[показать] Художник РИнат Волигамси и мое интервью с ним. Ринат Волигамси: «Каждый истинный художник существует в единичном экземпляре» Среди уфимских художников Ринат Волигамси единственный, кто удостоен звания лауреата государственной премии России. Тем не менее он говорит о себе так: «Молодой, перспективный». Что скрывается за этими словами тридцатичетырехлетнего художника, выпускника архитектурного факультета нефтяного института, уроженца Куюргазинского района? - Как ты ощущаешь свое лауреатство? Считаешь ли ты себя значимой фигурой? Абсолютно не ощущаю, что я лауреат, что чего-то добился, достиг чего-то. Все эти ордена и медали, все эти премии - не результат. Творческий результат вот что меня интересует. Еще меня интересует моя семья, здоровье и деньги. - В чем причина такого твоего отношения? Разумеется, премии и звания просто так не дают, дают их за работу, за достижения. Но при всем том я знаю массу людей, которые работают хорошо, но не имеют ни орденов, ни медалей. Так что их наличие или отсутствие значит немного. Гордиться тем, что у меня что-то есть, я не могу. - Как же тогда оценивать работу художника, вообще творческих людей? Я знаю, что недавно в Москве, в Российской Академии художеств прошла выставка башкирских художников. Были там и твои работы. Мне говорили, что президент Академии Зураб Церетели задержался возле них и сказал, что это работы будущего академика. Насколько ценны для тебя оценки таких людей, вообще коллег по цеху? - Самое важное для меня это признание в кругу специалистов. Это основной посыл, из-за которого есть смысл работать. Специалисты знают, какие трудности стоят перед художником, с какими проблемами сталкиваешься. Они могут оценить, как ты их преодолел и чего добился. Я не представляю себе, что может быть выше мнения специалистов. Так что если художник подошел к картине и сказал: «Старик, это здорово», то это результат. - А насколько тебе интересно мнение тех же художников по вопросам, далеким от искусства? Я имею в виду то противостояние, которое довольно давно продолжается в местном союзе художников. Чью сторону ты занимаешь в этом скандале, споре, не знаю, как сказать? - Я не участвую в скандале в этих кругах. Этого я не понимаю, даже не знаю, о чем идет речь. В правлении много хороших художников, и я не могу себе представить, что у них есть какие-то разногласия, кроме творческих. Люди они умудренные, опытные, и я им каких-то советов давать не могу. - Но художники могут не любить другу друга по какой-нибудь другой причине, кроме творческой? Например, по экономическим? - Это я допускаю, но природу такой нелюбви понять не могу. Каждый истинный художник уникален, он существует в единичном экземпляре, и потому у каждого свой круг почитателей и покупателей. Поэтому между ними нет и не может быть конкуренции. - А кто покупает твои картины? - Всех, я, конечно, не знаю, но вот недавно на выставке в Манеже мою картину приобрел Марк Захаров. Мне очень нравится то, что он делает. Если бы, к примеру, мою картину приобрел, например, Андрей Тарковский я бы так не радовался. - А как проявляется твоя социальная активность? - Моя жизнь - это выставки, работа, семья. И кроме общения с друзьями и товарищами по цеху никакой социальной активности я не проявляю. Я вообще не вижу за собой какой-то социальной миссии, поэтому и не занимаюсь этим. Если я и воздействую на общество, то только посредством своего ремесла. - Ты, насколько я знаю, сейчас вольный художник. - Далеко в детстве я представлял себя художником, но мне казалось, что это такое занятие, которому ты предаешься после того, как отработал где-то, отдал общественный долг. Это занятие представлялось мне бесполезным и нужным только самому художнику. Со временем я понял, что эта профессия небессмыcленна, потому что художник может написать портрет вождя или картиной прикрыть дырку на обоях. Сейчас я понимаю, что профессия художника необходима, потому и могу позволить себе заниматься только этим. Картины художника - это соблазн для богатых людей, вообще очень важное звено в экономике. Государство и экономика не могут существовать без художника. Кстати, искусство возникло раньше и экономики, и государства. Так что художник это одна из древнейших профессий. - Создается впечатление, что все у тебя прекрасно, никаких проблем... - У меня самого такого впечатления не создается. В какой- то степени все идет по плану, в какой-то степени все в надежных руках, но полной уверенности нет, потому что полной уверенности быть не может. - Что в тебе изменилось за годы работы? Я рисую с детства, потому стал ощущать себя художником задолго до первой городской выставки 89 года, в которой участвовал. Я за собой так пристально не наблюдаю, но мне кажется, что поубавилось амбиций. Был такой период, когда я был разочарован, писал по инерции. Сейчас я в более уверенной, крепкой стадии. Можно сказать, что я избавился от крайностей. Художники свою планку с годами чаще всего опускают. И у меня был такой период, когда я эту планку очень сильно опустил. Теперь я вернул ее на место. - Что тебе мешает, а что помогает в работе? - Мешает нехватка времени, а помогает наличие времени. - Как ты относишься к месту, где тебе выпало жить? - Я люблю Уфу. Когда уезжаю, даже ненадолго, мне ее не хватает. Мне нравится гулять по городу, но обычный мой маршрут - это дом, мастерская, галерея «Мирас».