Вообщим, сидела Arigasaga в редакции без текстов и маялась бумагомаранием, и вышла у нее зарисовочка. Показала она ту зарисовочку Малявке - той понравилось. Посему вешаю сию зарисовочку сюда, вдруг кому еще понравится.

На предполагаемом месте преступления было наудивление тихо. Дежурный патруль, прокурор, криминалисты, подозреваемый, даже настырные журналисты – все покинули эти унылые развалины еще час назад. На небольшом забетонированном участке земли, бывшим когда-то фундаментом двухэтажного частного дома остались только Пинкертонов - опытный следователь 13 участка, да Пин - сомнительного вида девица, вот уже битый час ползающая на карачках по бетонному настилу.
Пинкертонов следил за каждым ее движением, опасаясь признаться себе в том, что после 20 лет стажа в органах правопорядка эта зеленая «специалистка» стала единственной надеждой внести хоть какую-то ясность в дело 13 летней давности. Всплывшее так не вовремя в виде полуразложившегося женского трупа.
Не то чтобы Пинкертонов до этого не прибегал к помощи экстрасенсов из 13 отдела. Их вызывали на место преступления и до этого. Но просто раньше присутствие этих шизофреников в оперативной следственной группе было скорее формальностью. Их размытые показания подшивали к делу только для отчетности. Преступления же успешно раскрывали «по старинке» ища улики и допрашивая свидетелей. Поэтому сейчас полагаться на результат «ментальной проверки», как называли это прокуроры, казалось Пинкертонову безнадежной затеей. Но за давностью лет показания Пин казались сейчас более правдоподобными и логичными, чем слова самих свидетелей. Да и Пинкертонову больше ничего не оставалось как довериться этой взбалмошной девице – эмпату 1 класса, как уверяло ее резюме, нежели смириться с тем, что дело о маньяке женоненавистнике навсегда останется огромным черным пятном на его безукоризненной 20 летней карьере.
Поэтому Пинкертонов в очередной раз направил на свою напарницу полный отчаянный взгляд. А между тем девушка прекратила, наконец, «обнюхивать» вверенную ей территорию и просто уселась на пятую точку, посреди кривой пентаграммы, любуясь осенним пасмурным небом.
- Ну что скажешь? – спросил подошедший следователь. Пин даже не надо было напрягаться чтобы прочесть его настроение, взирающей на нее изможденной физиономии и умоляющего взгляда было достаточно.
- А что я могу сказать, - ответила она, откидываясь на спину – хороший бетон, ровный.
Пошел дождь.