• название: Я не могу без тебя
• автор: Milly_Ashford
• бета: Sir Suzaku Kururugi
•  дискламер: я отказываюсь ото всех прав на это аниме и его персонажей - они все пренадлежат Sunrise и Clamp. Моей здесь является только идея данного фика, который в свою очередь является продолжением данного фика.
• пейринг: Gino/Lelouch, Gino/Kallen
• рейтинг: PG-15
• Жанр: Angst, Slash (yaoi), Romance, OOC

За окном плачет дождь, и ты печальна так же, как и он. Снова измеряешь шагами комнату. Эта сцена стала для нас традицией, маленьким семейным таинством. Стрелки часов отсчитывают минуту за минутой, а обстановка так и не изменяется. Я все еще сижу в кресле, ты ходишь от стены к стене. Никто не в силах нарушить тишину. Нам уже давно стало не о чем говорить. Между нами все закончилось, осталось только аннулировать брак. Но ты не дашь своего согласия на это.

Мой первый день в академии Эшфорд. Все смотрят на меня с восхищением, но не ты. Взгляд твоих ярких фиолетовых глаз задумчив, ты сидишь на диване и гладишь кота Сузаку. Артур будто спит, но стоит тебе прекратить ласку, как избалованное животное сразу же кусает тебя за рукав пиджака, требуя продолжения. Ты отличаешься ото всех, кто находится в этой комнате: тебе все равно, что я – Третий Рыцарь Империи. Я не могу не заметить этого.

Я уже давно нарушил обет вечной любви, который давал когда-то. Мне уже нечего скрывать – все давно все знают. Одна ты не хочешь поверить в это. Ты, как маленький избалованный ребенок, пытаешься удержать возле себя игрушку, которая никогда не была твоей. Тебе доставляет удовольствие мучить себя, меня, наших общих друзей. Они как марионетки в твоих руках, что попросишь – все для тебя сделают. Но ты не замечаешь их любви, используя ее лишь с целью удержать меня. Я не могу сейчас встать и просто уйти: твои угрозы покончить с собой слишком серьезны. Ты не из тех, кто дает глупые обещания. А я не готов взвалить груз ответственности за твою смерть на свои плечи.

Несколько недель спустя мы уже близкие друзья – понимаем друг друга с полуслова. Хотя я чувствую, что у тебя есть какая-то тайна, которую ты не спешишь раскрывать. Может, поэтому мне все еще интересно с тобой. За эти несколько недель мой мир перевернулся: я понял, что более дорогого человека, чем ты, у меня нет. Неужели я влюбился? Первый раз в жизни я не знаю, что я чувствую.

Иногда мне все еще кажется, что я люблю тебя… это не так. Если бы я любил – я бы чувствовал раскаяние за свою измену, но его нет! Теперь ты плачешь: соленые капельки дорожками сбегают по твоим щекам. Хочется обнять тебя и успокоить, но нельзя. Зачем тешить тебя напрасными надеждами, которым не суждено сбыться? Я не изверг, чтобы пытать тебя этим и ждать того дня, когда ты сама попросишь о пощаде. Я не хочу, чтобы ты страдала.

Мы подолгу сидим на крыше. Я знаю, что ты любишь это место. Я не мешаю тебе думать, мне нравится наблюдать за изменениями твоего лица, когда тебя озаряет какая-нибудь идея. Но вот ты встаешь, и мне приходится подняться на ноги следом. Я не удерживаю равновесия и падаю на тебя.  Ты смотришь на меня широко раскрытыми глазами. Теперь ты притягиваешь меня еще больше. Не в силах удержаться, я целую тебя, легко и осторожно. Удивительно, но ты не отстраняешься. Я более уверенно провожу языком по контуру твоих губ. Дыхание становится прерывистым, ты слегка приоткрываешь рот, и я проникаю в него языком. Твои тонкие губы изгибаются в легкой усмешке, ты уверенно начинаешь целовать меня. Твой язык играет с моим языком, и у меня уже не остается желания сопротивляться, чтобы заполучить контроль над твоим ртом.

– Джино, скажи мне, кто она? – ты вопросительно смотришь на меня, скрестив руки на груди, и нервно перебираешь пальцами ткань своей рубашки.

– Это все равно ничего не изменит. Теперь это уже не играет никакой роли, – я смотрю в запотевшее окно.

Я не умею врать. Но я дал клятву, что ты никогда не узнаешь его имени, иначе ты не сможешь простить нас обоих.

– Вайнберг, я все еще твоя жена. Я имею право знать, – ты на удивление спокойна, за эти годы ты все-таки научилась контролировать свои чувства.

– Прости, но я не могу сказать. Я обещал! – я избегаю звать тебя по имени. Каждый раз, когда я произношу твое имя, мне кажется, что я даю тебе пощечину.

Я до сих пор не могу забыть наш первый поцелуй, до того дня меня никто так не целовал. Но страшнее всего было смотреть тебе в глаза: я боялся увидеть презрение или отвращение. Боялся потерять тебя. Я понял, что влюблен. Я радовался каждый раз, когда оставался с тобой наедине. Мы оба не решались нарушить молчание – нам этого не требовалось.

Я поднимаюсь с кресла и иду к выходу из комнаты. Я устал, а завтра работа. Ты грустно смотришь мне вслед. Нащупав в темноте ручку своей спальни, я прохожу внутрь. Я слышу, как твои шаги затихают возле моей двери. Я знаю, что ты хочешь войти, но не решаешься сделать этого – не позволяет гордость. 

Я никогда до этого не был в твоей комнате, и она поразила меня своей аккуратностью. Не знаю, как так произошло, но в тот день я остался ночевать у тебя. Мы долго говорили о всякой ерунде, смеялись и сочувствовали Ривалу и Милли, обсуждали деятельность студенческого совета. Один раз я упомянул о смерти Ширли, и заметил, как потемнели твои глаза, а в их глубине скрылась горечь утраты.

Потом я обнял тебя за плечи, как обнимал своих друзей. Все они каждый раз вырывались из моих объятий, но ты не отстранился. Так мы и стояли, любуясь видом ночных улиц за резным окном. Никто не решался зайти дальше, но я радовался даже этому, мне нравилось вдыхать запах твоих волос, твоего одеколона.

Год семейного счастья подошел к концу, а я так и не смог забыть единственного человека, которого люблю больше жизни. Я старался найти утешение в твоих объятиях, но безуспешно. С каждым днем я все больше осознавал свою ошибку. Я не могу забыть Лелуша! На этой почве мне начали сниться сны о нем. Скорее не сны, а воспоминания. Память воскрешает те моменты, когда он был полностью моим, отдавался мне весь. Я вспоминаю изгибы его тела, контуры тонких, слегка расплывшихся в усмешке губ. Я живу этими воспоминаниями!

Прости, Карен, я должен был признаться в этом раньше. Но перед его смертью я обещал, что никто и никогда не узнает, что нас связывало что-то большее, чем просто дружба.

Я хватаюсь рукою за сердце. Последнее время оно болит все чаще и с каждым разом все сильнее. Я ни разу не ходил к врачу – я и так знаю, что смертельно болен. Я прикусываю губу, чтобы сдержать крик боли. Я молю, чтобы это был последний приступ, чтобы потом не было этих мучений.

А потом контуры комнаты медленно расплываются. Перед глазами одна сплошная белая пелена. Я чувствую, как кто-то гладит меня по волосам, и есть в этом жесте что-то до боли знакомое. Так нежно перебирал пряди моих волос только ты. Я не могу поверить в свое счастье! Твои губы нежно касаются моих губ. Я знаю, ты пришел за мной…