- Юлька, скажи, ты бы простила измену любимому человеку? - Андрей курит и смотрит мимо меня. Он друг детства. Красивый, умный, очень понимающий и взрослый.
- Юлька, скажи, ты бы простила измену любимому человеку?
Вопрос в пространство. Нужен ли ему ответ? Когда-то очень давно мой младший брат задал мне тот же вопрос. Я была совсем зелёной - только вышла замуж. Сказать, что я любила мужа - не сказать ничего. Опыта взрослых отношений не было, сравнивать не с чем. Тогда я ему сказала:
- Знаешь, я думаю, мне будет больно, но если он изменит, а решит вернуться ко мне - пусть возвращается. Это ведь любимый человек.
На данный момент моя точка зрения не изменилась. И я ответила Андрею:
- Простила бы.
Он кивнул - не мне, своим мыслям. Сделал пару затяжек.
- Честно говоря, я думал, что умру...

Андрей познакомился с Настей на шумной вечеринке у общих знакомых - праздновали Новый Год. Народ веселился, все пили шампанское и так смеялись, что едва могли говорить. Взгляды пересеклись сразу, но подойти к солнечной девочке Андрей решился только после первого бокала, когда робость растворилась в суматошных пузырьках. Она действительно была солнечной - с золотисто-рыжей косой до поясницы и медово-карими глазами. И совсем маленького роста. Черноволосому зеленоглазому Андрею пришлось согнуться почти пополам - с его-то двухметровым ростом! Но о разнице быстро забыли - уж больно глянулись друг другу сразу.
Когда пробили куранты, все выпили своё шампанское; крича и смеясь, высыпали на улицу. Господи, какая была зима... Я её очень хорошо помню, и не со слов Андрея - это была моя последняя зима в постсоветском пространстве. Снег лежал едва не по пояс, ветра не было и небо чернело таким бездонным, что звёзды кололи, словно тонкие лучи софитов.
Все бросились играть в снежки, норовя засыпать снег за шиворот или сбить с ног. Орали, падали, смеялись. Догнать Андрея было затруднительно - он веселился вовсю, уворачиваясь от снежков и вопя :
- Меня нельзя убить снежком! Потому что я Горец!
Народ падал от смеха - со своими длинными чёрными волосами, в развевающемся кожаном пальто он на самом деле был поразительно похож на киношного Дункана Маклауда. И не сразу осознал "бессмертный", что между лопаток стекает обжигающе-холодная вода. Сзади послышался смех. Андрей обернулся - Настя хохотала - в пылу снежной битвы она подкралась сзади к Андрею и подпрыгнув, повисла на воротнике, словно французский бульдожка, а свободной рукой засунула ему за шиворот снежок. Потом спрыгнула. Андрей даже не почувствовал этого, а наблюдавшие эту сцену умирали от хохота. Он изобразил свирепость и ринулся вперёд, Настя завизжала и стала удирать, петляя зайцем по глубокому снегу. Догнав девчёнку на крутом вираже, Андрей не удержал равновесие и упал навзничь, успев ухватить Настю за шарфик. Уже лёжа на спине, он подхватил её в воздухе и развернул лицом к себе. Она пискнула тихонько и затихла. И ушли звуки. Андрей лежал в снегу, волосы разметались вокруг головы, небо кружилось, а сверху были её глаза-омуты.
- Выходи за меня замуж, - шепнул он, чувствуя, что умрёт сейчас, если не коснётся губами её ресниц. Сердце колотилось так больно, так мучительно. Уже целуя её, он услышал выдох :
- Да...
Притихли вокруг друзья, трезвея от сладкого ужаса - смотреть на эту лежащаю на снегу пару было невыносимо - Андрей и Настя были ослепительно красивы.
Они действительно не расставались с этой минуты - не могли.
- Она даже сердилась иногда - я её постоянно на руках таскал, не мог отпустить, понимаешь? - Андрей поднимает глаза и они так тепло светятся.
Я понимаю...
Они жили, как в сказке, сами до конца не веря в произошедшее счастье.
Расплетая Настину косу, Андрей каждый раз замирал, словно впервые ощущая кончиками пальцев электричество и воздушный шёлк. В момент, когда последняя прядь выскальзывала из его пальцев, он поднимал Настю над собой, чтобы снизу верх глядеть в это лицо, охваченное золотистым пламенем.
Они жили, не приходя в сознание.
Они редко задерживались на работе и всегда звонили друг другу, предупреждая.
Однажды, целуя пришедшую с мороза Настю, Андрей уловил запах алкоголя. Она смутилась, когда поняла, что он заметил и сказала:
- Грелись с девчёнками на работе, коньячку по 20 грамм выпили...
