Название: Саске-цепной пёс.
Автор: Kazen Senketsu ( kazen-kazzz93_93@mail.ru )
Бета: -Kadze-
Фендом: Naruto
Дисклеймер:все права принадлежат законному владельцу
Пейринг: Саске/Наруто(основной),Кисаме/Мадара, Кисаме/Саске.
Рейтинг: R
Жанр: Angst,Drama,AU
Cтатус: в процессе
Размещение: c разрешения автора
Саммари: Родители Саске были убиты, сам мальчик считается без вести пропавшим. Прошло уже больше десяти лет, и до Итачи, выжевшего по чистой случайности, доходят слухи о том, что один за другим представители клана Учиха переписывают всю свою собственность в дарственную на некого Мадару...Но как же всё это связано друг с другом и причём тут апельсины, которые находят рядом с трупами тех, кто отказался подписывать документ?
Предупреждения: присутствуют жестокие сцены
От автора: мысль посетила ещё ночью и, в отличие от других, задержалась.

Дорогие мои, прежде, чем читать, внимательно посмотрите в шапку.И не говорите потом, что я вас не предупредила,потому что мне не хочется выслушивать возмущения о том,что я сделала с Саске.


Предисловие.Ошейник.



Саске смотрел прямо перед собой, особо не вдумываясь в доносившуюся, словно через глухую стену, речь. Ему было не особо интересно, о чём сейчас разговаривал Мадара, почему он злился, зачем размахивал руками. Когда на шее прочно закреплён ошейник, можно расслабиться и ни о чём не думать. Кожа, из которой он сделан, кажется Саске горячей – настолько холоден он сам. Костяшки рук саднят – наверняка они разодраны в кровь. Впрочем, Саске не привык жаловаться на боль – она сопровождала его везде и всюду с самого детства. Да и к тому же, жжение в костяшках никогда не сравнится с переломанными рёбрами – после такого Учиха понял, что вся боль, которая была до этого, ею вовсе не являлась. Впрочем, кому он жалуется. А вот недавно к нему заходил Кисаме. Что он делал, Саске так и не понял – в ошейнике он мало что может воспринимать. Учиха помнил только, что было очень больно. Ещё он помнил запах крови – сырой, тягучий, и дурманящий до тошноты. Кровь, впрочем, так и осталась на полу – Саске чувствовал её руками, когда пытался подняться с пола. Тело слушалось плохо – оно сильно дрожало. Да и при любом движении боль пронзала, как при ударе мечём. Саске был зол на Кисаме – ему не нравилось, что из-за него было тяжело двигаться. А ведь Мадара будет недоволен, если Учиха станет плохо выполнять свою работу. Однажды такое уже было. Саске сам до конца не понял, как ему удалось оправиться. Но он стал намного послушнее. К тому же, Мадара говорил, что это просто тренировки, и они идут ему на пользу. И Саске не спорил – в итоге боль проходила, а в следующий раз было уже намного терпимее.
Учиха слышал, что Мадара – глава преступного синдиката под названием «Акацки». Под его началом находилось много человек, однако лично к хозяину допускались лишь единицы, с которыми тот общался лично. Ещё Саске знал, что каждый раз после такого «личного» общения, гости уходили из здания, сопровождаемые запахом крови и ещё каким-то резким запахом, который ассоциировался у Учихи с Кисаме. От него тоже так пахло – не всегда, а только когда он покидал Саске, оставляя его лежать в луже собственной крови. И этот запах оставался в камере ещё некоторое время. Когда на Учихе был ошейник, его интересы к происходящему сводились к минимуму, помутняя рассудок. Однако резко обострялись обоняние, слух и осязание. Эти чувства оставались единственным проводником парня в мир реальности. Не поднимая головы, он мог по шагу определить, кто идёт. Напрягая слух, Саске мог понять, сколько человек находится в здании. Прикосновением Учиха мог выяснить все слабые места человека. И ещё он знал, что когда щёлкает металлическая пряжка на ошейнике, нужно убивать всех, чей запах казался незнакомым. Чем Саске и занимался в отсутствие ошейника.
Уйдя в себя, Учиха даже не заметил, как Мадара умолк. От него тянуло ненавистью. Саске устало выдохнул. Он даже не дёрнулся, когда горячая рука скользнула по его шее, а тонкие гибкие пальцы подцепили ошейник. Лёгкий щелчок, и кожаное украшение спадает вниз, с глухим стуком достигая пола. Зрение резко фокусируется и проясняется. Не пытаясь даже разглядеть лиц впереди стоящих, пока на то есть возможность, Учиха бросается в ту сторону, откуда больше всего веет смертью. Лишь краем ладони коснувшись плеча человека, возникшего рядом, Саске уже знает, где его слабое место. Он с силой бьёт в ключицу – она зажила ещё недавно, поэтому от любого, даже слабого, удара может сломаться. Слышится характерный треск, который кажется парню громом. Этот типичный мужчина ничем не выделяется – таких, как он, Учиха перебил немало. Интуитивно Саске чуть разворачивается в сторону и слышит рядом с собой оглушающий выстрел. Горячий воздух проносится совсем рядом с плечом. Учиха с силой ударяет человека ногой и валит того на пол. Пистолет, зажатые в его руке, отлетает в сторону. С двух сторон на него бегут по два человека. Саске бросается назад, крепко сцепляя руки на шее одного из них за своей спиной, и, получая временную опору, бьёт ногами в грудь того, что подбежал к нему спереди. Тут же Учиха крепко встаёт на ноги, перекидывая свою «опору» через голову. Кажется, он сломал ему хребет. Уже четырнадцатый. Интересно, какой будет конечный рекорд? Между тем двоих других Саске без особых проблем сталкивает лбами и для пущей эффективности добивает их ногами. Жаль, не успел развернуться, когда какая-то тварь стреляла ему в плечо. Больно, но не смертельно. Не смертельно для него. Быстро вычислив врага по явному запаху пороха и дыма, Саске бьёт его в нос, и, пока мужчина, растерявшись, хватается за нос, Учиха швыряет его в сторону со всей дикой злобой, что он мог себе позволить. Грохот стекла подтверждает то, что работа выполнена. Остался лишь один, запах которого Саске был неизвестен. Но парень знает, что именно он нужен Мадаре живым – от него пахнет апельсином. Так хозяин отмечал тех, кого трогать было нельзя, и Учиха, оскалив белоснежные зубы, склонился над этим человеком. Густые чёрные волосы, острыми шипами торчащие в разные стороны. Действительно, это был главный. У всех незнакомцев, пахнущих апельсином, которых Саске встречал раньше, были очень похожие волосы, пахнущие какими-то горькими травами. Учиха предполагал, что это какой-то клан, при том Мадара также относился к ним. Его всклоченные волосы всегда пахли так же.
Ошейник вновь сковал шею, и Саске стало как-то всё равно, что хозяин сделает с этим мужчиной. Через какое-то время его отвели в машину, небрежно толкнув на сиденье. С одной стороны сел Мадара, в руках которого были странные бумаги. С другой стороны, как обычно, сел Кисаме. Его тяжёлая рука тут же легла на бедро Саске, ошпаривая, словно кипятком. Учиха был спокоен – он знал, что когда Мадара был доволен, этот урод не смел делать ему больно. Чёрные омуты глаз как всегда впились в стекло машины, за которым мелькали странные ярки вывески и здания. Учиха не проявлял к ним особого интереса – ему, в принципе, было безразлично. Просто он точно знал, что так надо делать, сидя в машине. Наконец мадара отвлёкся от своих бумаг.
