ГрУсНаЯ ИсТоРиЯ... про Билла и Тома...

 

Она упала и разбилась. звонкий шлепок о мостовую и ее не стало – разлетелась на сотни
капель. Она была первая, но не единственная. Они стремились к земле, поблескивали и
перемигивались.Он посмотрел вверх и улыбнулся.
- Билл, ты какой-то странный последнее время! На презентации был молчаливый.
- Ммммм…
- Билл!
- А, брось, Томми! Гляди, какие звезды!..
Звезды и правда были удивительными в этот вечер. Асфальт еще блестел от недавнего дождя, а
на темно-голубом небе уже высыпали самые яркие берлинские звезды. Улицы были на удивление
безлюдны, но братья не остались в одиночестве – охрана шла сзади, не смотря на аргументы
близнецов о том, что до отеля 5 шагов.
- Наверное, где-то там горит и наша звезда!
- Нет, Томми.
- Эт почему?
- Просто мне кажется, что звезды загораются тогда, когда человек закончил свой путь, а мы
от финиша далеки, как Рязань от Токио!
- Ладно, подловил!!! География – не мой конек!!!
- Ну и перелет! Никогда не могу уснуть в самолете! А ты спал как цуцик, Билли!..Билли???
Билл, ты уже залез в душ?
- М-дяяя…А чем ты недоволен? – Билл, напевая вышел из идеально-белой двери и бросил
полотенце, которым вытирал голову на кровать. Другое полотенце, правда не намного больше,
было замотано вокруг его бедер, а прозрачные капли, падающие с кончиков волос, пробегая по
всему телу, стремились скрыться за ним.
- Недоволен? Ты худющий, вечно поешь, ты ходячее бедствие! За что тебя девчонки любят???
Но этого Тому не судьба было узнать. Густав и Георг не стучась ворвались в комнату. С
разбега прыгнув на кровать Билла, Георг провозгласил:
- Вопрос! Какое в Америке национальное блюдо?
- Ээээ…
- Окей! Тогда может по пицце?
Прошло 2 года
- Черт, Билл! Ты стал невыносимым! Стал эгоистом! Ты перегибаешь палку и ведешь себя как
истеричная девка!
- А у тебя одни только девки на уме! И не смей сравнивать меня с теми клячами, которых
таскаешь в свою постель!
- Когда ты перестанешь раскрашивать глаза, тогда я перестану обращаться к тебе: « моя
дорогая » !!
- …А знаешь, Том…это так больно…когда теряешь то, что по праву считал своим…
- О чем ты?
- Тогда чувствуешь себя…очень одиноким…самым одиноким…
- Что? Я не понимаю, Билл!
- Но я буду с тобой…когда ты почувствуешь себя одиноким, я буду с тобой….
- Билл, ты чего наелся? Не сходи с ума, ладно? А я пошел к Марисе!
Том обернулся у двери и скользнув по младшему брату взглядом сказал:
- Я люблю тебя!
- я люблю тебя, брат…- прошептал Билл хлопнувшей двери.

- Эх, жгучая дама!- Том с довольной улыбкой стянул с себя футболку.- Билли!
Тишина.
- Билли, ау!
Тишина. такая давящая, звенящая…
- Даже записку не оставил…
Том прошел в свою ванную, по пути раскидывая снятые с себя вещи. Легкое движение руки,
щелчок – и дом наполнился энергичными битами.
Том открыл дверь душевой кабинки и увидел прислоненный к шампуню лист бумаги. Даже сквозь
биты тишина била по ушам…
Лист был исписан неровным почерком Билла, строчки уходили вниз, а слова натыкались друг на
друга.
«Хорошо, что ты ушел, Томми. А то бы я не смог. Ты, наверное, не поймешь…Тогда открой
медкарту. Она лежит под твоим полотенцем.Да, я боялся. Боялся разбудить тебя, когда
кашлял кровью по утрам. Боялся лечь в больницу, ведь уже бесполезно, да и я бы не смог
видеть тебя.Боялся сказать, потому что был слабым и трусливым. Но я больше не боюсь.Я
люблю тебя, Томми. Ни одна шлюха в твоей постели не полюбит тебя так, как я люблю.
Ты просто прости меня, брат. »
Лист выскользнул из ослабших рук и плавно растягивая полет приземлился на пол. Том схватил
полотенце, и вслед за листком ему под ноги упала тетрадь, открывшись на последней странице.
« диагноз в очередной раз подтвердился: рак легких. На таком сроке операция бесполезна.
Больному осталось не более двух недель. 16 ноября. »
« А сегодня…»- бешено заскакали мысли-« Сегодня …21! Всего 5 дней! Мы бы…Мы…»
Кровь пульсировала в висках, не позволяя контролировать тело. Том услышал голос,
разрезающий проклятую тишину. Голос срывался на визг и был чей-то чужой, отчаянный,
незнакомый: « Где ты, Билл?! »
Из ступора Тома вывел телефонный звонок.
« Билли?» Дрожащей рукой Том щелкнул кнопкой:
- Алло! Билли?
- Здравствуйте. Это загородная резиденция семьи Каулитц?
- Да…
- Это Том?
- Да. Кто вы?
- Я доктор Штольманн из областной больницы. Я обязан сообщить вам неприятную новость, Том.
Вас не было дома и мы не могли до вас дозвониться. Ваш брат, Билл Каулитц был доставлен в
нашу больницу около часа назад, врачи сделали все, что было в их силах. Но, к сожалению,
несколько минут назад Билл скончался от потери крови…Том, вы меня слушаете? Том!..
Темнота застилала глаза, подбираясь откуда-то из глубин подсознания, мир накренился и
поехал вбок. Последнее, что слышал Том – стук собственного тела о холодный кафель.
Том очнулся. Он не знал, сколько был без сознания. Каулитц выключил монотонно пикающий
телефон и вышел из ванной. Его бил озноб, уши заложило и он чувствовал себя вне этого
опустевшего мира. Скорее по привычке, Том натянул одежду и, толкнув дверь, оказался на
улице.
Он поднял голову. Высоко в небе, усыпанном блестящими точками, кружились снежинки. Они
устремились к Тому и стали медленно таять на его щеках, смешиваясь со слезами.
- Билли, где ты? Мне так одиноко…Без тебя…
В ту же секунду яркая звезда прямо над Томом погасла на мгновение и вновь загорелась.
Но он уже бежал. Сквозь запорошенный снегом сад, через кукурузное поле, путаясь в своих
штанах, он боялся лишь опоздать. Все отошло на второй план и остался только он. Он и его
цель. Деревья царапали руки, не пускали, ветер дул в лицо, но Том видел лишь блестящую
дорожку, что начертил в небе падающий осколок. И сейчас Том так боялся потерять то, что по
праву считал своим.
Том у самой земли подхватил свой подарок, и сам повалился в холодный снег. Он чуть разжал
ладони, и маленькая звезда ослепила его, а прямо над ухом раздался обжигающий шепот:
« Видишь, Томми…Брат…Я сдержал обещание…»