Потом задержки на работе стали длиннее, а количество коньячку явно увеличилось, судя по запаху и Настиному поведению.
Как-то она пришла домой откровенно пьяная. Огрызалась на вопросы Андрея, не позволяла ему помочь ей раздеться. Когда она упала в коридоре, Андрей с лёгкостью подхватил буянящую солнечную девочку, крепко сдавил руками и попросил:
- Скажи мне, что происходит? Скажи, даже если чего-то боишься. Я люблю тебя.
Она тихо заплакала и ничего не сказала. Добиться от неё чего-либо в этот вечер Андрею не удалось.
А через пару дней Настя пропала. Андрей поднял на ноги всех - родителей, друзей, милицию.
Безрезультатно.
Примерно через две недели, открывая ключом дверь, Андрей услышал шорох из глубины квартиры. Тихонько войдя в комнату, он увидел Настю. Она стояла спиной к нему, на цыпочках пытаясь дотянуться до книжки, в которую иногда складывали купюры по старой привычке. Он подавил порыв броситься и прижать её к себе, подошёл и молча снял книжку с полки, протянув ей. Настя вздрогнула от неожиданности, схватила книжку и собралась проскользнуть мимо Андрея. Он удержал её, встал на колени, так, что их глаза оказались на одном уровне и сказал:
- Девочка моя, я совру, если скажу, что мне всё равно, где ты была и куда ты собираешься сейчас. Но я люблю тебя, - она вдрогнула, - так люблю, что жизни без тебя не мыслю. И прощу тебе всё, что ты сделала или сделаешь. Не оставляй меня.
Андрей опустил голову. Ворот рубашки слегка топорщился на его шее и Настя увидела ложбинку между лопатками, гладкую смуглую кожу; ощутила вгоняющий в грогги запах тела мужчины, любимого до болезненной дрожи. Подняла его подбородок маленькой рукой. Поцеловала в губы, едва не теряя сознание. И сломалась сама от этого поцелуя. Она сползла по стене, тихо скуля, потому что не было слёз от стыда и боли. Она всё рассказала.
Андрей был действительно первым мужчиной Насти и первой "взрослой" любовью. Но ещё со школьной скамьи она оказалась невозможно сильно влюблена в молодого соседа - талантливого художника Славу. Слава спивался, пока ещё не слишком заметно, держался вполне достойно. Любовь и восхищение крохотной Насти его забавляли. Иногда он позволял ей сидеть и наблюдать за его работой, иногда просил попозировать. И угощал коньяком - тоже иногда.
Встретив Андрея, Настя забыла даже о своём кумире. Но через некоторое время он сам о себе напомнил - то, что Настя с её искренним обожанием ему нужна, он почувствовал, лишь когда она вышла замуж и перестала появляться в студии.
И включил всё своё обаяние, заставив девочку посмотреть на себя по-новому и увидеть не только талантливого человека, но и влюблённого мужчину.
Она прибегала к нему после работы, иногда позировала, иногда они целовались, пили коньяк или вино, весело болтали.
Как-то раз Слава отложил в сторону карандаш, сделал пару шагов вперёд и жадно обнял Настю, позировавшую обнажённой. Он осыпал поцелуями уже порядком пьяную девушку, она же закрыла глаза и позволила осуществиться школьной мечте.
После этого он уговорил её перебраться жить к нему и она попросту сбежала, ослеплённая новизной чувств.
И теперь хотела умереть под взглядом Андрея, провалиться сквозь землю.
Ему было очень тяжело, так тяжело, что говорить и думать не было сил. Пустота. И сквозь эту боль он понимал, что жить без своей солнечной девочки не может.
Но она ушла. Слава словно околдовал её.
Друзья старательно делали вид, что всё в порядке, но смотреть на Андрея было больно. Он держался. Словно отключил эмоции. Тень. Тень высокого красивого мужчины. С глазами, будто разбитые лампочки.
Так прошёл год.
- Честно говоря, я не знаю, как прожил столько времени, - Андрей грустно усмехается, - скорее всего, не мог поверить до конца,что её нет, нет совсем. Играл с собой в такую игру - она уехала в длительную командировку, там нету даже почты и телефона...
Каким-то тёплым осенним вечером Андрея остановила Настина близкая подруга:
- Нам нужно поговорить.
И рассказала то, что от него скрывали. Слава быстро спился и теперь уже не рисует, а только собирает бутылки и выпрашивает мелочь у знакомых. А Настя... Настя с ним.
Девушка не знала, куда девать глаза:
- Он споил её, понимаешь? Почему ты её не удержал?