-Ты отлично поработал, Саске, - довольно сказал он, обхватывая парня за талию, - хочешь, я тебя отблагодарю? Вот что тебе хочется?
-Есть, - безразлично ответил Учиха, не отрываясь взглядом от окна.
-Отлично. Я знаю неподалёку один ресторан. Его владелец – мой должник. А там подают отличное мясо, - довольно сказал Мадара и нагнулся вперёд:
-Зецу, нам в «Ичираку».
Парень с наполовину обгоревшим лицом кивнул, перестраиваясь в соседний ряд. Мадара довольно откинулся на спинку сиденья и положил руку на плечо Учихи. Саске чуть повернул голову и почувствовал еле уловимый запах апельсина на кончиках его пальцев. Мягко лизнув, Саске задумчиво остановился. У этих рук был вкус крови. И совершенно другой запах, сбивающий с толку.
Вновь глянув через плечо Кисаме, в окно, Учиха заметил парня, играющего на гитаре. Он стоял на сцене, окружённый толпой, и так счастливо улыбался, что Саске захотелось оказаться там же и забрать эту улыбку себе - на память.

Глава первая. Кровь и апельсины.

[468x590]


Саске сидел на холодном, выложенным листами тонкого железа, полу. Он чувствовал запах ржавчины, исходящей от металлического настила. Рядом с ним лежала игрушка – потускневший, некогда рыжий лисёнок с лямками. Его Учиха носил вместо рюкзака по странной, сохранившейся с детства, привычке. Игрушка нравилась Саске – она всегда оставалась мягкой и приятной, когда-то заменяла парню подушку, а главное – её необычный цвет ужасно резал глаза. Это раздражало Учиху, однако именно благодаря этому рюкзачок привлекал его внимание – сквозь затуманенные из-за ошейника образы рыжий цвет, отличавшийся от привычных чёрных и кровавых красок, пробивался с лёгкостью. А ещё Саске прятал игрушку под незакреплённые на полу листы железа к приходу Кисаме, который не упустил бы возможности поиздеваться над парнем и разорвал бы лисёнка на части.
Сегодня он не придёт – радость хозяина чувствовалась даже через прутья решётки, заменяющей потолок. Когда Мадара рад, никто не смеет тронуть Саске. Учиха знал, что сегодня ему покажут новый дом – если парень делал всё правильно, то его брали с собой и даже давали посидеть на кровати – эта штука была больше сиденья, на котором Учиху возили на работу, во много раз. И она была непривычно мягкая, чем-то даже неудобная. Зато кровать интересно пружинила, если на неё с размаху сесть или прыгнуть. Сначала это пугало Саске – особенно когда он впервые запрыгнул на неё и испугался, что хозяин разозлится, но когда Мадара сказал ему, что это выглядит забавно, парень расслабился. Его действия понравились хозяину, а значит можно доставлять удовольствие и себе, и ему. Так что с некоторых пор Учиху сразу отводили в спальню. Мадара садился напротив, закинув ногу на ногу, и наблюдал, а маленький ещё Саске прыгал на кровати, воображая, будто под ним Кисаме, и ноги попадают ему прямо в живот.
А ещё Учиха помнит, как однажды его хозяин расхохотался – по-настоящему, не наиграно и вовсе не злобно. Тогда Саске случайно разодрал подушку, и невесомые белые перья посыпались на него сверху. Он сидел на кровати, скрестив ноги, ещё не отмывшийся от чужой крови, и эти перья облепили его с головы до ног, делая похожим на курицу. Тогда Мадара был по-настоящему счастлив – он смеялся тепло и непринуждённо. Хозяин потащил Учиху в ванную на руках, что напугало самого Саске, потом снял с него одежду, затолкал под воду и начал усердно мыть, вытаскивая острые перья из склеившихся волос. Учиха помнил, что странное чувство охватило его тогда, но хозяин говорил, что проявление чувств – это плохо, поэтому Саске покорно подавил его в себе.
Сегодня Мадара вновь повезёт его отдыхать. Одно лишь жаль – этот ублюдок Кисаме будет лапать его всякий раз, когда хозяин отвернётся. Конечно, он мог бы ему сломать что-нибудь жизненно важное – Саске уже хорошо успел изучить все его слабые места – однако ему Кисаме пока не мешал. Да и к тому же, хозяин, который даже не замечает или делает вид, что не замечает, что творит эта рыбина, будет зол за подобную выходку. Мадара говорил, что Кисаме – это рыбка, мечущая золотую икру. С тех пор Учиха и зовёт этого монстра рыбиной. Хотя парню всё равно. Пусть хозяин сам разбирается со своими делами. Его дело – убивать по приказу. А не совать свой нос куда не надо. Хотя одно ему было действительно интересно – кто же будет следующим в списке Мадары?
«Следующим, вероятно, могу быть я,» - подумал Итачи, выключая телевизор и откладывая пульт в сторону. По новостям опять передавали о смерти очередного Учихи. За клан взялись всерьёз. Трупы глав семей находили в их же собственных домах, а соседи, как ни странно, ничего не слышали и не видели. Складывалось прочное ощущение того, что их запугали. А ещё эти апельсины – фрукты находили возле трупов всякий раз после убийства, что говорило об одном – во всём виноват один и тот же человек.
Вздохнув, Итачи подошёл к столу и поднёс к глазам фотографию, на которой был изображён он сам, обнимающий двух мальчишек. Один был растерявшийся, с непослушными растрепанными чёрными волосами, а второй – блондин - счастливо улыбался, от чего в прозрачно голубых глазах играли блики. И у обоих за спинами были рюкзачки – рыжий, принадлежавший блондину, и чёрный, принадлежавший брюнету. Итачи долго старался забыть те времена – прошло уже долгих одиннадцать лет. Но на все уговоры сына убрать с глаз маячащую фотографию отвечал отказом. Ведь Наруто, переживший такое, даже не помнит своего прошлого. А воспоминания о том, как четырёхлетние парни клянутся друг другу в вечной любви и дружбе до сих пор вызывают у Итачи улыбку. Жаль, что Саске умер.
На трассе маячили машины. Итачи устало опустился на подоконник распахнутого окна и посмотрел на шоссе. Раньше он жил в тихом загородном доме, но после того, как его родителей убили, Учиха переехал в город – давящая тишина пустующего поместья начала его сводить с ума. В городе всегда было шумно. Итачи помнил, как целый год гипнотизировал телефон, находясь один в огромном загородном доме. Родители Наруто приходили к нему, заставляли есть, ухаживали, как могли, но никогда не вмешивались. Но однажды Кушина, отвесив звонкую пощёчину, закричала, что это больше не тот Итачи, которого она знала. А всё из-за того, что тело Саске не было найдено в доме, и многие считали, что его похитили с целью выкупа. Учиха все дни проводил перед телефоном в ожидание звонка, и дрожащая тишина начала сводить его с ума. Кушина была той, что вытащила его из небытия. Она убедила Итачи в том, что раз целый год о Саске нет вестей, то он, наверняка, тоже мёртв. Учиха не знал, как он смирился с этим, но ему во всём помогали. Кушина уговорила Минато приютить Итачи на время и обеспечить работой. К тому же, Наруто – их сын – знал парня и очень обрадовался тому, что тот теперь будет жить рядом.
После смерти Кушины и Минато, Итачи, будучи совершеннолетним, усыновил Наруто. Это было меньшее, что он смог сделать для этих людей. Минато и Кушина попали в автокатастрофу по пути на работу. Их машину сбил тонированный чёрный автомобиль – такой же, что и проезжал сейчас по шоссе в сторону пригорода.
