Склонившись над  нашим городом,  царевна Несмеяна который день льёт слезы, отчего у нас завелись слякоть, грязь и промокшая обувь.  Дворники грозят кулаками и обещают линчевать царевну при личной встрече. Но куда им! Мётлы коротки. Под унылый убаюкивающий шёпот дождя засыпают деревья, и разноцветные листья облетают с них прямо на прохожих, дворников и собак. Моему чёрному зонту с деревянной изогнутой ручкой, в этом году исполняется двадцать семь лет. Долголетие его объясняется просто: ленивый хозяин выводит зонт на прогулку лишь несколько раз в год.

Дядя Андрей, ныне уже покойный, принёс его в конце восьмидесятых годов... из вино-водочного. Пошёл за водкой, а принёс зонт. В те годы спиртное выдавалось по талонам, и к открытию магазинов выстраивались длинные очереди. Никогда больше - ни до, ни после - наша интеллигенция не была настолько близка к народу! Ибо в очередях  томился вперемешку и простой рабочие люд, и совслужащие, и городская интеллигенция. Если бы городские власти догадались продавать водку за собранную макулатуру  - в стране не осталось бы ни одной лишней бумажки. А если бы за собранный мусор, к вечеру город был бы в два раза чище Сингапура.

У дверей в вино-водочный стоял милиционер, отсекая всякого рода пронырливых граждан, норовившихся прорваться в магазин без очереди. Но давка всё-равно была сумасшедшей. Через мгновение после открытия уже невозможно было разобрать в этой бурлящей толпе, кому принадлежат кирзовые сапоги и телогрейки, кому - платья в горошек и туфли на шпильках, а кому - галстуки и модные очки-капли. Вы знаете, что  "тетрис" изобрёл в восьмидесятые годы наш соотечественник? Он видел!

Дядя Андрей богатырского телосложения не имел, а роста был маленького. Первая волна штурмующих подхватила его и внесла в небольшое помещение вино-водочного. Всё складывалось более чем удачно в то хмурое осеннее утро. Отоварившись двумя бутылками, он рассовал их по внутренним карманам куртки и прикрывая левой рукой, стал пробиваться к выходу. Извиваясь, словно угорь, он  почти добрался до дверей, когда почувствовал, что кто-то схватил его за локоть. О! В этой толпе нужно было держать ухо востро, иначе вожделенная добыча легко могла перекочевать в чьи-то жадные загребущие руки. Дядя Андрей рванулся раз, другой, но его держали крепко.
- Пусти! - заорал он на весь магазин, но в шуме и гаме его крик различим был не более комариного писка.
В следующий рывок он вложил все свои силы, и - удача! - пробкой вылетел на улицу. Протиснулся мимо милиционера сквозь народ на крыльце, выбрался на свободное место под тощими городскими клёнами и только тут обнаружил, что за локоть руки, которой он прикрывал бутылки, зацепился изогнутой ручкой чей-то длинный чёрный зонт, напоминавший своей формой трость английского джентльмента.

Дядя Андрей с тоской посмотрел на бурлящую толпу,  вздохнул и направился обратно в магазин. Но тут же был остановлен бдительным милиционером.
- Куда прёшь?! - лениво поинтересовался страж вино-водочного порядка. - В очередь!
- Мне водки не надо! - помотал головой дядя Андрей.
- А чего тебе в вино-водочном надо?
- Зонт отдать!
- Чего?!
Никогда ещё дежурный вино-водочный милиционер не слышал от страждущего попасть без очереди к заветному окошку столь нелепого объяснения. День рождения, гости из Москвы, свадьба,  похороны,  "колосники горят" в конце концов! Но "зонт отдать"! Это было сродни оскорблению, звонкая пощечина безразличия к статусу.
- Пшёл отсюда!! -  рявкнул грузный и высокий алкогольный страж на маленького тщедушного дядю Андрея и был он в этот момент похож на разъярённого древнегреческого бога Зевса, прогневанного обнаглевшим смертным. Казалось, ещё мгновение, и из глаз его полетят молнии, опаляя отпрянувшую от громового окрика толпу.
 
Некоторое время позорно бежавший с крыльца дядя Андрей прохаживался вдоль магазина.. Выглядело это странно: дождь давно прошёл, и даже тучи неожиданно разъехались в стороны, обнажая тыквенный бок солнца, а под клёнами взад-вперёд прохаживается немолодой мужчина, держа правой рукой раскрытый зонт, а левой прижимая к себе две бутылки водки, чтобы не вывалились из мелких внутренних карманов куртки. Но как иначе он мог подать знак потерявшему вещь хозяину?  Прошло полчаса, затем час, но хозяин так и не объявился.

Прошло больше четверти века. Нет ни той страны, ни того магазина, ни дядя Андрея. И, возможно, бывшего владельца тоже нет в живых, а зонт по-прежнему выглядит как новенький. Вот и опять, стоило его взять с собой, как царевна Несмеяна резко перестала реветь, отряхнула платье от прилипших облаков и отправилась к другому городу. Если так пойдёт дело и дальше, этот зонт и меня переживёт.