Андрей не мог понять, где он находится и что происходит:
- Как это споил? Разве можно спиться так быстро? - словно не понимал, что речь идёт о Насте.
- Андрей, очнись! - она почти кричала. - Год, год беспробудного пьянства! Я сразу не узнала её, когда увидела на улице. Мы дружим с детства!
И Андрей действительно очнулся. Как - КАК он мог отдать её?
Студия оказалась заперта.
- Поищи около пункта стеклотары, - посоветовали бабульки у подъезда, - он там всё время со своей девчёнкой ошивается. Пьяный - смерть просто!
Не слушая дальше, Андрей побежал к пункту. Бежал, словно стремясь нагнать упущенное время и едва не плакал от злости на самого себя.
Возле кирпичной будки вяло толкались пьяные и трезвеющие личности, помятые и сине-серые. Мужчин и женщин было трудно различить.
Настю он увидел сразу - она была самой маленькой. Дрожала и куталась в тонкую курточку. Вот тут Андрей на самом деле с трудом подавил слёзы. Решительно шагнул вперёд; она ахнула, заметив его. Сгрёб одной рукой, игнорируя попытки удрать, перекинул через плечо и понёс домой. Синие мужички и бабёнки провожали их офигевшими взглядами. Слава даже не заметил исчезновения обожаемой девочки - блаженно щурился на заходящее солнышко, только что опохмелившись.
Андрей дотащил до дому Настю, внёс её в комнату и посадил на диван. Она тут же съёжилась и забилась в угол. Он очень нежно развёл её руки:
- Не сопротивляйся, я хочу лишь посмотреть на тебя. Я так давно тебя не видел, не отказывай мне в такой малости.
Она медленно подняла голову. Лицо её было очень бледным, голубовато-белым. Глаза словно потускнели. И...
- Боже... - холодея, прошептал Андрей, - твои волосы...
Волосы неровными, сальными завитками едва достигали плеч...
- Продала... - её голос был едва слышен. - Нужно было... На опохмелку...
Они плакали оба, переплетясь тесным клубком - слёзы просто текли без звука.
Я не выдерживаю:
- Скажи, чёрт побери, действительно - КАК ты мог её отпустить?!
- Я слишком люблю её, чтоб держать, - Андрей смотрит так... беззащитно, что ли...
И он понял - не отпустит больше. Даже если прийдётся приковать наручниками и кормить через трубочку.
Самым трудным было удержать её от постоянных порывов похмелиться. Сначала она была тихой. Потом стала буянить и биться в истерике, требуя хоть пол стакана вина или водки.
- Я же умру, Андрей! - пронзительно вопила Настя, - если не выпью сейчас!
Андрей позвонил на работу и сказал, что берёт бессрочный отпуск.
И в квартире воцарился ад. Настя отказывалась от еды, дралась и кусалась. Засовывала два пальца в горло и вырывала всё, что ему удавалось силой и обманом впихнуть. Он молча нёс её в ванную, купал, как ребёнка, заворачивал в простыню и относил на кровать. Потом шёл убирать блевотину в салоне. Она сползала с кровати и тихо скулила на полу.
И на следующий день всё повторялось. И на следующий. И на следующий...
- В какой-то момент я думал, что не выдержу, - голос звучит глухо и напряжённо, - готов был головой о стену биться. Я знаю, что женский алгоколизм фактически неизлечим. Кроме того, мне так не хотелось пичкать её лекарствами и уж тем более укладывать в больницу... Даже подумать об этом не мог.
Нету сказок в жизни, ребята, нету. Но есть ЛЮБОВЬ. Вот она сидит предо мной в облике красивого молодого мужчины. С такими тёплыми глазами, что понимаешь: если кто-то и может сотворить чудо, то вот он, прямо напротив.
Он выходил Настю вопреки всему и я глотаю слёзы, когда он рассказывает о ней, весь светясь.
Он поднял её своей любовью. И когда она очнулась от алкогольного бреда, первым увиденным было его лицо; глаза, полные света и любви. И ответила. Конечно же ответила со всей силой вспыхнувшего вновь чувства, с жаром первого воспоминания. Того снега и того неба Нового Года...
Это было достаточно давно. Они обожают друг друга и своих двойняшек - черноволосую девочку и золотого мальчишку.
- Не верь дневному свету,
Не верь звезде ночей,
Не верь, что правда где-то... - я запинаюсь, не могу - слёзы душат...
- ... А верь любви моей! - подхватывает Андрей...
- Жжот старикашка Шекспир, ох жжот...
- Да, словно в воду глядел...
Мы смеёмся...