***
Саске терпеть не мог эти тонированные стёкла в автомобиле. Они были настолько тёмными, что за ними ничего не было видно. Учиха итак смутно различал окружающие его предметы, а в темноте он будто становился слепым. Хорошо, слух и обоняние работали на него как надо. Саске готов был поклясться, что на этот раз от Кисаме апельсином вовсе не пахло, а это значит, когда Мадара снимет с него ошейник, этого урода можно будет загрызть. При этих мыслях внутри Учихи проснулся дикий зверь, побуждающий Саске принюхиваться в поисках еле уловимого запаха крови.
Когда от кого-то пахло кровью, ошейник становился преградой к действиям. И Мадара с радостью освобождал парня от этой преграды. Тогда Учиха уничтожал всех на своём пути, не проявляя жалости и не различая попавшихся под руку людей. В такие моменты его боялся даже Кисаме, обычно не упускающий возможности отыграться на Саске.
Машина остановилась и Мадара довольно потянулся.
-Ну что, Саске, вот мы и приехали, - сообщил он, но, заметив звериные отблески в обычно безразличных глазах, осторожно поинтересовался, - что-то случилось?
Учиха так не считал. Просто он вдруг почувствовал лёгкий запах крови, первой положительной, что доносился через узкую щель приоткрытой водительской двери, с улицы. Чуть оскалившись, Саске дал знать хозяину, что хочет выйти первым. Мадара, в глазах которого появилось волнение, открыл дверь, пропуская парня вперёд.
-Вот блин, - послышался голос за домом. Группа из нескольких вооружённых человек выжидала появления главаря, как один из них неожиданно подал голос.
-Что такое? – недоумевающее оглянулся второй. Мужчина кивнул на руку, по которой тянулась тонкая царапина, и пояснил:
-Да об ветку поцарапался. У них тут дикие розы растут – пока пройдёшь, всё раздерёшь себе.
-А какая у тебя группа крови? – поинтересовался собеседник, на что получил ответ:
-Первая положительная…
Ошарашенный взгляд напарника, уходящий за его плечо, заставил мужчину медленно обернуться, сжав в руке пистолет. За спиной стоял высокий подросток лет шестнадцати. На нём была чёрная кофта-кенгурятник с капюшоном, разодранные потёртые джинсы в каких-то тёмных пятнах, а на плечах висел небольшой рюкзак в виде лисёнка, мех которого наполовину выцвел и склеился, запачканный теми же пятнами, что и штаны. Мужчина облегчённо засмеялся:
-Эй ты, позер, вали отсюда и прихвати с собой свою игрушку, пока я тебе в лоб пулю не вогнал. Или ты тоже сдохнуть хочешь?
Саске видел всё очень хорошо – на нём не было ошейника. Он видел даже маленькую девочку, что ела мороженое. Её держал один из мужчин, явно использующий девочку в роли щита. Но Учихе было всё равно – она тоже была врагом. Зверь внутри него метался из стороны в сторону, а когда один из мужчин сказал ему нечто непонятное, при том засмеявшись, зверь не выдержал.
Саске бросился на них, не особо волнуясь из-за пистолетов. Его движения были резки и точны, и вскоре запах крови стал очень ярким. Учиха не давал себе отчёта, он рвал и метал, целясь в самые незащищённые места. Фонтаны алых красок всплывали перед его глазами, и странные образы поплыли в голове. Будто он маленький ребёнок, на глазах которого убивают людей. Выстрел в памяти – и у очередной жертвы Учихи свернута шея. Образ удара – и кто-то сгибается пополам, получив грубый пинок в живот.
Саске помнит, как сквозь пелену крови перед ним возник Мадара много лет назад. Хозяин спас его от плохих людей? Они сделали ему больно. В памяти всплывает образ Кисаме – яркий, чёткий, заставляющий сердце тяжелеть. Видение того, как грубые руки толкают его к стене камеры и разворачивают к себе спиной. Когда это произошло впервые – тогда Саске было ещё двенадцать – он кого-то звал. Кого-то, чьё имя он уже не вспомнит.
И вновь из реальности до Учихи доносится хруст – это уже пятнадцатый на его памяти. Саске учится считать не игрушки. Он учится считать людей, убитых тем или иным способом. Поэтому парень знает много чисел. Саске замахивается, собирая всю силу для удара, как чувствует знакомый запах. Приторный, фруктовый запах апельсина. Его рука замирает, так и не достигнув жертвы. Зрение проясняется. Учиха видит перед собой испуганно рыдающую девочку, в руках которой зажато мороженое. Поверх него тонким слоем добавлен апельсиновый джем – девочка явно любит этот фрукт. Саске не решается что-либо сделать. Этот запах – табу для него. Тут сзади подбегает человек, чья поступь Учихе смутно знакома. Он хватает парня за запястье и кричит:
-Не смей убивать ребёнка!
Саске даже не думал этого делать. Она отмечена, её трогать нельзя. Учиха настороженно оборачивается, натыкаясь на довольную улыбку Кисаме. Одной рукой он держит парня за запястье, вторая же медленно сползает на ширинку потёртых джинсов.
-За такое тебя надо наказать, - с похотливой улыбкой продолжает Кисаме и испуганно замирает, когда Саске в ответ улыбается так же, оголяя белые клыки:
-От тебя не пахнет апельсином.
Дальнейшее Учиха помнил смутно. Он слишком долго этого ждал. Саске чувствовал кровь этого монстра, он наконец-то дорвался до него. Удары, более ничем не сдерживаемые, сыплются на Кисаме, заставляя его откашливаться кровью. Неужели он действительно думал, что Саске не тронет его по старой памяти?
Когда человек охвачен злостью и чувством мести, остальные его чувства ослабевают. Саске знал об этом, поэтому даже не удивился тому, что слишком поздно отреагировал на выстрел. Пуля ударила в рюкзачок в области сердца. Зрачки испуганно сузились и задрожали. Что-то неимоверно горячее прошло насквозь, и Учиха, потупив взгляд, опустился на колени.
Наруто схватился за сердце, болезненно прищурив один глаз. Итачи обеспокоено подлетел к нему, обнимая за плечи.
-Что случилось? – испуганно спросил он, заглядывая в дрожащие глаза блондина.
-Сердце заболело, - недовольно откликнулся Наруто, разжимая прищуренный глаз.
-Подожди, сейчас принесу какое-нибудь лекарство, - взволновано попросил Учиха и направился на кухню. Наруто проводил его взглядом и, дрожа, опустился на диван.

Глава вторая. Цветок во тьме.

[300x227]


Эта улыбка…как же хочется дотянуться до тебя, поймать этот исчезающий образ, напоминающий сигаретный дым. Сильная боль пронзает сердце при каждом движении, а душа больше не может быть скованной прутьями бренного тела. Она рвётся к тебе, мечется в клетке, обречённая смириться и завянуть диким цветком. Этот тусклый свет вокруг чёрного силуэта – это его крылья? Страшно, когда все чувства тебя покидают. Один лишь страх, едкий и веский, обнимает за плечи. А от него исходит странное тепло. Незнакомое чувство. Рука сама собой тянется к образу, пытаясь поймать расплывающийся туман перед глазами. Странная серая трасса, на которой стоим мы оба. Пахнет сыростью – здесь прошёл дождь? Холодный свет льётся на старый потрескавшийся асфальт. Его редкие лучи попадают на силуэт, и становится видно часть необыкновенно яркого, оранжевого рюкзачка. Но Саске точно помнит, что лисёнок давно уже потемнел. Почему же…?
