[425x400]
Даже не нужно было делать вид. Как можно потерять невинность, если мы никогда ее не имели. Если мы только и делали, что имели ее.
Отпусти меня. Как, ты все еще ждешь озарения? Отпустите и вы, я была хорошим почтовым голубем с обманчиво белоснежными перьями. Давно обыкновенно серый и измазавшийся в помойной грязи, но ниткой все еще привязано свернутое в трубочку послание к покалеченной лапке. Это послание забытому адресату - единственное, что напомнит, как вернуться.
Мне не удалось обратить движение кровеносной системы вспять, вспомнив изначальное =>мне интересно=>почему бы и нет=>это оказалось даже проще, чем я думала, заставить себя выплюнуть тебя, вытолкнуть, как изначально лишнюю деталь в конструкции. Ход жизни был уже привычным, спокойным. Один, второй, третий, легкие сладкие ароматы в воздухе смешанные с дурманом - вот какими были последние чувства, совершенство хладнокровия и удовлетворения, абсолют спокойствия и никаких серьезных колебаний, да и любые духи можно выветрить, если есть желание. Зачем и зачем больше не имеют никакого веса. Хороший актер не играет свою роль, а начинает ею жить.
Под толстым слоем облупившейся старой краски эту совершенную в девственно пастельных тонах тонкую стену просто не заметил, благодарю, хотя это не имеет смысла, ее не подпалить, она ведь из бетона. Но и моему взору это непонятное сияние становится все менее доступным. Я и не хочу видеть внутри себя то, что может вызывать знакомые прежде такие светлые и ясные чувства, что может так больно отозваться снова и снова, но что самое опасное - заставить соленые капли пробиваться через стекло. Но перед очередным, на этот раз долгим летаргическим сном очень хотелось хоть еще чуть чуть подышать в полные легкие. Это было единственным, чего мне по-настоящему хотелось.
И еще.
Мое сердце не болит. Оно от тебя задыхается.