, ничего не знала о том, что такое война. 24 февраля мне в полседьмого утра позвонил Кижаев. Я подумала, что он случайно набрал, но на всякий случай ответила. Кажется, когда он сказал "ну, началось", я даже тупо спросила "что началось?" Кижаев посоветовал на всякий случай снять немного налички и запастись водой. Если бы не его совет, что бы я делала? Наверное, вернулась бы под одеяло и обрабатывала новое событие, как печальный допотопный комп.

Сейчас смешно и чуть неловко вспоминать первую воздушную тревогу. Тогда я еще не понимала, что сирена не значит, будто небеса мгновенно разверзнутся и польют огнем. Я только знала, что, когда наша харьковская семья по сигналу сирены спешила в метро, за пятнадцать минут дороги дядя насчитал около тридцати взрывов.

Я шла по проспекту, в паре километров от дома, небо было низкое и тяжелое. И тут рядом взвыла сирена. Я никогда до этого не слышала даже учебных сигналов тревоги. С непривычки звук был жутковатым, во дворах люди куда-то бежали, а из здания навстречу мне высыпала группа военных. Я же перла увесистую коробку медицинских растворов, которые с трудом нашла, и решила, что даже если "что-то начнется", лучше уже донести их до места назначения. Донесла и собралась бежать домой, где прямо возле окна остался сидеть Макс. Военные наорали: воздушная тревога, а я шастаю по открытой местности, завели меня в нишу и окружили защитным кольцом (дай им бог здоровья). Потом я все-таки заторопилась домой к Максу, и один военный извинился за крик: "мы просто переживаем за наших женщин". А другой, пожилой и очень черноглазый, задорно сказал: "цём-цём!"

Сейчас под ежевечерние сирены мама говорит:
- Что мы делаем во время тревоги?
- Прячемся? - предполагает Макс.
- Нет, мы едим борщ!
В наш оазис пока прилетело только несколько ракет, в доме нет безопасных мест, не сидеть же голодными.

Мама тоже не представляла, чего ожидать от войны, и в растерянности принесла нам резинку для трусов и тройной одеколон. Увеличительное стекло ("это чтобы в голодные дни еды казалось больше", - объяснила я Максу.) Большой веник и сковородку ("будет с чем встретить оккупанта").

Я думаю, что поддерживать войну могут лишь те гражданские, которые никогда с ней не соприкасались. Для кого это абстракция, как для детей из "Кондуита и Швамбрании":
"В нашем представлении война происходила на особой, крепко утрамбованной и чисто выметенной, вроде плац-парада, площадке. Земля здесь не закруглялась. Место было ровное и гладкое.
- Вся война покрыта тротуаром, - убеждал я брата."

Одна дама, думая, что я из Харькова, написала по поводу моего текста про харьковскую семью, пережидающую обстрелы в коридоре квартиры: "если бы все было действительно так, она не смогла бы писать посты". Наверное, в ее понимании есть или мир и покой, или сразу: огненный котел, пропала связь, взорвался телефон, отсохли руки.

Только с абстрактной картинкой можно успокаиваться тем, что свои бомбят своих. В городе под обстрелами люди взяли и сделали постановочную фотосессию и видеосъемку в роддоме. Фотографы, модели и художники-декораторы просто попросили своих ручных нацистов подождать несколько часов, пока они закончат съемку.

А что тут такого.