Учиха срывается с места. Его сердце стучит, вырываясь из груди, и эти удары вызывают круги на воде под ногами. Саске не знает, кто этот человек впереди, но всё равно чувствует, что его необходимо догнать. Руки сами обнимают тень, которая невесомо распадается в руках горьким туманом. Учиха с удивлением смотрит на свои руки, не понимая, что случилось. Яркий свет со спины, разрывающий тьму вокруг, приводит Саске в себя. Чувство страха, его извечный спутник и компас, терзает сердце. Учиха поворачивается и слишком поздно замечает автомобиль, летящий на него. Удар, и Саске видит себя лежащим на асфальте. Руки и ноги не слушаются. Саске толком не успевает понять, что произошло, как глаза наливаются свинцом.
Учиха вновь стоит посередине дороги, наблюдая за силуэтом. Это наверняка кто-то важный, нужный ему. Рыжий мех рюкзачка приятно заливается невесомым лунным светом, напоминающим свет прожектора. Саске вздрагивает, слыша позади шум воды, разгоняемый колёсами летящей машины. Он помнит, что случилось в прошлый раз. Учиха отбегает в сторону, зовя за собой незнакомца. Но тот не слышит его – он медленно идёт вперёд. Машина, чёрная и блестящая, проносится перед глазами Саске, ловя испуганный взгляд своей полированной поверхностью, и пролетает сквозь силуэт. Вдруг этот человек поворачивается, как ни в чём не бывало, и Учиха видит на нём маску лиса с широкой улыбкой.
- Что ты здесь делаешь? – спрашивает человек, подходя ближе, - смерти захотел?
Саске отчаянно мотает головой и, испугавшись, отскакивает назад, когда к нему тянется белая рука.
- Не бойся. Дай мне руку, тогда я смогу тебе помочь.
Рядом с этим человеком страх слабеет. От него исходит странное тепло, и Учиха тянет руку в ответ. Вдруг он слышит до боли знакомый голос и вздрагивает.
- Твоё место здесь, Саске, - этот мелодичный и спокойный голос может принадлежать только хозяину. Учиха разворачивается назад, и чувствует, как страх исходит от фигуры высокого темноволосого мужчины, словно холодный огонь из печи. Он улыбается и протягивает парню ошейник.
- Не ходи туда, - шепчет тот, кого Саске так тщетно пытался поймать. Его голос заставляет всё внутри трепетать от удовольствия. Учиха понимает, что оказался меж двух огней. Этот странный незнакомец в маске лиса с натянутой улыбкой или такой родной хозяин, смотрящий в глаза прямо и искренне – к кому же из них идти?
- Доверься чувствам, - подсказывает кто-то, и Саске, закрыв глаза, берёт за руку незнакомца. Всё начинает плыть, под ногами оказывается затягивающая пучина сливочного неба, и Учиха видит, как падают вниз предметы, ничем не закрепленные на новом небе. А незнакомец, что держит его за руку, счастливо смеётся, расправляя огромные, искрящиеся как снег, крылья. Он прижимает к себе парня и летит вперёд, смешивая небо и землю в единый поток. Асфальт и облака сливаются, закручиваясь в тоннель, и Саске видит перед собой необычайно яркий свет.
- Рай? – только и спрашивает он, закрывая глаза.
- Нет, - смеётся ангел, разрывая вату облаков, - это реальность.
Учиха с трудом открывает глаза и щурится от яркого света. Всё вокруг ужасно плывёт, превращаясь в абстракцию, и парень поворачивает голову, пытаясь хоть за что-нибудь зацепиться взглядом. Постепенно картина вокруг становится более чёткой. Саске хочет поднести к шее руку, однако неожиданно понимает, что у него не хватает сил даже на это. Закрыв глаза, Учиха ждёт, когда дурман перестанет путать образы в его сознании. Звуки доносятся до него как сквозь вату, однако, как только Саске начинает слышать лучше, он рискует вновь оглядеться.
Жёсткая кровать с железной обрешёткой, на которой лежал Учиха, пахла горькими травами и лекарствами. Чуть проведя пальцем, Саске почувствовал под рукой тонкие шершавые простыни, покрытые поверх пыльного матраса. Расслабившись, парень услышал, наконец, ритмичный писк недалеко от своей головы. Он ужасно сбивал, и Саске попытался поднять руку, чтобы избавиться от его источника.
- Прошу вас, не шевелитесь, - послышался обеспокоенный женский голос и Саске нехотя повернул голову. На фоне расплывающихся перед глазами белых стен он с трудом заметил человека, цвет волос которого показался парню непонятным – это было нечто среднее между красным и белым. Такого цвета Саске никогда не встречал. Девушка нервно замолчала, поэтому парень вновь закрыл глаза, потеряв к ней всякий интерес. Между тем её холодная ладонь неуверенно накрыла руку Учихи. Саске прерывисто вздохнул и попытался присмотреться получше, после чего смог, наконец, разглядеть лицо девушки. Почему-то больше всего привлекали внимание ярко-зелёные глаза цвета весенней травы. В дополнение от девушки пахло сакурой. Назойливый запах, перекрывающий все остальные.
- Как хорошо, что вы пришли в себя, - сказала, наконец, незнакомка, и облегчённо опустилась на край узкой кровати, - вы пролежали без сознания целую неделю, и я боялась, что вы так и не очнётесь.
Саске задумчиво наблюдал за ней, пытаясь понять, о чём она говорит. Парень лихорадочно перебирал в своей памяти события, предшествующие его пробуждению, и вдруг вспомнил гром выстрела, увлёкший его в темноту.
- Вы настоящий счастливчик, - вздохнула девушка, прерывая мысли Саске, и отвернулась к двери, - в вашем рюкзаке лежала фляга, сквозь которую и прошла пуля. Ещё бы несколько сантиметров в бок, и пуля угодила бы прямо в сердце. Видимо, вас очень любит ваш Ангел-Хранитель.
Саске внимательно выслушал слова незнакомки. Девушка сказала, что он спасся чудом. Учиха никогда бы не подумал, что однажды Фортуна окажется и на его стороне. Ритмичное пиканье вновь вывело Саске из раздумий. Он попытался сесть, однако боль была сильнее его.
- Лежите, прошу вас, - грозно повторила девушка, положив ладони парню на грудь, - если уж Судьба пожалела вас, то будьте добры, не играйте с ней.
Учиха недовольно сжал губы, закрывая глаза и отворачиваясь к окну, из которого доносился громкий шелест листвы и удары тяжёлых капель. Как же он не любил, когда что-то мешало ему выполнять приказы. Даже данные самому себе.
А за окном шумел дождь, сползая по стеклу мутными потоками, размывая краски весны, убаюкивая и успокаивая Саске…
Сакура – так, оказалось, зовут девушку. И Учиха ни капельки этому не удивился – её имя ей вполне соответствовало. Она работала медсестрой в городской больнице, однако, по просьбе наставницы, приехала за город, чтобы присмотреть за парнем. Мадара очень не хотел, чтобы о случае с его подопечным хоть что-нибудь стало известно, поэтому уговорил Тсунаде, отличного хирурга и врача, реанимировать парня. А взамен согласился снабжать её больницу всеми нужными медикаментами и аппаратурой. Сакура рассказала и о том, что она лично виделась с хозяином, который ей «объяснил, как себя вести, что делать можно, а что нельзя». Саске безразлично пожал на это плечами – он не понимал, что могло быть странного в приказах хозяина.
Девушка явно была заинтересована в лечении парня. Первое время, когда Учиху сняли с капельницы, ему было невыносимо больно передвигаться. Он упрямо ходил вдоль стен, опираясь рукой, однако всё заканчивалось тем, что Саске сползал по стене в полуобморочном состоянии. Когда это произошло в очередной раз, Сакура, не выдержав, закинула его руку к себе на плечи и начала ходить вместе с ним. Ей было тяжело, но она не покидала Учиху до самой ночи, после чего уезжала домой, в город. А Саске за всё это время не проронил ни слова, отчего девушка решила, что он немой.
Сакура искренне не понимала, как Учиха может так быстро идти на поправку. Он упрямо боролся с Судьбой. Каждое утро девушка находила его не лавочке около здания больницы. Его повязки всё чаще украшались бутонами кровавых роз, но с каждым разом парню удавалось уходить всё дальше, не смотря на дождь, который так и не переставал лить.
В один из таких дождливых вечеров, когда Сакура зашла в палату, Учихи не оказалось на месте. Она, недовольно про себя выругавшись, поставила свою сумку на пол и выбежала из здания, прикрываясь плащом от крупных частых капель. Однако, к большому удивлению Сакуры, парня нигде не было видно. Испугавшись, что тот сбежал, она начала его звать, лихорадочно осматривая окресности.
Саске сидел на крыше, стараясь при этом не соскользнуть вниз. По его спине бил дождь – холодный и приятный, пахнущий сыростью и необыкновенной мятной свежестью. Иногда кажется, что дождь – это очень странное явление. Когда сидишь в пустой тёмной камере, в звенящей тишине, барабанящий звук дождя успокаивает, заставляя уснуть. Иногда дробь тяжёлых капель отвлекает от боли, терзающей тело. Но Саске не помнил, что такое дождь, что чувствуешь, вытягивая руки ему навстречу. И теперь, не скованный более решёткой и давящими сырыми стенами, он сидел на крыше, подставив лицо холодным каплям. И его не пугал шум грома, напоминающий раскатистые выстрелы. Только ветвистые ослепляющие молнии резали глаза и заставляли Саске нервно вздрагивать. После стольких лет, проведенных во тьме, молния казалась ему непозволительно яркой и смертоносной.
Всё вокруг неспешно потемнело, скрываясь в тени тяжёлых чёрных туч. Саске оглядывал парк, прилегающий к больнице, и думал о своей клетке, ждавшей его после выздоровления. Вдыхая очищенный грозой воздух, Учиха вспоминал едкий запах крови, окутывающий его камеру. Он не хотел возвращаться. Ему хотелось быть здесь, на свободе, вдыхать свежий запах листвы и горький запах лекарств, забыть про чувство страха, сковывающее окружающих его людей, отвыкнуть, наконец, от бесконечной боли... Но есть приказ, данный самому себе – никогда не перечить хозяину. А себя Саске не имел права ослушаться. Поэтому, упрямо заглушив в себе чувство противоречия, Учиха опустил голову, убрал прилипшие ко лбу мокрые пряди и посмотрел вниз. Там, пытаясь перекричать дождь, его взволнованно звала Сакура.
В палате девушка долго и усердно лохматила полотенцем его чёрные волосы.
- Вот Наруто бы за такое тебе мозги на место сразу вправил, - тихо и недовольно выругалась Сакура. Саске вздрогнул, удивлённо обернувшись. Девушка в ответ задумчиво улыбнулась, прочитав немой вопрос в его глазах, и ответила:
- Это мой давний друг. Он упрямый, но, зараза, хороший.
Учиха задумчиво опустил голову. Это имя почему-то показалось ему знакомым. Между тем Сакура настороженно остановилась, и Саске почувствовал страх, исходящий от неё.
- Знаешь что, - тихо, почти шёпотом, начала она, - я видела людей, которые тебя сюда принесли. Ты не говори им, но они мне ужасно не нравятся. Если…если тебе однажды захочется сбежать от них, и, - девушка запнулась, подбирая слова и дрожащими руками начала теребить край полотенца, - если тебе некуда будет пойти… Я положу к тебе в рюкзак листок с адресом. Это координаты места, где ты сможешь от них спрятаться.
Саске кивнул головой, отворачиваясь к окну. Врядли ему вздумается сбежать, но девушка ведь хотела помочь. У людей такие странные мысли. Разве можно сбегать от хозяина? Он ведь будет недоволен.
С каждым днём Учихе становилось всё лучше. Рвущее чувство в груди, как ни странно, не покинуло его - только стало терпимей, но это раздражало. Саске не любил, когда ему мешала боль. Через несколько дней Сакура пришла попрощаться – она стояла в дверях палаты с отсутствующим видом. Как узнал Саске, его приехали забрать, так как он срочно понадобился хозяину. Выдав парню рюкзачок с заплаткой в виде чёрного сердечка на месте дырки, Сакура прошептала:
- Помни про адрес.
Учиха принял игрушку, молча кивнув, и, сопровождаемый пешками Мадары, сел в автомобиль, последний раз взглянув на больницу, которая теперь ассоциировалась у него со свободой. Её очертания размывались перед глазами из-за ошейника и дождя. Жаль, что Саске не имел права нарушать приказы. Иначе давно бы уже их нарушил. Хотя…какая разница, что делать и как поступать. До тех пор, пока на Саске надет ошейник, он ничего не сможет сделать. А лучше ошейник не снимать вовсе.
Сакура стояла на балконе, провожая печальным взглядом чёрный блестящий автомобиль. Её руки намертво вцепились в холодное и скользкое каменное ограждение. Она уже успела удивиться тому, как Саске не поскользнулся, забираясь на крышу. Вдруг сзади послышались гулкие шаги - Сакура даже не стала оборачиваться, уже зная, кому они принадлежат. Поэтому она просто поправила спутавшиеся пряди розовых волос.
- А он выносливый, - послышался красивый юношеский голос. Сакура кивнула головой.
- Когда я осматривала его, - начала она, но тут её голос дрогнул и она отвернулась. Собравшись, девушка продолжила, - когда я осматривала его, мне стало дурно. Я не понимаю, как он вообще мог такое выдержать.
- Я пытался поднять о нём информацию, но даже Хатаке ничего не нашёл. Здесь что-то нечисто.
- Наруто… Если мы не сделаем что-нибудь, он умрёт – с такой травмой ему не выдержать побоев, как бы он не крепился.
- Вот это меня и беспокоит больше всего, Сакура, - мрачно ответил блондин, обеспокоено вглядываясь в даль одинокой серой трассы, - мне почему-то хочется спрятать его от них.
- Думаешь, он придёт в поместье Листа? – вздохнула девушка, оборачиваясь к собеседнику. Голубые глаза парня помрачнели, становясь тёмно-синими. Он задумчиво ухмыльнулся, складывая руки на груди.
- Если он не придёт сам, я лично притащу его туда.

Глава третья. Солнечный Тигр.

[425x425]


Саске лежал на холодном железном полу, прислушиваясь к шорохам, доносившимся снаружи. Он весь дрожал, прикусив губу – солёная кровь попадала на язык, и Учиха нервно сглатывал, начиная посасывать рану. По телу расползалась пронизывающая дрожь, которую Учиха старался не замечать. Его мутный взгляд остановился на потолке, побелку которого украшала тонкая паутина трещин. Время от времени крохотные белые кусочки штукатурки падали на грудь Саске, выделяясь чистотой на фоне бинтов. Некогда белые, они пачкались о ржавчину, становясь похожими на старые повязки. Саске машинально провёл по ним рукой вверх и остановился на плотно застёгнутом кожаном ошейнике. Он казался парню горячим, чего не было раньше. Между тем ноющая боль в груди заставляла его болезненно вздрагивать. Холод, идущий от пола камеры, пробирал до глубин души, и Саске нехотя вспоминал больницу, в которой лежал до этого.
Вот уже несколько дней Учиха покорно ждал, когда за ним придёт Мадара, чтобы забрать на очередное задание, но его всё ещё не было. В ожидании хозяина Учиха неосознанно теребил лямку своего рюкзачка, пахнущего теперь сакурой и апельсином. Время шло, однако никто так и не появлялся в здании, что вызывало у Учихи смутное недовольство. Ждать, пока его заберут на задание, он не очень любил.
Из кабинета Мадары, располагавшегося недалеко от зала, доносился печальный шум весеннего дождя, прорывающийся сквозь открытое окно, створки которого время от времени ударялись о стену. Учиха вслушивался, вспоминая картины ветвистых молний и мягкость холодных капель. Иногда Саске слышал шелест бумаг, с которыми играл беспокойный ветер, иногда он слышал настойчивый шёпот листьев за стенами дома, но никаких признаков того, что в здании находились люди, не было. Даже Мадара, старающийся не покидать своего кабинета, отсутствовал на месте. А ведь люди, доставившие Саске в здание, сказали, что босс ждёт его у себя. Скорее всего, у Мадары неожиданно появилось неотложное дело. Саске ведь всё равно никуда не денется.
Учиха поправил лисёнка с чёрной заплаткой под своей головой, коснувшись пальцами его мягкого меха, и, дрожа всем телом, перевернулся на бок. Взгляд угольно чёрных глаз скользнул по грязной стене камеры, остановился на глубокой трещине, напоминающей змею, и Саске вспомнил, как, упершись руками в эту стену, старательно сжимал зубы. Он вспомнил, как горячие руки Кисаме гуляли по его телу, как крепкие ладони накрывали его собственные, ещё сильнее вжимая в стену. А эта трещина в виде змейки осталась после того, как Саске впервые попытался вырваться. Тогда Кисаме ударил его о стену и бил, пока не надоело. Этот человек всегда с особой ненавистью относился к Учихе. И каждый раз после его ухода Саске лежал на полу, вдыхая запах собственной крови, а тишина, приходившая после него, успокаивала птицей бьющееся сердце.
Вдруг от раздумий Учиху отвлекли тяжёлые шаги, раскатывающиеся гулким эхом по залу. Саске приподнялся на локте, отогнув за край железный лист под собой. Слабый свет попал на неровное углубление, выдолбленное в отсыревшем, тёмно-сером бетоне. Туда Саске аккуратно положил рюкзачок и вновь закрыл тайник листом. Он выдолбил его собственными руками, сбив костяшки в кровь, чтобы спрятать от Хошигаке хоть что-то ценное, что у него осталось.
Убедившись, что игрушку не видно, Учиха лёг на спину, начиная считать глухие удары своего сердца.
- Что, нечем заняться, да? – услышал он грубый, уже до боли знакомый голос. Решётка, громыхнув, отодвинулась, и Учиха краем глаза увидел расплывчатый силуэт Кисаме. Он сидел на краю входа, внимательно осматривая клетку. Ненависть плотным облаком окутывала его сердце. Саске обречённо закрыл глаза - так происходило каждый раз, когда Кисаме приходил к нему в клетку. И парень уже знал, чего хочет мужчина. Спустя десять лет его звериные желания так и не изменились. Порой, выслушивая презрительную ругань с его стороны и терпя многочисленные издевательства над собой, Саске всерьёз задумывался, кто из них двоих больший зверь.
Но ещё больше Учиху удивляло нежелание Кисаме смиряться с происходящим. Хошигаке, сколько его помнил Саске, никогда не подчинялся приказам Мадары и всеми силами старался ему отомстить. Чаще инструментом этой мести становился сам Учиха.
Кисаме соскользнул вниз, встав около Саске, и поправил повязку на своей забинтованной руке. Всё его тело было покрыто сине-зелёными разводами, резко выделяющимися на грубой мраморной коже, а правый глаз оставался закрытым, украшенный чёрно-лиловым синяком. Саске почувствовал удовлетворение от своей работы – а в том, что это было его рук дело, сомневаться не приходилось. Между тем Кисаме, поймав на себе задумчивый взгляд бездонных глаз, оскалился:
- И как ты собираешься выкручиваться? Мадары поблизости нет, а знаешь, что я сейчас с тобой сделаю?
Он быстро нагнулся к Саске, подтянув парня одной рукой за грудки. Учиха оставался всё таким же расслабленным, и это взбесило мужчину. Хошигаке мотнул головой. Его густые, тёмно-синие, волосы сбились в неровные пряди, и некоторые из них опустились ему на лицо. Сейчас он был похож на хищную белую акулу, почуявшую запах крови. Саске неотрывно смотрел на мужчину, видя своё нечёткое отражение в его маленьких, звериных глазах. По правде сказать, Учиха даже не знал, как он сам выглядит.
С каждой секундой напряжение росло, а грубые пальцы Хошигаки всё сильнее стягивали рубашку на груди парня.
- Ты мне руку сломал, псина паршивая, - прошипел, наконец, Кисаме, оголяя острые белые зубы, - да если бы не Зецу, ты бы убил меня, не задумываясь.
Он резко толкнул Саске обратно, сильно придавив парня ногой к полу. В груди резануло, и Учиха, зашипев, скривил рот, однако мужчина ещё сильнее нажал ногой на рану. В руке Хошигаке блеснул нож, и Саске, прищурив глаза, перестал дышать. Когда он видел этот предмет, то в его глазах начинали плыть кровавые воспоминания. Острое лезвие со свистом прошлось по груди, вспарывая футболку и крепкий слой бинтов под ней. Словно очнувшись, Учиха дёрнулся, пытаясь скинуть ногу Кисаме с груди. Тот, оскалившись в ответ, приставил нож к горлу Саске, угрожающе надавив. Учиха с ужасом почувствовал, как тонкая горячая струйка крови стекает по горлу, но, стараясь успокоиться, закрыл глаза. Пользуясь моментом, Хошигаки довольно убрал нож за пояс и принялся быстро расстёгивать штаны парня, в трепетном предвкушении облизывая губы. Огрубевшая джинса, плотно облегающая ноги, поддалась с неохотой, но Кисаме, не сдерживая более порыв звериного желания, сдёрнул вещь с Учихи, после чего откинул её в сторону. Сдавив горло Саске, да так, что тот в ужасе распахнул глаза с мелкими точками зрачков, Хошигаки стянул с парня шорты.
Вдруг грубый кашель заставил мужчину остановиться, так и оставив горячие руки на ледяных бёдрах Учихи. Саске закрыл глаза, пытаясь восстановить вмиг сбившееся дыхание. Он так и знал, что эти тихие уверенные шаги снаружи принадлежат хозяину. Иначе быть не могло. Вот теперь Мадара отыграется на этом звере. Учиха выдохнул, отворачиваясь в сторону. Пусть сами разбираются.
- Кажется, ты сейчас лапаешь Саске, - наиграно спокойно протянул Мадара, складывая руки на груди, - или у меня проблемы со зрением?
Учиха с еле ощутимым упоением отметил, как похолодели ладони Кисаме, становясь влажными. От мужчины исходило яркое ощущение страха и ненависти, и Саске успел подумать, насколько уже знакомы стали ему эти чувства. Хошикаге обернулся назад, напрягшись всем телом в предвкушении удара. Однако Мадара так и продолжил стоять, не убирая рук. Весь вид хозяина говорил о его раздражении, готовом выплеснуться в любой момент горячей лавой. Обращаясь к Кисаме, Мадара прошипел:
- Выметайся, пока я делаю вид, что ничего не происходит.
Кисаме неуверенно убрал руки от Саске и выбрался из клетки, так и не подняв глаз на босса. Он проскользнул мимо начальника, впиваясь ногтями в свои же ладони, и поспешил скрыться в дверях зала, пока тот не позвал охранников. Шаги Кисаме напоминали Саске шорох листьев, что слышался за окном в кабинете хозяина.
Убедившись в том, что Хошигаке уже далеко, Мадара холодно оглядел Саске. Парень почувствовал, как чёрные глаза мужчины остановились на его голых ногах. Хозяин, недовольно вздохнув, обратился, наконец, к Учихе:
- Если я увижу это ещё раз, я сам тебя отымею, ясно? Мне нужен пёс, а не подстилка.
Мадара толкнул ногой решётку, закрывая её, и неспешно удалился в сторону своего кабинета. Его чёрный плащ приятно зашуршал, заходясь чёрными волнами у пола. Первый раз Кисаме так сильно провинился перед хозяином. Учиха был рядом с ними почти всю свою жизнь, однако так и не смог понять, что произошло между этими двумя. Однако колкие взгляды, цепляющиеся друг за друга при каждой встрече, явно были наполнены желанием испепелить друг друга.
Саске дождался, когда шуршание плаща утихнет, и дверь в кабинет с лёгкостью закроется. Убедившись, что в зале больше никого нет, парень приподнялся на локте. Боль, новой волной накатившая на него, заставила Саске сжать зубы. Так значит, этот выстрел принадлежал Зецу. Даже не удивительно – этот человек не любил парня так же, как и Кисаме.
Как только боль утихла, Учиха протянул руку в сторону, и, нашарив шорты, подтянул их к себе. Из-за этого Кисаме досталось и ему. В чём же он виноват?
***
Кисаме выскользнул из здания, как можно тише прикрыв за собой тяжёлые стеклянные двери, и, насторожено оглянувшись, зашёл за угол здания. Там, закрыв глаза, он сполз по стене. Из-под пальцев, сжатых в кулаки, показались разводы кровяных дорожек. Ещё бы чуть-чуть, и Мадара стёр бы его в порошок. Кисаме чувствовал себя опустошённым многолетней ненавистью. Как феникс, сгорающий в собственном пламени, он сгорал дотла, выжженный изнутри тлеющими воспоминаниями. Они жгли его душу, и каждый раз, случайно натыкаясь взглядом на Мадару, он чувствовал, как воспоминания вспыхивают с новой силой.

- Знакомься, Кисаме – это Саске, моя новая игрушка, - Мадара укрывает плащом маленького пятилетнего парнишку, перепачканного кровью. Кисаме удивлённо переводит взгляд с мужчину на ребёнка и подходит ближе, опускаясь на корточки перед парнишкой. Тот смотрит на него абсолютно равнодушно. Хошигаке чувствует, как веет страхом из глубины чёрных омутов. Кисаме проводит рукой по голове парня, зарываясь пальцами в мягкие чёрные пряди, и странное чувство, похожее на сочувствие, касается сердца. Вдруг Кисаме чувствует, как его руку грубо скидывают, и удивлённо поднимает голову. Мадара недовольно сжимает розовые губы в тонкую полоску.
- Убери от него лапы. Теперь он для меня важнее, чем ты, - грубо поясняет он, прижимая мальчишку к себе, - или ты думал, что до конца жизни будешь мне нужен? Ты не справился с заданием. От тебя мне больше ничего не нужно.
Кисаме переводит взгляд на ребёнка, загоняя все чувства куда подальше. Этот парнишка вырастет и станет красивой куклой для хозяина. А о нём больше никто не вспомнит – он стал им неинтересен. Кисаме почувствовал, как делает очередной шаг на пути зверя в своём сердце.

- Что, Мадара опять понукает тебе, как какой-то пешке? – раздался спокойный низкий голос рядом, и Хошигаке вздрогнул, словно вор, пойманный с поличным. Он неуверенно поднял голову и его глаза удивлённо расширились. Рядом стоял высокий человек, чьё лицо было наполовину перебинтовано – как, впрочем, и крепкие накаченные руки. Его чёрные волосы теребил лёгкий ветер, лохматя их ещё больше. Руки мужчина убрал в карманы и чуть отставил ногу. Кисаме мог узнать даже тень этого человека, потому что это был…
- Забуза? Я думал, ты сидишь давно, - удивлённо протянул Кисаме, пряча разодранные ладони и поднимаясь на ноги. Воспоминания вновь вспыхнули в груди, - как ты?
- Я, как видишь, хорошо, и даже знаю, что с тобой можно сделать. Могу помочь, - задумчиво ответил Забуза, подходя ближе и протягивая руку собеседнику, - обсудим это где-нибудь?
- Есть тут одно местечко, - сразу предложил Кисаме с плохо скрываемым огоньком в глазах, отвечая на рукопожатие. Забуза когда-то был в его банде, состоящей из семи человек. Конечно, он покинул эту банду самым первым, да и никогда не вмешивался в её дела лично, но слухи о нём ходили, наверное, даже в соседних городах. А ещё когда-то этот мужчина поддержал Кисаме, который, после отказа от него хозяина, стал любимой игрушкой для его подчинённых.
Забуза был единственным, кто видел в Кисаме человека. И он единственный, кто смог до него добудится. Только вот слепую ненависть и зависть по отношению к Саске в душе Хошигаке погасить не смог даже Забуза. Поэтому Кисаме просто не мог не воспользоваться помощью знакомого, чтобы устранить причину своей боли.
***
Учиха сидел, опираясь спиной о стену, и внимательно прислушивался к шагам. У него возникло яркое ощущение того, что клетку старательно обходят стороной. Приближались к ней только пару раз – и то для того, чтобы оставить еду. Запах рук официантов Саске помнил очень хорошо. Шло время, а тишина оставалась всё такой же плотной и звенящей. Учиха настороженно задремал. Через пол часа он сквозь сон почувствовал знакомый запах, принадлежавший Кисаме – запах моря с надрывной ноткой в глубине.
Мужчина приближался к камере с явным намерением её открыть. В подтверждение догадкам, решётка в потолке скрипнула и отъехала в сторону, несильно громыхнув, и Хошигаке, даже не спускаясь вниз, прорычал:
- Пошли, шавка.
Саске поднял голову, почувствовав странную интонацию в словах Кисаме. Смутное предчувствие закралось в сердце, но противиться парень не стал. Он дождался, когда Кисаме отойдёт к дверям зала, под которым находилась клетка, и достал рюкзачок. По пути надев тёплую, постиранную Сакурой, кофту на голое тело, парень водрузил на плечи и игрушку.
Хошигаке, нервно оглядываясь, затолкнул Учиху в автомобиль и быстро сел рядом. Машина тронулась с места и за стёклами начали лихорадочно пролетать пейзажи. Была уже ночь – её мягкий холод лёг на мокрый асфальт, коснулся деревьев и прокрался в открытые ещё форточки засыпающих домов. А ведь Саске никогда не отправлялся на задание в это время суток. Золотистый усталый свет ночных фонарей казался ему необычным и мягким, а мошки и мотыльки, слетающиеся к самым лампочкам, напоминали призрачные облака, спустившиеся с почерневшего неба. Когда-то хозяин говорил о том, как любит ночь за то, что в облике спокойной холодящей тьмы на землю спускается бездушный убийца, скрывающий следы преступлений, совершённых на тёмных улицах. Саске не понимал этих слов. Вдруг он вспомнил, что не почувствовал присутствия Мадары, когда сел в салон автомобиля. Но обычно хозяин постоянно сопровождал его. А точнее наоборот…
Машина остановилась, и Саске оторвался от окна, переводя взгляд на Кисаме, сидевшего рядом. Мужчина схватил Саске за кофту и потащил за собой, открывая дверь. Учиха безразлично последовал за ним.
Кисаме зашёл в какой-то тёмный переулок и толкнул парня к стенке. Саске, почуяв неладное, оглянулся вправо, и увидел расплывчатые силуэты незнакомых ему людей. Они, довольно разминая пальцы, подошли к Кисаме, краем глаза наблюдая за Учихой.
- Разберитесь с ним, - приказал Хошигаке и кинул одному из людей какую-то вещь. Тот человек быстро убрал её в карман, проводил мужчину взглядом и вновь обернулся к Саске с довольной усмешкой на лице.
- Попал ты, парень, - хмыкнул он, и окружающие его люди как по команде кинулись на Учиху.
Саске неуверенно поднёс руку к ошейнику, однако так и не успел ничего предпринять, как кулак одного из незнакомцев прошёлся по его лицу. Схватившись за нос, Учиха не заметил следующего удара, который с лёгкостью повалил его на землю. Незнакомцы начали пинать его, целясь по всем важным точкам. Саске закрыл голову руками, пытаясь не застонать от боли. Ошейник сковывал его действия, но Учиха крепился, стараясь не думать о боли. Через какое-то время парень перестал ее чувствовать, и начал погружаться в омут беспамятства.
***
Наруто сидел на подоконнике, уткнувшись лбом в стекло, украшенное мелкой рябью дождя. Мимо изредка проезжали машины, разгоняя колёсами большие грязные лужи на дороге. Наруто внимательно вслушивался в шелест дождя за окном, пытаясь отогнать натянутый звон тишины. В его душе росла тревога за парня из больницы. Хатаке обещал помочь, однако от него уже несколько дней не было вестей.
Вдруг громкий звонок мобильного вытянул Наруто из раздумий, и парень подлетел к трубке, лежащей на столе. С волнением нажав на кнопку ответа, Наруто поднёс трубку к уху и услышал голос Какаши:
- Наруто, у парня крупные проблемы. Там много человек, долго он не продержится. Запоминай адрес…
Нервно дослушав, Узумаки бросил трубку в кресло и полетел в гостиную, наспех одевая куртку. Выбежав из квартиры и не дожидаясь лифта, он рванул по лестнице вниз, перескакивая через ступеньки и вылетая из подъезда, при этом, чуть не сбив с ног человека. Около дома Наруто тормознул машину и срывающимся голосом продиктовал водителю адрес, попросив того ехать как можно быстрее.
***
Саске уже не пытался прислушиваться к звукам. Всё его тело колотило от боли, и он всерьёз боялся, что задохнётся – так тяжело ему было дышать. Каждый вдох раздирал грудь с упорством дикого тигра. Вдруг до Саске донёсся визг тормозов и хлопанье двери автомобиля. Разъярённый юношеский голос прозвучал совсем близко:
- Отойдите от него.
Наруто успел вовремя, однако каждая минута могла стать последней. Мужчины, окружающие парня, который безжизненно лежал на земле, остановились, и, обернувшись, засмеялись:
- Эй, мальчишка, не вмешивайся. Катись отсюда.
- Я сказал лапы прочь от него, - оскалившись, повторил Наруто и подошёл ближе. Один из мужчин бросился на него, однако Наруто перехватил его руку и перекинул через себя, приложив головой о пол. Ударив следующего в живот, Узумаки сделал подсечку ещё двум, и, развернувшись, врезал последнему в солнечное сплетение. Однако со спины на него налетели двое других, у одного из которых в руке оказался нож. Наруто перехватил его руку, заломив её за спину, и с силой ударил о стену, но лезвие всё же успело пройтись по плечу, оставив глубокий порез. Узумаки сжал зубы, с ненавистью ударив в живот мужчину, пытающегося встать.
Вскоре, изрядно побитый, вытирающий кровь, идущую изо рта, Наруто стоял перед Саске. Опустившись на колено, Узумаки внимательно оглядел Учиху. Саске перевёл отсутствующий взгляд на спасителя, и у Наруто в душе всё оборвалось. Парень смотрел на него, как дикий пёс, готовящийся в любой момент убить.
- Пойдём со мной, - шёпотом позвал Наруто, совладав с собой и наклонившись ближе, чтобы помочь Саске подняться на ноги. Учиха почувствовал свежий и яркий запах апельсина, такой настоящий и чистый, что злоба сменилась на негодование. Движимый внутренним порывом, Саске притянул Наруто к себе, уткнувшись носом ему в шею и, содрогаясь сердцем, вдохнул новый, и в то же время такой знакомый запах.
Наруто удивлённо замер, покосившись на Саске. Он не мог понять, чего ждать от парня, поэтому, почувствовав его тёплое дыхание на своей шее, шокировано замер. Краем глаза Наруто заметил спёкшуюся кровь на слепленных прядях чёрных волос, от которых веяло шиповником. Наруто помнил, как когда-то утверждал, что не любит его цветы. Однако Узумаки так и не смог ответить на вопрос Сакуры о том, зачем он посадил вокруг поместья кусты шиповника. Между тем хватка его нового знакомого заметно ослабла.
Саске устало закрыл глаза и почувствовал, как проваливается в пучину тьмы - её холодные руки обвивали его за плечи. Боль пульсировала во всём теле, однако мягкое тепло, исходящее от незнакомца, успокаивало. Руки устало опустились вниз. Саске погрузился во тьму, почувствовав напоследок, как незнакомец подхватывает его, аккуратно поднимая с земли.
Забуза стоял в стороне, крутя в руках край бинта. Краем глаза он проследил за тем, как Наруто выносит Саске на руках из переулка и садится в машину. Автомобиль тронулся, и рядом послышались тихие шаги. К Забузе сзади подошёл человек с взлохмаченными серебристыми волосами и шарфом, намотанным так, что оставались видны лишь глаза.
- Это ведь ты натравил на него тех ребят? – поинтересовался он, вплотную подходя к Забузе.
- Но я ведь выполнил твоё условие, - парировал тот, внимательно следя за знакомым, - теперь твоя очередь.
- Я связался с тем следователем, и он подтвердил, что Хаку невиновен. Жди – он скоро вернётся домой.
- С тобой приятно иметь дело, Хатаке, - Забуза пожал мужчине руку и медленно зашагал по блестящей от дождя асфальтовой улице, вглядываясь в даль. Какаши вздохнул и развернулся в противоположную сторону. Своё дело он сделал.
***
Наруто ногой пихнул дверь, которая с жутким грохотом ударилась о стену. Он быстро проследовал в гостиную и аккуратно уложил Саске на диван. Только сейчас, при свете свечи на комоде, которую он так и не затушил, Наруто заметил, как потемнела кофта парня на груди, и медленно расстегнул замок. Рана опять кровоточила. Наруто сорвался с места и быстрым шагом направился на кухню. Схватив телефон из кресла, он лихорадочно начал перелистывать список контактов, после чего, подождав, когда длинные гудки сменятся удивлённым «Алло», встревожено сказал:
- Сакура, приезжай, срочно.
[628x234]